Мнения

Синдром китаефобии, которому в последнее время были посвящены многочисленные статьи в казахстанских СМИ, в частности по земельному вопросу, перекинулся и в нефтяную сферу.

Вопрос возник по поводу заключения контракта с китайской компанией по модернизации Атырауского НПЗ. Начавшаяся в конце прошлого года волна критики с элементами борьбы за чистоту экологии региона после новогодних праздников снова возобновилась. С одной стороны, перед нацкомпанией «КазМунайГаз», на которую возложена программа модернизации всех трех казахстанских НПЗ, стоит четкая задача: обеспечить в полном объеме к 2013 году страну качественным бензином, с другой стороны – имеют место недовольства с явным налетом китаефобии. Чтобы расставить все точки над «i», «Литер» решил задать вопросы напрямую исполнителям поставленной правительством задачи – представителям нацкомпании «КазМунайГаз», а именно управляющему директору по переработке и маркетингу нефти Данияру Тиесову.

«КазМунайГаз» оказался на острие ножниц. С одной стороны, у него есть обязательства модернизировать три нефтеперерабатывающих завода (НПЗ) Казахстана и обеспечить к 2013 году в полном объеме страну качественным бензином, с другой – палки в колеса ставит китаефобия. О том, как компания проходит мимо Сциллы и Харибды, сегодня рассказывает управляющий директор по переработке и маркетингу нефти нацкомпании Данияр Тиесов.

Для начала напомню, что в 2009 году «КазМунайГаз» (КМГ) подписал контракт с китайской компанией CINOPEC Engineering на строительство комплекса по производству ароматических углеводородов на Атырауском НПЗ. Суть проекта – наладить выпуск высокооктанового бензина, который республика для удовлетворения своих потребностей завозит из России, отсюда и ценовая зависимость от соседнего рынка.

На реализацию этого проекта потребуются 1 млрд 40 млн долларов, которые КМГ получит в рамках выделенного Казахстану Китаем кредита в размере 10 млрд долларов.

Теперь ситуация складывается так: национальная принадлежность компании – партнера «КазМунайГаза» в данном проекте и происхождение инвестиций для него стали главными причинами высказываемого в Атырау недовольства. Однако во главу угла ставится вопрос экологии города, которая может пострадать от нового производства.

С другой стороны, на прошедшей недавно коллегии в Министерстве энергетики и минеральных ресурсов Карим Масимов сказал, что пора форсировать проекты, о которых так долго говорилось в последнее время, имея в виду и программу модернизации трех казахстанских НПЗ.

«Модернизация НПЗ в Атырау уже началась, в Шымкенте надо как можно быстрее начинать, в Павлодаре все договоренности надо также быстрее довести до завершения, чтобы мы, как обещали, с 1 января 2014 года на 100 процентов обеспечили потребление ГСМ», – сказал тогда глава правительства. При этом он подчеркнул, что все соглашения подписаны и, самое главное, решен вопрос с финансированием.

– Данияр Суиншликович, ответьте нам, почему все-таки выбор пал на китайского партнера и действительно ли есть опасность для перегруженной экологии данного региона от нового производства?

– На мой взгляд, из-за недостоверной информации в ряде атырауских СМИ у населения создается негативное впечатление о нашем проекте. И по этой причине возникают различные популистские движения и зарабатывается дешевый авторитет.

Сейчас мы видим, как подменяется суть дискуссий. Задача нашего проекта – обеспечить выпуск бензина, который будет соответствовать экологическим требованиям и иметь стандарт Евро-4. То есть в будущей продукции завода будет меньше канцерогенных веществ, которые обычно попадают в атмосферу через выхлопные газы автомобилей. И АНПЗ через четыре года будет покрывать 35 процентов потребности страны в более чистом для нас высокооктановом бензине.

А то, что мы удаляем из него, пойдет на дальнейшую переработку, и в результате мы получим еще один продукт – параксилол, который сегодня очень востребован на мировом рынке. Кстати, его производством сегодня занимаются Япония, Корея, США, Европа.

Так что настало время перестать заниматься устаревшим и, по нынешним меркам, примитивным производством и переходить в разряд высокотехнологичных компаний.

– Ну а что вы скажете по поводу китайского фактора? Известно, что в тендере участвовали и японские компании – лидеры в нефтепереработке, но выбор пал на китайскую компанию.

– Давайте отойдем от популистских моментов и отвлечемся от национальной принадлежности партнера в данном проекте. Не секрет, что сегодня на развитие мировой экономики все большее и большее влияние оказывает развитие китайской экономики. Причем Китай активно присутствует не только в Казахстане, но и во многих странах мира. Такова тенденция, что в общемировом производстве и в потреблении растет китайская состав-ляющая. Ну а мы, как ближайшие соседи Китая, подпадаем под те законы, по которым сегодня развивается вся мировая и в том числе китайская экономика.

Что касается японской компании, предлагаемая ими цена, да и сроки реализации проекта были намного выше и дольше. При этом не могу согласиться, что стоимость проекта в один миллиард долларов, согласованная с китайской стороной, низка. К тому же мы обеспечиваем, ударив по рукам с китайской стороной, гарантированный рынок сбыта будущей продукции завода.

– Это в условиях контракта прописано, что востребованный сегодня параксилол будет уходить в тот же Китай?

– Да, он будет уходить на китайский рынок. Но хочу отметить, что там нас особо не ждут, и нам придется конкурировать с теми же японскими и корейскими компаниями, которые давно присутствуют и доминируют на этом рынке. Но тот факт, что мы выходим туда не с сырьем, как это было раньше, а с готовой продукцией, – это плюс и для нас, и для нашего бюджета.

Что касается вопроса качества работ с выбором китайского подрядчика, здесь есть два момента. Во-первых, CINOPEC – это седьмая компания в мире по производству нефтехимической продукции. Ее общий объем переработки нефти только внутри Китая составляет 200 млн тонн в год, тогда как наша нефтедобывающая республика перерабатывает на трех своих НПЗ в год всего лишь 12,5 млн тонн.

Во-вторых, если посмотрите динамику наших контрактов за последнее время, то увидите, что кроме CNPC (Китайская национальная нефтяная компания. – Ред.) мы заключили контракт с другой китайской компанией, тем самым создав конкуренцию между ними. Это заставит задуматься и наших коллег из CNPC, и нас трудно будет обвинить в связи только с одним партнером.

– Скажите, было заявлено, что работы по реализации этого проекта должны были начаться в январе этого года. Как обстоят дела на самом деле?

– Строительство уже началось с того момента, как был подписан контракт, но это не означает, что для этого мы должны махать лопатой. Сейчас идет невидимая часть работы, причем не только внутри Казахстана, но и за рубежом. Сейчас выбираются заводы – производители оборудования, с ними согласовываются условия размещения заказов, ведутся переговоры по созданию временного поселка для строителей и т.д., то есть полным ходом идет подготовительная часть…

А та часть работы, которую мы сможем уже представить общественности реально на строительной площадке, будет видна только в конце марта 2010 года.

– А как обстоят дела с принятой правительством программой модернизации на двух других НПЗ – Шымкентском и Павлодарском?

– По Шымкентскому мы надеемся, что только к концу этого года сможем приступить к практической реализации работ по модернизации. Сейчас наши специалисты совместно с китайскими партнерами занимаются проектно-сметной документацией, которая должна пройти длительную процедуру согласования как с госорганами, так и с общественностью.

К тому же открытым остается вопрос о привлечении средств на его модернизацию. Сегодня ситуация складывается двоякая: с одной стороны, нам говорят – вкладывайте деньги в модернизацию, в другой стороны – хотят, чтобы цены на выпускаемую продукцию были регулируемыми, то есть низкими.

Но когда мы обращаемся в банк с просьбой о выделении средств, там начинают смотреть на финансовую составляющую. И нам говорят: «Ребята, у вас все проекты высокорискованные, с большими вложениями, но на продукцию, которая будет выпускаться, низкая и неокупаемая цена». То есть нет условий для инвестирования со стороны банков. Это затрудняет нам задачу по привлечению средств.

При этом не следует забывать, что сегодня наши заводы все еще едут на багаже с советских времен, а многие казахстанцы пересели на дорогие машины и требуют отечественного бензина по низкой цене. Поэтому мы честно говорим, что нам надо привлечь большие средства на модернизацию, но при регулируемых ценах на рынке ГСМ сделать это будет весьма сложно.

– А как обстоят дела на Павлодарском НХЗ, который также нуждается в модернизации?

– Ну, мы только в конце прошлого года зашли на этот завод. Сейчас прошли предварительные переговоры с итальянской компанией по подготовке ТЭО. И нам потребуется год-полтора, чтобы после ТЭО подготовить проектно-сметную документацию, чтобы знать, с какой конкретной суммой мы пойдем в банк, который также без экологической составляющей проекта даже не будет рассматривать нашу заявку. Так что здесь работы начнутся года через два.

– Помнится, что в самом начале премьер-министр Карим Масимов, когда речь зашла о покупке акций «Мангистаумунайгаза», куда входит Павлодарский НХЗ, вел речь и о покупке самой крупной сети АЗС в республике, которая принадлежала «дочке» ПНХЗ – компании «Гелиос». Но во время покупки «Гелиос» был выведен отдельным лотом. Что намерены предпринять в будущем: будете ее «поглощать»?

– Любому участнику рынка, в том числе нам, как национальной нефтяной компании, всегда интересен такой раскрученный бренд, как «Гелиос», и для нас его покупка должна стать логич-ным решением.

– То есть будете покупать? А какова цена?

– Да, вопрос цены ключевой… но пока рано о нем говорить.

– Ну если заговорили о нефтепереработке в целом, скажите, как обстоят дела с модернизацией нашего НПЗ в Румынии, в порту Констанца, который с прошлого года стал 100-процентной собственностью Казахстана?

– Принятая ранее программа по модернизации НПЗ в Констанце продолжается в рамках утвержденного бюджета (300 млн долларов США. – Ред.). Однако из-за мирового финансового кризиса ее завершение планируется осуществить не в 2010 году, как планировалось ранее, а в 2011-м.

Сайт газеты «Литер»