Империя зла

Майкл Макфол покидает пост посла США в России. В принципе, в этом не было бы ничего экстраординарного – Макфол был пятым по счету послом США с начала века. Но у профессора, который возвращается в Стэнфорд, есть одна важная особенность: он стал самым скандальным и неудачным послом в новейшей истории отношений двух держав. Именно поэтому он пробыл в должности чуть больше двух лет.

Всего три месяца назад сам Макфол опровергал появившуюся тогда информацию о том, что после Нового года он покинет Спасо-Хаус. Посол назвал сообщения о предстоящей отставке неправдой, а его окружение заявило, что это провокация, призванная подтолкнуть посла к такому решению. Теперь выясняется, что все это было правдой.

«Вскоре после Олимпиады я планирую вернуться к семье в Калифорнию, – написал во вторник в своем блоге американский посол. – После более чем пяти лет работы в администрации президента Обамы настало время возвращаться домой». То есть Макфол уходит не только с поста посла, но и прекращает работу в вашингтонской администрации, где он официально трудился с 2009 года. А с Обамой он начал работать еще раньше – в качестве консультанта он был с ним с того момента, когда стало ясно, что чикагского сенатора двигают в президенты.

Хотя Макфол и написал, что будет продолжать работать над некоторыми проектами для президента Обамы и его администрации, понятно, что в целом можно говорить о завершении «пятилетки Макфола» в российско-американских отношениях. Учитывая, что из пяти лет президентства Обамы Макфол три года работал специальным помощником президента Барака Обамы по вопросам национальной безопасности и директором отдела России и Евразии при Совете национальной безопасности США, а два года послом, то фактически он был главным специалистом по России для президента США. Теперь он возвращается в Стэнфордский университет, откуда уходил с должности профессора политологии.

Впрочем, Макфол давно уже не политолог и не специалист в области международных отношений (таков его оксфордский диплом), но и не дипломат. Это типичный специалист по России – в том смысле, который всегда вкладывали в это понятие спецслужбы. Макфол, впервые попавший в СССР еще 20-летним студентом в 1983 году и с тех пор подолгу стажировавшийся и работавший у нас в разных должностях, однажды признался, что не может процитировать Пушкина наизусть:

«Большинство специалистов по России – дипломаты, специалисты по безопасности, контролю над вооружениями. Или по русской культуре. Я – не то и не другое. Я не могу процитировать Пушкина наизусть. Я специалист по демократии, антидиктаторским движениям, по революциям».

Эти слова Макфол произнес в мае 2011 года, когда стало известно, что Барак Обама намерен назначить его послом в Москве. Сенат утвердил его кандидатуру в середине сентября, а приехал в Россию Макфол только в середине января. И, в принципе, уже через пару дней его можно было смело отзывать обратно – так «удачно» он начал свою деятельность.

Только успев отвезти в МИД копии верительных грамот (и не дождавшись их вручения президенту России Медведеву, которое состоялось лишь 22 февраля), Макфол уже на следующий день, 17 января, устроил в посольстве встречу с представителями российской радикальной оппозиции, проводившей тогда митинги на Болотной, главной целью которых было не допустить избрания Владимира Путина президентом на предстоявших в марте 2012 года выборах. Эта встреча, естественно, была расценена российской властью как вмешательство во внутренние дела – и имя Макфола, к которому бегают за инструкциями лидеры «болота», тут же стало нарицательным.

Ему сразу вспомнили всю его биографию – и то, как он создавал различные фонды и центры в России начала 90-х (например, он был первым представителем Национального демократического института, работал в Центре Карнеги), и то, как эти исследовательские структуры связаны с Госдепом и ЦРУ. Порой было достаточно просто напомнить его собственные слова. Например, то, что он говорил Washington Post в декабре 2004 года об украинской «оранжевой революции», отвечая на собственный вопрос «Вмешивались ли американцы во внутренние дела Украины?»: «Да, американские агенты влияния предпочли бы другие слова для описания своей деятельности – демократическая помощь, продвижение демократии, поддержка гражданского общества и т. д., но, как бы ни называлась их работа, она направлена на политические изменения на Украине».

А ведь даже без встречи с «болотными» отношение к Макфолу у Путина было бы не очень приветливым – ведь в Москве помнили, что будущий посол еще в 2007 году, комментируя мюнхенскую речь Путина, назвал его «параноидальным лидером». Так что само по себе назначение Макфола было сигналом и вызовом Путину – и продолжением той линии на поддержку и провоцирование антипутинских процессов во внутриполитической жизни России, которую обозначил в марте 2011 года вице-президент США Байден, заявивший российским оппозиционерам, что Россия устала от Путина и его возвращение в президентское кресло приведет к событиям, подобным «арабской весне».

Фамилия нового посла означала, что Вашингтон не особенно скрывает свои планы: приводя Макфола в начале января 2012 года к присяге, госсекретарь Хиллари Клинтон связала его назначение с тем, что «предстоящие месяцы будут иметь ключевое значение для демократии в России».

В США до последнего надеялись сорвать возвращение Путина в Кремль, а когда это не получилось и оказалось, что Макфол должен работать дипломатом, а не специалистом по взаимодействию с гражданским обществом (читай – подрывным операциям), никто в российской власти уже не относился к американскому послу с должным уважением. Да и сам Макфол продолжал быть недипломатичным – так, выступая перед студентами ВШЭ в мае 2012 года, он заявил, что Россия подкупила Киргизию, чтобы американцев вышвырнули с авиабазы «Манас», добавив, что США тоже тогда «предложили взятку, но в десять раз меньше». Это слова вызвали резкую критику МИДа, напомнившего, что это уже не первый случай, когда слова посла вызывают оторопь.

За недолгое время работы в Москве Макфол пережил еще немало неприятных эпизодов – это и арест сотрудника ЦРУ Кристиана Фогла, работавшего под крышей посольства в ранге третьего секретаря политического отдела, и принятие «закона Магнитского», и бегство Эдварда Сноудена. В это же время закончила свою работу и созданная еще в 2009 году рабочая группа Макфола – Суркова, созданная в рамках российско-американской президентской комиссии для содействия развитию гражданского общества.

Остался в прошлом и термин «перезагрузка», авторство которого приписывают Макфолу. Хотя впервые о необходимости «перезагрузки» заговорил Байден, а публичную презентацию «красной кнопки» с соответствующей надписью провели в марте 2009 года Клинтон и Лавров. Символично, что американцы (то есть тот же Макфол как главный спец по России в Белом доме в те годы) не смогли правильно перевести на русский слово «reset» – и написали «перегрузка». В результате в последующие годы в наших отношениях все и произошло – так что даже закрадывается сомнение в том, было ли это проявлением непрофессионализма или оговоркой по Фрейду.

Рассказывая об очередной своей стажировке в СССР в конце 80-х (он тогда изучал противостояние СССР и США в странах Южной Африки – в те же годы в Анголе работал Игорь Сечин), Макфол вспоминал, как ему, бывшему уже тогда «лютым антикоммунистом и антисоветчиком», знакомая диссидентка сказала, мол, что ты занимаешься африканскими революционерами, когда самые настоящие у нас, в России: «Она познакомила меня с несколькими антикоммунистами-революционерами, которые, честно говоря, казались в то время изрядно помешанными». Это были участники «Демократической России» – Аркадий Мурашев, Евгений Савостьянов, Михаил Шнейдер, Виктор Дмитриев, а также Гавриил Попов.

Макфол помог им связаться с западными фондами. «Многие из моих друзей после распада СССР стали высокопоставленными официальными лицами, и это в некотором роде «засосало» меня в Россию на следующее десятилетие. И с тех пор мои связи остались», – признавался Макфол, подчеркивавший, что в течение последних двадцати лет он «анализировал и практиковал продвижение демократии».

Практикующий профессор, что уж и говорить, но если в 90-е годы США могли заниматься прямым «экспортом демократии» в Россию, то в нулевые они стали маскировать эту политику под работу с гражданским обществом, поддержку сил, борющихся за демократию. Приезжая в Москву в январе 2012 года, Макфол надеялся, что сможет окунуться в атмосферу своей юности – и обнаружит здесь таких же «изрядно помешанных» революционеров, которым он к тому же сможет помочь прийти к власти. Но хотя возможности американцев в России за последние четверть века выросли на порядок, машина времени на Спасо-Хаус не сработала. Не только потому, что Путин не Горбачев, но и потому, что мы набрались достаточно опыта для того, чтобы отличать партнеров от «специалистов по демократии, антидиктаторским движениям и революциям».

Первым американским послом в России был Джон Куинси Адамс, аккредитованный при Александре Первом как во время Отечественной войны 1812 года, так и во время похода русской армии в Европу, – в этом декабре будет 200 лет окончания его миссии в Петербурге. Дома его ждала большая карьера – госсекретарь, а потом и президент. Макфол, конечно, не повторит его путь, но главное, чтобы в Вашингтоне поняли: не надо больше присылать специалистов по продвижению демократии, профессоров в штатском, в силу своего жизненного опыта продолжающих считать Россию объектом для манипуляций. Опыт работы Макфола стал наглядным подтверждением полной бессмысленности такой практики – ни «революцию» провести не получается, ни дипломатической работой заниматься. Если хотите равноправных отношений – присылайте дипломатов.

http://vz.ru/politics/2014/2/4/671045.html