Мнения

Пока правоохранительные органы нескольких стран ищут следы пропавших денег, он сочиняет сказки о себе, любимом

Слабые потуги создать себе имидж борца за счастье народа и вообще добродушного гения не могут иметь успеха – все еще слишком хорошо помнят, что в первый раз Мухтар Аблязов сидел за расхищение госимущества, а во второй будет сидеть за расхищение имущества собственников и вкладчиков вверенного ему банка.
В общем, в его случае лучше уж заниматься мифотворчеством посмертно. А раздавать на центральной площади Алматы подметные письма, в которых перепечатка проплаченной Аблязовым статьи в российской газете – лишний расход бумаги, которая и впрямь «пойдет в расход». Сегодня мы начинаем разбор этой макулатуры.
Очевидно, что гений экономических махинаций, заработавший за последние годы несколько сот миллионов долларов, может себе позволить не только организовать единичную публикацию в респектабельном российском издании, но и заказать себе долгосрочное медиасопровождение в РФ, где и организовывались основные масштабные утечки капитала из БТА Банка. Поэтому не стоит удивляться заинтересованности журналистов «Ведомостей» к персоне, «нагревшей» несколько сотен россиян. И уж тем более хотим порадоваться за коллегу Ирину Резник, которая специально для того, чтобы интервью с Мухтаром Кабуловичем было более живым, «подглядела», как он шествует по лондонской стрит: маленький клерк в очках в сопровождении охраны.

Когда Муха был маленьким

Наверное, это единственная правда в многостраничном интервью, опубликованном сначала «Ведомостями», затем растиражированном казахстанской оппозицией, в том числе сайтами, подконтрольными коллеге Аблязова по лондонской тусовке – Акежану Кажегельдину. Впрочем, журналистку нельзя назвать предвзятой: кто платит – тот и в шоколаде. И если месяц назад «Ведомости» писали об аблязовской «Евразии» как об ОПГ (созвучно с аббревиатурой ИПГ), то сегодня уже газета превратилась в ОГГ (как говорили в советское время, информационное агентство «Одна гражданка говорила»).
И получился весьма лубочный продукт – интервью о том, «как Муха был маленьким», наподобие истории о Джордже Вашингтоне и вишневом деревце. Но ведь история, рассказанная дважды, становится анекдотом.
К примеру, вот этот «наводящий вопрос» журналиста: «История вашего успеха – классический сюжет для американского фильма: мальчик из многодетной сельской семьи становится одним из богатейших бизнесменов Казахстана и России». На это гений скромно рассказывает, как он в далеких семидесятых боролся с коррупцией в родной деревне Галкино: «Закончил десятилетку в родном райцентре Вановка Чимкентской области с одной четверкой по русскому языку. За золотую медаль директор школы требовал взятку в 200 руб. Родители были готовы заплатить, но я возмутился и сказал, что на экзамен тогда не пойду».
Зато потом семья Аблязовых переехала в Алма-Ату, сам Мухтар поступил в университет и ухитрился перевестись в Московский инженерно-физический институт (МИФИ), да еще на кафедру теоретической ядерной физики, которая со времен Берии считалась стратегической и ой как крутой. Тут уж без блата, видимо, не обошлось: это как геймер-читер ввел код и перескочил сразу на другой уровень в компьютерной игре.
И все же в Москве, видимо, серьезных связей не было, и Мухтару по окончании института пришлось вернуться в Алма-Ату. И не надо слушать его бред по поводу патриотизма: ну какие перспективы теоретической ядерной физики в Казахской ССР? Здесь была суровая практика с ежедневным облучением, что молодому амбициозному парню совсем не улыбалось: ведь ему еще детей плодить. И в свете сегодня придуманного патриотизма Мухтар умалчивает о том, что он все же спустя пару лет после института добился своего и поступил в аспирантуру МИФИ. Однако тут уже замаячили перспективы легких денег 1990 года.
Свою версию становления юного дарования предлагает сам Аблязов в главе статьи под названием «Максималист»: «Мне было всего 22 года, был ужасным максималистом. Хотел поднимать науку в Казахстане. Но очень скоро наступило разочарование: понял, что с точки зрения научной карьеры разумнее было бы остаться в Москве. Я понял, что никому не нужен: в университете в Алма-Ате мне сказали, что ставки и жилья у них для меня нет. Но у меня было направление из МИФИ, я стоял на своем, и в итоге меня приняли на кафедру ядерной физики».
Кстати, заодно он решил подмазаться к тогдашним национал-патриотам, все равно никто не будет копать, кто из тогдашних студентов из Казахстана искренне думал о благе родной республики, а кто был стукачком в КГБ. А сегодня эта ипостась Мухе ой как пригодится, ведь он разыгрывает национал-патриотическую карту. Так, в интервью он утверждает: «В 1985 г. меня под предлогом «утери связи с организацией» чуть не исключили из комсомола и института, но преподаватели меня отстояли». А чуть дальше добавляет: «Научная тема, которой я хотел заниматься, оказалась не востребована в Казахстане. Начал заниматься общественной деятельностью, организовал политический клуб и в 1987 г. попал под обвинение в антисоветской пропаганде. Не было никаких политических амбиций. Было понимание, что страна развивается не так. В моем клубе собирались молодые люди, политологи, философы. Дискуссии были жаркие – до 500 человек собирались. Как-то в зале оказался один из профессоров. Написал докладную, что мы тут антисоветской пропагандой занимаемся. На следующий день нас всех задержали – протоколы, допросы. Но чем больше меня таскали на допросы, тем больше я проявлял активности. Мне повезло: местная власть не знала, что делать, – Михаил Горбачев уже объявил перестройку». Возможно, речь идет о кухонных дебатах, которые тогда были популярны в народе. Или история что-то упустила из биографии «великого казахстанского общественного деятеля»?

Халява, ловись!

История того, как молодой ученый стал барыгой, – калька с судьбы каждого второго активного советского человека девяностых. Действительно, зачем аспирантура в Москве, если жившему в общежитии в поселке Алатау вчерашнему студенту вдруг привалили неплохие деньги и новые возможности? Фарса стала первой ласточкой, сделавшей из идеалиста, писавшего книгу по староиндийской защите в шахматах, жесткого бизнесмена, для которого патриотизм – лишь словечко, о котором можно забыть до поры до времени: не тот уровень…
За год Мухтар-бизнесмен заработал колоссальную сумму, которая позволила выехать из общаги, приобрести небольшой домик, обставить его мебелью, – мечта любого советского челнока. Больше тогда деньги не на что было тратить. И тогда было решено легализовать «брокерскую» деятельность: была организована фирма «Мадина», а еще через год – холдинговая компания с помпезным именем «Астана-холдинг». Видимо, имелась в виду личная столица Аблязова и его партнеров. Понты уже тогда вошли в моду.
А сегодня в свете аблязовского мифотворчества они уже вошли в фазу мании величия. Так, беглый банкир утверждает: «В 1998 г., когда я был министром, Нурсултан Назарбаев спросил меня, почему я свой холдинг назвал «Астаной». Я объяснил, что слово понятное плюс написания на русском и казахском языках одинаковые, а на английском очень похоже. После этого Назарбаев решил новую столицу Казахстана – Акмолу – переименовать в Астану и привел те же самые аргументы. Друзья мне тогда звонили и говорили: «Ну ты даешь! Уже так влияешь на президента, что он по названию твоей компании столицу называет».
Очевидно, продолжением «автобиографического» интервью Аблязова станет новый опус на тему: «Кем я был в прошлой жизни», где наш герой уже скажет, что это именно он в былом воплощении основывал не только Казахстан и Астану, бизнес и финансы, но и вообще мировоззрение. А значит, был не мухой, а орлом. Как впоследствии – в бизнесе, политике, правительстве и в местах не столь отдаленных. Но об этом в будущих номерах.

Марк ИГЕЛЬС, Алматы
http://www.liter.kz/index.php?option=com_content&task=view&id=2130&Itemid=2