Мнения

Мировой экономический кризис, ведущий к тяжелейшим социальным последствиям, заставляет обратиться к опыту советского социализма. Но стоит только заговорить о возможности преодоления кризисных явлений социалистическими методами, как сразу же раздается масса голосов о принципиальной неэффективности социалистической системы. В доказательство приводятся застойные явления имевшие место в советской экономике. Между тем, еще в советское время многие ученые пришли к выводу, что так называемый "застой" был вызван имплантированными в плановую экономику рыночными элементами. Таким образом, в кризисе советской системы виноват ни план, ни социализм, а то, что в социализме еще оставалось от капиталистического строя.

В 1990 году в сборнике "Альтернатива: Выбор пути" вышла статья Владимира Якушева "Не разрушать, а созидать", в которой достаточно подробно раскрывается данная тема.

ЧАСТЬ 1.

НЕ РАРУШАТЬ, А СОЗИДАТЬ

Прошло достаточно времени с тех пор, как на XXVII съезде КПСС было отмечено, что “высшим критерием совершенствования управления, как и всей системы социалистических производственных отношений, должно быть социально-экономическое ускорение, укрепление социализма на деле”. Если с позиций этою критерия подойти к замыслу радикальной экономической реформы, то надо прямо сказать, что он не выдерживает проверки практикой. Экономическое положение в стране ухудшается. Повсеместно ощущается нехватка продовольствия и товаров народного потребления. Инфляция принимает галопирующий характер. Финансовая система практически дезорганизована. Началась гонка спекулятивного обогащения. Развивается имущественная поляризация. Резко возросла преступность. Страну сотрясают забастовки и межнациональные конфликты. Снижается жизненный уровень народа.

Такие результаты не являются чем-то неожиданным. Когда в декабре 1982 г. Проблемная комиссия по совершенствованию планирования и управления народным хозяйством (Эта комиссия была образована президиумом АН СССР и Госкомитетом СССР по науке и технике (Постановление .№ 159/484 от 4 декабря 1981 г.) в составе: Л. И, Абалкин, А. Г. Аганбегян, П. Г. Бунич, Л. М. Гатовский, Б. 3. Мильвер, В. Л. Перламутров, И. Я. Петраков, Е. Г. Ясин, Н. П. Федоренко) представила проект предложений, предусматривающих усиление рыночных механизмов в экономике, многие ученые предупреждали о негативных последствиях в случае реализации проекта. Тогда проект был отклонен. На июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС прозвучали справедливые слова о том, что мы еще до сих пор не изучили в должной мере общество, в котором живем и трудимся, не полностью раскрыли присущие ему закономерности, особенно экономические. Ученым тогда было рекомендовано развернуть дискуссию, в ходе которой предполагалось выработать более реалистичную и приемлемую программу совершенствования планирования и управления. А пока наука будет в поиске, хозяйственникам было предложено поднять дисциплину и ответственность на всех рабочих местах, что не замедлило положительно сказаться на экономике.

Развернувшаяся на страницах научной печати дискуссия показала, что между учеными существуют глубокие, подчас принципиальные различия как в понимании причин застоя в экономике, так и в путях выхода из него. Выявилось, что сторонники перехода к рыночной экономике, хотя и занимают ключевые позиции в академической науке, не имеют весомых научных аргументов в поддержку своих предложений. Отчетливо обозначились принципиально новые подходы и предложения по перестройке хозяйственного механизма.

К сожалению, после апреля 1985 г. возобладало нетерпение. Видимо, авторам проекта рыночных реформ в экономике удалось быстрее убедить новое руководство страны в лице М.С. Горбачева в эффективности их предложений. Дискуссия, несмотря на провозглашенную гласность, была прервана, возражения против проекта отклонены. Было проигнорировано и то обстоятельство, что буржуазные советологи уже давно рекомендовали правительствам западных стран добиваться в социалистических странах рыночных реформ как верного средства, ведущего к дезорганизации плановых экономик социалистических стран, подрыву их экономической мощи, к их социальному и политическому перерождению.

Сегодня тревожные предупреждения сбываются, и есть все основания полагать, что при сохранении нынешнего курса на рыночные преобразования экономическое и социальное положение в стране еще более ухудшится.

В этой ситуации важно выработать и суметь донести до общественности альтернативные программы экономических преобразований, могущие обеспечить быстрый рост народного благосостояния на основе эффективного использования огромного технико-экономического потенциала страны.

1. Истинные причины застойных явлений в экономике

Непременное условие построения научно обоснованной позитивной программы преобразований в производственных отношениях—правильное определение причин, приведших к застойным явлениям.

Доминирующее объяснение застоя как результата неэффективности системы централизованного управления экономикой—это не объяснение, а констатация факта. Факты же свидетельствуют о том, что ранее эта система работала эффективно и обеспечила создание мощного экономического потенциала в ранее отсталой стране, что признают и все объективно оценивающие ситуацию зарубежные исследователи советской экономики. Поэтому важно ответить на вопрос: когда и почему система централизованного управления экономикой стала неэффективной?

Проведенный нами с позиций марксистской теории анализ говорит о том, что застой закономерен и объясним.

Согласно открытой марксизмом объективной логике общественных изменений, экономическая история общества проходит ряд последовательных этапов. Натуральнее хозяйство. Затем оно вследствие развития производительных сил переходит в простое товарное производство, далее—в капиталистическое, которое является высшей фазой развития товарного производства вообще. Вследствие конкуренции одни производители разоряются, другие обогащаются, и в обществе происходит как бы процесс кристаллизации, в результате которого возникают отдельные “кристаллы” (синдикаты, тресты) с уже иной, нетоварной организацией производства. “Кристаллы” разрастаются. Капитализм вступает в эпоху империализма. “Свободный рынок,—как констатировал еще В. И. Ленин,—все более отходит в область прошлого, монополистические синдикаты и тресты с каждым днем урезывают его...” (Полн. собр. соч. Т. 27. С. 381). Планирование, осуществляемое внутри монополий, превращается по своим масштабам в планирование целой отрасли, и это создает материальные предпосылки для социализма. Процесс продолжается, и социалистическое производство в этой цепи означает “превращение всего государственного экономического механизма в единую крупную машину, в хозяйственный организм, работающий так, чтобы сотни миллионов людей руководились одним планом” (Там же. Т. 36. С. 7). В этом организме действуют уже иные законы, ибо как преходящи общественно-экономические формации, так преходящи и специфические законы их экономической жизни.

Развитие экономических отношений от товарных к отрицающим их непосредственно общественным есть, согласно теории марксизма, однонаправленный исторический процесс, когда государственная власть действует в его русле, тогда развитие идет быстрее; если она действует против, то терпит крах через известный промежуток времени (см.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 37. С. 417).

Таким образом, компас марксистско-ленинской теории указывает на необходимость двигаться в направлении уменьшения роли товарно-денежных отношений по мере развития производительных сил. По крайней мере до 1958 г. этот курс выдерживался. Шаг за шагом были вытеснены из экономики такие системные признаки товарного хозяйства, как рынок, конкуренция, свободное ценообразование, торговля средствами производства, ориентация производителей на прибыль. Оставалась денежная форма учета затрат труда, что вполне понятно, так как форма более консервативна, чем содержание. Но содержание изменилось, так как денежные знаки опосредо&али уже иные общественные отношения. Понимание этого факта не нашло тогда признания в экономической теории. И вместо того, чтобы сменить форму, т. е. перейти к прямому учету труда непосредственно в рабочем времени2, для чего в начале 60-х годов были все предпосылки, было принято ошибочное решение восстановить частично старое содержание, что конкретно выразилось в экономической реформе 1965 г.

Это решение означало смену курса: если раньше мы двигались в сторону ослабления роли товарно-денежных отношений, то теперь пошли в противоположном направлении—к усилению их роли. Многие ученые тогда предупреждали о негативных последствиях такого решения. Но их предостережениями пренебрегли.

Реформа 1965 г. частично восстановила роль прибыли в социалистической экономике, наделив ее оценочной и стимулирующей функциями, которых она ранее была лишена. Предполагалось, что если предприятия смогут переводить часть прибыли в свои фонды поощрения, то это решит проблему стимулирования труда, обеспечит снижение издержек производства и заинтересует коллективы в напряженных планах. Но случилось иное. Произошла сшибка элемента рыночного механизма с механизмом планомерного ведения хозяйства. Предприятия приобрели стимул к погоне за выгодной продукцией вопреки общественным интересам и распоряжениями центра. Связи между предприятиями и органами, планирующими их работу, ослабли, и в отношениях между ними возникло постоянное напряжение, переходящее временами в конфликт. Экономика стала менее управляемой. Начался и стал нарастать процесс ее дезорганизации. Возник затратный хозяйственный механизм, в котором затраты приобрели статус результатов.

Покажем, как этот механизм создает дефицит, ведет к растранжириванию труда, торможению научно-технического прогресса и другим отрицательным последствиям.

Дефицит. Поскольку предприятия стали заинтересованы в получении прибыли, постольку они стремятся выпускать в первую очередь выгодную для себя продукцию. Но коль скоро затраты труда на выпуск той или иной продукции непрерывно меняются благодаря научно-техническому прогрессу, лучшей организации труда, а оптовые цены на нее в условиях плановой экономики относительно устойчивы, то разные виды продукции в разное время неодинаково выгодны предприятию. И оно под разными предлогами начинает избавляться от невыгодных изделий. В итоге—нехватка отдельных видов продукции, невыгодных предприятию, но крайне нужных для народного хозяйства страны и населения.

Растранжиривание труда. Предприятие стремится к прибыли, но прибыль зависит от оптовой цепы, а исходной основой для расчета ее служит себестоимость, последняя же зависит от затрат рабочего времени. Следовательно, чем больше затрат труда, тем выше себестоимость продукции; чем выше себестоимость, тем более высокую цену установят на нее плановые органы; чем выше цена, тем больше прибыль предприятия. Какой же смысл экономить рабочее время, когда противоположная тактика ведет к росту прибыли и создает видимость успешной работы?!

Торможение научно-технического прогресса. Научно-технический прогресс снижает затраты труда, а тем самым и стоимостные показатели работы предприятия, . а следовательно, и прибыль. Зачем же себе вредить? На предприятиях, где шли на выпуск более эффективной и дешевой продукции, ухудшались стоимостные показатели работы, в том числе реализация, производительность труда, фондоотдача и рентабельность.

Рост цен. Ориентируясь на прибыль, производители оказались заинтересованными в более высокой цене на свою продукцию. И здесь выяснилось, что достаточно представить в органы ценообразования при утверждении цены на новое изделие документацию, подтверждающую завышенные затраты прошлого и живого труда, и необоснованная цена вступит в силу. “Творчество” подобной документации стало предметом особой заботы на предприятиях. Прибыль, полученная за счет завышения цен, увеличила необеспеченный спрос, усилила дефицит материалов и изделий, начала расшатывать финансовую систему страны.

Можно было бы показать механизмы и других отрицательных явлений, развившихся в экономике в результате реформы 1965 г. Здесь и ухудшение планирования, и деформация системы учета общественного труда, и ведомственность, и многое другое. Все эти “цветы” произрастают из одного корня—из решения ввести рыночные механизмы в плановую экономику.

Поставив во главу угла стоимостные показатели, реформа создала ложные ориентиры в деятельности предприятий. Эти показатели явились “чужеродными телами”, которые как клин были вбиты в основание системы централизованного управления экономикой и создали постоянно действующий фактор ее дезорганизации.

Искусственное создание условий для действия законов товарного производства привело к тому, что они проявили себя и в полном соответствии с ними уже не люди решают, что им производить, а продукт через прибыль диктует им это. Подтвердилось предвидение основоположников научного коммунизма о бесперспективности попыток “создать такое общество, где производители будут, наконец, господствовать над своим продуктом, путем последовательного проведения в жизнь экономической категории (стоимости.—В. Я.), являющейся наиболее широко охватывающим выражением того факта, что производители порабощены своим собственным продуктом” (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 322). Реформа 1965 г. была направлена против открытой марксизмом логики общественного развития и совершенно закономерно привела к застойным явлениям в экономике. К. Маркс недвусмысленно предостерегал от соединения товарности и планомерности, когда писал: “...не может быть ничего ошибочнее и нелепее, нежели на основе меновой стоимости и денег предполагать контроль объединенных индивидов над их совокупным производством...” (Там же. Т. 46. Ч. I. С. 102). Мы пренебрегли этим предостережением и имеем предсказанный марксизмом результат.

Кризисные явления в советской экономике свидетельствуют не о крахе системы централизованного планирования, о чем трубят сейчас советологи, а вслед за ними и наши отечественные экономисты рыночной ориентации, а о банкротстве идеи сочетания плана и рынка, которую мы безуспешно пытаемся осуществить начиная с 1965 г. Эта идея неосуществима. Не случайно В. И. Ленин квалифицировал ее как “буржуазную утопию” (Полн. собр. соч. Т. 2. С. 495).

На XXVII съезде КПСС причины застойных явлений связывались с тем, что производственные отношения “устарели, стали утрачивать стимулирующую роль, а кое в чем превратились в тормоз” (Материалы XXVII съезда КПСС. М., 1986. С. 38—39). Мы считаем правильным тезис, что тормозящие факторы заключены в производственных отношениях, которые не только перестали стимулировать, подталкивать развитие производительных сил, но, напротив, сковывали это развитие, не давая возможности развернуться научно-технической революции.(Если собрать воедино все научно-технические наработки за годы, начиная хотя бы с 1965-го, то их вполне бы хватило на то, чтобы создать в стране прочную материально-техническую базу социализма. Но... в собственной стране люди, вроде бы заинтересованные в прогрессе, остались глухи к ним, а вот в других странах многие наши новинки техники в технологии быстро нашли желающих. За рубежом—масса производств и в промышленности, и в сельской хозяйстве восприняли и... не проиграли, нам же предстоит “догонять”... самих себя)

Произошло это потому, что социалистической экономике начиная с 1965 г. стали насильственно навязываться элементы производственных отношений прошлой формации, а именно распределительный механизм, основанный на товарно-денежных отношениях. Между тем из теории марксизма известно, что “каждый новый способ производства или новая форма обмена тормозится вначале не только старыми формами производства и обмена и соответствующими им политическими учреждениями, но и старым способом распределения. Новому способу производства и новой форме обмена приходится путем долгой борьбы завоевывать себе соответствующее распределение” (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 152). Именно это случилось с коммунистическим способом производства, и сейчас его развитие тормозится попытками приспособить к нему распределительный механизм, сложившийся в прошлой формации для обслуживания частных производителей. Вот подлинные истоки торможения, действующие в нашей экономике. Очевидно, все же предпочтительнее не восстанавливать старый распределительный механизм, сложившийся в прошлой формации для обслуживания частных производителей и ныне тормозящий развитие производительных сил, а создать новый, отвечающий современному уровню их развития и общественной собственности на средства производства.

2. Куда ведет радикальная экономическая реформа

Радикальная экономическая реформа, которая сейчас провозглашена и проводится, предусматривает всемерную активизацию товарно-денежных отношений, воссоздание рынка средств производства, слом административной системы управления. Она опять направлена против исторически обусловленного хода общественного прогресса. Именно это обстоятельство, а не какие-то мнимые “враги перестройки” является причиной углубления кризисных явлений в советской экономике и общественной жизни.

Замысел реформы основан на ложных принципах, он игнорирует идею развития. Ее авторы рассматривают общество метафизически, как механизм, который можно собрать из разных частей. Отсюда их эклектическая попытка создать хозяйственный механизм, соединяющий в себе несовместимые части различных общественных систем или, как они говорят, оптимально сочетающий централизованное управление и рыночные отношения, план и рынок.

Этот замысел игнорирует то обстоятельство, что общество есть не механизм, а живой организм, находящийся в постоянном развитии. Развитие это идет от товарных отношений к непосредственно общественным через преодоление товарности, и поэтому нельзя раз и навсегда зафиксировать какое-то оптимальное соотношение плана и рынка, а надо видеть перспективу и дать простор развитию производительных сил, не вгонять их в прокрустово ложе механистических построений. Вот почему этот замысел обречен на неудачу.

В общественном организме все взаимосвязано. И если мы поставили задачу восстановить товарно-денежный механизм, то надо отдавать себе ясный отчет в том, что он является органической частью системы производственных отношений капиталистического общества. Как таковой он может нормально функционировать лишь в единстве с другими элементами рыночной экономики, а именно с частной собственностью на средства производства, с обменом, основанным на свободной продаже средств производства и рабочей силы, с системой потребления, в которой одни могут обогащаться за счет эксплуатации труда других. Все эти недостающие части придется восстановить. Тогда мы получим новую, вернее, старую органическую целостность, т.е капитализм, в котором действуют законы товарного производства.

Под прикрытием разговоров о необходимости оптимального сочетания плана и рынка мы встали на путь восстановления производственных отношений прошлой формации. Мы дробим общественную собственность, превращая ее в частную и собственность отдельных коллективов. Мы уже имеем примеры наемного труда и имущественного расслоения граждан. Но надежды, что на этом пути мы получим экономическую эффективность, что у нас будет как в Швеции или в лучшем случае как в США, на что усиленно намекают уставшему от неурядиц обывателю экономисты рыночной ориентации, совершенно беспочвенны.

Сейчас в советском обществе уровень развития производительных сил таков, что рыночный механизм уже не может их эффективно обслуживать. Его время прошло. Современные производительные силы в нашей стране требуют уже не рынка, а той самой компетентной административной координации, от которой мы хотим уйти.

Реально путь рыночных реформ ведет страну к экономическому и социальному краху. Для подавляющего большинства населения страны это будет означать нищету и бесправие. Сама же страна будет расчленена на ряд мелких государств, поставленных в полную зависимость от международных монополий. Поэтому мы считаем необходимым довести до общественности концепцию перестройки хозяйственного механизма, альтернативную рыночной.

В. М. Якушев,
доцент Академии народного хозяйства при Совете Министров СССР

Подолжение следует