Империя зла

«Большая Центральная Азия» (БЦА), проект, авторами которого, как известно, являются американские стратеги из числа тех, кто изобрел другой политический эвфемизм под названием «Большой Ближний Восток» и планы военного переустройства Ирака, как-то незаметно для всех стал исчезать из лексикона политических деятелей. Но, видимо, рановато. На самом деле, американская политическая бюрократия, впрочем, как и любая другая государственная машина подобных масштабов, имеет не только собственную инерцию развития, но и инертную систему политической реализации и отдачи.

Суть плана состояла в том, чтобы связать в единое военно-стратегическое и геополитическое целое Центральную Азию и Афганистан. Затем предполагалось связать БЦА с так называемым «Большим Ближним Востоком», который в будущем должен был оказаться под контролем Запада. Оборотной, но в равной степени важной, стороной данного плана является задача обособления Центральной Азии и ее «отрыва» от традиционных связей с Россией и Китаем.

На фоне неубедительных «благих намерений» Вашингтона в отношении БЦА, более похожих на американский «мыльный пузырь», был введен в строй один из ключевых инфраструктурных элементов этого замысла - мост, пересекший реку Пяндж между «Шерхан-Бандаром» в Афганистане и «Нижним Пянджем» в Таджикистане.
26 августа 2007 года президенты Таджикистана и Афганистана Эмомали Рахмон и Хамид Карзай вместе с министром торговли США Карлосом М. Гутьересом приняли участие в церемонии открытия построенного моста. Большинство официальных откликов и комментариев СМИ по случаю сдачи объекта имели исключительно положительный характер и еще раз подчеркнули стратегические цели присутствия США в регионе.

Но все же имели место и альтернативные точки зрения на событие. Одна из них содержится в материале, подготовленном отставным индийским дипломатом М.К.Бхадракумаром для гонконговского издания «Эйшиа таймс» под названием «Афганский мост выявляет огромные разногласия». М.К.Бхадракумар анализирует значение появления моста на таджикско-афганской границе. Его анализ заслуживает внимания хотя бы потому, что он затрагивает глубинные предпосылки нынешних таджикско-американских отношений. «Рамсфельд, в свою бытность министром обороны США, совершил стратегическую ошибку. Президент Рахмонов раскрыл перед ним карту Таджикистана и предложил на выбор любой из аэродромов Таджикистана для размещения там американской военной базы, но американский министр не проявил никакого интереса к данному предложению».

«Изменившийся расклад сил в регионе», по Бхадракумару, в итоге привел к тому, что «стратегическая важность Таджикистана, не требующая повторных доказательств», в сегодняшних условиях многократно возросла. Бывший дипломат, не понаслышке знакомый с политическими реалиями Центральной Азии, резонно обосновывает возросшую важность Таджикистана для США, перечисляя ряд причин этого. Вот критерии «значимости» Таджикистана: он является «коридором, ведущим во взрывоопасную Центральную Азию, граничит с китайским Синцзянь-Уйгурским автономным округом, базой воинствующих исламистов, оазисом персидско-иранской культуры (видимо, следует понимать, находится под сильным влиянием Ирана), контролирует основные источники водных ресурсов региона, через который пролегает основной маршрут наркотрафика из Афганистана, а также остается самым дальним постсоветским форпостом для российских вооруженных сил на территории бывшего СССР».

Все так! Но не все указано в этом перечне «достоинств» Таджикистана. С военно-оперативной точки зрения, республика имеет и ряд других стратегических преимуществ. Фактически, как самый слабый и уязвимый центрально-азиатский политический игрок, Таджикистан становится основным плацдармом для военного присутствия США в данном регионе.

Для того, чтобы удерживать политический курс Таджикистана в «нужном» направлении, США используют традиционный набор инструментов, наилучший из которых – оказание финансового содействия. Цифры красноречивы. Помимо уже упомянутого моста, США и контролируемые ими международные финансовые институты, а также западные союзники с начала только этого года предоставили республике международных кредитов на сумму $1 млрд. 043 млн. и грантов в размере $145,3 млн., что составляет более двух бюджетов этой республики. Для чего? В разворачивающейся «шахматной партии» Таджикистан – эта та «пешка геополитики», которую США готовы вывести в «ферзи». Оперируя же категориями карточных мошенников, можно сказать, что это «туз из рукава», которому уготована не очень завидная роль крапленой карты для неожиданного выпада против соперников. А их, как мы видели выше, у США на сегодняшний день в регионе поднакопилось больше, чем в любой другой точке земного шара.

Будущий театр военных действий?

Новый мост – это ключевой элемент на подступе к возможному театру военных действий. Таким образом, США крепко-накрепко привязали Таджикистан не только ко всем своим нерешенным проблемам в Центральной и Южной Азии, но и к противоречиям своего противостояния с Россией, Китаем, Индией и игроками поменьше.

То ли по недомыслию, то ли по злому умыслу, а, скорее всего в силу и того и другого, таджикское руководство с большой охотой «вляпалось в историю». В ту «историю», в которой республике уготована судьба жертвенного «козла» на пиру американской политики противостояния в регионе. Самое страшное для всех, и для Таджикистана в первую очередь, что выбраться из этого расклада сил самостоятельно республика уже не сможет. Ну не взрывать же, в самом деле, отгроханный под фанфары военным инженерами армии США объект, на который Таджикистан может претендовать лишь с формальной точки зрения?!

Объясним, почему. Что такое, с точки зрения военной инфраструктуры, мост, построенный между Таджикистаном и Афганистаном? Это заключительный элемент в стратегии доставки живой силы и техники к предполагаемым «базам подскока». А где такая база должна будет найти теперь свое место – вопрос чисто риторический. Как говорится, «money talks» - «деньги говорят сами за себя». Потраченная на возведение более чем шестисотметрового моста сумма лучше всего указывает на ход мысли американских стратегов. Дело осталось за малым. Как подсказывает в своей статье Бхадракумар, у США остался «второй и последний шанс уговорить» власти Таджикистана предоставить им в пользование аэродромы республики». А после визита К.Гутьереса дело осталось за малым, то есть за военными – выбрать подходящий объект.

Подбор правильного места становится принципиальным вопросом. Расстояние от Душанбе до Кабула небольшое – 450 км, но для полноценных операций не вполне подходящее. Добавим к этому, что по-американски «база подскока» - это на самом деле находящийся в состоянии постоянной готовности объект, способный в течение 48 часов трансформироваться в полноценную боевую инфраструктуру поддержки ведения боевых операций, в случае возникновения военных действий. В нее входит и аэродромное обеспечение, и 5-тысячный контингент спецназа, но, самое главное, полная юридическая и правовая автономия, в случае возникновения конфликта. Таким образом, американцы рассчитывают, что база постоянно должна быть в оперативной готовности для переброски тяжелой техники, живой силы и тылового обеспечения.

Дальность действия американских боевых самолетов С-17 (1000-3500 км, в зависимости от загрузки) и C-130 (4000-5400 км) позволяет им летать без дозаправки в любые точки Афганистана со всех баз, используемых США для афганской операции. На сегодняшний день в этой стране находятся около 40 тыс. иностранных военнослужащих, из которых около 20 тыс. - американцы и еще 20 тыс. – солдаты и офицеры из государств НАТО и союзников. Ключевыми базами США и НАТО являются Баграм и Кандагар. Имеются также 14 второстепенных баз. Из них три - у границы с Ираном, одна – у границ Таджикистана и Узбекистана, и восемь – поблизости от Пакистана. Так зачем же городить все это?

Теперь посмотрим на ситуацию извне, взглядом США, абстрагировавшись от региона и сверяясь с военными картами. Где наблюдается большая концентрация военной силы и техники, где находятся ключевые, то бишь глобальные, конкуренты, если не сказать «противники» США? Верно – севернее и восточнее ИРА. А кто сказал, что построенный мост – это объект с односторонним движением и предназначенный исключительно для гражданских целей? Нам остается только выйти за параметры привычных штампов и посмотреть на ситуацию с точки зрения холодного военного расчета, и тогда все в этой головоломке становится на свои места.

В этом случае, Афганистан превращается в тыл, «база подскока» теперь уже выглядит передовым «авангардом будущего», который позволяет держать живую военную силу и оперативно-тактические ресурсы на максимально приближенном расстоянии к будущему ТВД. Основные силы, в том числе тяжелое вооружение и техника, находятся на 72-часовом отдалении, в Афганистане.

Зачем это нужно?!
Направление и темп перемен в Центральной Азии задаются, главным образом, политикой Соединенных Штатов. Американцы целенаправленно создают инфраструктуру для военно-политического давления на Россию, Китай, Центральную Азию и Иран. Сегодня эта инфраструктура в целом уже создана, однако Вашингтону не хватает некоторых ключевых элементов. В самом деле, не подтягивать же славные американские авианосцы к материковому «хартлэнду» для устрашения «непослушных».

Российское направление. Тема детально изучена, и далее обрисовывать цели США по выдавливанию РФ из ЦА дело не благодарное – это аксиома понятная всем.

Китайское направление. Основным объектом давления является Кашгария - важнейший центр Синьцзян-Уйгурского автономного района, через который проходят основные пути, связывающие Китай с Центральной Азией.
Центральная Азия. Как говорили англичане в XIX веке, кто владеет сердцем Азии, владеет миром. Это энергоресурсы, уран, золото и вся таблица Менделеева в нагрузку, плюс такие мелочи, как постоянное давление на своих глобальных конкурентов.

Иран. Эта страна, на самом деле, в глубокой осаде. И потенциальное убежище, которое может искать себе руководство этой страны, - опять же страны региона. На эту роль, в принципе, подходят практически все страны региона, за исключением разве что Казахстана.

Присутствие в Ферганской долине принципиально важно для США не только с классической военной точки зрения. Долина - удобный плацдарм для поддержки исламистских и сепаратистских движений, как это случилось тридцатью годами ранее в Афганистане.

По всем этим направлениям одна лишь база Ганси (Киргизия) работать полноценно, с военной точки зрения, не в состоянии. Кандагар и Баграм (Афганистан) находятся на известном отдалении, что создает громадные трудности, с точки зрения логистики и транспортировки. Чтобы создать условия для проведения полноценной наступательной операции в обрисованном регионе, армии США не хватает еще одной базы на подступах к Ферганской долине, имеющей прямой доступ к Афганистану.

Будущие цели ясны: дестабилизация ситуации в ЦА, чтобы досадить России и желание иметь возможность внезапного и проникающего удара по глубинным тыловым районам континентального Китая.

Так, где будет располагаться база? Угадайте с трех раз? На это раз, можно быть уверенными в том, что глава Пентагона Р.Гейтс не сделает ошибку Рамсфелда. По имеющимся достоверным данным, военные США осмотрели на предмет создания базы аэродромы в Чкаловске на севере Таджикистана и в Кулябе на юге Таджикистана. Можно не гадать, что к 2010-2011 году, Пентагон закрепиться и на третьем аэродроме в Хороге на границе с КНР. Повод – ремонт взлетно-посадочной полосы на случай ЧП в воздухе с самолетами международной коалиции в Афганистане. И тогда, Рахмон, как и панамский генерал Норьега, будет полностью управляем каким-то первым секретарем американского посольства в Душанбе. И судьба панамского диктатора-наркоторговца ясна для Рахмона, что делает его еще более послушным. Деньги, полученные от якобы толлинговой схемы по продаже таджикского алюминия через фирму ТМГ из Виргинских островов оседают на счетах в Лондоне и Франкфурте. Куда после этого, «бедному» Рахмону деться на нахрапистой хватки костлявой руки Дяди Сэма и пытаться освободиться о кованного сапога Янки. Дела его плохи….