Мнения

Автор: Наталья Михайлова, "Комсомольская правда — Северная Европа"

Выводы, которые делает в своей новой книге "Миф о геноциде" московский историк Александр Дюков, претендуют на сенсационность: оказывается, эстонская сторона в разы завышала количество пострадавших от советских репрессий.

…Какие бы новые исторические открытия ни ждали нас в дальнейшем, надо признать: это было. Утренний стук в дверь, несколько часов на сборы, длинная дорога и на много лет — совсем другая жизнь в сибирских и уральских деревнях, без отцов, расстрелянных где-то под Воркутой, и без родины… Выслушав десятки историй репрессированных эстонцев, я научилась трепетно относиться к их боли. Настолько, что ни разу так и не решилась спросить, каким образом у них сохранились альбомы с довоенными фотографиями. В России человек в мир репрессированных уходил голым. Голым и возвращался — ни родни, ни фотокарточек, ни любимой чашки… Ответ нашелся в новой книге историка Александра Дюкова: оказывается, тем, кто подлежал депортации из Эстонии в июне 1941 года, разрешалось брать с собой до 100 килограммов личного имущества и в неограниченном количестве — деньги и ювелирные украшения. В эшелонах, приготовленных для отправки людей, для крупных грузов были предусмотрены специальные вагоны. А в 1949 году высылаемым разрешалось брать имущества уже не по 100 килограммов, а по 1500! Что, впрочем, совершенно не меняет сути: сталинские репрессии были несправедливы и отвратительны и действительно коснулись большого количества эстонцев. Но вовсе не сотен тысяч, как об этом любит повторять вслед за таллинскими историками эстонский президент Тоомас Хендрик Ильвес.

Этот поезд опоздал на 15 лет

Где же вы, товарищи историки, были в начале 90-х, когда таллинский фантаст и по совместительству премьер-министр Март Лаар сочинил свою первую книжку мифов об эстонской истории? Вопрос не к Дюкову — он слишком молод, но, судя по всему, эта тема российских специалистов волновала мало. В то время как на эстонской (а также на латвийской и литовской) стороне над выгодной версией истории трудились целые коллективы. В 2004-м в Таллине даже выпустили "Белую книгу" — с ней хоть сейчас в Международный суд иди, ущерб от советских "оккупаций" давно подсчитан. Некоторые сомнения в ее достоверности у общества, впрочем, возникали. Что-то не складывалось: вместе с убитыми и высланными в Россию, эмигрировавшими в Швецию и угнанными в Германию получалось, что в довоенной Эстонии жило не 854 тысячи человек, а раза в три больше… Но дело не в этом: на непроверенных фактах, предложенных 15 лет назад эстонской стороной, была выстроена идеология целого государства. Поэтому открытия, сделанные Дюковым на основании документов из архивов ФСБ, наверняка будут восприняты сегодняшней Эстонией болезненно.

Довоенные репрессии

Между тем к аргументам, которые он приводит, стоило бы прислушаться. Ну, например: "В течение первого года советской власти было арестовано около 8 тысяч человек, из которых 1950 было приговорено к казни еще в Эстонии", — утверждает в своих книгах Март Лаар. Но в 1940-м во всем Советском Союзе было казнено 1863 человека! "Было бы абсурдно предполагать, что подавляющее большинство из них составляли эстонцы", — осторожно предполагает Дюков. В конце концов были еще латыши с литовцами и западные украинцы, не говоря уже о русских и евреях, которые страдали от репрессий более всего… На самом деле до начала войны в Эстонии было казнено 184 человека, 138 эстонцев и 46 русских, — списки их опубликованы в приложениях к сборнику докладов "Эстония, 1940 — 1945", основанному на данных эстонского государственного архива. Любая казнь безнравственна, кто бы спорил! Но между цифрами 184 и 1950, согласитесь, все-таки есть разница…

Теперь выясним — за что их расстреляли? 42 человека — за военные преступления в годы гражданской войны, 27 — за шпионаж против СССР, 56 — за аресты и казни коммунистов. А также — за бегство из СССР, участие в белогвардейских организациях, дезертирство из Красной Армии и антисоветскую деятельность. С точки зрения тогдашней государственной морали приговоры были обоснованны, как бы цинично это ни звучало сегодня.

Первая волна

С депортацией 1941 года неразберихи еще больше. Ведь что сделала эстонская сторона? Смешала три потока: депортированных, эвакуированных и мобилизованных в Красную Армию. Эстонские историки посчитали, что никакой разницы между этими людьми нет. Дюков объяснил, в чем отличие: списки депортированных ("неблагонадежных") составлялись заранее, им давали всего несколько часов на сборы и лишали имущества, эвакуации же, наоборот, подлежали те, кто сочувствовал советской власти, и говорить о том, что их вывозили под угрозой расстрела, просто смешно, поскольку эвакуироваться не успели даже многие из тех, кто искренне этого хотел. Что же касается мобилизованных… "А как вы себе представляете репрессированных, которым выдали на руки оружие?" — удивился вопросу Александр Дюков. Они, кстати, не погибли массово в трудовых лагерях, как пишет Март Лаар. Вот подтвержденный факт: в Эстонском стрелковом корпусе сражались 45 тысяч эстонцев. Из кого бы, интересно, этот корпус собрали, если бы мобилизованные массово умерли? Число депортированных в июне 1941-го известно точно, поскольку в архивах хранится докладная наркома НКГБ СССР Меркулова, адресованная Сталину: арестовано 3178 эстонцев, выслано 5978, всего — 9156. В эстонских учебниках истории пишут, что люди сотнями умирали от голода прямо на полу вагонов для скота. "Неправда!" — доказывает Дюков. По дороге погибло не несколько сотен эстонцев, а один, при попытке к бегству. "Вагоны для скота" на самом деле были летними пассажирскими вагонами, но с учетом тогдашней разницы уровней эстонской и советской жизни вполне могли показаться эстонцам скотскими, в составе эшелона были врач и фельдшер, а заболевших снимали с состава и передавали в пункты здравоохранения. По прибытии эшелоны недосчитывались (об этом говорят документы, врать самим себе энкавэдэшникам было бы не с руки! — Авт.) в среднем человека по три, но это не означало, что все эти люди умерли. Перебои с питанием в этих поездах, кстати, расценивались как ЧП, о которых следовало докладывать в центр, и есть свидетельства: депортированные вовсе не голодали, а, наоборот, выкидывали хлеб в окно, потому что он им казался кислым… Сколько репрессированных погибло? 90 процентов арестованных и 60 депортированных — утверждает историк Лаар. Историк Дюков приводит другую пропорцию: 60 процентов среди арестованных и 30 — среди депортированных. В общей сложности около четырех тысяч человек. ЗА ВСЕ ВРЕМЯ, с 1941 по 1956 год!

Что, согласитесь, никак нельзя назвать геноцидом по отношению к эстонскому народу. Во-первых, у геноцида есть четкое юридическое определение ("Ситуация, когда одна этническая группа уничтожает членов другой, выдвигая в оправдание тезис о расовой, этнической или психической неполноценности"), во-вторых, он таковым не является, если касается всего одного процента населения, в-третьих, среди казненных по приговорам военных трибуналов граждан Эстонии 13 процентов были не эстонцами, а русскими… Послевоенные репрессии Они коснулись гораздо большего количества людей. Лаар пишет, что арестовано было не менее 53 тысяч человек, в трудовые лагеря отправлено до 30 тысяч, из них 11 тысяч умерли. Дюков приводит уточненные данные (депортировано 20 535 человек, умерло около тысячи) и называет наконец мотивы, по которым прибалтов после войны репрессировали и о которых много лет стеснялись напомнить. Государство таким образом разбиралось с коллаборационистами. Считается, что абсолютно все эстонцы, латыши и литовцы, мобилизованные в немецкую армию, отправились в советские лагеря. А вот и нет! Рядовые и не замешанные в преступлениях против мирных жителей были приравнены к освобожденным из плена красноармейцам и репрессиям подвержены не были! Расстрелы же некоторых особо отличившихся вряд ли противоречили приговорам Нюрнбергского военного трибунала. Как и арест тех, кто служил в полицейских батальонах и дивизии СС, которых эстонские историки тоже записали в жертвы политических репрессий.

ПОДВЕДЕМ ИТОГИ Что это меняет?

Что нам дают эти открытия, изданные тиражом в 700 экземпляров? Миф о безмерных страданиях эстонского народа, на котором выстроена вся сегодняшняя государственная политика, уже зацементирован. На этой полуправде выросло поколение, и именно ей поверила Европа.

Многое. Во-первых, книга Дюкова оспаривает юридически безграмотное по отношению к эстонцам понятие "геноцид", в котором пытаются обвинить сегодня 88-летнего Героя Советского Союза Арнольда Мери. Во-вторых, позволяет перевести дух местным русским — нелегко ежедневно исполнять ритуал покаяния, которого от них требуют последние 15 лет. В-третьих, дает мощные аргументы для международного суда, если таковой когда-нибудь случится и к которому историки всех трех прибалтийских государств давно готовятся, рассчитывая получить от России компенсации за ущерб, нанесенный "оккупацией". Российским историкам стоило бы тоже быть готовыми отстаивать свою правду. А правда заключается в том, что спекулировать несуществующей болью не менее подло, чем эту боль причинять…
"Комсомольская правда — Северная Европа"