Политика

В субботу президент России Дмитрий Медведев прилетел из Ашхабада в Астану и встретился с президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым на праздновании 10-летия новой столицы Казахстана Астаны. О том, каким трудным и временами беспросветным был этот день для господина Назарбаева и как он с этим справлялся, рассказывает специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.

Десятилетие Астаны с утра праздновали в башне "Пирамида". Это здание, рассказал позже Нурсултан Назарбаев, построил "основатель стиля хай-тек Норман Фостер специально для Астаны". С этим трудно поспорить, потому что это здание стоит в Астане. Если снаружи оно и правда похоже на пирамиду, то изнутри напоминает здание оперного театра в космическом корабле из забракованных декораций к фильму "Пятый элемент". Именно по этому зданию пару лет назад, когда оно было только построено, до полного изнеможения водил Владимира Путина Нурсултан Назарбаев, постоянно спрашивая: "Нравится? Правда, красиво?" А получив ответ: "Оч-ч-ень!" - переспрашивал: "А кресла, смотрите, какие мягкие, красные! Правда, так нравится?!" И только после этого дождался: "Ну просто ночью спать не буду!"

В субботу здесь собрались творческая и политическая элита Казахстана и члены нескольких делегаций, руководители которых приехали на праздник. Здесь были премьер-министр Турции, король Иордании, президенты Грузии, Армении, Таджикистана. Я видел здесь же и президента Азербайджана Ильхама Алиева, с которым Дмитрий Медведев расстался два дня назад в Баку, и президента Туркмении Гурбангулы Бердымухаммедова, которому господин Медведев жал руку еще субботним утром в Ашхабаде. И мне уже казалось, что из этого замкнутого круга, по которому президент России летает уже три дня, невозможно вырваться, и что, куда бы он ни приехал, он везде будет первым делом натыкаться на них, и что Япония, Саппоро, G8 так и останутся для Дмитрия Медведева примерно тем же, чем для Венедикта Ерофеева остались Петушки.

Для глав государств на сцене плавным полукругом стояли кресла, их ниши были пока пусты, зато на спустившемся с самого верха киноэкране демонстрировали документальный фильм, посвященный Астане.

- Два года мечту одолевали сомнения,- говорил диктор, и, поскольку показывали в этот момент президента Казахстана, было понятно, какая мечта имеется в виду.- Еще немного, и она будет похоронена навсегда...

Но тут мечта на глазах преображалась, суровела, сомнения уже не одолевали ее, она выступала в парламенте и предлагала перенести столицу из Алма-Аты в Астану, то есть в Целиноград.

- "Чем ему Алма-Ата не нравится? - шептались парламентарии,- лучше дать денег пенсионерам!.." - охотно вспоминал президент Казахстана.- Но потом кто-то сказал: "Да ладно, все равно сегодня день его рождения, не надо его расстраивать, все равно не раньше чем лет через десять-двадцать начнет там что-то делать..." И в два-три голоса мы выиграли...

Под песню "Мечте одной так в сердце тесно, ей надо в облака одеться..." в строительные леса одевалась Астана. Она стремительно застраивалась разнообразными сооружениями, первоначальные проекты которых, изготовленные известными мировыми архитекторами, подвергались бескомпромиссной корректировке лично Нурсултана Назарбаева. Таким образом, из-под его руки они все и вышли, по этой причине ему лично так и дороги. И поэтому надо просто держать себя в руках, когда видишь их, и относиться к ним с таким же уважением и трепетом, с каким жители Астаны относятся к своему президенту.

Они встретили его появление в "Пирамиде" с таким энтузиазмом, что я тоже с восторгом, достойным, возможно, и лучшего применения, понял: да, саду - цвесть! В этом восторге была корысть, потому что каждый раз, приезжая в столицу Казахстана, я нахожу для себя что-то новенькое, отчего веселое присутствие духа и приподнятое настроение не пропадает потом еще даже целый день.

Меня только немного испугало, что мэр Москвы Юрий Лужков, приехав в "Пирамиду" на праздник, на вопрос, есть ли чему поучиться у Астаны, сразу ответил:

- Да, конечно! Очень хорошо работает генплан! Прослеживается логика развития, строительства, видна сбалансированность инженерной базы, и планирование территории здесь совершенно очевидно. Мы стараемся учиться у любого города, куда приезжаем!

В финальной сцене фильма Нурсултан Назарбаев что-то тихонько спел, и я стал высматривать, не стоит ли он уже на сцене у микрофона. Но нет, он вместе с другими лидерами вышел на нее минут только через пятнадцать. Да, здесь были все перечисленные, и мягким полукругом они расселись вокруг микрофона, к которому подошел Нурсултан Назарбаев и еще минут сорок не отходил от него, славя великий степной город так, как не смог бы прославить свой высокогорный даже красноречивый Михаил Саакашвили, если бы очень захотел.

Дмитрий Медведев, как и все остальные, внимательно (первые примерно семь минут) слушал речь казахского президента, который начал на казахском, а продолжил на русском - что для иорданского, например, короля не имело решающего значения,- поправляя стрелки на своих брюках, а потом внимательно разглядывая свои туфли. Потом уж и разглядывать стало нечего, и не только ему, а и всем остальным сидящим на сцене, они томились здесь, под накалом этого испепеляющего патриотизма, и оставалось только поражаться тому, как много слов можно найти для иллюстрации одной простой мысли: "Видите, ну я же был прав тогда!"

Но в какой-то момент накала не выдержали не они, а электрощиток в здании, и под странный хлопок, от которого оборвались сердца сотрудников многочисленных служб безопасности, во всем зале погас свет. Зал погрузился в полную темноту и тишину. Я ждал чего угодно, когда свет снова зажжется. Так было уже в фильме "Фантомас": на сцене сидели люди, потом свет в зале погас, а когда загорелся, на сцене не оказалось уже ни одного человека, и я уже не помню, нашли их в конце концов или нет. Но все-таки в этой темноте, к которой почти мгновенно привыкли глаза, я разглядел поразительную реакцию Нурсултана Назарбаева. Он нащупал стоявший рядом с ним стакан с водой и залпом выпил его. Мне даже показалось, что именно поэтому включилась подсветка сначала на его пюпитре, а потом и во всем зале. Как-то два этих события виделись в то мгновение связанными друг с другом.

Нурсултан Назарбаев продолжил говорить, и только тогда стала понятна степень его растерянности: микрофон еще не работал, а он говорил и говорил в него, хотя ведь понимал, что его не слышно. Но то, что он продолжал славить Астану в сломавшийся микрофон, показывало, как он сейчас переживает и как старается дать понять, что вообще ничего не произошло.

Я искренне сочувствовал ему: что угодно могло случиться, но только не в этот день, не в этом зале, не при этих людях и не тогда, когда он так увлеченно рассказывал, какой яркой стала столица Казахстана за эти годы.

Но вот вернулся и звук микрофона, и стало слышно, как Нурсултан Назарбаев говорит про Казахстан как про "страну, стряхнувшую тоталитарные путы", имея в виду, разумеется, Советский Союз. В СССР он был членом Политбюро ЦК КПСС и первым секретарем ЦК Компартии Казахстана, и это он сам с себя стряхивал эти путы, и до сих пор вопрос: стряхнул ли? Как, впрочем, и многие другие его коллеги, сидевшие на сцене словно специально для иллюстрации то ли его слов, то ли их спорности.

Впрочем, судя по тому, как они реагировали на бесконечные слова Нурсултана Назарбаева о том, что "феномен Астаны представляет собой событие, аналогов которому в современном мире нет" и что "Астана - это великий проект казахстанского национального духа", им в той или иной степени удалось преодолеть всепобеждающий магнетизм слов этого человека.

Мыслями некоторые из них были уже далеко. Михаил Саакашвили - наверное, на посадке деревьев в честь праздника, на которой он, правда, появился, когда она уже закончилась, а он все-таки попытался прикопать хоть одно дерево, но за отсутствием приготовленной и израсходованной земли ему это никак не удавалось сделать. Но он все равно делал, чтобы никто не мог упрекнуть его в том, что он чего-то из полагающегося здесь не совершил.

Дмитрий Медведев - наверное, на строительных объектах, которые все-таки, как выяснилось, предстояло объехать вместе с именинником (сегодня день рождения Нурсултана Назарбаева, как и его города), и в этом состоял главный ему подарок. Во время объезда Михаил Саакашвили часто подходил к Дмитрию Медведеву с разговором, наверное, важным, и даже не только для них обоих, потому что и в этот день в Южной Осетии стреляли, но разговор так толком и не склеился; такое впечатление, что на самом деле уже и не о чем.

А потом на гала-концерте на новом стадионе снова стало ясно, что эта суббота, конечно, День города в Астане, но не день Нурсултана Назарбаева в этом городе. Если бы это было не так, всадник во время исполнения акробатических трюков не свалился бы с лошади прямо перед трибуной с лидерами всех этих государств и на него не наскочили бы горящие всадники из другого трюка.

А все равно как-то весело было.

"Коммерсантъ"