Мнения

Би-би-си: Станет ли XXI век веком мира, или государства будут по-прежнему выяснять отношения друг с другом при помощи силы?

А.Х.: Никакого века мира, разумеется, не будет. Можно даже не рассматривать такую возможность. Другое дело, могут измениться способы ведения войн.

Би-би-си: Что вы имеете в виду?

А.Х.: Негосударственные субъекты станут равноправными участниками войн наряду с классическими государствами. То, что, собственно, уже происходит, начиная со второй половины XX века.

Би-би-си: Может ли возникнуть мировое правительство, или, по крайней мере, некий наднациональный институт, способный на законном основании решать конфликты и навязывать свою волю суверенным государствам?

А.Х.: Такая иллюзия была в самом конце XX века, в 1990-е годы, но это уже прошло. Процесс кто-то должен организовать и возглавить. Американцы не смогли выступать в такой роли. Может быть, теперь попробует еще Китай, но я тоже не уверен, что у него получится. А больше никаких кандидатов не вижу. Тем более, не вижу возможности консенсуса между ведущими державами.

Би-би-си: Кто, с кем, и из-за чего может воевать?

Главным источником угроз будет Китай
А.Х.: Китай вполне может начать войну за ресурсы, которых ему уже сейчас чрезвычайно остро не хватает. Главным источником угроз будет именно Китай, потому что при любом варианте его развития он обязательно поломает сложившийся мировой порядок.

Что будет в Европе, я затрудняюсь сказать. Вроде бы сейчас там полная идиллия, но как будет происходить ассимиляция мигрантов, или, наоборот, не будет происходить - это вещь непредсказуемая.

Ближний Восток всегда был, есть и будет источником всяческих конфликтов.

Би-би-си: Говоря о Европе, вы имели в виду внутренние конфликты, а не межгосударственные?

А.Х.: Да, межэтнические и межконфессиональные конфликты внутри европейских государств.

Би-би-си: Часть экспертов утверждает, что основной причиной войн будущего станет дефицит энергоносителей, чистой воды и других природных ресурсов. Другие говорят, что это неомальтузианство, что надо быть оптимистами, и человечество решит все свои проблемы благодаря новым технологиям. Какая точка зрения вам ближе?

А.Х.: Скорее, первая. Не вижу оснований для безбрежного технологического оптимизма.

Би-би-си: Будут ли Соединенные Штаты продолжать "экспорт демократии"?

А.Х.: Какое-то время, наверное, будут. Но, в конце концов, видимо, все-таки, сломаются. Цель входит в противоречие со средствами, и рано или поздно это станет очевидно самим американцам.

Би-би-си: То есть главная проблема для США лежит в области политики и морали? Или их мощь и ресурсы недостаточны?

А.Х.: И то, и другое, но в первую очередь это вопрос идеологического противоречия, потому что нельзя навязывать свободу силой.

Би-би-си: НАТО создавалось для противостояния советской угрозе. Угрозы больше нет, а участвовать в операциях за пределами Европы большинство натовских стран не хотят. В связи с этим, останется ли Североатлантический альянс военным блоком или будет постепенно трансформироваться в политическую организацию?

Североатлантический альянс перестал быть военным блоком
А.Х.: На мой взгляд, он уже перестал быть военным блоком. Пользуясь случаем, хочу поздравить НАТО со вступлением в его ряды Албании. О какой военной эффективности можно после этого говорить?

Би-би-си: Вернемся к Китаю. Станет ли он "Советским Союзом XXI века", или останется "мастерской мира"?

А.Х.: Если Китай будет продолжать расти, ему не хватит ресурсов всей планеты. А если перестанет расти, то развалится от внутренних проблем. При его колоссальных амбициях, населении и мощнейшей армии абсурдно рассчитывать, что он вечно будет идиллически штамповать для всех ширпотреб.

Би-би-си: А где, по-вашему, Китай будет искать недостающие природные ресурсы - на российском Дальнем Востоке или в странах "третьего мира", в частности, в Африке?

А.Х.: Африка все-таки от него далеко. Африка будет паллиативным решением, но в первую очередь - Россия и Казахстан, конечно.

Би-би-си: Чтобы экономически освоить территорию и получить природные ресурсы, необязательно передвигать пограничные столбы.

А.Х.: Это так. Но сами китайцы говорят: если территория очень долго контролируется, то, в конце концов, и географические границы изменятся. Я думаю, они глубоко правы.

Би-би-си: Возможен ли вооруженный конфликт из-за Тайваня?

А.Х.: Я практически не сомневался, что он начнется осенью этого года, после Олимпиады. Поскольку к власти на острове пришел Гоминьдан, вполне вероятно, что конфликта не будет, а будет форсированная капитуляция Тайваня без всякой войны.

Ценность Европы как военного союзника близка к нулю
Би-би-си: Столкнется ли Россия в наступившем веке с военной угрозой? Откуда она может исходить?

А.Х.: Я, конечно, надеюсь, что войны не будет, но если говорить о потенциальной угрозе, то она находится на Дальнем Востоке.

Би-би-си: А Кавказ, Центральная Азия?

А.Х.: Не это главное. Есть, конечно, несколько абстрактная исламская угроза, но я считаю, она несопоставима с угрозой со стороны Китая.

В принципе, существует еще опасность обезоруживающего удара со стороны Соединенных Штатов, если российские стратегические ядерные силы совсем деградируют, к чему и идет дело, но это маловероятно.

Других внешних угроз я не вижу.

Би-би-си: Если российские стратегические силы деградируют, зачем тогда США наносить удар? Москва и так вынуждена будет не противоречить Вашингтону.

А.Х.: Ну, теоретически, в какой-то момент у них может возобладать мнение, что надо совсем убрать конкурента, чтоб уж никаких проблем в будущем не возникало с этой стороны.

Би-би-си: Возможен ли союз между Россией и Западом для сдерживания Китая?

А.Х.: Ценность Европы как военного союзника близка к нулю. Что касается американцев, они сами не готовы заключать альянсы. Они думают, что могут обеспечить свои интересы и решить все свои проблемы единолично.

Я не считаю исламскую угрозу такой ужасной, как большинство моих коллег
Би-би-си: А если обстановка в мире кардинально изменится?

А.Х.: Тогда, может быть, до них дойдет.

Би-би-си: Пока главным очагом нестабильности является все-таки не Китай, а Ближний и Средний Восток. Как будет эволюционировать исламский мир? Есть интересная теория, что мировые религии, как люди, проходят через неизбежный этап юношеской горячности. Ислам младше христианства на 600 лет, а что происходило в начале XYI века в христианской Европе? Религиозные войны, преследования еретиков, стремление любой ценой навязать всем свою единственно правильную веру.

А.Х.: Думаю, это верная теория. К тому же сейчас эра глобализации. В отличие от средневековой Европы, исламский мир испытывает сильное внешнее влияние. Он и сейчас не однороден, и далеко не весь фанатичен и агрессивен. Я не считаю исламскую угрозу такой ужасной, как большинство моих коллег. На мой взгляд, китайская - гораздо серьезнее.