Мнения

Открытие сухопутного пути снабжения сил “антитеррористической коалиции” в Афганистане из Центральной Азии резко осложнило обстановку в регионе. В северных районах Афганистана, в непосредственной близости от таджикской границы начались боевые действия между талибами и войсками НАТО

Средневековье

Из Афганистана только что покинутый мной Таджикистан казался почти Европой. И это несмотря на то, что после Москвы даже столица Душанбе поражала своей запущенностью. Квартиры душанбинцев не отапливаются, газ подается с перебоями, а о такой роскоши, как горячая вода, местные жители уже и забыли. Еще хуже ситуация в провинции – электричество здесь подается всего два-три часа в сутки.

Дорога от Душанбе до пограничного с Таджикистаном городка Нижний Пяндж покрыта выбоинами и трещинами, в некоторых местах асфальт и вовсе отсутствует. На таджикском КПП развевается полуразорванный национальный флаг. Минуешь КПП и попадаешь на мост через реку Пяндж, построенный американцами. Несколько десятков метров – и ты уже в Афганистане. Отсюда всего час езды до города Кундуза – центра одноименной афганской провинции, где сейчас идут бои между талибами и натовскими войсками.

От афганской границы до Кабула тянется также построенное на американские деньги великолепное шоссе. Увы, это достижение оказалось практически единственным признаком цивилизации. Перейдя реку Пяндж, я, как на машине времени, переместился на несколько веков назад.

Вдоль дороги тянутся глиняные дома, а местные крестьяне пашут землю на волах. Встретить мужчину в европейской одежде в Кундузе почти невозможно, и практически все женщины одеты в паранджу. В отличие от Кабула взгляды местных жителей настолько консервативны, что женщина, решившаяся выйти в город с открытым лицом, рискует подвергнуться обструкции. В местных кафе женщинам выделяется специальная отдельная комната. Негласное правило также запрещает представительницам слабого пола пользоваться мобильными телефонами. Это считается признаком падшей женщины.

Мужчинам несколько легче: в принципе они могут одеться в европейскую одежду, но в глазах большинства они сразу же станут отступниками от веры.

Единственное в городе интернет-кафе имеет только один компьютер, причем Интернет в нем работает с чудовищно низкой скоростью. Магазинов в привычном для нас смысле здесь нет – их заменяют лавки и товар приходится покупать, стоя на открытом воздухе.

О местных ресторанах лучше не вспоминать. Какие-либо правила гигиены здесь отсутствуют в принципе: использованные тарелки просто споласкивают в холодной воде, а есть приходится руками из поставленной на грязный пол тарелки. Нищета без преувеличения поражает. Так, когда я не доел в одном из местных кафе пищу, то другие клиенты заведения тотчас попросили у меня тарелку с объедками. Оказалось, что это не какие-нибудь бомжи, а местные крестьяне.

Паранджа образованию не помеха

Определенного прогресса в своих правах кундузские женщины все-таки добились.

– Практически нереально, – убеждает меня директор кундузской женской школы Маштун Негзат, – что в ближайшие годы женщины нашей провинции снимут паранджу. Но достижения все-таки есть. Сегодня около 70% девочек в центральном городе провинции посещают школу! Правда, в сельской местности школ практически нет: во-первых, сельчане боятся талибов, а во-вторых, большинство из них не видят смысла в обучении своих дочерей. Однако то, что в школу стали ходить по крайней мере девочки-горожанки, уже огромное достижение…

– А два года назад в Кундузе даже начало трансляции женское радио “Рошан”, – рассказывает его директор Седезю Шерзай. – Днем на радио работают только женщины, а ночью – мужчины, так как наши обычаи запрещают женщинам покидать дом после заката солнца. В передачах мы рассказываем о женских проблемах. Учим наших слушательниц, как бороться за свои права. Работать очень сложно. Мне уже трижды звонили талибы и угрожали взорвать нашу радиостанцию. Я обращалась в полицию, но там заявили, что ничего не могут поделать. Перед выборами нас обстреляли из миномета и на несколько дней мы прекратили вещание. Но как только обстановка немного улучшилась, мы вновь продолжили радиотрансляцию.

Особая провинция

Кундуз – особая провинция в северном Афганистане. На севере страны живут в основном узбеки и таджики. Но в провинцию Кундуз около сотни лет назад переселились с юга пуштуны. Они прирожденные воины. Пожалуй, именно благодаря пуштунам еще никакой иностранной армии не удалось выиграть войну в Афганистане. А сейчас здесь распространено мнение: “Не все пуштуны – талибы, но все талибы – пуштуны”. Сегодня пуштуны составляют около тридцати процентов населения провинции Кундуз и именно в местах их компактного проживания идут боевые действия. В 2001 году Кундуз считался таким же оплотом талибов, как Кабул или даже Кандагар.

Геннадий по имени Негмат

В 1983 году донбасский паренек Геннадий Цевма был призван в армию и попал в афганский город Кундуз. В один злополучный день он крепко выпил и отправился в самоволку. Увы, прогулка по городу длилась недолго. Геннадия оглушили, и очнулся он уже в лагере моджахедов.

– Обращались со мной в целом хорошо, – вспоминает бывший Геннадий, а нынешний Негмат. – Нормально кормили, не били. Но моджахеды все время намекали, что если я не приму ислам, то рано или поздно они меня расстреляют. Через год я уступил и стал мусульманином. Мне дали новое имя. Вскоре я женился, и когда началась перестройка, у меня уже были двое детей. Сотрудники ООН предложили мне вернуться в Советский Союз, но моя жена была категорически против возвращения, и я остался здесь…

Два года назад Геннадия парализовало, и сейчас он со своей женой и четырьмя детьми живет на подношения соседей.

– На родину, конечно, тянет, – с горечью говорит уроженец Донбасса. – Но кто там будет помогать инвалиду? Правительству Украины вряд ли есть до меня дело. У мусульман же не принято оставлять в беде единоверцев. Так что видно, уж такая у меня судьба – умереть в Афганистане.

По мнению Геннадия, советские войска контролировали ситуацию лучше, чем силы НАТО: “Сейчас талибы взрывают бензовозы даже в центре Кундуза – мы такого безобразия не допускали. По существу немцы (провинция Кундуз находится в германском секторе сил ISAF – Международные силы содействия безопасности. – И. Р.) охраняют лишь сами себя”.

Русские лучше

Геннадий утверждает, что большинство афганцев считают, что русские в Афганистане вели себя лучше, чем натовцы. И судя по всему, он недалек от истины. В беседе со мной очень многие афганцы утверждали, что во время советского присутствия в стране строились школы, больницы. Натовцы же практически не помогают афганцам.

– Советские солдаты охотно общались с нами, мы знали имена всех ваших командиров, натовцы же попросту игнорируют простых афганцев, их интерес сосредоточен только на боевиках, – приходилось мне неоднократно слышать от кундузцев.

Справедливости ради стоит отметить, что эта точка зрения распространена только среди афганских узбеков и таджиков. Когда я попросил сравнить две ситуации – 20 с лишним лет назад и сейчас – жителей пуштунской деревни, то ответ был однозначным: “Это все равно, что выбирать между виселицей и расстрелом”.

Загадочные вертолеты

Все местные жители, с которыми беседовал корреспондент “России”, уверены, что натовские войска должны покинуть Афганистан. Однако если практически все пуштуны хотят, чтобы иностранцы ушли из страны немедленно, то узбеки и таджики не столь единодушны. Приблизительно половина из них полагают, что натовцы должны покинуть Афганистан после разгрома талибов. Однако очень многие узбеки и таджики считают, что талибы поддерживаются спецслужбами США и Пакистана. По мнению сторонников этой версии, талибы исчезнут, как только американцы покинут Афганистан.

Косвенно эту версию подтверждает и афганский президент Хамид Карзай, заявивший, что боевиков в северный Афганистан перебрасывали с юга на “загадочных” вертолетах (у талибов нет авиации).

ISAF: я воюю хреново

Афганцы особенно ненавидят американских военнослужащих, выделяя их среди солдат других иностранных войск. В принципе это легко объяснимо. Входящие в ISAF иностранные войска существенно ограничены в возможностях участия в боевых операциях. Часть спецподразделений войск США в Афганистане не подчиняется ISAF. Все крупные военные операции против талибов проводят именно военнослужащие США. Американские солдаты расшифровывают аббревиатуру ISAF так: I See Americans Fight или I Suck At Fighting (я наблюдаю, как воюют американцы; я воюю хреново).

Таджикский шпион

Передвигаться по городу Кундузу пешком иностранцу не рекомендуется. Так, во время одной из таких прогулок я был задержан полицией и почти силой доставлен в гостиницу.

В городе проживают около ста иностранцев – в основном работники правительственных немецких организаций. Немцы подозревали, что я таджикский шпион, приехавший в провинцию для того, чтобы выяснить, собираются ли талибы нападать на Центральную Азию. Давать мне интервью иностранные чиновники категорически отказались, заявив, что для этого мне необходимо получить аккредитацию в Берлине.

Как ни странно, в местной коммуне иностранцев были достаточно сильны русофобские настроения. Собираясь по вечерам в единственном в городе ресторане для иностранцев, немцы постоянно говорили об угрозе с севера. Они вспоминали не только времена “советской оккупации Афганистана”, но и недавние учения российских войск на таджикско-афганской границе. Как когда-то наши военные в Афганистане живо обсуждали ситуацию в тренировочных лагерях в районе Пешавара, где афганских повстанцев обучали американские инструкторы. Но времена меняются. В том числе и в Кундузе. Правда, средневековье здесь остается. Как это было двести лет назад, как 25, так и сейчас…

Газета "Россия" № 47 (10.12.2009)