Политика

В замке Майндорф президент России Дмитрий Медведев принял президента Венесуэлы Уго Чавеса, а через несколько часов в Ново-Огарево господин Чавес встретился уже с премьером России Владимиром Путиным. По наблюдению специального корреспондента "Ъ" АНДРЕЯ КОЛЕСНИКОВА, Уго Чавес предпочел, чтобы все сестры раздали ему по серьгам: с президентом России он договорился об освоении крупнейшими российскими нефтяными компаниями благодатного устья реки Ориноко, а к премьеру приехал согласовывать продажу российских танков, подводных лодок и систем ПЗРК.


Увидев Дмитрия Медведева, Уго Чавес высоко поднял руки, но не предпринял попытки по-братски обняться, наученный, очевидно, горьким опытом, когда из таких объятий около года назад профессионально выскользнул президент России Владимир Путин.

К тому времени Уго Чавес только что прилетел из Минска, где он и президент Белоруссии Александр Лукашенко, можно сказать, основательно намяли друг другу бока за пару дней, и президент Венесуэлы решил, видимо, что в России его встретят те же братья по крови и разуму, что и в Белоруссии.

Дмитрий Медведев при этом был крайне оживлен. Создавалось такое впечатление, что вид Уго Чавеса веселит его. Они некоторое время постояли, не садясь в кресла, потому что Уго Чавес что-то говорил и говорил Дмитрию Медведеву, подняв уже не всю руку, а только указательный палец — очевидно, специально для того, чтобы камера единственного телеканала Венесуэлы (оппозиционный телеканал недавно был закрыт волевым решением венесуэльского президента) зафиксировала этот исторический момент в отношениях России и Венесуэлы.

— Как вы поживаете?— спросил Уго Чавес Дмитрия Медведева.

— Да хорошо, господин президент!— господин Медведев ответил с некоторым вызовом, словно недоумевая, почему это может быть по-другому.— Нам с вами предстоит заняться оптимизацией торгового оборота...

Господин Медведев намекал на то, что нынешнее состояние этого оборота никого удовлетворить не может.

— Кроме того наши отношения становятся одним из решающих факторов обеспечения безопасности в регионе,— добавил президент России.

Надо полагать, он имел в виду не российский регион.

— Я уверен,— отвечал Уго Чавес,— ваше избрание президентом России гарантирует безопасность и стабильность наших планов. С огромной любовью мы наблюдаем за возрождением России!.. Я думаю, мир сейчас живет в сложной обстановке — экономической, моральной... Как говорил Фидель... он, Фидель, говорил о кризисе здравомыслия в мире.

Странно было бы ожидать от кубинского лидера, который сейчас находится не в лучшей физической форме, других умозаключений.

— Я читал ваши речи и разделяю ваше видение!— заявил господин Чавес, и президент России, я обратил внимание, не смог сдержать улыбки, представив, очевидно, Уго Чавеса за чтением речей Дмитрия Медведева (скорее всего вслух в прямом эфире венесуэльского ТВ) так, как привык читать речи Уго Чавес.— И я разделяю ваше видение. Его разделяет и Эво Моралес, и Даниэль Ортега...

Так Дмитрий Медведев спустя всего две минуты после начала разговора усилиями президента Венесуэлы оказался в компании искренних левых революционеров — и опять ему не удалось сдержать улыбки, которую Уго Чавес, впрочем, принял очень близко к сердцу. Об этом он и сказал:

— Мы приехали, чтобы предложить вам руку и сердце!

Брак представлялся все же неравным.

Через час журналистов позвали на расширенные переговоры с участием министров и бизнесменов. Перед господином Чавесом положили несколько пачек документов. Их держали в руках три человека. Очевидно, что это обстоятельство должно было подчеркнуть необыкновенное трудолюбие, с которым венесуэльская делегация подошла к этим переговорам. Последним на стол перед Уго Чавесом лег листочек с фотографиями и именами всех российских министров и бизнесменов, участвующих в переговорах.

— Я приветствую венесуэльских товарищей!— произнес Дмитрий Медведев.

Другого приветствия венесуэльские товарищи, кажется, даже и представить себе не могли. Члены российской делегации смотрели на господина Чавеса с искренним интересом и странными легкими полуулыбками — все-таки они отдавали себе отчет в том, что сидят напротив лидера мирового революционного процесса, который им самим сейчас меньше всего нужен.

— Наш министр печати и информации,— представил Уго Чавес коллегу и с гордостью добавил:

— Работал в CNN!

— Это не мешает ему в работе сейчас?— поинтересовался господин Медведев.

— Он был хорошо профильтрован там,— заметил Уго Чавес, и улыбка вдруг слетела с его лица.

После коротких переговоров в расширенном составе были подписаны несколько соглашений. Исполнительный директор ТНК BP Герман Хан подписал с министром нефти и президентом Венесуэльской нефтяной компании Рафаэлем Рамиресом Каренья соглашение о совместном исследовании нефтяного месторождения Айакучо-2 в районе реки Ориноко. Когда министр венесуэльской нефти подошел к столу и хотел сесть, господин Медведев подвинул ему стул, чтобы тот не промахнулся, но господин Чавес остановил президента России. Президенту Венесуэлы, видимо, доставляет особое удовольствие наблюдать, как его министры выбираются из конфузных ситуаций.

Соглашение о разработке недр в районе реки Ориноко подписал и глава ЛУКОЙЛа Вагит Алекперов, и заместитель главы "Газпрома" Александр Медведев. В общем минут через десять даже Уго Чавесу вдруг стало, по-моему, очевидно, что нефтяной пояс реки Ориноко больше не принадлежит ему. Над нефтяным поясом Ориноко возникла, на мой взгляд, угроза национализации.

Комментируя эту ситуацию, Уго Чавес говорил о том, что в устье реки будут созданы многочисленные совместные предприятия. А Дмитрий Медведев был крайне осторожен, говоря о своей первой встрече с венесуэльским лидером.

— У нас общая задача,— заявил он,— чтобы окружающий мир был безопасным и демократичным.

Вряд ли это было именно то, что прежде всего ожидал услышать от него президент Венесуэлы. Война в голове этого человека не прекращается, очевидно, ни на секунду, и на короткой пресс-конференции она разгорелась в его воображении с новой силой.

— Я уже почти десять лет президент Венесуэлы и уже не в первый раз в России,— сказал он.— И, пожалуй, впервые я почувствовал здесь тепло и сердечность.

Это было смелое заявление хотя бы потому, что после Дмитрия Медведева Уго Чавесу предстояло встретиться с Владимиром Путиным в Ново-Огарево.

— Спасибо всем журналистам, всем телеоператорам, всем фотографам... которые так быстро нас снимают, как будто стреляют...

Больше благодарить ему было некого. После этого с каким-то даже облегчением Уго Чавес заговорил о том, что надо покончить с гегемонией одной страны в мире и привести мир к многополярности (одним из центров которой, безусловно, станет Венесуэла), что и позволит обеспечить мир во всем мире.

Не дожидаясь дальнейших расспросов, он заявил, что российский рубль должен превратиться в мировую валюту. После всего, что он уже сказал, это выглядело логичным.

— Мы даже в ОПЕК предлагали покончить с долларом,— добавил он (и, очевидно, перейти на рубль.— А. К.). Мы еще десять лет назад вместе с Россией находились на нулевом уровне (Дмитрий Медведев перестал со странной улыбкой разглядывать Уго Чавеса, словно пытался запомнить все черты лица этого диковинного человека, и отвернулся от него.— А. К.). А сейчас мы, Венесуэла и другие латиноамериканские страны, создаем межамериканский банк, освобождаем Латинскую Америку — и это мирное освобождение!

Венесуэльский журналист спросил господина Медведева, как тот относится к тому, что Владимир Путин "предложил создать совместное предприятие, которое работало бы для снижения цен на нефть" и "будет ли создана газовая ОПЕК".

— Мы с Венесуэлой будем работать корректно,— заявил господин Медведев,— эта работа не будет направлена против другого государства (ответ был адресован явно не венесуэльскому журналисту.— А. К.). И от этого сотрудничества выиграют страны, которые находятся в кооперации. Что касается цены на нефть, она не зависит от позиции одного или нескольких государств. Она определяется закономерностями мирового рынка. Цены не должны препятствовать мировому развитию. Цены должны быть справедливыми... Решения о газовой ОПЕК не приняты, но считать, что этот вопрос закрыт, было бы неправильно.

Бурные аплодисменты членов венесуэльской делегации.

После этого Дмитрий Медведев еще долго отвечал на вопрос о Зимбабве и о трудной судьбе недавно переизбранного президента этой страны Роберта Мугабе. Он хотел ответить на этот вопрос: в конце концов после Хоккайдо, где члены "восьмерки" подписали декларацию по поводу положения в этой стране после выборов, президента России обвинили в отходе от принципов этой декларации. И теперь он разъяснял эти принципы и доказывал, что именно от них он и не отошел — пожалуй что, один из всех подписантов.

После этого пресс-конференция оказалась законченной (о ее освещении телевидением см. "Доступ к теле" на стр. 4). Уго Чавес не ожидал этого. Он хотел поговорить с журналистами. Он даже очень хотел. Он поблагодарил всех за то, что они не задали ему ни одного вопроса, и демонстративно вышел, чтобы попытаться скрасить впечатление от этой пресс-конференции обедом с господином Медведевым.

Впрочем, у него была возможность реабилитироваться — ему еще предстояла встреча с Владимиром Путиным в Ново-Огарево.

Прежде чем войти в кабинет на втором этаже ново-огаревской резиденции, Уго Чавес громко постучал в открытую дверь. Может, он думал, что Владимир Путин ждет его сразу за ней. Может, он не хотел застать премьера врасплох. Действия президента Венесуэлы труднопредсказуемы.

Уго Чавес назвал Владимира Путина премьер-министром и другом. Он добавил, что тот ушел с поста президента России с высоко поднятой головой через восемь лет президентства. Вряд ли Уго Чавес мог бы повторить здесь фразу, сказанную Дмитрию Медведеву,— насчет того, что ни с кем еще в России за много лет ему не было так комфортно, как с новым президентом России. Уго Чавесу так и не давало покоя то, что ему не удалось поговорить на пресс-конференции. И он пожаловался Владимиру Путину:

— Мы говорили много и задержались, но не по моей вине — господин Медведев говорит больше меня.— Это было, конечно, кокетство: говорить больше, чем известный венесуэльский трибун, способен был только великий кубинский.

Только здесь, на встрече с Владимиром Путиным, Уго Чавес произнес словосочетание "военно-техническое сотрудничество". Судя по тому, что в Ново-Огарево из Майндорфа приехал глава "Ростехнологий" Сергей Чемезов, именно здесь и обсуждались вопросы ВТС.

— Я бы хотел,— сказал Уго Чавес,— чтобы мы, во-первых, назначили дату твоего визита в Венесуэлу.

— У нас профессионально работает по этим вопросам МИД,— слабо защищался господин Путин,— к тому же надо, чтобы и тебе это было удобно.

— А у тебя сейчас больше времени или меньше времени?— вдруг поинтересовался Уго Чавес.— Я знаю, ты много работаешь...

— Работы всегда много, если работать,— разъяснил господин Путин.— А кто не хочет работать, тот всегда найдет причину не работать.

Российский премьер, похоже, мог еще долго говорить на эту тему, но видно было, что господин Чавес и сам намерен был поработать — то есть прежде всего поговорить и досказать все то, чего ему так и не дали сделать в Майндорфе.

Андрей Ъ-Колесников