В Казахстане

Возможно, в скором времени молодыми людьми будут считаться казахстанцы не до 29 лет, а до 35 или даже до 40 годов. Последнее исследование, проведенное экспертами Международной организации труда, показало, что, приближаясь к рубежным 30 годам, казахстанцы являются специалистами с дипломами, но без малейшего опыта работы за плечами. Молодежный рынок труда стремительно стареет, а место стремящихся к длительному образованию и весьма амбициозных молодых граждан республики тем временем занимает рабочая сила извне. О том, почему казахстанская молодежь не торопится работать, что стоит за дипломом о высшем образовании и бешеным спросом на низкоквалифицированный труд «ЛИТЕР-Неделе» рассказывает консультант Международной организации труда, автор анализа рынка занятости молодежи Вадим Ни.

В рамках исследования мы хотели выявить, какие изменения и проблемы наиболее актуальны сегодня именно для молодежного рынка труда. Существует расхожее мнение, что основными причинами безработицы молодых казахстанцев является отсутствие профессионального опыта и завышенные требования по заработной плате, исходящие из необоснованных амбиций новоиспеченных специалистов. Однако по результатам анализа рынка молодежного труда можно сделать и другие, весьма любопытные выводы.

Сельчане, горожане и гастарбайтеры

При исследовании мы сделали несколько разделений, в числе которых была градация рынка труда на молодых сельчан и горожан. Если фокусироваться лишь на статистике занятости, получается, что количество безработных в городе намного выше (!), чем в сельской местности. Дело в том, что многие из сельчан считаются самозанятыми – так определяется их работа на подсобных участках и в хозяйствах. На самом деле число молодых людей, занятых в сельском хозяйстве, также постепенно сокращается, в основном за счет того, что бывшие «самозанятые» молодые сельчане устремляются в поисках работы в города.

В городах, тем временем, молодые люди все чаще отвергают рабочие профессии, стремясь к получению высококвалифицированной специальности. Надо заметить, что как переход от одного вида работ к другому в последнее время среди молодых горожан стала необычайно популярна так называемая сфера обслуживания. Все больше молодых людей задействовано в торговле и ремонте автомобилей, бытовой техники и сотовых телефонов. Надо отметить – это общая тенденция, что молодежь занята в менее оплачиваемых секторах, за исключением торговли и ремонта автомобилей и бытовой техники. Эта деятельность относится к сфере бытовых увлечений современной молодежи, а потому средств и времени на подготовку специалиста в этой области уходит намного меньше. Такой расклад работодателям, безусловно, очень выгоден.

С другой стороны, понять тенденцию отказа от рабочих специальностей очень легко. Благодаря повышению уровня благосостояния казахстанцев, а также тому, что основной формой послешкольной подготовки сегодня являются вузы, число молодежи с высшим образованием возрастает. В то же время колледжи и профессиональные технические школы, несмотря на повышенный спрос на рабочие специальности, очень слабо реагируют на требования рынка. Этому мешает низкий уровень их технической оснащенности и отсутствие современной системы подготовки специалистов в соответствии с потребностями рынка.

В результате образуется масса вакансий для «бегущих» в города сельчан. Однако это не значит, что сельская молодежь заполняет вакансии рабочих специальностей, многие из них также оказываются заняты в сфере услуг и в так называемом неформальном секторе, т.е. там, где не оформляются трудовые отношения, не платятся налоги и не отчисляются пенсионные платежи. Не востребованные молодыми казахстанцами рабочие места долго вакантными не остаются – их занимают люди извне – гастарбайтеры.

Когда уходит детство

Раньше внушительный процент молодежи выходил на работу после окончания школы, но введение в стране 11-летнего, а теперь и 12-летнего школьного обучения, а также бум на получение высшего образования приводят к тому, что первый опыт трудоустройства для многих молодых людей имеет место после 22–23 лет. А если прибавить магистратуру и желание многих получить второе высшее образование, дата первого рабочего дня и вовсе сдвигается где-то к 25 годам. Между тем в законе о занятости мы определяем целевую группу молодежи до 21 года – именно ей оказывается поддержка в трудоустройстве. А в этом возрасте, как было сказано, многие молодые люди еще не вышли на рынок труда. Учитывая тот факт, что первая, еще временами «образовательная», фаза работы длится несколько лет, то конкурентный специалист «созревает» только к 27–28 годам.

А пока казахстанская молодежь учится и все медленнее выходит из состояния вечных студентов, дефицит все больше закрывают приезжающие извне специалисты и так называемые гастарбайтеры. Таким образом, с одной стороны, открытые для внешней рабочей силы границы рынка труда хороши. Можно и специальности, требующие высокой квалификации, покрывать также за счет гастарбайтеров. Другое дело, что нам надо решать, где и в каких специальностях должна быть трудоустроена казахстанская молодежь. На примере России и других стран мира можно видеть, что ввоз рабочей силы извне может создавать серьезные проблемы для государства и общества. Какой-то фобии в отношении приезжающих у нас, в Казахстане, пока нет, но тем не менее зачастую такая ситуация может приводить к расширению неформального сектора и даже при определенных условиях к криминализации некоторых секторов экономики, развитию практики незаконной эксплуатации детского труда, ухудшению качества работ и услуг в определенных секторах экономики и к другим негативным социальным последствиям.

Диплом впридачу

Однако и проучившиеся долгие годы молодые казахстанцы сегодня после окончания учебы не идут по прямой дорожке. В стране наблюдается устойчивая тенденция так называемой переквалификации молодых людей после окончания вузов.

До недавнего времени мы говорили, что главное – трудоустроить выпускника, неважно как и неважно куда, по выбранной специальности или совсем в другой области. Но сегодня для Казахстана, претендующего на статус конкурентоспособного государства, речь должна идти о том, что доля занятых в соответствии с полученной специальностью должна быть существенно выше. Политика государственных органов в области занятости должна быть направлена на то, чтобы трудоустроить молодежь в соответствии с полученной профессией. Отсюда и могут возникнуть более четкие требования к вузам.

Пока же «переквалификация» продолжает оставаться достаточно устойчивой во многих сферах: молодых людей, работающих по специальностям, прописанным в дипломах, совсем немного. Эта проблема исходит из невозможности дальнейшей стажировки выпускника вуза. Между тем, после окончания университета и прохождения стажировки молодому специалисту уже труднее будет бросить свою профессию и расстаться с полученными навыками.

У нас система стажировок для молодых казахстанских специалистов в частном секторе отсутствует, исключения нет даже, к примеру, в крупных компаниях с иностранным участием. По большому счету им это и не нужно. Наши специалисты обучатся по зарубежным грантам или по той же программе «Болашак», а затем пойдут работать на корпорации, которые не затратили на подготовку своего работника ни копейки.

В развитых странах существует практика, когда специалист получает какие-то льготы и поддержку, если переходит затем работать в публичный сектор. Государство должно беспокоиться и создавать экономические стимулы, чтобы молодые люди, особенно те из них, что обучаются на бюджетные деньги, не только отдавали свои знания частникам, но и работали в публичном секторе.

Начало гендерного неравенства

Некий дисбаланс наблюдается и в отношении модного сегодня понятия гендерного равенства. Ситуация получается интересной. В возрастной группе от 15 до 19 лет в получении образования и трудоустройства более успешны женщины, а вот уже в возрастной группе 20–24 года и старше преимущество на рынке труда получают мужчины. Мы сегодня говорим о гендерном дисбалансе прежде всего на основе определения доли женщин в парламенте, бизнесе. Но это, скорее, конечный результат того, проявляется ли внимание к гендерному аспекту или нет, а, по сути, основная причина этого дисбаланса – период рождения и ухода за ребенком. Женщина теряет квалификацию и вынуждена строить карьеру заново в тот период, который является ключевым с точки зрения ее профессионального становления.

В последние годы женщины стали реагировать на требования рынка. Сегодня в городах прослеживается стабильная тенденция: первого ребенка девушки рожают после 25, а то и после 30 лет. Женщины идут по этому пути, стремясь обезопасить себя финансово. Очевидно, что если первого ребенка рожают в возрасте около 30 лет, то, скорее всего, он будет единственным в семье, так как после 30 лет два долгих периода отрыва от работы – непозволительная роскошь. Государство должно все-таки влиять на эту ситуацию, создавая курсы повышения квалификации и адаптации и предпринимая другие меры для того, чтобы улучшить условия и возможности для молодых женщин для их успешного возвращения на рынок труда после вынужденного перерыва в работе.

Подготовила Айгуль КИСЫКБАСОВА, Алматы