Мнения

В начале апреля в Комитете национальной безопасности Казахстана в рамках программы подготовки сотрудников прошло лекционное занятие на тему: «Философско-теологические аспекты развития общества и их роль в формировании стратегии национальной безопасности современного государства». Лекцию офицерам КНБ прочел Аслбек Мусин.

Уже в приветствии к слушателям, а в аудитории присутствовал высший офицерский состав, докладчик заявил, что Казахстан подвергается агрессии со стороны чужих религиозно-философских учений и сект. В этом усматривается одна из главных угроз для нашего государства и общества.

Великая философская идея

Саудовский «салафизм», неоязычество тенгрианство, сектантский протестантизм, восточные мистические учения и религии, западный постмодернизм и даже западный либерализм представляют, по мнению лектора, опасность для казахстанской государственности. Поэтому, призвал чекистов г-н Мусин, «мы не должны сидеть, сложа руки и молча наблюдать, как из нашего народа делают марионетку в чужом спектакле».

И тут же, понимая, что автоматически возникает вопрос: «А что вместо?», предложил поискать для казахстанцев нечто другое, более подходящее, а если не получится, то создать свою Идею, «основанную на конечном Смысле бытия, времени, истории, человека».

Сразу скажем, что у Аслбека такая Идея уже есть. Он ее уже сформулировал для себя и теперь прилагает усилия, чтобы сделать ее в качестве ни много, ни мало национальной доктрины Казахстана.

Сам по себе приход философа в КНБ для чтения лекции — явление вполне нормальное. Люди, отвечающие за национальную безопасность должны быть эрудированными во всех областях, в том числе и философии религии. Вопрос в другом — что это за лекция и лекция ли вообще?

Знакомство с тестом доклада не оставляет сомнений — это не лекция ученого-философа, это проповедь миссионера, вербующего сторонников в Комитете национальной безопасности. Миссионера, который под предлогом защиты национальных интересов ориентирует силовиков на борьбу с «чужими» идеологиями, объявляя абсолютно безапелляционно истинной только одну, которую он ничтоже сумняшеся предлагает возвести в ранг национальной доктрины.

Можно понять обеспокоенность Мусина (и в этом он выражает точку зрения властей) тем, как легко наши сограждане обращаются в веру всяких сомнительных (с их точки зрения) религий. Увы, это факт, но традиционные в Казахстане ислам и православие проигрывают соревнование за паству. Почему? Потому что застряли в прошлом. Жизнь ушла вперед, а они в своем догматизме остались в V1 и ХV11 веке. Какое тут соревнование. Так что с этой точки зрения Мусин прав — нужно соответствовать реалиям жизни. А это возможно только через реформацию традиционного ислама. Вот об этом, собственно говоря, и идет речь в проповеди-лекции, прочитанной в стенах КНБ.

Америка — в помощь!

Самое поразительное, что при всем антиамериканизме, которым пропитан доклад, в качестве примера, иллюстрирующего значимость религиозной доктрины, берется именно США. «Америка — говорит г-н Мусин — началась, и во многом продолжает быть сугубо религиозным образованием, имеющим в качестве духовного ядра динамичную и победоносную доктрину».

Под этой доктриной философ подразумевает протестантство с его антиклерикализмом и трудовой этикой, проповедник же предлагает сделать этакий мусульманский ремейк по образу и подобию: убрать всех мулл в качестве посредников между богом и человеком (пусть каждый сам читает Коран), упростить ритуалы, через труд и ответственность определить богоизбранность мусульманина и его спасение, а заодно обозначить мессианское предназначение Казахстана, призванного спасти мир.

Смысл предлагаемого Аслбеком Мусиным прост — устроим реформацию ислама по примеру христианской и получим тот же идеологический импульс, что и Европа и США. Вроде бы, все логично. Если евро-американцы смогли это сделать и стать великими, то почему бы не сделать этого и нам? Идея «нового» ислама сама по себе очень привлекательна, и с учетом нынешней идеологической неопределенности, воспринимаемой кое-кем даже как безысходность, вполне может получить распространение в Казахстане.

Кстати, и сама по себе постановка вопроса о необходимости реформации ислама не нова. В частности не безызвестный Салман Рушди считает, что «Исламская Реформация должна начаться именно здесь, с принятия того, что все идеи, даже священные, должны приспосабливаться к изменившейся действительности».

В общем, идеи исламской Реформации давно уже витают в воздухе. Другое дело, что наш философ воспринял их и (что более ценно) стал продвигать. А для этого, согласитесь, нужно либо большое мужество, либо серьезная, скажем так, поддержка.

Формула не сработает

Но оставим в стороне вопрос мотивации. Меня больше волнует другое: нам в очередной раз хотят навязать идеологию, и Аслбек Мусин выступает как ее молодой пророк. Сразу скажу, что не имею абсолютно ничего против идеологических воззрений г-на Мусина. Более того, с точки зрения провозглашаемых принципов реформирования ислама (антиклерикализм, трудовая этика) они вызывают определенные симпатии.

По большому счету мне не должно быть никакого дела до того, кто там собрался реформировать ислам или еще какую-то религию. Пусть г-н Мусин и его последователи, мир им и процветание, придумывают Идеи, проповедуют некие мировоззренческие принципы и молятся своему богу. Пусть занимаются миссионерской деятельностью и формируют свою паству из числа тех, кому их взгляды по душе. На сугубо добровольной основе.

Но ситуация резко меняется, если этот Мусин вдруг предлагает свои взгляды в качестве общенациональной идеологической доктрины. То есть, навязывает это мне и остальным, не спросив, а хотим ли мы этого. С какой это стати мы должны принимать эту доктрину в качестве нового очередного идеологического «изма»?

Реформированный или не реформированный ислам — это личное последователей этой религии. Разбирайтесь между собой, решайте свою внутреннюю конфессиональную проблему. Государство здесь причем? Оно не ваше. Оно общее — вне зависимости от того, сколько граждан, в какого бога верует.

Да, действительно, было время, когда религии играли значительную роль в создании государств, их становлении и преуспевании. Другое было время, другие были люди — это история человечества. С тех пор мир очень изменился. Это в прошлом формула «белый англо-саксонец протестант» в США имела принципиальное значение. Чернокожий Обама Хусейн — лучшее доказательство тому, что эта формула уже не работает. Америка стала другой.

Точно также изменился статус христианства, которое г-н Мусин приводит в качестве примера успешной религиозной доктрины. Сегодня это уже не то христианство с набожностью, строгостью нравов, выполнением ритуалов и вмешательством во все сферы жизнедеятельности. И уж конечно не может идти и речи о христианстве как государственной идеологии. В современной государственной жизни это проявляется только на уровне символики, фразеологии и традиций. Находить в этом проявление национальной христианской доктрины США — откровенное притягивание за уши.

Кто кому что должен?

Нет смысла обсуждать здесь нюансы предлагаемой г-ном Мусиным национальной доктрины. Пускай этим занимаются специалисты. Для нас здесь принципиальна сама постановка вопроса — нужна доктрина! В лекции, прочитанной в стенах КНБ, есть много фраз со словом «должен».

«Бог вечен, материя не вечна, Бог существует» — этот научный тезис должен быть положен в фундамент нашего мировоззрения». К самому тезису претензий нет. Имеет право быть. Но почему должен? Почему именно этот тезис, а не другой должен быть положен в «фундамент нашего мировоззрения»? Где доводы? Где аргументация? Заметьте, нет даже намека на предложение обсудить этот «научный тезис». Нет разговора о добровольности принятия предлагаемого концепта. Вопрос за малым, чтобы это стало национальной доктриной. Доктриной для всех.

Как все просто и до боли знакомо. Еще свежа память о последней доктрине — коммунистической, при помощи которой пытались осчастливить 1/6 части суши. Скажете, это совсем другое, там не было веры. Была! Точно такая же рациональная вера. Вера в торжество коммунизма. С тем же набором страшных слов «должен». Верили и строили. Но на голой вере много не построишь. Или этот опыт ничему не учит?

А что делать, скажем, таким как я — атеистам? Ну не верим мы ни в черта, ни в бога. Что с нами делать? И с теми, кто уже с легкой руки г-на Мусина попал в список национально опасных верующих? Всякие там салафиты, тенгриане, протестанты, либералы? Как всем им быть, если вдруг завтра выяснится, что у государства есть официальная национальная идеология, в которую остальные не вписываются?

Захотят ли они стать «чужими» только потому, что кому-то захотелось понравившуюся ему идеологическую конструкцию сделать государственной доктриной? Слишком хорошо известно, что случается с такими «чужими» в странах победившего единомыслия.

В этом смысле, на мой взгляд, нет более важной и благородной цели для трезвомыслящих граждан страны, как не допустить появления доктрин, определяющих второсортность идеологий, религий, идей и соответственно людей. Это если хотите для нас задача номер один, и было бы неплохо, если КНБ в этой работе оказалось на нашей стороне.

Светское государство и идеологически плюралистическое общество — это величайшее завоевание цивилизации, предполагающее право каждого человека выбирать любое мировоззрение, любую идеологию, любую веру. И этот принцип, кстати, закреплен в нашей Конституции. Так что по логике вещей чужими в этом случае являются как раз те, кто предлагает вернуться во вчерашний день, то есть идеологизировать государство. Интересно поняли это сотрудники КНБ, слушая проповедь г-на Мусина?

http://www.respublika-kz.info/news/politics/3431/