В мире

Фото автора. Некоторые снимки сделаны при поддержке Посольства Российской Федерации в Кыргызстане

Сейчас древний Ош, южная столица Кыргызстана, напоминает город времен Второй мировой войны, подвергшийся массированной бомбардировке. Запах гари, до основания разрушенные и обугленные дома, деревья, разграбленные базары, магазины, лавки, кафе, рестораны, сожженные машины, превратившиеся в груду железа, военные и бронетехника на улицах, кровь и слезы местных жителей. С трудом верится, что люди, которые еще вчера вместе мирно беседовали в чайхане за пиалой чая, сегодня вдруг стали врагами и взялись за оружие.

Начало кошмара

Все началось в ночь с 10 на 11 июня, когда мы проснулись от того, что наш трехэтажный дом, расположенный на пересечении двух центральных улиц, сотрясался от беспорядочной автоматной стрельбы и визга пожарных машин. Недалеко, в районе гостиницы «Алай», слышались крики, вой толпы и лязганье автоматов. Казалось, что движется армия обезумевших людей, через непрекращающуюся стрельбу доносились людские стоны. Стало ясно – случилось что-то страшное, тревога нарастала и усиливалась вместе с расползанием этого безумия, которое спустя несколько часов назовут межэтническим конфликтом киргизов и узбеков – людей, веками населявших эту древнюю землю.


К утру в Оше все отчетливей стал ощущаться зловонный запах гари и пепла. Облако дыма накрывало священную гору Сулейман-тоо, город горел.

Лишь только засветлело, во дворе появились две фигуры – женщина и мужчина, они шли на цыпочках и разговаривали жестами, явно пытаясь спрятаться от кого-то, вдруг где-то раздалась автоматная очередь – мужчина побежал, с его головы упала тюбетейка, ее подхватила женщина, и они исчезли в боковом проходе двора. Утром пошел сильный ливень, словно природа пыталась справиться с безумием людей и погасить пепелище, но дождь, пробарабанив в такт стрельбе, быстро закончился, а на дорогах появились толпы вооруженных людей. Они шли и беспорядочно палили из автоматов. На улицу выходить было опасно.

Из окна было видно, что эти бравые ребята, надев маски на лица и повязки на руки (все – из темных платков), чувствовали себя геройски. Толпа примерно из двадцати человек, по манере разговора и по одежде напоминающая бедных жителей из близлежащих кишлаков, разрушила придорожный металлический парапет, установила самодельный блок-пост поперек дороги и со знанием дела принялась проверять проезжающие мимо машины. У некоторых в руках были палки с острыми наконечниками, у других - обрезы или автоматы.



Люди с палками. Фото © Инга Сикорская

- Узбеки есть? - спрашивали они, тормозя каждую проезжающую машину и, удостоверившись, что тех, кого он ищут, нет, отпускали с миром. По дороге, в направлении узбекских махаллей (кварталов, районов), на большой скорости мчались автомобили без номеров, до отказа набитые молодыми людьми. Из окон машин торчали стволы оружия.

Накануне вечером

Примерно часов в шесть вечера, когда мы возвращались из Джалал-Абада и уже подъезжали к Ошу, нам сообщили, что возле Центральной мечети собралась толпа молодых людей киргизской и узбекской национальности. Они стали выяснять отношения, что после переросло в массовую драку. Приехав на место события, мы обнаружили много милиции и зевак. Зачинщиков не было.

- Водитель-узбек и клиент-киргиз поругались, потом подтянули своих знакомых, и завязалась драка, - пояснил нам человек в погонах. – Но уже все успокоилось, не переживайте, идите домой.

Спустя некоторое время этот случай, наряду со страшными слухами об изнасиловании киргизской девушки в общежитии университета, станут муссировать как версии начала конфликта, который перерос в масштабные столкновения.

- Зачем вы сюда приехали? - спрашивал нас таксист за несколько часов до начала бойни. - Скоро здесь такое начнется…

О том, что скоро «что-то начнется», говорили везде. Даже в Бишкеке. Назывались конкретные даты начала межэтнического противостояния, говорилось о локальных стычках на бытовом уровне. Указывались причины. Многие предсказывали, что предстоящий конфликт станет продолжением Джалал-Абадских событий середины мая, когда противостояние киргизов и узбеков серьезно накалило обстановку, а лидер киргизских узбеков Кадыржан Батыров исчез после обвинения в разжигании межнациональной розни. Одни были склонны обвинять узбеков в том, что они слишком много требовали, другие, обижаясь, чувствовали себя ущемленными, третьи прогнозировали: неконтролируемая ситуация после смены власти в Кыргызстане скоро выплеснется во что-то изощренное. Ведь никто и не пытался ее сдержать.

Житель Джалал-Абада рассказал, что во многих селах Сузакского района узбеки уже готовятся «держать оборону» и все население живет в напряжении.

- Почему? Что происходит? - об этом я спрашивала всех людей и в Джалал-Абаде и в Оше. Однако никто не мог точно сказать, в чем причина конфликта, призрак которого маячил повсюду.

Информация стекалась к нам со всех сторон по телефону - мы журналисты, у нас множество контактов. Нам звонили местные коллеги и простые люди. Но объективность всех слухов проверить было трудно. Наше жилье расположено, если можно так назвать, в киргизском районе Оша, хотя в домах и проживает много узбеков, русских, татар. Сложилось так, что узбекские махалли, находящиеся в верхних районах города, более компактны, население там, в основном, мононациональное, и в дни конфликта прорваться туда было очень трудно.

Бойня

Утром бесчинствующая толпа шла по улицам города и громила все на своем пути, затем разграбленные помещения безжалостно поджигались, иногда, по словам очевидцев, вместе с людьми. В этих домах после затухания пожара можно было обнаружить обугленные человеческие скелеты. Кто-то надоумил этих выродков обозначать машины и дома националистическими надписями «Кыргыз», «Узбек», «Сарт». Это давало возможность бандитам четко ориентироваться, кого и где надо убивать.


Через сутки, проехав с вооруженной охраной на машине, чтобы сделать снимки происходящего, я убедилась, что внезапный гнев обеих сторон (вопрос только, на что?), действительно, переполнил чашу терпения и обнажил национальные чувства.

- Прощения им не будет, - кричал подвыпивший мужчина-киргиз лет 50-ти возле поворота на улицу Зайнабитдинова. - Зайдите ко мне в дом (выл он). Там восемь трупов моих родственников лежат, их узбеки убили. Нет, теперь война с ними, до полной победы.

- Меня до сих пор преследует запах смерти, - кричал другой житель Оша, узбек, встретившийся нам в районе махалли около Сулйман-тоо. – Я находил тела своих близких, омывал их, сам зашивал кафан (саван для умерших – ред.) и хоронил в саду, возле дома. А на этой жаре они начинали быстро разлагаться. Как можно такое простить? Что им сделали узбеки?

- Вдоль обочины дороги лежали трупы взрослых и детей вперемежку, - плакала навзрыд Гуля, молодая киргизка, приехавшая незадолго до событий к родственникам из Каракола. – Я видела в окно, как машины своими колесами проносились по этим телам…. - Гулины карие распухшие глаза выражали ужас и страх. - Мой муж с соседями потом их потихоньку закапывали. За что-о-о-о-ооо убивают кыргызов?

- О, Аллах, они обливали людей бензином и поджигали, - голосил другой узбек. - Как теперь жить нам?

Вряд ли кто-то может дать готовый рецепт, как жить после увиденных зверств и растерзанных трупов, сгоревших дотла целых селений, где люди работали и жили годами, обустраивая свой быт.

Я пишу эти строки, а у меня катятся слезы – до глубины души жалко этих несчастных, против своей воли ставших участниками безумной войны.

«Черемушки» - густонаселенный узбекский район Оша. Водитель и охрана нас сразу предупреждают: туда ехать опасно, там стреляют, если что, падайте под сидения. В этот момент раздалась автоматная очередь. Как по команде, мы сползли вниз и закрыли голову руками. Наша охрана открыла ответный огонь. Проехали.


Страшное зрелище. Месиво. Кровь. Выгоревшие дотла дома, остатки ворот и асфальтированное покрытие исписаны белой краской: «SOS». В этом районе можно заметить и нетронутые дома с надписями «KG». Люди рассказывали, что якобы путь убийцам жителей прокладывала бронетехника.


Вглубь района не проехать: дорога завалена деревьями, и там, по словам водителя, в засаде сидят вооруженные узбеки. Межэтнический ком на передовой нарастал с каждым часом. Позвонила женщина и сказала, что в разных районах города по микрофону сообщается: «Идут вооруженные кыргызы!», «Идут вооруженные узбеки!» Люди в ужасе закрывают и зашторивают окна. Запирают двери.

Пока кто-то умело разыгрывал межнациональную карту, ошане прятались друг у друга. Многие киргизы, узбеки и русские, проживающие в многоэтажных домах, только услышав о конфликте, сразу же предложили помощь соседям. Есть немало свидетельств тому, как в киргизских районах в кладовых люди прятали узбеков, с которыми они многие годы делили радости и невзгоды.

- В течение трех суток я, муж и двое детей сидели в стенном шкафу у соседей-киргизов, - плача, рассказывает молодая узбечка, которой удалось эвакуироваться в аэропорт. – Страх за свою жизнь и боязнь быть убитыми сделали нас сумасшедшими.

К обеду чувствовалось, что агрессия нарастает, и страх все усиливался. В Оше была прекращена подача природного газа, а некоторые центральные районы города оказались отрезанными от электричества. Еды, которая в эти дни была на вес золота, становилось все меньше. Все магазины и кафе уже подверглись разграблению мародеров. Я вышла во двор, где соседи развели костер, чтобы подогреть в казане воду для чая. Сидевшая на корточках пожилая киргизка в платке покидывала ветки в огонь и тихонько рыдала. Ее слезы скатывались в казан с водой.

– Ой-ой-ой, что же будет… Мой сын еще позавчера ушел в гости к другу в верхнюю узбекскую махаллю и до сих пор не вернулся… Где он? Его уже, наверное, зарезали…

Тут в небе раздался гул вертолетов. Женщина подняла голову и спешно засобиралась переливать воду в чайник.

- Наверное, узбеки, сейчас будут бомбить, - сказала она.

-Узбеки? - переспросила я.

– Ну да, от них можно ожидать, - ответила женщина. - А может русские? Вы не знаете? Скорей бы они пришли и помогли.

Вертолеты оказались киргизской авиацией, которая начала контролировать район столкновений после введения чрезвычайного положения.


Стрельба и крики в городе не прекращались. Можно было только строить догадки, кто эти вооруженные люди, ходящие толпами по городу и стреляющие то в воздух, то по объектам.

- Это мародеры, бедная молодежь, спустившаяся с гор, - пояснила Чинара-эже. - Они тоже есть хотят, поэтому грабят магазины.

- Да нет, это дружинники, - возразил Ниез-ака. - Я слышал, по телевидению объявили, что формируются отряды народных дружин для охраны города. Они ходят с повязками.

Под нашим окном на обочине сидели ребята с палками и автоматами. Рядом стоял белый мешок, откуда они вынимали сосиски, ели их и запивали кока-колой.

Мы сидим дома и едим сухое печенье и ириски, которые привезли с собой из Бишкека. Больше ничего нет. Постоянно звонит мобильный телефон. Это знакомые и незнакомые узбеки и киргизы из разных районов Оша, которые в отчаянии сообщают о слухах и реалиях вокруг. Пришла смс: «У нас шансов нет!» Отправитель на телефонный звонок не ответил…

- В массиве Мажурумтал, около рынка, на улице много убитых и раненных, - кричит в трубку знакомый, - трупный запах, мы задыхаемся, кто-нибудь будет их вывозить?

К вечеру наши телефоны и ноутбуки разряжаются, электроэнергии нет, и мы понимаем, что отрезаны от остальной части мира. Стационарный телефон в доме не работает. Что будет? Куда нам деваться? Мы стали невольными свидетелями страшных событий. Ком в горле, усиливающаяся стрельба и крики на улице. Ош в дыму, на город опускается ночь. Темное время суток облегчения не принесло, уснув на несколько минут под утро, я вскочила: грохот канонады недалеко от центра и стрельба-стрельба-стрельба.

Где-то взорвалась автозаправочная станция. Стены квартиры задрожали. Надо писать, сообщать о происходящем, а нам словно руки отрезали – нет связи и света. Надо идти в тот район, где есть электричество, и зарядить наше оборудование. Но как это сделать? На свой страх и риск мы решили выйти на улицу без охраны и без машины. Страшно, а вдруг - шальная пуля?


Мы вышли на дорогу, на перекрестке толпа внимательно посмотрела на нас и… отвернулась. Мы проскочили на другую улицу.

- Куда идете? - спросила пожилая женщина, стоящая возле своего дома. - Вы откуда приехали?

Она окинула нас взором прищуренных глаз и сказала:

- Идите, не бойтесь, вы русские, вас не будут убивать и никто не тронет. А вы не знаете, когда российские войска сюда введут?

Минут двадцать мы шли по направлению к городскому Управлению внутренних дел и, когда вдалеке показались танки и толпы военных, нам стало легче, дрожь прошла. Мы дошли! В УВД был свет.

Может, все скоро закончится? Какая есть возможность выбраться отсюда?

- До аэропорта добраться нереально, - сказал наш знакомый. - Вся дорога простреливается. Туда можно выехать только на бронетехнике, но пока она вся задействована.

Военные помогли нам вернуться в центр Оша в наше жилище.

В субботу днем по городу пронесся грохот тяжелых артиллерийских орудий. Один из силовиков по телефону сообщил, что началась войсковая операция.

В городе появились снайперы. Поползли слухи, что некоторые из них, переодетые в женское платье, стреляют в лоб всех подряд, независимо от национальной принадлежности. Вдруг стал распространяться зловонный запах – не то газа, не то резины.

- О боже, ядовитый смрад, - заорала бабушка, сидящая у подъезда. – Это горит рынок автозапчастей, там у моего сына контейнер с шинами… Господи, господи, теперь все мы останемся ни с чем, - голосила она. - Пусть будут прокляты, кто это сделал, сволочи, мы собирали деньги на операцию тяжело больной дочери, в понедельник должны ее в больницу отправлять, а теперь мы все подохнем…

Ее крики заглушила громкая стрельба. Стреляли рядом с домом.


У нас кончились продукты, света нет, газа нет, выходить еще опасней. Куда деваться? У меня начинается тихая истерика, и я понимаю, что сейчас поставлен вопрос ребром: как выжить в этом аду? Пожилой сосед сказал:

- Вы перебирайтесь в другой район города к кому-нибудь из знакомых, где есть хотя бы электроэнергия, вместе не так жутко будет. А нам, старикам, уже все равно умирать.

Тимур, мужчина средних лет, предложил услуги вооруженной охраны для передвижения по городу.

– Они хотят заработать, не скупитесь - и вас перевезут, куда вам надо.

Мы в спешке покидали в сумки предметы первой необходимости.

Подъехал «Мерседес» без номеров. Впереди сидели два головореза. Автоматы Калашникова, обрезы на плечах, пистолеты на коленях.

- Садитесь быстрее, блин, из-за вас мы тут уже три минуты стоим. Куда?

Мы назвали адрес, это было в пяти минутах ходьбы. «Мерседес» мчался по дороге, сидящие спереди демонстративно клацали магазинами и смотрели на нас в зеркало, мол, видите, какие мы смелые. Через несколько секунд один из них вытащил автомат в окно и три раза выстрелил в воздух. Это сигнал, чтобы знали, что едут свои.

Вдруг на повороте встречный бусик мягко стукнул нашу машину. Водитель резко затормозил и, матерясь, оба мужчины выбежали на улицу. Собралась толпа с прутьями и палками. Наш водитель открыл автоматную очередь в воздух, видимо, для устрашения, покричал на собравшихся и сел в машину. Следом прыгнул другой.

- Все из-за вас, суки, - сказал водитель, повернувшись к нам, и помахал перед лицом пистолетом. – Я рискую жизнью, а главное, машину жалко, она же не ворованная, а моя.

Мы подъехали к девятиэтажному дому, около которого нас ждал наш друг.

- Деньги! - закричал водитель, когда мы стали выходить из машины. – И побольше!

Мы дали ему две тысячи сомов, больше у нас не было. Он выматерился.

- Оружие надо?

- Нет, - ответили мы и быстро пошли к подъезду.

У нашего друга дома был свет, чай и картошка. Мы спасены на сегодня, подумала я и заплакала.

Вечером я позвонила Омурбеку Суваналиеву, главе Ошского УВД, и попросила его помочь нам выбраться в район аэропорта. Множество моих друзей, которые переживали за нас, сообщили, что этот человек, известный в народе как «киргизский комиссар Катани», помогает эвакуироваться журналистам.


Утро 14 июня

Я приоткрыла занавеску и посмотрела в окно. По крыше соседнего дома ходил снайпер. И тут раздался телефонный звонок:

- Подполковник Тойчу вас беспокоит, мне поручено под охраной доставить вас в УВД, сообщите адрес и ждите нас через десять минут, - отрапортовал он.

По дороге подполковник поинтересовался, не знаем ли мы, когда придет подмога военным из России? Было бы неплохо, сказал он, и мы быстрее бы установили мир, мы ведь не хотим воевать.

- Садись в VIP-салон, - скомандовал Суваналиев, - для женщин это самое безопасное место.

VIP-салон – узкое, душное место в бронетранспортере. Я сидела возле маленького смотрового окошечка. Рядом со мной на скамье стоял автоматчик, высунувшись в люк.

Мы мчались по дороге разгромленного города. Через небольшое отверстие была видна ужасающая картина: почерневшие от пожаров каркасы домов, еще некогда добротных зданий супермаркетов, ресторанов. Вокруг валялись раскуроченные останки сожженных машин. Людей не было. Без слез на это смотреть невыносимо.


Дорога в аэропорт пролегает через мятежное село Нариман, куда накануне местные жители-узбеки не пустили бесчинствующие толпы, фактически заблокировав подъезды к селу. Вечером здесь произошло страшное: был зверски убит начальник милиции Кара-Суйского района и его водитель, которые пришли к людям без оружия с попыткой провести мирные переговоры. До перемирия дело не дошло.

Мы приехали в аэропорт, до отказа забитый эвакуированными людьми и маленькими детьми из разгромленного Оша, все они ждали отправки в Бишкек на гуманитарном самолете. Ожидание нашего полета растянулось на долгие десять часов и когда, наконец, мы приземлились в бишкекском аэропорту «Манас», я вздохнула с облегчением: наконец-то дома! В кафе, куда мы забежали сразу же поесть, официантка посмотрела на нас с жалостью и спросила:

- Вы из Оша прилетели? Здесь тоже мы все переживаем и боимся, говорят, скоро что-то начнется…

Инга Сикорская, журналист. Ош-Бишкек, 9-14 июня
http://www.ferghana.ru/article.php?id=6619