Мнения

Пекин подминает под себя Ближний Восток

За минувшие пару десятилетий, а особенно в последние годы, Китай резко увеличил своё экономическое и политическое влияние на Ближнем Востоке, совершив настоящий прорыв в регион, который после окончания холодной войны, казалось, был навечно «застолблён» США. Впрочем, такая активность прекрасно вписывается в общий тренд внешней политики Пекина.

Эпоха холодной войны на Ближнем Востоке прошла под знаменем противоборства между СССР и США. Пекин тогда пытался стать альтернативным политическим лидером третьего мира (особенно после разрыва отношений с Москвой), однако в условиях биполярного мира сделать это было крайне сложно. Даже если государство числилось неприсоединившимся, на деле оно всё равно так или иначе тяготело либо к Москве, либо к Вашингтону.

Воплотить известный принцип Мао Цзэдуна про сидящую на дереве мудрую обезьяну, которая смотрит на борьбу двух тигров (США и СССР) в долине (чтобы потом пожать плоды своего мудрого сидения в стороне) Китаю удалось не сразу. Стоит отметить, что мудрость обезьяны выражалась далеко не столько в философском наблюдении за схваткой со стороны, сколько в том, что она по возможности старалась приблизить её развязку. Причём помощь Пекин после своего разрыва с советским тигром стал оказывать американскому «полосатому». Самым значительным (и известным) примером антисоветской направленности политики Поднебесной в ту эпоху стал сюрреалистический в теории, но крайне органичный на практике союз коммунистического Китая, капиталистического Запада во главе с США и монархической Саудовской Аравии, оказавший мощнейшую поддержку исламской оппозиции во время десятилетней войны Советского Союза в Афганистане.

Две широко применяемые афганскими моджахедами модификации китайских АК на фоне реактивных снарядов к китайским 12-ствольным РСЗО

Победа в схватке так вскружила голову второму тигру (то есть США), что он почувствовал себя хозяином мира (или, если следовать приведённой выше аналогии, джунглей) и решил, что наступил знаменитый фукуямовский конец истории с торжеством исключительно англо-саксонской общественно-экономической модели государственного устройства. Такая трактовка победы в холодной войне в итоге и привела к завершению эпохи безусловного доминирования США. Можно сказать, победив единственного достойного противника, американский тигр зазнался и решил, что теперь его господству никто и ничто не сможет бросить вызов. И проморгал появление другого тигра, который в «прошлой жизни» был той самой обезьяной, то есть Китая.

Правда, схватки между американским и китайским тиграми в том виде, в котором она имела место между США и СССР, как минимум в обозримом будущем не будет.

Бывшая обезьяна усвоила тот простой урок из противостояния со Штатами, ставшего гибельным для Советского Союза, что в противостояние с заокеанской сверхдержавой не стоит ввязываться, не имея мощнейшей экономики. Именно дисбаланс геополитического и идеологического влияния СССР в мире (при всех оговорках оного) и его плановой и крайне косной экономики и надорвал страну, проигравшую гораздо более мощной, современной и эффективной экономике Соединённых Штатов.

Поднебесная по итогам прошлого года, ставшего вехой для этой страны во многих отношениях, уже вышла на второе место в мире по размерам экономики. Некоторые аналитики предрекают, что Китай может сместить США и с первого места чуть ли не через 10―15 лет. Но именно феноменальный рост экономики азиатского гиганта и обусловил крайнюю экономическую взаимозависимость двух ведущих стран мира (чего не было в отношениях между СССР и США, что, собственно, только стимулировало холодную войну в глобальном масштабе).

Резкая реакция Пекина на те или иные шаги Вашингтона (как в недавней истории с решением США продать Тайваню оружие на миллиарды долларов или в связи со встречей Барака Обамы и далай-ламы) ни на миг не застилают глаза рационально мыслящим китайцам, которые прекрасно знают, чей рынок жизненно важен для их «мастерской мира».

Как известно, природа не терпит пустоты. Будь то в физике или в геополитике. Сразу после советского ухода с Ближнего Востока и развала СССР Китай быстро стал занимать освободившуюся нишу. Уже неоднократно говорилось и писалось о стремительном проникновении Поднебесной в такие отдалённые регионы, как Латинская Америка и Африка, что во многом и явилось двигателем их экономического роста (прежде всего это относится к Африке). В частности, об этом писал Александр Храмчихин, который в ряде статей очень подробно осветил нынешний феномен Поднебесной и её будущую роль для судеб всего мира.

Но даже на фоне Южной Америки и Чёрного континента выделяется масштаб экономической интервенции Пекина на Ближний Восток. Этот регион занимает особое место для второй экономики мира по вполне прозаической причине: для Китая нефтяной пуп Земли является основным источником энергоресурсов, так необходимых для локомотива посткризизной мировой экономики. Несмотря на растущую добычу чёрного золота внутри страны, постоянно усиливается энергозависимость Китая от внешних источников (рост добычи своей нефти отставал в последние годы от увеличения потребности в ней экономики Поднебесной как минимум в три раза).

Национальная нефтяная компания Ирана и корпорация China National Petroleum совместно разрабатывают крупное иранское месторождение Северный Азадеган

Рост экономики Поднебесной, сам по себе являющийся экстенсивным решением важнейшей задачи — сохранение социальной стабильности китайского общества ― зависит от гарантированных поставок энергоресурсов извне. Именно поэтому Китай уже привязал к себе Россию несколькими соглашениями о строительстве трубопроводов и поставках нефтепродуктов, не только усугубив её «сырьевую карму», наметившуюся со времён дорогого Леонида Ильича, но и фактически навечно закабалив её. Правда, погрязший в фобиях и стереотипах Кремль, видимо, полагает за счастье носить высокое звание поставщика энергоресурсов для своих братьев навек, а не довольствоваться унизительным статусом сырьевого придатка для ненавистного Запада.

Однако основная доля импортируемой Китаем нефти (почти 2/3) приходится на Ближний Восток. В настоящее время присутствие Китая ощущается повсеместно в регионе, хотя, конечно, в первую очередь, наиболее интенсивно он развивает свои связи с основными нефтяными игроками Ближнего Востока — Саудовской Аравией, Ираном, Оманом, Кувейтом, Ираком, Алжиром и Суданом. На первые три государства приходится почти половина поставляемой в Китай ближневосточной нефти.

Здесь необходимо отметить, что до экономического выхода Китая на ближневосточную авансцену в начале 90-х нефтяной рынок был фактически занят традиционными потребителями чёрного золота: Западом во главе с США и Японией. Китайский прорыв был сделан на главном участке фронта — саудовском. Первые тесные контакты Пекина и Эр-Рияда относятся ещё к середине 80-х годов, когда Поднебесная начала поставлять саудитам баллистические ракеты. Китаю очень помог, во-первых, факт снижения зависимости главного потребителя нефти в мире (США) от ближневосточной нефти вообще и нефти главного её поставщика (Саудовской Аравии) в частности. Сейчас на ближневосточную квоту в нефтяной корзине Вашингтона приходится всего 25% его потребностей. Остальные 75% покрывает как внутренняя добыча, так и ещё 60 (!) других стран-поставщиков. Во-вторых, свою роль сыграло неминуемое охлаждение отношений между Вашингтоном и Эр-Риядом после событий 11 сентября 2001 года. Из той эпохальной «песни» слов (то есть факта наличия саудовского гражданства у 15 из 19 террористов-камикадзе), как говорится, не выкинешь. И, в-третьих (самое главное), последователи великого кормчего проявили недюжинный политический реализм.

В отличие от янки, которые периодически читали саудитам лекции о либерализации внутренней жизни, правах человека и прочей западной дребедени, а в эпоху Буша-младшего напугали некоторые ближневосточные режимы (в том числе и несметную королевскую семью, которая так любит пожить по-западному, при этом люто ненавидя в душе эту самую западную демократию) своей идеей фикс о демократизации на западный манер всего региона, китайцы не только не ставят экономическое сотрудничество с зарубежными странами в зависимость от политических преобразований в них, но и вообще подчёркнуто не вмешиваются во внутренние дела других стран.

Во-первых, в отличие от прямолинейных и наивных американцев, Пекин прекрасно понимает, что нет и не может быть по определению одной, унифицированной для всего мира общественно-экономической модели развития. А во-вторых, даже если бы он и хотел, как американцы, экспортировать в свет свою систему, то не смог бы — коммунизм уже давно лежит на ближневосточной свалке истории, да и в самом Китае официальная идеология также давно не имеет никакого отношения к проводимой страной внешней политике.

Такое положение дел, естественно, более чем устраивает поставщиков энергоресурсов для Поднебесной. А некоторые уже откровенно используют сильную китайскую зависимость от чёрного золота и многомиллиардную инвестиционную вовлечённость Пекина в свои экономики как крышу от надоедливого и раздражающего их Запада. Это отчётливо видно на примере таких стран, как Судан и Иран.

Что касается Судана, то Китай выступил резко против плана ООН по вводу в охваченную насилием провинцию Дарфур миротворческой миссии без согласия официального Хартума, равно как и против выдачи ордера на арест президента страны Омара Башира по обвинению в военных преступлениях и геноциде. В итоге Китай сильно помог Судану в заматывании проблемы, которая ещё пару-тройку лет тому назад представляла собой острейший региональный конфликт с высоким международным накалом. Теперь проблема перешла в латентную форму.

А ситуация вокруг Ирана с некоторых пор напоминает откровенный фарс. Запад периодически грозится, что вот-вот наложит на зарвавшихся персов дополнительные санкции, однако на деле это является пустым сотрясанием воздуха. Тегеран прекрасно знает, что действенных, а главное, скоординированных рычагов влияния у стран «шестёрки» просто нет, за что он должен благодарить своих китайских друзей. Вот и на днях Пекин с обезоруживающей простотой в сотый раз повторил, что для решения иранской проблемы нужно использовать имеющиеся возможности переговорного процесса. При этом Иран всячески демонстрирует всему миру, что он противостоит «коварному Западу» в одиночку, грозя оторвать руку любому, кто нападёт на исламскую республику.

Словом, тесный и крайне взаимовыгодный политико-экономический союз между персами и китайцами нашёл несколько неожиданное продолжение. Как оказалось, даже иранцы, неустанно радеющие об интересах всего мусульманского мира и не оставляющие без внимания ни один «заговор проклятого Запада» против исламской уммы, когда нужно, могут быть благодарными настолько, что спокойно позволяют себе поступиться этой принципиальностью. По крайнее мере, жестокое подавление китайскими властями демонстраций уйгуров летом прошлого года с многочисленными жертвами среди китайских мусульман официальный Тегеран демонстративно не заметил (в отличие от рьяно вставшей на защиту правоверных из Поднебесной светской Турции).

Если уж Китай при гарантии поставок так нужных ему энергоресурсов абсолютно не заботит международная репутация нынешних властей Судана и Ирана, то тем более не может помешать его экспансионистским планам сохраняющаяся определённая внутренняя нестабильность таких стран-экспортёров нефти, как Алжир и особенно Ирак.

Пекин чуть ли не первым ринулся осваивать богатый иракский нефтяной пирог, реанимировав довоенные контракты с Багдадом и заключив несколько новых крупных соглашений.

А в Алжире китайцев не отпугнула даже кровопролитная война между властями и исламистами в 90-е годы. С конца 1993 года вооружённая оппозиция устроила настоящую охоту на иностранцев, пытаясь запугать их и вынудить покинуть Алжир, стремясь тем самым подорвать экономическую основу государства. Едва ли не единственными, кто остался в стране в полном составе, оказались именно китайцы, работавшие в нефтегазовом секторе Алжира. Справедливости ради стоит сказать, что с началом гражданской войны власти страны выделили эту жизненно важную отрасль местной экономики в отдельные тщательно охраняемые зоны, которые чёрное десятилетие Алжира никак не затронуло. А окончание многолетнего внутреннего кошмара только позволило Пекину по-настоящему разогнаться в сфере энергетического сотрудничества и с этой североафриканской страной.

Сергей Кузнецов
http://www.chaskor.ru/article/tenevoj_hozyain_mira__15881