Врачебные ошибки

Печать: Шрифт: Абв Абв Абв
Jopavogne 17 Мая 2013 в 14:37:06
Сегодня мы подготовили репортаж о людях, которые вследствие врачебных ошибок потеряли своих близких или сами стали инвалидами. Все истории записаны со слов героев.

1. Зульфия Моисейченко:

– В мае 2010 года у моей дочери Алины, ей тогда был 1 год и 5 месяцев, обнаружили лейкоз. Мы поступили в больницу – в НИИ педиатрии. Диагноз рак крови. За полгода до этого я похоронила мужа. Был шок. Мы отправились на лечение, прошли весь курс, после него нам поставили диагноз гепатит С. Врачи нам этого не говорили, наверное, они боялись, а сообщили об этом медсестры. Они убедили нас в том, что гепатит С – побочное заболевание при онкологии. Они утверждали, что одной болезни без другой не бывает. Лечение в Институте педиатрии было очень тяжелым. Там происходили ужасные вещи. Полная антисанитария, по 12 человек в палате. Врачи могли перепутать «химию» с физраствором и т.д. Нам отказывались делать химиотерапию, говорили, что у государства нет средств. Поэтому раковые опухоли начали мутировать, самочувствие ухудшалось. И никуда нельзя было жаловаться, медперсонал нам угрожал. Потом мы узнали, что на каждого ребенка выделяется по 4 млн. тенге. Но на деле такого не было. Не хватало лекарств, перевязочного материала. У всех стояли наружные катетеры, которые нужно было обрабатывать, но этого не делали, поэтому у нас случился сепсис крови. Нам давали самые дешевые препараты, например, китайский физраствор с мусором. Мы воевали, писали заявления, а директор этого заведения обещал нас всех посадить. Кстати, сейчас он там уже не работает.

Питание – отдельная тема: вонючая капуста, тушеная или вареная. Перед любой комиссией было очковтирательство: начинали хорошо кормить, а потом снова капуста. И это детям, которые проживали там свои последние дни.

Через месяц после лечения у нас начался ранний рецидив. Врачи сказали, что нужна трансплантация, но ее в Казахстане никто не мог сделать. Я сказала, что не хочу, чтобы мой ребенок лечился в таких нечеловеческих условиях. В России от нас сразу отказались – не хотели портить статистику, и мы решили поехать в Израиль. Сначала мы долго добивались от государства квоты, но получили ее только после смерти дочери. Мы все продали, висели на на форуме vse.kz, собрали деньги.

Когда в Израиле посмотрели нашу выписку и увидели гепатит С, то спросили: «Как так?». Я ответила: «Ну это же сопутствующий диагноз». А мне говорят: «Вы знаете, что при гепатите С может быть лейкоз, но никак иначе! Вы переливали кровь? От кого? От мутантов? Вас заразили».

Ощущение, что это массовое заражение, для того чтобы не было детей-инвалидов. Профессора из Израиля спрашивали: «Может, на ваших детях в Казахстане проводят опыты? Изучают взаимодействие гепатита и лейкоза?».

Около 8 месяцев у нас ушло на то, чтобы убить мутацию раковых клеток, но были огромные проблемы с печенью из-за гепатита. Дочери сделали операцию по пересадке печени, но на 33-й день произошел отказ печени, отек мозга, была трепанация черепа, но отек был такой большой, что вставить обратно мозг не смогли. Я вернулась домой, чтобы похоронить здесь дочь.

Мы верили в то, что победим рак крови. Но гепатит… Я думаю, что в НИИ педиатрии просто заражено все оборудование. Еще будучи в Израиле, я решила обратиться в суд. Подавала иск от моего имени сестра – процесс начался в августе 2011 года. Мы вместе с другими родителями зараженных гепатитом детей прошли здесь все суды: районный, городской. Факта заражения не обнаружено. Нас, родителей, обвинили в том, что мы водили своих детей в салоны красоты на маникюры и педикюры, где их и заразили. Потом, когда начались проверки, наши истории болезней переделали. Исчезли многие листы. Там даже видно, где листы вырваны и переклеены. Мы не смогли найти карточки тех доноров, которые заражали детей: там были и солдаты-срочники, и наркоманы.
Мы проиграли все суды, сейчас ждем Верховный. Потом будет международный. Один судья сказал нам: «Что вы хотите? В другой стране вы сможете что-то доказать, здесь – нет! Как заражали, так и будут заражать». Вы знаете, у меня остался еще сын, и я очень боюсь за него.

Зарина Баетова:

– Моя история очень длинная и болезненная. Ребенок был запланированный, желанный. Беременность протекала без проблем, роды прошли без осложнений, выписали нас здоровыми. Участковый педиатр пришла (позже выяснилось, что врач на тот момент была еще интерном), увидела моего желтого ребенка. Никаких мер не предпринимала, сказала, что это физиологическая желтуха. Через некоторое время я сама простыла и повторно попала в родильный дом, где и показала своего ребенка врачу-педиатру, которая взяла анализы. Билирубин показывал 250 моль (норма 18–20), врач дала фотолампу и посоветовала: «Уложите под лампу ребенка, когда выпишитесь домой, побольше на солнце выходите». Все рекомендации доктора я выполнила. Когда наступило время планового приема, уже было поздно – билирубин достиг 360 моль. Он уже прошелся по всему организму, произошла интоксикация головного мозга, в результате мой малыш стал инвалидом.

Когда я услышала страшный приговор – ДЦП, я даже не знала значения этих страшных букв. Думала, все, жизнь на этом остановилась, возненавидела весь мир, эту страну, у которой есть миллиарды на всевозможные саммиты, азиады-универсиады и прочие пафосные гламурные мероприятия, но на врачей, которые в ответе за здоровье и жизнь детей, денег нет. Твердо решила, что в Казахстане лечить своего малыша не буду. Я продала все, благодаря помощи друзей, коллег и неизвестных мне людей из соцсетей поехала в Китай. Знаете, в той китайской клинике 75% пациентов – казахстанцы.

Я решила снять копии всех своих медицинских документов. Они находятся в перинатальном центре г. Алматы по адресу: Жубанова, 11. Я знала, если я пойду туда одна, меня никто не будет слушать, поэтому в первую очередь обратилась в прокуратуру Ауэзовского района. Заместитель прокурора Олжас Багжанов выслушал меня и дал поручение своим помощникам помочь мне с получением копий документов. 1 марта в 11.00 мы с сотрудником прокуратуры пришли в родильный дом. Я быстро написала заявление с просьбой выдать копии обменной карты и биохимического анализа моего малыша. В течение получаса мне принесли копию обменной карты. Однако копию анализов ребенка почему-то долго искали. Врачи засуетились, было много скрытности, главврач не шел с нами на контакт. Только через 2 часа мне принесли результаты анализов, которые не имели никакого отношения к моему ребенку. Тут вновь вмешался заместитель прокурора Ауэзовского района Олжас Багжанов, он позвонил куда надо, и только тогда главврач сам пошел в статотдел родильного дома и принес настоящие результаты анализов моего малыша.

Сейчас у меня на руках копии двух анализов с одним номером и датой, но разными показаниями билирубина. Врачи, лаборанты и статотдел перинатального центра заинтересованы в фальсификации медицинских документов, несмотря на то что это влечет за собой уголовную ответственность, значит, они хотели скрыть свою вину в том, что мой здоровый ребенок стал инвалидом. Также есть копии журналов, где регистрируются все анализы, и не надо быть экспертом, чтобы увидеть исправление.

Сейчас сыну полтора года, он не держит голову, не сидит и уж тем более не ходит. Моя задача – добиться хоть какой-то справедливости и реабилитировать сына. Я хотела подать в суд, долго искала адвоката – никто не соглашался судиться против Министерства здравоохранения, а когда его нашла, сумма гонорара оказалась мне не по карману – он запросил 700 000 тенге.

6. Алма Сапарбаева:

– Вечером 17 августа мой сын Султан вышел из дома, с тех пор его больше нет. Он со своим другом и его женой ушел праздновать двухлетие их ребенка. По дороге домой Султан пошел по пешеходному переходу, следом шли друзья. Ехавший по дороге автомобиль, не пропустив пешеходов, немного задел друга Султана. Водитель вышел из машины и обвинил сына в повреждении его авто. Приехали друзья водителя, завязалась драка, в которой Султан и его друг были сильно избиты.

Когда его привезли в городскую больницу №7, на него никто не обращал внимания, первую помощь оказали халатно, не сделали необходимых анализов, снимков, томографии. Я о произошедшем узнала не сразу. Сноха мне сказала: «Мама, Султан попал в больницу с небольшим сотрясением, полежит два-три дня и выйдет». На следующий день мы поехали к нему в больницу, зашли в палату, а он без сознания. Глаза еле открывает, нас не узнает, говорить и ходить не может.

Я смогла найти только дежурного врача (были выходные), объяснила ситуацию, а он говорит: «Да ваш сын в кафе же был вчера, наверное, пьяный еще лежит, такие к нам сотнями попадают». Я пыталась объяснить, что с ним что-то не так, что он никогда таким не был, уговаривала его обследовать. Мне сказали: «Утром его осматривал заведующий, ему сделали укол и дали лекарства».

Вернувшись в палату, я обнаружила сына сидящим на постели, начавшей тлеть от горевшей спички, которую он уронил. А он даже не обращал на это внимания. Это разве нормально? Я позвала врача, он посмотрел зрачки Султана и принял решение сделать томографию. После нее сделали заключение: черепно-мозговая травма, кровоизлияние и отек мозга.

Его прооперировали, но уже было поздно. После 10 дней комы он скончался.

Я сужусь с больницей, у меня есть врачебное заключение, где точно утверждена вина принимавших его врачей. Ведь если бы ему оказали должную помощь, он бы выжил и был абсолютно здоровым человеком.

Оксана Комарова:

– Два года назад мой 16-летний сын Сергей пошел купаться. Нырнул, ударился головой о плиту, сломал шею. Видимо, от удара ему зажало спинной мозг, руки и ноги сразу же отказали. Когда нам позвонили его друзья и сказали, что он разбил голову, мы сразу же приехали в больницу поселка Жетысу, в которую его доставили. Там врачи, оказывая первую медицинскую помощь, отнеслись к нему халатно. Действовали не по протоколу, а как попало, например, переворачивали его.

Затем, когда приехала «скорая» и медики собрались везти его в районную каскеленскую больницу, его также не зафиксировали, не обложили шинами. Сама транспортировка была халатной. Самое страшное, что, когда сына привезли в больницу, его просто посадили в инвалидную коляску. Хотя должны были зафиксировать и положить в горизонтальном положении. Представляете, они спрашивали у парализованного мальчика: «Ты что, сесть нормально не можешь?». Он отвечал: «Мама, я ни руками, ни ногами не могу шевелить». Его посадили в инвалидную коляску, повезли и положили на кушетку. Там он пролежал еще какое-то время, пока мы не вызвали человека из реанимации. Врач пришел, осмотрел и срочно забрал его в реанимацию. Пока делали рентген, они его очень часто небрежно разворачивали и снова сажали и поднимали. Даже когда зашивали, по Сереженым словам, вели себя очень похабно. Он говорил, что его голову просто держали на весу и зашивали. Из-за всего этого его состояние сильно ухудшилось, получилось смещение позвонков, кровоизлияние спинного мозга, переломы с четвертого по седьмой шейный позвонок. Если бы они правильно его транспортировали и правильно бы оказали ему элементарную первую помощь, то состояние не было бы таким критичным.

В местной больнице не было профильного отделения, поэтому спустя некоторое время мы привезли нейрохирурга из платного отделения городской больницы №7. Хотели, чтобы он его осмотрел и забрал в свое специализированное отделение. После осмотра он сказал: «Готовьтесь, через четыре-пять дней он уже не будет жить». Сказал, получил деньги и уехал. Даже нигде не отметил, что мы его вызывали.

Без специализированного лечения мы целый месяц пролежали в больнице в обыкновенной палате. Большая благодарность Валерию Ивановичу – обыкновенному травматологу из нашего отделения. Он Сережу немного поднял. Он сам консультировался с городской больницей №7, и в итоге перевел нас туда, там мы немного полежали. Однако нейрохирургическое отделение №1 под руководством Виктора Васильевича Крючкова напрочь отказывалось нас принимать. Даже осматривать не хотели, попросту выгнали.

После Сергей попал уже в инфекционное отделение, поскольку с первых дней, еще с периода реанимации, у него образовались пролежни из-за того, что его никто не переворачивал. Мы, родители, с этим никогда не сталкивались, вместо того чтобы с первых дней дать нам надлежащую консультацию, врачи обвиняли нас в неправильном уходе.

И вообще, о каком уходе можно говорить, если в наших больницах даже не предусмотрено обыкновенное место для близких родственников? В последний раз в больнице №1, что в Калкамане, мы даже остаться с сыном не могли – мол, не предусмотрено, медсестры за ним присмотрят. Но он ведь парализованный, кто с ним будет сидеть каждую минуту? Он не только пошевелиться, он даже крикнуть толком не мог.

Писали в Астану, хотели перевестись туда на реабилитацию. Однако нам дали письменный отказ, мол, такое не лечим. Мы решили ехать лечиться в Новосибирск.

Мы очень благодарны российским медикам, которые наконец-то показали нам, как нужно правильно ухаживать. Подробно рассказали, что можно делать, а чего нельзя. Занимались с ним в специализированных центрах. Самое интересное, что лечение в России было существенно дешевле, чем в Казахстане. После Новосибирска Сереже стало немного лучше.

Поскольку Оксане Комаровой приходится постоянно ухаживать за сыном, она прошла специальные курсы массажистов. Теперь она помогает и другим нуждающимся в помощи больным. Таким, как ее соседка Гульмира, которая также оказалась в тяжелом положении.

Гульмира Боратовна:

– Как только у меня начались проблемы со здоровьем, я обратилась к врачам. Сначала они обнаружили камни в желчном пузыре, который в итоге удалили. Затем язву желудка, после ее лечения обострился аппендицит. В последний раз обнаружили спайки кишечника. Каждый раз что-то новое находят. Почему нельзя было обнаружить все это на ранней стадии?

После четвертой операции я уже не смогла встать. Я похудела до 36 кг, стала очень слабой. Меня обязательно кто-то должен держать.Сидеть практически не могу. Врачи говорили, что я поправлюсь, но уже год, как я лежу в таком состоянии. Еще почему-то отказали руки. Они буквально стали деревянными. Операции делались в области желудка, причем здесь руки? Они наверняка что-то задели. С помощью Оксаны их немного удалось разработать, и уже потихоньку получается самостоятельно поесть.

По словам врачей, мое лечение закончилось, все системы и лекарства я получила, и больше никто ко мне не приходит.

Сергей Бобров:

– Однажды, когда я был на работе, у меня прихватило правую почку. Появилась резкая боль. Ушел с работы домой, позже вроде бы нормально стало, отпустило немного. Но вечером снова прихватило. Выпил обезболивающие средства – и снова прошло. На следующий день боль вернулась.

Отвезли меня в город Иссык, положили в больницу. Там я полежал, прошел курс лечения. Врачи сделали вывод, что это камни в почках, соответственно, от этого и лечили. Делали, как положено, УЗИ почек и прочее. В больнице я пробыл 10 дней. Выписали меня якобы с улучшением. Однако в моче появилась кровь. В итоге, как оказалось, меня не лечили, а просто купировали приступы боли. Соответственно, улучшения никакого не было, все стало только хуже.

Снова обследование, провели урографию, сделали обширные снимки, все как положено. Врач пальцем тычет в снимок и говорит: «Вот твои камни». Я в ответ: «Я ведь не врач, все равно не понимаю, что на этих снимках». Доктор назначил лечение, сказал, чтобы дома принимал горячую ванну, мол, мочеточники расширятся и камни быстрее выйдут. Выписал лекарства, но не помогало. Через неделю жена съездила к врачу, он сказал: «Ничего страшного, это камни выходят. Они выйдут, и все будет в порядке». Прошла еще неделя, ходить я уже не мог, из-за постоянной потери крови упал гемоглобин. Жил на обезболивающих уколах.

Жена снова поехала в больницу, но врача уже не застала. Нашла заведующего, объяснила ситуацию. Врач попросил срочно привезти меня в больницу. На этот раз сделали УЗИ не почек, а мочевого пузыря, но из-за запущенности болезни врач не смог ничего разглядеть. Он дал направление в Институт урологии в Алматы, где, сделав очередную урографию, врачи обнаружили рак мочевого пузыря.

Меня направили в онкологию, где сдал дополнительные анализы. Их пришлось делать очень срочно. В больницу меня приняли уже в тяжелейшем состоянии и через пару дней удалили почти все. Мочевой пузырь, простату, аппендицит. Все, что можно было вырезать, вырезали. В итоге нам сказали, что принятие горячих ванн (что в данной ситуации ни в коем случае нельзя было делать) сильно осложнило ситуацию. Получается, из-за некомпетентности врача я получал неправильное лечение и только сделал себе хуже. Жена взяла заключение и отвезла первому врачу в Иссыке с вопросом: «Что вы наделали?». В ответ она получила: «Ничего страшного». Он даже не извинился. Мы будем судиться.

Бахыт Туменова, президент ОФ «Аман-саулык», член Международной федерации организаций по защите прав человека и права на здоровье, врач, отличник здравоохранения:

– Нарекания чаще всего идут по линии бесплатной медицины. К нам в фонд обращаются социально уязвимые люди, которые не могут пойти в платную клинику или выехать за рубеж и вынуждены обращаться в государственные клиники, где и сталкиваются с врачебными ошибками. Мы разбираем случаи, делаем заключение, с которым человек может отправиться в суд.

В мире много людей умирает от врачебных ошибок. Если врачебная ошибка не вызвана халатностью и пренебрежением к исполнению своих обязанностей, то за нее не наказывают. Халатность – это когда ты не сделал все, что мог сделать. Ошибиться может каждый. Если больной поступил, ты его полностью обследовал, сделал все, что прописано правилами, но, увы, что-то пошло не так, то это твоя беда и твоего пациента. А если ты торопился и не сделал того, что необходимо, то это наказывается лишением свободы.

С этого года в Казахстане обещают вести учет врачебных ошибок. Это давно нужно было сделать. Сегодня у нас есть контрольный комитет, который напрямую подчиняется Минздраву, он контролирует жалобы, передает их в правоохранительные органы, если есть халатность. Но проблема заключается в том, что у нас нет правильного разбора ошибок. Часто цель разбора заключается в том, чтобы наказать, причем жестко. Поэтому есть корпоративная солидарность, и многие случаи замалчиваются. И получается замкнутый круг, а в итоге страдает пациент. Разбор же должен быть профессиональным. В комиссии должны быть лечащие доктора, у нас же в них часто сидят санитарные врачи, которые занимаются чистотой столовых и ресторанов, кошками и мышами.

Каждый случай нужно разобрать до конца и вскрыть причины, а потом необходимо сделать все для того, чтобы это не повторилось. Если лечебная ошибка произошла из-за того, что не было записано в стандартах, то должен формироваться новый стандарт лечения, при котором этой ошибки быть не должно. Например, вы знаете, почему в Америке маркируют ногу, которую нужно ампутировать? Это произошло после того, как ампутировали здоровую ногу.

Проблем в нашем здравоохранении много. Не хватает врачей, низкая заработная плата. Но я всегда говорю врачам: вам зарплату поднимут только тогда, когда с требованием повысить врачам зарплату выйдут сами пациенты. Но сделают они это только тогда, когда вы будете относиться к ним, как к родным людям – к матери, брату, сестре. А пока вы к ним относитесь потребительски и перекладываете на них свои нерешенные проблемы, вы будете только терять доверие.

Еще одна проблема нашего здравоохранения в том, что врачи в поликлиниках недостаточно сильные. Прежде чем человек попадет к хирургу на операционный стол, он должен пройти через участкового врача, и от него зависит, насколько правильным будет диагноз. Онкология есть во всех странах, но в той же самой Японии рак выявляют на ранней стадии, у нас – на 3-й или 4-й. Нам нужно укреплять первичную медико-санитарную помощь – поликлинику. Именно там должен быть самый умный врач и лучшее оборудование, тогда и потребность в операциях уменьшится.

А какой врач заботится о вашем здоровье? Да нет такого врача! Если сегодня участковый врач будет получать деньги за то, чтобы вы не болели, будет включаться механизм, при котором врач будет заботиться о вас.

В советское время на медицину выделялось 6% от ВВП, в США – до 15%. У нас сейчас – 2,5%. Давайте будем честны – мы даже не можем дойти до уровня Советского Союза. В первое время независимости наша страна вкладывала деньги не во врачей, не в оказание первичной помощи, а в стационары. Были сделаны неправильные акценты. Расскажу вам на таком примере: жила семья бедно – и тут вдруг деньги упали откуда-то. Мама при наличии пяти детей пошла покупать себе шубу. Если у мамы с головой все в порядке, она накормит и оденет детей, а дура купит шубу и пойдет ее всем показывать, а дети пусть в дырявых кроссовках бегают. Вот мы до сих пор шубу покупаем.

http://www.voxpopuli.kz/post/view/id/1095
Комментарии, по рейтингу, по дате
  MишаМашкевич 17.05.2013 в 15:17:51   # 270956
МОГУ ДОБАВИТЬ: Случай кстати был в Тамерлане. Мальчик тока вернулся с армии. Попал в больницу. Острый аппендецит. Первая операция-нормально. ПОтом вторая операция-хирург забыл ножик в животе. ПОлгода мучали бедного.Произвели по-моему 4 операции. В итоге умер.
  Walter 17.05.2013 в 16:08:33   # 270993
Согласен, в том числе в чем то и с госпожой Туменовой, хотя отношусь к ней как лидеру НПО вскормленой западными спецслужбами. Но!! все наши болезни от наших пороков, лени и безграмотности. Сам с эти сталкивался и все прочувствовал, и похуизм врачей, бабки берут и до конца ничего не делают, ложь, недоученность медперсонала. И в тоже время когда находишь грамотного знающего что делать врача жизнь и отношение к лечащему персоналу меняется.Поэтому при возникновении подобных ситуаций не надо верить первому попавшемуся врачу будь тот хоть профессором, проконсультируйтесь у нескольких. Почитайте специальную литература, благо сейчас в нете информации достаточно, может ничего делать и не надо будет в том числе ложиться под нож или что-нибудь подобное, не дай бог.
  MrX 17.05.2013 в 16:15:16   # 270999
Отца моего загубили - весной 2009 года сделали шунт в сосуд сердца, а осенью отец умер... Не было 55 лет.

Спасибо кардиохЕрургам Петропавловска и профессору-кардиохЕрургу из Астны. Желаю им и ихним близким полечится у таких "врачей".
  RolfTT 17.05.2013 в 22:02:23   # 271062
Согласен, есть такие ужасные моменты и их очень много, но НЕ НАДО грести ВСЕХ врачей под одну гребенку. И на ту пару, просто отвратительных случаев выше, я могу привести с десяток-другой спасенных жизней. Обидно, что из-за вот таких "коноваловых" как в статье у населения складывается мнение о всех врачах поголовно.
  Aleks2013 17.05.2013 в 23:04:09   # 271072
Walter 17.05.2013 в 16:08:33 #270993

Если врач - профессор и этот врач получил профессора в течении последних 20 лет , извините лечение у такого врача - самоубийство . Советский профессор , да ,ВРАЧ .
  125Юра 18.05.2013 в 15:55:21   # 271106
это не ошибки. это жуткий пиздец непрофессионализм и полное отсутствие компитенции.
это еще цветочки. вот посмотрим что будет когда уйдут старые врачи.
  AlexOm 18.05.2013 в 18:16:02   # 271112
Где вы видели старых врачей? Выжили всех. Стоит только посмотреть на фамилии работающих врачей, так и лечиться нехочется.
  belbor 18.05.2013 в 19:36:39   # 271114
хочу рассказать про очень знающего хирурга. Зовут его Аскар Айдарович Жумагалиев. Работает в частной клинике в Таразе (Джамбул). Он уролог. Делает операции лапароскопически, более щадящие организм. У его клиники есть сайт, можете загуглить его фамилию. Он делал операцию близкому мне человеку. Протокол операции высылали в частную клинику в Питере. Там сказали, высший пилотаж. Даже там такие операции еще тогда не делали. Есть такие врачи, но их мало. Их искать нужно.
  Ара горный 18.05.2013 в 22:10:06   # 271117
belbor 18.05.2013 в 19:36:39 #271114

Я тоже хочу представить вниманию публики небольшое эссе про доктора старой школы. Итак...

Иод Заумович ГЛАУКОВЕР

Врач


Родился И. З. Глауковер на Трихопольщине, в деревне Апоплексеевка (ныне -- г. Коронарск). В детстве Иодик очень любил папу, маму и медицину. Возьмет, бывало, стетоскоп и слушает, что они там за стенкой делают. А однажды мальчик случайно ударил себя молотком по коленке. То, что произошло с ногой, потрясло ребенка в буквальном смысле слова. С этого самого момента он уже окончательно "заболел" медициной. Не было во всей округе человека или животного, которому, незаметно подкравшись, мальчуган не шарахнул бы молотком по ноге.

В гимназии пациентов у Глауковера было хоть отбавляй. На каждой перемене он выстукивал, пальпировал, клизмировал одноклассников, учителей. Как-то раз прямо на парте перочинным ножиком вырезал аппендицит!

После гимназии была Медицинская Академия.

"Доктор Глауковер был самым способным среди нас, -- напишут о нем однокашники. -- Быстрее всех выполнял нормативы по зашиванию-расшиванию больных. Гланды и грыжи вырезал на спор с завязанными глазами. Был очень любознателен -- долгое время не доверял рентгену, предпочитая все посмотреть своими глазами... До того был влюблен в медицину, что перед выпуском из Академии предложил во время клятвы Гиппократа есть землю..." *)

Своим учителем Иод Заумович считает академика Павлова. Как известно, умирая,

Павлов диктовал ученикам все свои ощущения. Вслушиваясь в его негромкую монотонную речь, ученики и не заметили, как ученый умер. В дневнике Глауковера сохранилась запись, сделанная в тот вечер: "Нувот, коллеги, я и умер. Но заметьте, щетина и ногти у меня еще продолжают расти..."

(Впоследствии доктор Глауковер значительно развил учение Павлова о рефлексах.

Больные в его в клинике не только выделяли слюну при виде пищи, но и ходили на задних лапах, считали до десяти и выполняли несложные акробатические трюки...)

В конце четвертого курса молодой Иод побывал в Средней Азии в составе группы медиков по борьбе с эпидемией узбекского сифилиса. Там он и познакомился со своей будущей супругой Розой...

По окончании Академии Глауковеру предложили остаться в столице.

Он отказался и уехал в глухую таежную деревеньку в три двора, где сильно запил. Через месяц, похудевший и возмужавший, возвратился назад. Его сразу же взяли в Институт психиатрии им. Сербского, где Иод Заумович провел несколько долгих лет, пройдя нелегкий путь от простого буйного пациента до руководителя Института.

Однако врачебные и научные интересы доктора Глауковера простирались далеко за пределы психиатрии. Ни одна крупная эпидемия необходилась без его участия. Во время эпидемии холеры в Поволжье доктор выказал редкое мужество: заходил в бараки к холерикам, осматривал их, пожимал руки, шутил, подолгу разговаривал с несчастными. После этого находил время и для своих обычных, незаразных пациентов...

В 1929 году И. З. Глауковер предлагает революционный способ лечения левшивостиу левшей. Метод прост: еще в детстве менять местами руки путем хирургического вмешательства, чтобы детям легче было приспосабливаться к правосторонней жизни. В 1935 году Иод Заумович первым в мире применил анестезию тупым тяжелым предметом.

Открытие так называемой "военной косточки" -- тоже заслуга знаменитого доктора. Он обнаружил ее в 1937 году, работая патологоанатомом и изучая выдающихся советских полководцев.

"Профессионализм и гемоглобин -- у него в крови!" -- говорили коллеги. И они были совершенно правы -- это проявлялось даже в сущих мелочах -- таких как, например, мытье рук перед операцией. Руки Глауковер мыл всегда долго и тщательно, не обращая внимания на насмешки коллег. Сначала хозяйственным мылом, потом -- туалетным, потом долго тер кусочком пемзы, споласкивал чистой водой, протирал ваткой со спиртом... Наконец, поплевав на ладони, приступал к операции.

И еще: Иод Заумович всегда близко к сердцу принимал боль и страдания пациентов. Даже во время операций он вскрикивал и всплескивал руками, если отрезал что-то не то. А ведь, если вдуматься, самим-то пациентам все равно -- они же под наркозом ничего не чувствуют!
  Ара горный 18.05.2013 в 22:11:06   # 271118
И еще: обладая уникальным даром предвидения, доктор Глауковер еще до операции мог безошибочно предсказать причину смерти больного.

Неудивительно, что пол-Москвы мечтало прооперироваться у Глауковера. Он и его ассистенты работали буквально на износ. Частенько возле операционной можно было наблюдать такую картину: Иод Заумович и трое уставших, взмокших ассистентов, привалясь к стенам, жадно затягиваются папиросами:

-- Да-а, здоровый сегодня попался...

* * *

Во время войны судьба забросила знаменитого врача в Красную Армию. Со всех фронтов потянулись к И. З. Глауковеру пациенты. А он, даже в условиях полного отсутствия медикаментов, не прекращал приема больных. Многие солдаты до сих пор не могут забыть его знаменитые "горчичники", вырезанные из жести и подогретые на костре, "банки" из-под американской говядины, "утки" из фашистских касок...

Десятки тысяч солдат и офицеров, которых доктор Глауковер вернул в строй, не могли порой сдержать слез благодарности при отправке на передовую...

* * *

После войны, уже в 70-е годы Глауковер ездил с гуманитарной миссией ООН в Африку, спасать голодных эфиопов. Прописывал больным мясо, хлеб, сгущенку. Миллионы спасенных от смерти негров с благодарностью вспоминают русского доктора.

В последние годы Иод Заумович все чаще откладывает скальпель и берется за перо. В результате свет увидело множество научных трудов:

"Кишка - дело тонкое...", "Повадки ухогорлоносов", "Мануальные методы обострения пика оргазма", "Газы и их влияние на психологический микроклимат в коллективе", "Мухобойка как эффективное средство борьбы с дизентерией", "Лучшие морги России", а также знаменитая трилогия "Офтальмологи - кто они?", "Офтальмологи -- где они?" и "Офтальмологи, здравствуйте!"

Да-да, успел наш доктор и искусственными глазными хрусталиками побаловаться! Естественно, для начала он опробовал их на животных. По всей Москве и области ходили, натыкаясь друг на друга,зеленоглазые собаки, коровы, козы и куры с новенькими хрусталиками из бутылочного стекла. Потом дошла очередь и до людей...

Одно время И. З. Глауковер всерьез увлекся нетрадиционной медициной --стал делать операции нетрадиционным концом скальпеля, лечить насморки и запоры по методу филиппинских хилеров. А года три назад решил постичь секреты тибетской медицины и пять лет провел в тибетском монастыре. Но секретов не узнал, так как за все пять лет в монастыре не заболел ни один человек...

Вернувшись домой, доктор с новыми силами приступил к работе. Вот и сегодня в его операционной до утра горит свет и не смолкает музыка.Слышно, как профессор Глауковер высоким и чистым голосом старательно выводит свою любимую -- "Их в живых осталось только семеро..." Крики больных практически не слышны, хотя операции сейчас делаются почти без наркоза.

Да, что и говорить, медицина сейчас переживает трудные времена.

Зачастую медикам не хватает даже обыкновенного медицинского спирта, и старенькому профессору приходится среди ночи бежать в соседнюю больницу.

Поэтому можно себе представить, какова была радость доктора, когда в его больницу (N 5, им. Боба Марли) привезли первую гуманитарную помощь с немецкими одноразовыми шприцами! Ведь эти замечательные изделия могут служить гораздо дольше, чем простые советские...

Но, несмотря на все трудности, доктору Глауковеру есть чем гордиться -- не пересчитать, сколько безнадежных больных он поставил на уши. Дома у него хранится богатейшая коллекция анализов многих известных людей.

Некоторых обреченных уже чуть ли не хоронили -- ан нет, шалишь! Придет Иод Заумович, ковырнет скальпелем, глядишь -- и ожил родимый,побежал, закричал... Со своим любимым скальпелем Глауковер не расстается никогда -- всегда носит с собой, за голенищем сапога.Сделать срочную операцию или, там, хлеба отрезать в булочной, да хотя бы консервы открыть -- таких проблем у доктора не бывает.

Не случайно миллионы пациентов вспоминают Иода Заумовича добрым многоэтажным словом. До сих пор люди узнают доктора Глауковера на улицах, издали показывают ему язык, говорят "А-а!" и раздеваются до пояса...

*) А. Ваткин, Б. Лепилло, В. Гангриашвили. "История Коновальства Российского". М., изд-во "Психопат", 1961 г.
  Alexy 19.05.2013 в 00:35:47   # 271128
Aleks2013, прямо как в индийском кино... даже смахнул сейчас скупую мужскую слезу!
  Софруджу 19.05.2013 в 13:31:51   # 271138
Конечно, где-то есть хорошие врачи. Но, увы, в поликлинниках, куда мы все прикреплены, они не водятся, просто не встречаются как вид. Равнодушие, непрофессинализм, откровенный тупизм участковых врачей и т.н. специалистов в поликлиниках просто зашкаливают.
Добавить сообщение
Чтобы добавлять комментарии зарeгиcтрирyйтeсь