Горите, русские!" - в Одессе слышен крик.
"Горите, гады! Мы вас подогреем!"
Рука убийцы дрогнула на миг
И распрямилась с огненным коктейлем.

А тех, кто попытался убежать,
По почкам били ржавыми прутами...
За Украину надо убивать
И хвастаться кровавыми руками.

Гори в аду, проклятая страна,
Тебя от злобы вылечит лишь пламя.
Ты вспомнишь одесситов имена,
Когда огонь твоё охватит знамя.

Гори в аду за подлость и фашизм,
За то, что русских сделала врагами.
За неприкрытый яростный садизм
Ты будешь дохнуть, дрыгая ногами.

Гори в аду, пощады нет тебе.
Тюрьмой народов стала унитарность.
Они в дыму спускались по трубе,
А ты к ним не испытывала жалость.

Гори в аду, пылай, страна-бандит.
Гори в аду, - и нечего добавить...
Подонкам не известно слово "стыд",
А ты впустила, разрешив им править.

Гори в аду. Одесса не простит...
"Гори в аду", - в Славянске скажут грустно.
На сердце рана жгучая болит,
А на душе безветренно и пусто.

Горите, русские!" - в Одессе слышен крик.
"Горите, гады! Мы вас подогреем!"
Рука убийцы дрогнула на миг
И распрямилась с огненным коктейлем.

А тех, кто попытался убежать,
По почкам били ржавыми прутами...
За Украину надо убивать
И хвастаться кровавыми руками.

Гори в аду, проклятая страна,
Тебя от злобы вылечит лишь пламя.
Ты вспомнишь одесситов имена,
Когда огонь твоё охватит знамя.

Гори в аду за подлость и фашизм,
За то, что русских сделала врагами.
За неприкрытый яростный садизм
Ты будешь дохнуть, дрыгая ногами.

Гори в аду, пощады нет тебе.
Тюрьмой народов стала унитарность.
Они в дыму спускались по трубе,
А ты к ним не испытывала жалость.

Гори в аду, пылай, страна-бандит.
Гори в аду, - и нечего добавить...
Подонкам не известно слово "стыд",
А ты впустила, разрешив им править.

Гори в аду. Одесса не простит...
"Гори в аду", - в Славянске скажут грустно.
На сердце рана жгучая болит,
А на душе безветренно и пусто.

Горите, русские!" - в Одессе слышен крик.
"Горите, гады! Мы вас подогреем!"
Рука убийцы дрогнула на миг
И распрямилась с огненным коктейлем.

А тех, кто попытался убежать,
По почкам били ржавыми прутами...
За Украину надо убивать
И хвастаться кровавыми руками.

Гори в аду, проклятая страна,
Тебя от злобы вылечит лишь пламя.
Ты вспомнишь одесситов имена,
Когда огонь твоё охватит знамя.

Гори в аду за подлость и фашизм,
За то, что русских сделала врагами.
За неприкрытый яростный садизм
Ты будешь дохнуть, дрыгая ногами.

Гори в аду, пощады нет тебе.
Тюрьмой народов стала унитарность.
Они в дыму спускались по трубе,
А ты к ним не испытывала жалость.

Гори в аду, пылай, страна-бандит.
Гори в аду, - и нечего добавить...
Подонкам не известно слово "стыд",
А ты впустила, разрешив им править.

Гори в аду. Одесса не простит...
"Гори в аду", - в Славянске скажут грустно.
На сердце рана жгучая болит,
А на душе безветренно и пусто.

Горите, русские!" - в Одессе слышен крик.
"Горите, гады! Мы вас подогреем!"
Рука убийцы дрогнула на миг
И распрямилась с огненным коктейлем.

А тех, кто попытался убежать,
По почкам били ржавыми прутами...
За Украину надо убивать
И хвастаться кровавыми руками.

Гори в аду, проклятая страна,
Тебя от злобы вылечит лишь пламя.
Ты вспомнишь одесситов имена,
Когда огонь твоё охватит знамя.

Гори в аду за подлость и фашизм,
За то, что русских сделала врагами.
За неприкрытый яростный садизм
Ты будешь дохнуть, дрыгая ногами.

Гори в аду, пощады нет тебе.
Тюрьмой народов стала унитарность.
Они в дыму спускались по трубе,
А ты к ним не испытывала жалость.

Гори в аду, пылай, страна-бандит.
Гори в аду, - и нечего добавить...
Подонкам не известно слово "стыд",
А ты впустила, разрешив им править.

Гори в аду. Одесса не простит...
"Гори в аду", - в Славянске скажут грустно.
На сердце рана жгучая болит,
А на душе безветренно и пусто.

Горите, русские!" - в Одессе слышен крик.
"Горите, гады! Мы вас подогреем!"
Рука убийцы дрогнула на миг
И распрямилась с огненным коктейлем.

А тех, кто попытался убежать,
По почкам били ржавыми прутами...
За Украину надо убивать
И хвастаться кровавыми руками.

Гори в аду, проклятая страна,
Тебя от злобы вылечит лишь пламя.
Ты вспомнишь одесситов имена,
Когда огонь твоё охватит знамя.

Гори в аду за подлость и фашизм,
За то, что русских сделала врагами.
За неприкрытый яростный садизм
Ты будешь дохнуть, дрыгая ногами.

Гори в аду, пощады нет тебе.
Тюрьмой народов стала унитарность.
Они в дыму спускались по трубе,
А ты к ним не испытывала жалость.

Гори в аду, пылай, страна-бандит.
Гори в аду, - и нечего добавить...
Подонкам не известно слово "стыд",
А ты впустила, разрешив им править.

Гори в аду. Одесса не простит...
"Гори в аду", - в Славянске скажут грустно.
На сердце рана жгучая болит,
А на душе безветренно и пусто.

Горите, русские!" - в Одессе слышен крик.
"Горите, гады! Мы вас подогреем!"
Рука убийцы дрогнула на миг
И распрямилась с огненным коктейлем.

А тех, кто попытался убежать,
По почкам били ржавыми прутами...
За Украину надо убивать
И хвастаться кровавыми руками.

Гори в аду, проклятая страна,
Тебя от злобы вылечит лишь пламя.
Ты вспомнишь одесситов имена,
Когда огонь твоё охватит знамя.

Гори в аду за подлость и фашизм,
За то, что русских сделала врагами.
За неприкрытый яростный садизм
Ты будешь дохнуть, дрыгая ногами.

Гори в аду, пощады нет тебе.
Тюрьмой народов стала унитарность.
Они в дыму спускались по трубе,
А ты к ним не испытывала жалость.

Гори в аду, пылай, страна-бандит.
Гори в аду, - и нечего добавить...
Подонкам не известно слово "стыд",
А ты впустила, разрешив им править.

Гори в аду. Одесса не простит...
"Гори в аду", - в Славянске скажут грустно.
На сердце рана жгучая болит,
А на душе безветренно и пусто.

Горите, русские!" - в Одессе слышен крик.
"Горите, гады! Мы вас подогреем!"
Рука убийцы дрогнула на миг
И распрямилась с огненным коктейлем.

А тех, кто попытался убежать,
По почкам били ржавыми прутами...
За Украину надо убивать
И хвастаться кровавыми руками.

Гори в аду, проклятая страна,
Тебя от злобы вылечит лишь пламя.
Ты вспомнишь одесситов имена,
Когда огонь твоё охватит знамя.

Гори в аду за подлость и фашизм,
За то, что русских сделала врагами.
За неприкрытый яростный садизм
Ты будешь дохнуть, дрыгая ногами.

Гори в аду, пощады нет тебе.
Тюрьмой народов стала унитарность.
Они в дыму спускались по трубе,
А ты к ним не испытывала жалость.

Гори в аду, пылай, страна-бандит.
Гори в аду, - и нечего добавить...
Подонкам не известно слово "стыд",
А ты впустила, разрешив им править.

Гори в аду. Одесса не простит...
"Гори в аду", - в Славянске скажут грустно.
На сердце рана жгучая болит,
А на душе безветренно и пусто.

Горите, русские!" - в Одессе слышен крик.
"Горите, гады! Мы вас подогреем!"
Рука убийцы дрогнула на миг
И распрямилась с огненным коктейлем.

А тех, кто попытался убежать,
По почкам били ржавыми прутами...
За Украину надо убивать
И хвастаться кровавыми руками.

Гори в аду, проклятая страна,
Тебя от злобы вылечит лишь пламя.
Ты вспомнишь одесситов имена,
Когда огонь твоё охватит знамя.

Гори в аду за подлость и фашизм,
За то, что русских сделала врагами.
За неприкрытый яростный садизм
Ты будешь дохнуть, дрыгая ногами.

Гори в аду, пощады нет тебе.
Тюрьмой народов стала унитарность.
Они в дыму спускались по трубе,
А ты к ним не испытывала жалость.

Гори в аду, пылай, страна-бандит.
Гори в аду, - и нечего добавить...
Подонкам не известно слово "стыд",
А ты впустила, разрешив им править.

Гори в аду. Одесса не простит...
"Гори в аду", - в Славянске скажут грустно.
На сердце рана жгучая болит,
А на душе безветренно и пусто.