Мнения

Новые сверхдержавы вступают в соперничество за ресурсы, которых становится все меньше. Великобритания отодвигается все дальше и дальше на второй план. Результат может оказаться смертельным
Джон Грей (John Gray), 30 марта 2008


История повторяется? Может быть, и нет. Но, как сказал Марк Твен, она иногда может рифмоваться. Снова и снова в настоящем всплывают все кризисы и конфликты прошлого, весьма узнаваемые, пусть и слегка измененные в новых условиях. Сегодня в мире разворачивается гонка за доступ к ресурсам, которая удивительно напоминает 'большую игру' между великими державами в десятилетия, предшествовавшие Первой мировой войне. Как и тогда, сегодня нефть остается самым желанным призом в этой игре - причем есть риск, что по мере усиления соперничества игра не всегда будет носить мирный характер. Однако сегодня мы не просто возвращаемся в конец 19-го-начало 20-го века. Сегодня в игру вступают новые сильные игроки, и на кону - далеко не только нефть.

Идею о том, что в мире идет 'большая игра' имперской политики, в общественное сознание внес Редьярд Киплинг, написавший шпионский роман 'Ким' о временах британского владычества в Индии. В то время главными ее участниками были Британия и Россия, и играли они за возможность контролировать нефтяные ресурсы Средней Азии. Сегодня же Британию уже мало кто замечает, в то время как Индия и Китай, в последнем раунде участвовавшие только как прислужники, теперь играют самостоятельные и важные роли. И, кроме того, сегодня играют не только за центральноазиатскую нефть. Играют за доступ к Персидскому заливу, Африке, Латинской Америке, даже к полюсам - а также за пресную воду и полезные ископаемые, запасы которых истощились. При этом недостаток ископаемых лишь усиливается из-за глобального потепления. Иными словами, нынешняя 'большая игра' менее предсказуема и более опасна, чем прошлая.

Самый крупный игрок сегодня - это Китай, и именно стратегия Китая в игре более-менее ясна. Правители Китая сделали главную ставку на экономический рост, ибо без улучшения условий жизни народа они могли бы столкнуться с масштабными беспорядками, которые грозили бы их власти. Кроме того, в Китае сегодня идет наиболее массовое и быстрое переселение народа из деревень в города - и этот процесс невозможно остановить.
Альтернативы продолжению роста у Китая просто нет - но его побочные эффекты могут оказаться смертельно опасными. Китай использует слишком много воды в промышленности и сельском хозяйстве, так что она - так как этот процесс сопровождается таянием гималайских ледников - фактически становится невозобновляемым ресурсом. Недостаток воды испытывают две трети китайских городов, вокруг которых продолжается опустынивание плодородных земель. Бешеная индустриализация лишь усугубляет эту экологическую катастрофу: строится огромное количество новых электростанций, работающих на вредном угле, который к тому же ускоряет глобальное потепление. Это настоящий порочный круг - который, к слову, наблюдается сегодня не только в Китае.

Далее, для продолжающегося экономического роста Китаю необходимо огромное количество сырья и энергоносителей, за которыми китайские компании рыщут по всему свету. Результат - непрекращающийся рост спроса на ресурсы, о возобновляемости которых нет и речи.

Хотя, может быть, день 'пиковой добычи нефти' в буквальном смысле еще не наступил, времена, когда нефть, добытая обычным способом, могла стоить дешево, безвозвратно прошли. Самые разные страны реагируют на это одинаково - стараются взять под свой контроль побольше из того, что осталось - речь идет в том числе и о запасах, открывшихся в ходе изменения климата. Канада в противовес претензиям России на тающую ледяную шапку Арктики уже строит там базы; на часть арктических территорий претендуют также Норвегия, Дания и США. Великобритания тем временем выставляет претензии на территории вокруг Южного полюса.

Главной темой многих конфликтов, которых можно ожидать в этом веке, наверняка будет борьба за энергоносители. Причем главная опасность - это даже не нефтяной шок, способный ударить по промышленному производству, а угроза массового голода. Если не кормить нынешние механизированные фермы топливом, то от этого могут опустеть полки многих супермаркетов. Мир не просто не может избавиться от нефтяной зависимости - он все больше и больше садится на нефтяную иглу. Неудивительно, что все сколько-нибудь сильные государства всячески готовятся бороться за свою долю.

Нынешний раунд 'большой игры' начался не вчера. Он начался с последнего большого конфликта ушедшего века, представлявшего собой не что иное, как чисто нефтяную войну. Никто даже не притворялся, что первая война в Персидском заливе шла за распространение демократии или против распространения терроризма. В то время и Джордж Буш-старший, и Джон Мейджор (John Major) не скрывали, что речь идет исключительно об обеспечении доступа к мировым запасам нефти. И, несмотря на то, что нынешнее, не такое честное, поколение политиков это отрицает, последнее вторжение в Ирак также имеет по крайней мере одной из задач установление контроля над его нефтяными запасами.

Итак, центральным объектом игры по-прежнему остается нефть - более того, для самой игры она становится еще более важной, чем когда-либо. У современных высокотехнологичных армий выстраивается такая сложная логистика, и они настолько сильно зависят от превосходства в воздухе, что их действия становятся все более и более энергоемкими. По данным Пентагона, с окончания Второй мировой войны до начала войны в Заливе количество топлива, которое тратилось в расчете на одного солдата в день, удвоилось, а к моменту вторжения американских войск в Ирак выросло еще вчетверо. По последним оценкам, за пять лет, прошедших после вторжения, этот показатель снова подскочил вверх.

Если в прошлом раунде 'большой игры' на высоте оказались страны Запада, то на этот раз они сами попали в зависимость от все более самоуверенных стран-поставщиков. Владимир Путин хорошо натренировался демонстративно плевать на мнение мирового сообщества: как бы это ни резало уши европейцам, Европа, как ни крути, зависит от его энергоносителей. Джордж Буш может сколько угодно ненавидеть Уго Чавеса (Hugo Chavez), но на Венесуэлу, как ни крути, до сих пор приходится до 10 процентов американского нефтяного импорта. Многие считают президента Ирана Махмуда Ахмадинежада (Mahmoud Ahmadinejad) воплощением самого дьявола - но при ценах на нефть выше сотни долларов за баррель любая попытка Запада свергнуть его чревата ужасающими рисками.

Пока на Западе идет общий спад, между нарождающимися державами уже начинаются первые раздоры. Китай и Индия конкурируют друг с другом за нефть и газ Центральной Азии. Тайвань, Вьетнам, Малайзия и Индонезия уже не раз ссорились из-за принадлежности подводных залежей нефти в Южно-Китайском море. Между Саудовской Аравией и Ираном идет соперничество в Персидском заливе - одновременно Иран и Турция примериваются к тому, чтобы прибрать к рукам Ирак. Казалось бы, в складывающейся ситуации очевидным решением должно бы стать усиление международного сотрудничества - однако в реальности чем сильнее кусаются цены на ресурсы, тем более разделенным и обособленным становится мир.

Как далеко уже от нас страна чудес, которую так легко было вообразить еще десяток лет назад, когда модные гуру с умным видом говорили об 'экономике знаний'! Нам твердили тогда, что материальные ресурсы не имеют больше никакого значения - что экономическое сотрудничество определяется идеями и ничем другим. Все расчеты циклов деловой активности были успешно позабыты; все думали, что настала пора бесконечного роста. На самом же деле 'экономика знаний' оказалась иллюзией, созданной благодаря дешевой нефти и дешевым деньгам. Вечный бум всегда заканчивается слезами - и это не конец мира и даже не конец глобального капитализма. Это просто обычный ход истории.

На этот раз у нас, впрочем, есть одно важное отличие - изменение климата. Из-за повышения уровня моря сокращается количество еды и пресной воды. Это значит, что в будущем возможно начало масштабного движения беженцев из Африки и Азии в Европу. Угрожает глобальное потепление и предложению энергоносителей: с подорожанием обычных видов топлива становится более экономически выгодной разработка альтернативных его источников - например, нефтеносных песков, - но они не только дороже, но и экологически вреднее, чем добыча нефти обычным способом.

В этом раунде 'большой игры' недостаток энергии и глобальное потепление лишь усиливают друг друга. Единственный результат этого - повышение риска возникновения конфликтов. В разгар предыдущего раунда на Земле было около 1,65 миллиарда человек. В начале 21-го века нас уже в четыре раза больше, при этом потепление меняет мир до неузнаваемости. В таком мире никто не знает своего будущего. Поэтому самое умное - готовиться к тому, что нас ждет еще немало 'рифм истории'.

Джон Грей - автор книги 'Черная месса: религия апокалипсиса и смерть утопии' (Black Mass: Apocalyptic Religion and the Death of Utopia). Книга выходит в свет 24 апреля в издательстве Allen Lane.

inosmi.ru