Шымкент

Наша очередная встреча с директором Института археологии имени А. Маргулана Бауыржаном Байтанаевым была совсем неслучайна. У археолога на подходе новая книга, посвященная Шымкенту, его возникновению и развитию.



Сборник «2200 лет истории Шымкента по археологическим источникам» адресован самому широкому кругу читателей, начиная от профессиональных археологов и лингвистов вплоть до любознательных людей, интересующихся историей родного края. Но при всей гордости за более чем двухтысячелетнюю историю Шымкента меня все же заинтересовали события недавнего прошлого – середины 19 века. Почему?

Несколько фактов из истории. В конце 18 века и в первой половине 19 века за владение Шымкентом вели борьбу Кокандское и Бухарское ханства. В 1810-1864 годах город находился под властью Коканда. Восстания местного населения против кокандской власти происходили неоднократно. А в середине 50-х годов казахи Старшего жуза вместе с горожанами вообще вышибли кокандцев практически со всего края. Но укрепленный крепостными стенами Чимкент повстанцы, не имевшие пушек, взять не смогли.

В июле 1864 года (через полтора месяца после взятия Туркестана) близ будущего областного центра впервые появились российские войска под предводительством Черняева, которые вели войну с Кокандом. Перед ними и стояла задача взять Чимкент, имевший большое значение для усиления влияния в Средней Азии.

Заинтересовала предложенная ученым реконструкция взятия города Черняевым и привязка событий того времени к современной территории Шымкента. Где находились войска кокандцев и русских, как действовало и кого поддерживало местное казахское население? Казалось бы, хронологически близкие к нам и относительно известные страницы истории. С городища Шымкент получено множество археологических материалов. Известно немало письменных источников последних событий. Ан, нет. И потому ответы на интересующие вопросы стали темой нашего разговора с Бауыржаном Байтанаевым.

«Очень интересно, где накануне штурма находились войска. Для ответа на этот вопрос было привлечено множество архивных документов, один из них – «Дневник 1866 года. Путешествие в Туркестан» Александра Константиновича Гейнса. Он подробнейшим образом описывает Шымкент и сложившуюся ситуацию. В ходе исследований выяснилось, что во время штурма цитадель никто не брал. (Цитадель, или центральная часть городища, защищенная крепостной стеной, и ныне возвышается над Старым городом, а вокруг нее сейчас располагаются строительные рынки). Брали город. Войска вошли через Аулиеатинские ворота», – делился полученными сведениями Бауыржан Байтанаев.

При помощи наложения всех карт, аэрофотосъемки,
данных других источников археологи выяснили, что лагерь Черняева находился, приблизительно, на месте нынешнего облвоенкомата. Дороги, которая ныне идет от площади Ордабасы к железнодорожному вокзалу, под мостом к парку Независимости, не было. Там продолжался холм городища и доходил до самой Кошкараты. А в районе площади Ордабасы, чуть западнее, проходила крепостная стена с воротами (они-то и назывались Аулиеатинскими). И орудия кокандцев стояли поблизости. На месте нынешнего Верхнего базара были вырыты окопы и установлены орудия Черняева. В цитадели находился очень хорошо вооруженный кокандский гарнизон – до 10 тысяч сарбазов.

Кокандцы неимоверными налогами и действиями карательных отрядов настроили против себя местное население. Чашу терпения переполнила казнь казахского бия Байзака, которого привязали к пушке на городище Шымкент и выстрелили. И после этого казахские роды пришли к Черняеву с просьбой о совместных действиях по освобождению территории от кокандцев. Впоследствии многие из ополченцев получили награды русского царя.

«22 сентября после первых пушечных выстрелов кокандцев в сторону русских войск Черняев отдает приказ заложить еще одну артиллерийскую батарею. Снаряды, выпущенные из кокандских пушек, которые были установлены на возвышенности, в районе бывшего памятника летчикам, взрывались довольно точно. И сам Черняев в воспоминаниях писал: «…Стреляют по-европейски, не по-туземному. И мы вздрогнули». Пушки должны были быть установлены севернее, приблизительно в районе нынешнего подземного перехода. Русские начинают работы, но чрезвычайно твердый грунт и вылазки кокандцев с Аулиеатинских ворот не позволяют их завершить. Черняев собирает совещание, решая, что необходимо брать город штурмом. Этот момент приводит Гейнс, по воспоминаниям еще одного участника и героя тех событий – подполковника Лерхе. (Черняев высоко ценил боевые качества Морица Густавовича Лерхе). На совещании, вспоминал Лерхе, самые «отважные болтуны» замолчали. Было решено обойти город с севера и штурмовать оттуда.

На северной стороне крепостной стены находились туркестанские ворота (это примерно на пересечении современных улиц Калдаякова и Жангельдина), и разведка доносила, что там оборона слабее. Разведкой занимались казахи из местного населения. И информация о том, какие силы противостоят наступающим, поступала четко. Самих ополченцев из местных жителей Черняев называл милиционерами, и их отряд, по различным оценкам, насчитывал около тысячи человек.

Что же происходит в дальнейшем? Отряд подполковника Лерхе, состоявший из двух или трех рот, среди которых есть и рота стрелков, напомним, находится в районе Верхнего рынка и выдвигается, чтобы обойти город. (Солдатам предстояло пройти в районе современных улиц Мельничной и Туркестанской по периметру крепостной стены, опоясывающей Старый город, в сторону площади Аль-Фараби). «Кокандцы, предполагая, что войска Черняева, не добившись победы, уходят совсем, взбодрились. И даже пытались совершить вылазку, сопровождая ее обидными для уходящих войск жестами. Сарбазы выстраиваются у Аулиеатинских ворот и едва ли не демонстрируют пятые точки вслед уходящему отряду. Это разозлило Лерхе и других настолько, что подполковник спонтанно принимает решение развернуть орудия в сторону ворот и дать залп.

После точного выстрела множество сарбазов падает. Лерхе дает команду штурмовать. Сарбазы в страхе пытаются скрыться за крепостными стенами. В проходе ворот образуется давка. Следует второй залп. Раненые, убитые смешались в воротах. Тем временем отряд Лерхе штыками прокладывал себе путь. Черняев, не ожидая такого поворота событий, приказывает поддержать отряд двумя орудиями на лошадях. Лерхе, впоследствии вспоминая атаку, описывал, что пушки на лафетах проносились по телам павших, давя раненых, и кровь, попадая в арыки, окрашивала воду в красный цвет. Кокандцы, одетые в красные мундиры, быстро соображают, избавляются от них и стараются смешаться с местным населением», – раскрывал подробности штурма полуторавековой давности ученый.

Для укрепленных городов одним из главных условий существования было наличие питьевой воды. Не стал исключением и Шымкент, для которого Кошкарата являлась важнейшим источником жизни. «В крепость вода подавалась также из реки… через ров-овраг по деревянному желобу водопровода, проложенному на высоких козлах», – сообщает один из письменных источников. Вода поступала и в цитадель по лотку, через маленькую арку в крепостной стене, в которую мог пройти один человек. Находилась арка в районе современных одиннадцатиэтажных домов по проспекту Кабанбай батыра со стороны железнодорожного вокзала.

«Пока Лерхе пробивался в город, Черняев находился у крепостной стены, в том месте, где в цитадель подается вода. Командующий сам первый залез через сводчатое отверстие в цитадель и за собой, по одному, завел солдат. Кокандцы, увидев, что с тыла появились русские, стали прыгать с крепости, бросая все. Цитадель была взята. Поставили флаг, все», – завершает рассказ о взятии крепости Бауыржан Байтанаев.

Черняев за взятие крепости был награжден орденом Святого Георгия III степени. Лерхе произведен в полковники и награжден орденом Святого Георгия IVстепени. Многих участников штурма, в том числе из местных казахов-ополченцев, наградили медалями. Погибшие русские солдаты были захоронены на крепости. Погибших в военных действиях местных жителей похоронили в районе пересечения нынешних улиц Мельничной и Ташенова, неподалеку от магазина «Тюльпан». Военный гарнизон жил на крепости еще год-два. Но она была непрочной и потому быстро начала рушиться.

Последовала команда построить новый гарнизон. А уже в 1868 году крепость, по сути, уже была разобрана. В том же 1868 году в Чимкенте появился первый лазарет, в 1873 – телеграф. В 80-х годах 19 века на улицах появились керосиновые фонари и стали строится кирпичные тротуары.
Но это уже совсем другая история.

Источник: http://otyrar.kz