Аким Шымкента сравнил город с 1991 годом

От счастья обалдев, тоскуя или ссорясь.
В один из рядовых обыкновенных дней.
Возьмите карандаш и напишите СОВЕСТЬ
И вспомните когда вы думали о ней.

На что, на что мы время тратим.
Куда, куда! мы мчимся как в бреду.
С меня довольно, надоело - хватит.
Остановите землю я сойду.

Порою страшно так, что сердце замирает.
И снова день за днём, то каюсь то грешу.
На дудочке кривой я знаю кто играет.
Но всё-таки пляшу, под дудочку пляшу.

На что ж мы время тратим.
Куда мы мчимся как в бреду.
С меня довольно, надоело, хватит.
Остановите землю, я сойду.

Жить надо высоко душою звёзд касаясь.
Поскольку эта жизнь лишь эпизод в судьбе.
Из пропасти земной где правит ложь косая.
Возьми меня ГОСПОДЬ, возьми меня к себе.

На что мы время тратим.
Куда мы мчимся как в бреду.
С меня довольно - надоело хватит.
Остановите землю я сойду.

Цитата: Zoggyla от 27.06.2021 15:35:02
Был такой праздник. Был. День Молодежи.

МИХАИЛ ЗОЩЕНКО
КОШКА И ЛЮДИ
Печка у меня очень плохая. Вся моя семья завсегда угорает через неё. А чёртов жакт починку производить отказывается. Экономит. Для очередной растраты.
Давеча осматривали эту мою печку. Вьюшки глядели. Ныряли туда вовнутрь головой.
— Нету,— говорят.— Жить можно.
— Товарищи,— говорю,— довольно стыдно такие слова произносить: жить можно. Мы завсегда угораем через вашу печку. Давеча кошка даже угорела. Её тошнило давеча у ведра. А вы говорите — жить можно.
Председатель жакта говорит:
— Тогда,— говорит,— устроим сейчас опыт и посмотрим, угорает ли ваша печка. Ежли мы сейчас после топки угорим — ваше счастье — переложим. Ежли не угорим — извиняемся за отопление.
Затопили мы печку. Расположились вокруг её.
Сидим. Нюхаем.
Так, у вьюшки, сел председатель, так — секретарь Грибоедов, а так, на моей кровати,— казначей.
Вскоре стал, конечно, угар по комнате проноситься.
Председатель понюхал и говорит:
— Нету. Не ощущается. Идёт тёплый дух, и только.
Казначей, жаба, говорит:
— Вполне отличная атмосфера. И нюхать её можно. Голова через это не ослабевает. У меня,— говорит,— в квартире атмосфера хуже воняет, и я,— говорит,— не скулю понапрасну. А тут совершенно дух ровный.
Я говорю:
— Да как же, помилуйте, ровный. Эвон как газ струится.
Председатель говорит:
— Позовите кошку. Ежели кошка будет смирно сидеть, значит, ни хрена нету. Животное завсегда в этом бескорыстно. Это не человек. На неё можно положиться.
Приходит кошка. Садится на кровать. Сидит тихо. И, ясное дело, тихо — она несколько привыкшая.
— Нету,— говорит председатель,— извиняемся.
Вдруг казначей покачнулся на кровати и говорит:
— Мне надо, знаете, спешно идти по делу.
И сам подходит до окна и в щёлку дышит.
И сам стоит зелёный и прямо на ногах качается.
Председатель говорит:
— Сейчас все пойдём.
Я оттянул его от окна.
— Так,— говорю,— нельзя экспертизу строить.
Он говорит:
— Пожалуйста. Могу отойти. Мне ваш воздух вполне полезный. Натуральный воздух, годный для здоровья. Ремонта я вам не могу делать. Печка нормальная.
А через полчаса, когда этого самого председателя ложили на носилки и затем задвигали носилки в каретку скорой помощи, я с ним разговорился.
Я говорю:
— Ну, как?
— Да нет,— говорит,— не будет ремонта. Жить можно.
Так и не починили.
Ну что ж делать? Привыкаю. Человек не блоха — ко всему может привыкнуть.
1928

Edited by Alexej Nagel: alexej.ostrovok.de
Published in 1998 by Ostrovok: www.ostrovok.de
https://ostrovok.de/old/classics/zoshchenko/story025.htm