Политика

Многие политологи, занимающиеся анализом нынешней панарабской революции, охватившей уже добрый десяток стран Северной Африки и Персидского залива, сходятся во мнении, что у всех этих волнений имеется один-единственный общий признак: этими государствами правят диктаторские режимы того либо иного толка. Наличия диктатуры оказывается достаточно, чтобы народ восстал – и искры этих восстаний разлетаются все дальше.

Евгений Шварц в своей замечательной пьесе «Дракон» написал: «Настоящая война всегда начинается внезапно». По сути, эту же мысль за многие сотни лет до него высказал Конфуций: «Перемены к худшему не бывают ожидаемыми». Мог ли подумать несчастный тунисский безработный, доведенный до отчаяния потерей последних средств к существованию и решивший покончить с собой, что его поступок станет самым настоящим «казусом белли» — то есть поводом к войне? Таким же, как выстрел сербского студента, убивший австрийского эрцгерцога Фердинанда и давший начало Первой мировой?

Запад повернулся спиной к диктаторам

Наверное, в будущие учебники истории имя 23-летнего Алаа Хидури войдет наравне с именем Гаврилы Принципа — его смерть послужила запалом для длинной и кровавой цепи событий, которую сегодня называют «панарабской революцией». Можно до хрипоты повторять, что все эти народные выступления спровоцированы злокозненными спецслужбами — естественно, США и Израиля, как же иначе? Можно долго объяснять, что за всеми волнениями стоят интересы всемогущих нефтяных концернов — опять же, естественно, западных. А можно и посмотреть правде в глаза.

Единственная общая черта у всех без исключения народных бунтов лишь одна — наличие диктаторской формы правления. От беднейшего в ряду арабских государств Йемена до одного из богатейших королевств мира — Бахрейна, от антиамериканской Сирии до проамериканского Египта, от социалистической Ливии до капиталистического Туниса — во всех этих странах искра народного гнева превратилась или превращается на глазах у всего мира в пламя революции.

Одновременно видоизменилось, развилось и отношение к этим революциям у стран Запада. Вспомните: на молниеносную тунисскую «жасминовую революцию» они взирали с нескрываемым изумлением, трудную, но, слава богу, почти бескровную «финиковую революцию» в Египте уже откровенно приветствовали, ликуя вместе с толпой восставших на площади Тахрир, а в неожиданную и кровавую ливийскую революцию напрямую вмешались.

И пусть их вмешательство в данный момент напоминает действия пресловутого слона в посудной лавке, но суть от этого не меняется: западные страны, а также обладающие правом вето в Совете Безопасности ООН Россия и Китай сошлись в едином мнении — диктатура Каддафи отжила свое.

Лучше всего, пожалуй, эту мысль выразил российский президент Дмитрий Медведев: он назвал Муаммара Каддафи «нерукопожатным».

Пусть операция «Одиссея. Рассвет» началась сумбурно и страны коалиции больше мешают друг другу, чем координируют свои действия, пусть США и НАТО пытаются перебросить руководство «гуманитарными бомбардировками» друг другу, словно горячую картошку, но всем — и критикам, и сторонникам, и даже яростным противникам вмешательства Запада в ливийскую гражданскую войну — ясно одно: Муаммар Каддафи уходит в прошлое вместе со всем своим семейством.

Если он победит, с ним не рискнет общаться, пожалуй, даже безбашенный «батька» Лукашенко и его не менее «жириновствующий» собрат — президент Венесуэлы Уго Чавес. Если он проиграет, его не захочет принять ни одна страна мира, кроме все тех же Венесуэлы и Беларуси, где «король королей», пожалуй, может рассчитывать на должность директора завода, подобно экс-президенту Кыргызстана Курманбеку Бакиеву. Но его время так или иначе кончилось.

Эффект домино

Большинство экспертов-арабистов, вот уже третий месяц ломающих головы над феноменом панарабской революции, сходятся во мнении: если сейчас в Ливии победят повстанцы, эффект домино, скорее всего, распространится на большинство арабских государств. Ливия стала своего рода лакмусовой бумажкой для проявления недовольства в других странах.

Совет Безопасности ООН еще не успел дать санкцию на военные действия против режима Каддафи, а в преддверии этого события вновь вспыхнули, казалось бы, жестоко подавленные беспорядки в Бахрейне, где королю пришлось даже призывать в страну солдат из Саудовской Аравии (саудовцы с готовностью предоставили помощь, опасаясь, что бунтующие бахрейнские шииты укажут путь своим саудовским единоверцам).

В Сирии демонстрации протеста, не собиравшие до сих пор и пары тысяч человек, вдруг вылились в беспорядки такого масштаба, что президент Башар Асад отдал приказ изолировать сразу два взбунтовавшихся города. В Йемене, где президент Салех вроде успел «зачистить территорию», против него выступили сразу три высших военачальника, в том числе — его собственный двоюродный брат.

Диктаторам многих стран ближневосточного региона в эти дни становится до боли ясно, что перемены настигли их совершенно внезапно, строго по Конфуцию, и что мир вокруг них — удобный, уютный мир, в котором они царили над безмолвствующим народом, делали, что хотели, не опасаясь ни малейшей ответственности за свои поступки, вдруг исчез. От пламени панарабской революции не спасает ничто: ни верные спецслужбы, ни контроль над нефтью, ни даже заверения в искренней дружбе по отношению к США (или, наоборот, пламенные признания в ненависти к последней сверхдержаве).

Диктаторы же других регионов нашей планеты по-прежнему надеются, что их как-нибудь пронесет мимо страшного революционного призрака, разгулявшегося на просторах Ближнего Востока. Они наперебой заверяют своих подданных, друг друга и, что самое главное, самих себя, что уж в их-то странах подобное ну никак невозможно.

У одних исторические предпосылки не те, у других — народ обожает своего диктатора, который об этом народе трогательно заботится (приходит на ум бессмертное филатовское: «Утром мажу бутерброд, сразу мысль: а как народ?»), у третьих — география не позволяет...

Всем этим диктаторам (а в особенности — центральноазиатским, так как, по мнению экспертов, именно страны Центральной Азии наиболее близки к началу революционных событий, ближе даже, чем страны Африки) не мешало бы вспомнить, что такие же мантры буквально накануне восстания повторял Муаммар Каддафи — да он повторяет их и сейчас, когда под его ногами в буквальном смысле горит земля.

Их пример — другим наука

Время диктатур уходит в прошлое: современный глобализированный мир попросту отряхивает с себя чешую подобных систем, как отжившую свое и неэффективную. Да, произошло это по большому счету совершенно не­ожиданно, но тем не менее это факт — диктаторские режимы доказали свою несостоятельность и неумение реагировать на вызовы XXI века.

И для каждой отдельно взятой страны, для каждого диктатора возникают сегодня всего лишь два вопроса: когда и как произойдет смена общественного устройства? В данный момент имеются два варианта: мирный, так называемый тунисский, и силовой — назовем его условно ливийским. Египетский вариант — это нечто среднее, промежуточное: здесь до настоящих боев дело не дошло, хотя и могло.

К сожалению, можно констатировать, что опомнившиеся от шока диктаторы решили противодействовать переменам именно по силовому, ливийскому, варианту: в Бахрейне, Йемене и Сирии события развиваются именно по такому сценарию.

Но ведь действия Совета Безопасности ООН и стран Запада в данный момент как раз и демонстрируют, что и силовой вариант не спасает диктатуры: сегодня самолеты международных сил вбивают в пыль танки и системы ПВО ливийской армии, попутно спуская с небес на землю истребители повстанцев, завтра они вполне в состоянии установить воздушный контроль над Йеменом, а там уж, как говорится, «далее — везде». Ливийские повстанцы стали наглядным примером для всех: протестующим, «униженным и оскорбленным» в любом диктаторском государстве есть кому помочь.

Другое дело, что помощь эта может оказаться, мягко говоря, весьма неуклюжей. Ракета не разбирает, кого поражать — сторонников демократии или сатрапов очередного суперхана. Бомба тоже не спрашивает: «А ты за демократию или за диктатуру?» Нет, она попросту взрывается, и горе тому, кто окажется поблизости. Так не стоит ли диктаторам хотя бы из чувства самосохранения задуматься: может быть, надо все-таки как-то попытаться договориться с собственным народом? Пока еще можно договориться.

Не хватать оппозиционеров, не набивать ими тюрьмы — ведь потом по их следам придут сотни тысяч, если не миллионы. Прекратить бездумно грабить свои страны — ведь, похоже, скрыться с награбленным будет попросту некуда: Беларусь с Венесуэлой не резиновые, и мест директоров заводов на всех там не напасешься. Не дожидаться, пока жареный петух клюнет в отсиженную на троне пятую точку, а самим дать народу демократию, свободу, надежду на будущее...

Но нет. Похоже, до подобных дальновидных мыслей большинству закосневших на своих тронах королей, ханов, пожизненных лидеров нации попросту не додуматься. А жаль. Если уж не хотят слушать политологов, послушали хотя бы экс-любимца Европы, сына Муаммара Каддафи Сейф аль-Ислама. В одном из последних интервью он сказал: «Мы стали готовить демократические реформы, как только увидели, что произошло в Тунисе, еще до того, как случилась египетская революция. Мы хотели дать ливийцам новую Конституцию, объявить свободные выборы, сказать, что семья Каддафи отойдет от государственной власти... Мы попросту не успели».

В данном случае неважно, сказал он правду или слукавил. Важно, по крайней мере для лидеров диктаторских режимов, одно: Каддафи не успел, но у вас еще не все потеряно, попробуйте успеть хотя бы из чувства самосохранения — ведь если вы не успеете, все сделают за вас и без вас.

Определились с позицией

США, Великобритания и Франция сошлись во мнении о передаче командования операцией в Ливии НАТО. В настоящее время в военных действиях также принимают участие Италия, Канада, Испания, Бельгия, Дания, а к концу недели присоединится Катар. Судьба Муаммара Каддафи предрешена и его уход с поста лидера Ливии неизбежен. Как заявила госсекретарь США Хиллари Клинтон в интервью телекомпании ABC, приближенные Каддафи по его поручению изучают пути бегства из страны. В свою очередь Барак Обама подчеркнул, что если Каддафи останется у власти, он будет представлять угрозу для своего народа.

Так и сказал!

Воздушные удары сил западной коалиции «нейтрализовали ливийские системы противовоз­душной обороны», заявил в парламенте премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон. По его словам, военная операция в Ливии позволила избежать кровавой расправы в городе Бенгази, к которому подступали силы Муаммара Каддафи, а сама военная операция в Ливии была законной и получила поддержку ряда мировых лидеров. Если бы Каддафи подавил революцию, то рядом с Европой появилась бы страна-изгой, экспортирующая терроризм. В то же время британский премьер признал, что резолюция ООН не позволяет свергнуть Каддафи военным путем и «только ливийцы могут решить судьбу режима», но, с его точки зрения, нынешний ливийский лидер должен быть свергнут. «У Ливии не может быть достойного будущего, если Каддафи останется у власти», - заявил Кэмерон.

Вальдемар КРАУС
Источник: Газета "Голос Республики"