Добавить новость
Финансовый шторм сырьевой экономики. Буквально еще вчера Казахстан был в числе самых...
Шрифт:
admin 29 Апреля 2009 в 09:52:29
Финансовый шторм сырьевой экономики
Буквально еще вчера Казахстан был в числе самых динамично развивающихся республик бывшего СССР. Однако мировой кризис показал истинную цену "успеха" страны, в которой главная ставка в развитии экономики была сделана на экспорт минерального сырья.
По состоянию на начало 2008 года доходы от продажи только углеводородов составляли треть всего бюджета республики и являлись главным источником валютных поступлений. Поток нефтедолларов, лившийся в последние годы на Казахстан, позволял властям заявлять о том, что мы живем в процветающем государстве. Нефтяное счастье, казалось, будет бесконечным. Так, в Основных направлениях денежно-кредитной политики Нацбанка на 2008–2009 годы, утвержденных 24 декабря 2007 года, указывалось, что вариант снижения мировых цен на нефть "не рассматривается… поскольку его реализация, как и реализация высокого экономического роста в Республике Казахстан, в предстоящие два года маловероятна".
Главной заботой правительства стали не активные действия по структурной модернизации экономики, а стерилизация избыточной денежной массы в Национальном фонде. При сравнительно небольшом размере казахстанской экономики была принята модель ее развития, в которой экономические процессы финансировались за счет внешних источников. К примеру, увеличение объемов производства меди, цинка, алюминия, стали и феррохрома, несмотря на высокие мировые цены на эти металлы, достигалось в основном не за счет доходов от их продажи, а за счет привлечения внешних займов. Результат очевиден: страна как не имела, так и не имеет ни развитой промышленности, ни новых технологий. Есть лишь единичные проекты, которые не меняют общей картины.
Наглядный пример – нефтяная отрасль. Давайте вспомним, как в 1999 году в разгар уборки урожая зерновых республика осталась без горючего – казахстанские НПЗ практически остановились из-за отсутствия сырья. Однако тогдашний председатель антимонопольного комитета Николай Радостовец оправдывал нефтедобывающие компании так: "У нефтяников сейчас звездный час – цена на сырье с начала года поднялась с девяти до двадцати одного доллара. Они хотят воспользоваться сложившейся благоприятнейшей конъюнктурой на международном рынке. Их надо понимать". Страна поняла, вошла и продолжает входить в положение нефтяных компаний, стремящихся вывозить как можно больше сырья на экспорт. Так, если в середине 90-х годов в Казахстане максимальный объем нефтедобычи составлял около 28 млн т, то в прошлом году было добыто 70,6 млн т нефти и газового конденсата, из которых более 60 млн т было экспортировано.
В то же время "понимать" и "входить" в положение собственных потребителей правительство не торопится. Нехватка топлива, особенно качественного, стала хронической. Объем переработки нефти в 2008 году составил лишь 12,3 млн т, из них импортной нефти – 6,7 млн т! И это при том, что продукция отечественных НПЗ позволяет удовлетворять потребности страны только в низкооктановом бензине и мазуте. Таким образом, деятельность нефтянки укладывается в простую формулу: "добываем и перекачиваем". В остальных отраслях экономики ситуация практически идентичная.
Страна невыученных уроков
Похоже, власть ничему не научили ни экономический крах СССР, ни двухлетнее падение нефтяных цен в 1998–99 годах. Вместо единой промышленной и структурно-инвестиционной политики существует набор отдельных, слабо связанных между собой программ. Причем практически все госпрограммы, призванные делать экономику более эффективной, создавать инфраструктуру, повышать уровень жизни населения, провалились. А ведь в стране есть все для своего развития: природные ресурсы, хорошее геоэкономическое положение, образованное население…
Поддерживаемые правительством "прорывные" проекты имеют мало общего с диверсификацией экономики. Единственными критериями отбора являются объем инвестирования и объем экспорта продукции. В итоге вместо "диверсификации экономики" происходит "диверсификация экспорта". В результате новые современные высокотехнологичные производства в Казахстане можно пересчитать по пальцам. Более того, многие из уже существовавших (в химической и машиностроительной отраслях) значительно "усохли". У тех же, что еще остались, износ основных фондов нередко превышает 60%.
Разительным контрастом на нашем фоне выглядит пример соседнего Китая. Балансировавший в конце 70-х годов прошлого века на грани голодных бунтов и социально-политической дестабилизации, сейчас он производит всю основную гамму мировых товаров: от продуктов питания до электроники. Свыше 85% экспорта КНР приходится на промышленную продукцию, и лишь около 13% – на товары первичной переработки.
В отличие от восточного соседа Казахстан по-прежнему остается экспортером сырьевых ресурсов (график 1). Более того, как показывают результаты 2008 года, товарная структура его экспорта изменилась в худшую сторону. Возлагая большие надежды на иностранных инвесторов, власти растеряли нажитое за десятки предыдущих лет: количество заводов сократилось более чем на порядок. Итог очевиден. Удельный вес минеральных продуктов в общем объеме экспорта только за прошлый год вырос с 69,7 до 73%. В то же время в товарной структуре импорта доминирует ввоз машин и оборудования (график 2).
Конечно, высшее руководство страны много лет регулярно отдавало команды по изменению существующей сырьевой зависимости, но они так и остались невыполненными. В результате мы имеем спад отечественной экономики, угрозу безработицы, снижение потребительского спроса и т. д. Сегодня в правительстве надеются, что двигателем диверсификации станет кризис. "У Казахстана в условиях кризиса есть реальная возможность для диверсификации своей экономики, – заявил премьер-министр Карим Масимов. – Если в докризисный период самыми эффективными были вложения в нефтяной и строительный сектора, то сейчас, в период низких цен на ресурсы, на энергоносители, у нас есть реальная возможность произвести диверсификацию экономики в Казахстане. И самое время…"
Тем не менее многие эксперты сходятся во мнении, что кризис вряд ли станет серьезным стимулом развития обрабатывающей промышленности. Иностранные инвесторы, в свое время пришедшие в Казахстан, заключали соглашения о своем намерении развивать бизнес в области добычи нефти и в производстве металлов. Что касается других отраслей, то даже в лучшие годы особого желания вкладываться в них транснациональные корпорации не проявляли. При отсутствии доступа к крупным внешним заимствованиям экономике придется опираться на внутренние источники финансирования, а они ограниченны. Кроме того, для реализации любого несырьевого инвестиционного проекта необходимы крупный рынок и пул высококвалифицированных технических специалистов. Сегодня и того и другого в нашей стране нет.
Кризис может частично изменить структуру ВВП, но толчка к диверсификации экономики не даст. Эксперты ожидают, что в ВВП сократится доля добычи нефти и газа, строительства и обрабатывающей промышленности, но вырастет (с 53,7% в 2008 году до 62,5% – в текущем) доля услуг. Однако добавленная стоимость в сфере услуг увеличится не за счет высоких темпов роста, а вследствие значительного снижения производства товаров. Кроме того, на рост номинального объема услуг окажет влияние инфляция, среднегодовой уровень которой прогнозируется около 11%. Таким образом, кризис не только не приведет к диверсификации экономики, но и отсрочит ее. Более того, с большой долей вероятности следует ожидать резкого роста теневых доходов и расширение теневой экономики.
Немного статистики
В 2005–2006 годах среднегодовой темп прироста ВВП составлял 10,3%, что было существенно выше среднего значения по СНГ (7,2%). Ситуация кардинально поменялась в 2008 году, когда рост основных макроэкономических показателей Казахстана оказался значительно ниже как по сравнению с предыдущими годами, так и относительно планов на этот же год. Вместо обещанного Минэкономики прироста ВВП в 5–7% он составил лишь 3,2%, а Казахстан тем самым опустился на предпоследнее место из 12 стран СНГ, опередив лишь Украину.
Едва ли не единственным показателем, где по итогам минувшего года произошел заметный рост, оказалась внешняя торговля. Внешнеторговый оборот нашей страны превысил $109 млрд, увеличившись по сравнению с 2007 годом на 35,5%. При этом экспорт вырос на 49,1% (до $71,2 млрд), а импорт – на 15,7% (до $37,9 млрд). В итоге положительное сальдо торгового баланса в 2,2 раза превысило показатель 2007 года. Но преимущественно это было обусловлено банальным ростом цен. В частности, физический объем экспорта нефти и газового конденсата снизился на 0,1% (до 60,7 млн т), тогда как в стоимостном выражении уровень продаж увеличился на 54,7% и составил $43,5 млрд, или 61,1% всего экспорта Казахстана!
Но это в среднем. Цены на нефть, достигнув 11 июля на Нью-Йоркской бирже своего максимума в $147,27, после двухлетнего роста начали беспрецедентное по скорости и масштабу пике, в результате чего баррель подешевел более чем на $100. С лета прошлого года резко снизились и мировые цены на Лондонской бирже металлов: цинк подешевел на 40%, медь – на 49%, алюминий – на 31%.
Несмотря на то что на товарных рынках ситуация складывалась наихудшим для экспортеров сырья образом, с высоких трибун до последнего уверяли: в Казахстане кризиса нет. Признание очевидного произошло только в конце ноября 2008 года. Бюджет на 2009–2011 годы парламентом республики принимается уже исходя из цены на нефть $40 за баррель, при этом дефицит бюджета 2009 года заложен на уровне $4,76 млрд. Но и это еще не предел: сегодня идет разработка механизмов секвестрирования республиканского бюджета из расчета базовой цены на нефть в $25 за баррель. По данным Минэкономики, в этом случае бюджет может недополучить более 150 млрд тенге. Тогда же, в ноябре, правительство приняло антикризисную программу, а в начале текущего года утвердило план по ее реализации. Всего в рамках программы запланировано выделение не менее 2,2 трлн тенге (около 20% ВВП страны), причем не только из государственного бюджета, но и из других источников. 1,2 трлн тенге будет взято из Национального фонда, причем эти средства пойдут дополнительно к уже запланированным в трехлетнем бюджете расходам.
Таким образом, те ресурсы, которые удалось накопить в Нацфонде за последние несколько лет, сегодня тают, и довольно быстро. А ведь есть еще и груз внешнего долга – только в 2009 году выплаты по нему должны составить $11 млрд, еще $6 млрд – в 2010 году.
Здесь уместно будет вспомнить, что Национальный фонд создавался прежде всего для поддержки населения, людей с фиксированными доходами, чтобы в условиях кризиса уровень их жизни резко не снизился. Что же видим на деле? Из $10 млрд, выделенных из Нацфонда, $7 млрд направляются на поддержку банков и фирм-застройщиков, которые раскрутили ипотечный кризис. Получается, что чиновников волнует именно поддержка строительной отрасли, а не легкой промышленности или машиностроения, где можно создать новые рабочие места. На что рассчитывает правительство, вкладывая бюджетные средства в этот рынок? Не надо быть большим экономистом, чтобы понять: если государство не сможет добиться создания в стране рентабельных производств и новых рабочих мест, рынок жилья будет узким, а значит, дорогим и убыточным.
Антикризисные меры правительства – в частности, приобретение государством контрольных пакетов акций БТА и Альянс банка, рекапитализация Казкоммерцбанка и Народного банка – на сегодняшний день не дали ощутимых признаков выздоровления банковского сектора. Более того, рейтинговые агентства (Standard & Poor’s и Fitch Ratings) сообщают о понижении долгосрочных кредитных рейтингов крупных казахстанских БВУ. Fitch Ratings отмечает "слабые перспективы для финансовых позиций самого государства" из-за низкой цены на нефть и "увеличения потребности в использовании резервов". Складывается впечатление, что кризисная ситуация используется для передела собственности в интересах отдельных финансово-промышленных групп.
Девальвация и ручное управление
Статистические данные за январь текущего года в очередной раз показали, насколько зависима казахстанская экономика от внешней конъюнктуры. По информации Министерства индустрии и торговли, в обрабатывающей промышленности произошло резкое снижение производства – на 12,4%. Спад произошел практически во всех отраслях, причем как в натуральном выражении, так и в ценовом. Основной вклад в это падение внес горно-металлургический комплекс: объемы добычи железных руд снизились на 48,5%, производство черных металлов – на 31,5%.
Падение цен на экспортируемые товары привело к резкому сокращению положительного сальдо торгового оборота, а потому власти были вынуждены пойти на девальвацию национальной валюты. Причем вместо обещанного постепенного снижения курса тенге на 10% в течение длительного времени – 4 февраля была проведена шоковая 25%-ная девальвация. Разрекламированная как панацея для казахстанского производителя, она пока принесла больше проблем, чем пользы. Цены на основные товары потребления поднялись, и правительство в срочном порядке стало предпринимать меры по их снижению, используя свой обычный метод – распоряжения. А если они не будут выполняться, можно использовать способ, предложенный акимом Алматы Ахметжаном Есимовым: "Там, где цены будут завышать, мы будем говорить, чтобы люди туда не ходили". Вместе с тем поднимать в связи с девальвацией зарплаты бюджетникам или индексировать социальные выплаты правительство Казахстана не намерено. Как заявил министр экономики и бюджетного планирования Бахыт Султанов, заработная плата работников бюджетной сферы и социальные выплаты 2009 года уже повышены на 25% и, по сути, включают в себя необходимую компенсацию.
Неужели в правительстве не знали о масштабах импортозависимости Казахстана? Ведь импортируются, причем в значительных объемах, не только товары производственно-технического назначения, оборудование и технологии, но и практически вся сложная бытовая техника, одежда, обувь, многие продукты питания. Поэтому рост общего уровня цен неизбежен. Как считает ряд экспертов, девальвация служит только интересам экспортеров, которые могут извлечь прибыль, снизившуюся из-за падения цен на мировых рынках. Другие отрасли зависят от импорта и будут только в проигрыше.
Положение дел в реальном секторе не внушает оптимизма. Правительство видит выход в увеличении казахстанского содержания в контрактах на недропользование и переходе на "ручной" режим управления экономикой. Но, учитывая высокую степень коррупции, как заметил один из представителей бизнеса, "в этом режиме удастся решить лишь одну проблему – благосостояния чиновников". Пока не исправлены системные перекосы, по большей части лежащие вне экономической сферы, все усилия правительства остаются напрасными, а сдувание сырьевого пузыря грозит в лучшем случае системным кризисом и спадом, в худшем – дефолтом в банковском секторе.
Сергей Смирнов
Международный деловой журнал KAZAKHSTAN №1, 2008 год
Буквально еще вчера Казахстан был в числе самых динамично развивающихся республик бывшего СССР. Однако мировой кризис показал истинную цену "успеха" страны, в которой главная ставка в развитии экономики была сделана на экспорт минерального сырья.
По состоянию на начало 2008 года доходы от продажи только углеводородов составляли треть всего бюджета республики и являлись главным источником валютных поступлений. Поток нефтедолларов, лившийся в последние годы на Казахстан, позволял властям заявлять о том, что мы живем в процветающем государстве. Нефтяное счастье, казалось, будет бесконечным. Так, в Основных направлениях денежно-кредитной политики Нацбанка на 2008–2009 годы, утвержденных 24 декабря 2007 года, указывалось, что вариант снижения мировых цен на нефть "не рассматривается… поскольку его реализация, как и реализация высокого экономического роста в Республике Казахстан, в предстоящие два года маловероятна".
Главной заботой правительства стали не активные действия по структурной модернизации экономики, а стерилизация избыточной денежной массы в Национальном фонде. При сравнительно небольшом размере казахстанской экономики была принята модель ее развития, в которой экономические процессы финансировались за счет внешних источников. К примеру, увеличение объемов производства меди, цинка, алюминия, стали и феррохрома, несмотря на высокие мировые цены на эти металлы, достигалось в основном не за счет доходов от их продажи, а за счет привлечения внешних займов. Результат очевиден: страна как не имела, так и не имеет ни развитой промышленности, ни новых технологий. Есть лишь единичные проекты, которые не меняют общей картины.
Наглядный пример – нефтяная отрасль. Давайте вспомним, как в 1999 году в разгар уборки урожая зерновых республика осталась без горючего – казахстанские НПЗ практически остановились из-за отсутствия сырья. Однако тогдашний председатель антимонопольного комитета Николай Радостовец оправдывал нефтедобывающие компании так: "У нефтяников сейчас звездный час – цена на сырье с начала года поднялась с девяти до двадцати одного доллара. Они хотят воспользоваться сложившейся благоприятнейшей конъюнктурой на международном рынке. Их надо понимать". Страна поняла, вошла и продолжает входить в положение нефтяных компаний, стремящихся вывозить как можно больше сырья на экспорт. Так, если в середине 90-х годов в Казахстане максимальный объем нефтедобычи составлял около 28 млн т, то в прошлом году было добыто 70,6 млн т нефти и газового конденсата, из которых более 60 млн т было экспортировано.
В то же время "понимать" и "входить" в положение собственных потребителей правительство не торопится. Нехватка топлива, особенно качественного, стала хронической. Объем переработки нефти в 2008 году составил лишь 12,3 млн т, из них импортной нефти – 6,7 млн т! И это при том, что продукция отечественных НПЗ позволяет удовлетворять потребности страны только в низкооктановом бензине и мазуте. Таким образом, деятельность нефтянки укладывается в простую формулу: "добываем и перекачиваем". В остальных отраслях экономики ситуация практически идентичная.
Страна невыученных уроков
Похоже, власть ничему не научили ни экономический крах СССР, ни двухлетнее падение нефтяных цен в 1998–99 годах. Вместо единой промышленной и структурно-инвестиционной политики существует набор отдельных, слабо связанных между собой программ. Причем практически все госпрограммы, призванные делать экономику более эффективной, создавать инфраструктуру, повышать уровень жизни населения, провалились. А ведь в стране есть все для своего развития: природные ресурсы, хорошее геоэкономическое положение, образованное население…
Поддерживаемые правительством "прорывные" проекты имеют мало общего с диверсификацией экономики. Единственными критериями отбора являются объем инвестирования и объем экспорта продукции. В итоге вместо "диверсификации экономики" происходит "диверсификация экспорта". В результате новые современные высокотехнологичные производства в Казахстане можно пересчитать по пальцам. Более того, многие из уже существовавших (в химической и машиностроительной отраслях) значительно "усохли". У тех же, что еще остались, износ основных фондов нередко превышает 60%.
Разительным контрастом на нашем фоне выглядит пример соседнего Китая. Балансировавший в конце 70-х годов прошлого века на грани голодных бунтов и социально-политической дестабилизации, сейчас он производит всю основную гамму мировых товаров: от продуктов питания до электроники. Свыше 85% экспорта КНР приходится на промышленную продукцию, и лишь около 13% – на товары первичной переработки.
В отличие от восточного соседа Казахстан по-прежнему остается экспортером сырьевых ресурсов (график 1). Более того, как показывают результаты 2008 года, товарная структура его экспорта изменилась в худшую сторону. Возлагая большие надежды на иностранных инвесторов, власти растеряли нажитое за десятки предыдущих лет: количество заводов сократилось более чем на порядок. Итог очевиден. Удельный вес минеральных продуктов в общем объеме экспорта только за прошлый год вырос с 69,7 до 73%. В то же время в товарной структуре импорта доминирует ввоз машин и оборудования (график 2).
Конечно, высшее руководство страны много лет регулярно отдавало команды по изменению существующей сырьевой зависимости, но они так и остались невыполненными. В результате мы имеем спад отечественной экономики, угрозу безработицы, снижение потребительского спроса и т. д. Сегодня в правительстве надеются, что двигателем диверсификации станет кризис. "У Казахстана в условиях кризиса есть реальная возможность для диверсификации своей экономики, – заявил премьер-министр Карим Масимов. – Если в докризисный период самыми эффективными были вложения в нефтяной и строительный сектора, то сейчас, в период низких цен на ресурсы, на энергоносители, у нас есть реальная возможность произвести диверсификацию экономики в Казахстане. И самое время…"
Тем не менее многие эксперты сходятся во мнении, что кризис вряд ли станет серьезным стимулом развития обрабатывающей промышленности. Иностранные инвесторы, в свое время пришедшие в Казахстан, заключали соглашения о своем намерении развивать бизнес в области добычи нефти и в производстве металлов. Что касается других отраслей, то даже в лучшие годы особого желания вкладываться в них транснациональные корпорации не проявляли. При отсутствии доступа к крупным внешним заимствованиям экономике придется опираться на внутренние источники финансирования, а они ограниченны. Кроме того, для реализации любого несырьевого инвестиционного проекта необходимы крупный рынок и пул высококвалифицированных технических специалистов. Сегодня и того и другого в нашей стране нет.
Кризис может частично изменить структуру ВВП, но толчка к диверсификации экономики не даст. Эксперты ожидают, что в ВВП сократится доля добычи нефти и газа, строительства и обрабатывающей промышленности, но вырастет (с 53,7% в 2008 году до 62,5% – в текущем) доля услуг. Однако добавленная стоимость в сфере услуг увеличится не за счет высоких темпов роста, а вследствие значительного снижения производства товаров. Кроме того, на рост номинального объема услуг окажет влияние инфляция, среднегодовой уровень которой прогнозируется около 11%. Таким образом, кризис не только не приведет к диверсификации экономики, но и отсрочит ее. Более того, с большой долей вероятности следует ожидать резкого роста теневых доходов и расширение теневой экономики.
Немного статистики
В 2005–2006 годах среднегодовой темп прироста ВВП составлял 10,3%, что было существенно выше среднего значения по СНГ (7,2%). Ситуация кардинально поменялась в 2008 году, когда рост основных макроэкономических показателей Казахстана оказался значительно ниже как по сравнению с предыдущими годами, так и относительно планов на этот же год. Вместо обещанного Минэкономики прироста ВВП в 5–7% он составил лишь 3,2%, а Казахстан тем самым опустился на предпоследнее место из 12 стран СНГ, опередив лишь Украину.
Едва ли не единственным показателем, где по итогам минувшего года произошел заметный рост, оказалась внешняя торговля. Внешнеторговый оборот нашей страны превысил $109 млрд, увеличившись по сравнению с 2007 годом на 35,5%. При этом экспорт вырос на 49,1% (до $71,2 млрд), а импорт – на 15,7% (до $37,9 млрд). В итоге положительное сальдо торгового баланса в 2,2 раза превысило показатель 2007 года. Но преимущественно это было обусловлено банальным ростом цен. В частности, физический объем экспорта нефти и газового конденсата снизился на 0,1% (до 60,7 млн т), тогда как в стоимостном выражении уровень продаж увеличился на 54,7% и составил $43,5 млрд, или 61,1% всего экспорта Казахстана!
Но это в среднем. Цены на нефть, достигнув 11 июля на Нью-Йоркской бирже своего максимума в $147,27, после двухлетнего роста начали беспрецедентное по скорости и масштабу пике, в результате чего баррель подешевел более чем на $100. С лета прошлого года резко снизились и мировые цены на Лондонской бирже металлов: цинк подешевел на 40%, медь – на 49%, алюминий – на 31%.
Несмотря на то что на товарных рынках ситуация складывалась наихудшим для экспортеров сырья образом, с высоких трибун до последнего уверяли: в Казахстане кризиса нет. Признание очевидного произошло только в конце ноября 2008 года. Бюджет на 2009–2011 годы парламентом республики принимается уже исходя из цены на нефть $40 за баррель, при этом дефицит бюджета 2009 года заложен на уровне $4,76 млрд. Но и это еще не предел: сегодня идет разработка механизмов секвестрирования республиканского бюджета из расчета базовой цены на нефть в $25 за баррель. По данным Минэкономики, в этом случае бюджет может недополучить более 150 млрд тенге. Тогда же, в ноябре, правительство приняло антикризисную программу, а в начале текущего года утвердило план по ее реализации. Всего в рамках программы запланировано выделение не менее 2,2 трлн тенге (около 20% ВВП страны), причем не только из государственного бюджета, но и из других источников. 1,2 трлн тенге будет взято из Национального фонда, причем эти средства пойдут дополнительно к уже запланированным в трехлетнем бюджете расходам.
Таким образом, те ресурсы, которые удалось накопить в Нацфонде за последние несколько лет, сегодня тают, и довольно быстро. А ведь есть еще и груз внешнего долга – только в 2009 году выплаты по нему должны составить $11 млрд, еще $6 млрд – в 2010 году.
Здесь уместно будет вспомнить, что Национальный фонд создавался прежде всего для поддержки населения, людей с фиксированными доходами, чтобы в условиях кризиса уровень их жизни резко не снизился. Что же видим на деле? Из $10 млрд, выделенных из Нацфонда, $7 млрд направляются на поддержку банков и фирм-застройщиков, которые раскрутили ипотечный кризис. Получается, что чиновников волнует именно поддержка строительной отрасли, а не легкой промышленности или машиностроения, где можно создать новые рабочие места. На что рассчитывает правительство, вкладывая бюджетные средства в этот рынок? Не надо быть большим экономистом, чтобы понять: если государство не сможет добиться создания в стране рентабельных производств и новых рабочих мест, рынок жилья будет узким, а значит, дорогим и убыточным.
Антикризисные меры правительства – в частности, приобретение государством контрольных пакетов акций БТА и Альянс банка, рекапитализация Казкоммерцбанка и Народного банка – на сегодняшний день не дали ощутимых признаков выздоровления банковского сектора. Более того, рейтинговые агентства (Standard & Poor’s и Fitch Ratings) сообщают о понижении долгосрочных кредитных рейтингов крупных казахстанских БВУ. Fitch Ratings отмечает "слабые перспективы для финансовых позиций самого государства" из-за низкой цены на нефть и "увеличения потребности в использовании резервов". Складывается впечатление, что кризисная ситуация используется для передела собственности в интересах отдельных финансово-промышленных групп.
Девальвация и ручное управление
Статистические данные за январь текущего года в очередной раз показали, насколько зависима казахстанская экономика от внешней конъюнктуры. По информации Министерства индустрии и торговли, в обрабатывающей промышленности произошло резкое снижение производства – на 12,4%. Спад произошел практически во всех отраслях, причем как в натуральном выражении, так и в ценовом. Основной вклад в это падение внес горно-металлургический комплекс: объемы добычи железных руд снизились на 48,5%, производство черных металлов – на 31,5%.
Падение цен на экспортируемые товары привело к резкому сокращению положительного сальдо торгового оборота, а потому власти были вынуждены пойти на девальвацию национальной валюты. Причем вместо обещанного постепенного снижения курса тенге на 10% в течение длительного времени – 4 февраля была проведена шоковая 25%-ная девальвация. Разрекламированная как панацея для казахстанского производителя, она пока принесла больше проблем, чем пользы. Цены на основные товары потребления поднялись, и правительство в срочном порядке стало предпринимать меры по их снижению, используя свой обычный метод – распоряжения. А если они не будут выполняться, можно использовать способ, предложенный акимом Алматы Ахметжаном Есимовым: "Там, где цены будут завышать, мы будем говорить, чтобы люди туда не ходили". Вместе с тем поднимать в связи с девальвацией зарплаты бюджетникам или индексировать социальные выплаты правительство Казахстана не намерено. Как заявил министр экономики и бюджетного планирования Бахыт Султанов, заработная плата работников бюджетной сферы и социальные выплаты 2009 года уже повышены на 25% и, по сути, включают в себя необходимую компенсацию.
Неужели в правительстве не знали о масштабах импортозависимости Казахстана? Ведь импортируются, причем в значительных объемах, не только товары производственно-технического назначения, оборудование и технологии, но и практически вся сложная бытовая техника, одежда, обувь, многие продукты питания. Поэтому рост общего уровня цен неизбежен. Как считает ряд экспертов, девальвация служит только интересам экспортеров, которые могут извлечь прибыль, снизившуюся из-за падения цен на мировых рынках. Другие отрасли зависят от импорта и будут только в проигрыше.
Положение дел в реальном секторе не внушает оптимизма. Правительство видит выход в увеличении казахстанского содержания в контрактах на недропользование и переходе на "ручной" режим управления экономикой. Но, учитывая высокую степень коррупции, как заметил один из представителей бизнеса, "в этом режиме удастся решить лишь одну проблему – благосостояния чиновников". Пока не исправлены системные перекосы, по большей части лежащие вне экономической сферы, все усилия правительства остаются напрасными, а сдувание сырьевого пузыря грозит в лучшем случае системным кризисом и спадом, в худшем – дефолтом в банковском секторе.
Сергей Смирнов
Международный деловой журнал KAZAKHSTAN №1, 2008 год
 |
 |
|
Гость 
