Добавить новость
Турция, Ислам и Центральная Азия: религиозная деятельность Анкары и ее результаты
Шрифт:
UktamNamozov 07 Сентября 2020 в 17:03:22
Отношения между Турцией и пятью бывшими советскими республиками никогда не были настоль близки, как можно было бы ожидать, учитывая их религиозную и культурную общность, тюркское наследие, Таджикистан тут не в счет. Тем не менее, Анкара все-таки продолжает играть определенную роль в регионе, основой для этого служит упомянутый ранее религиозный аспект. Однако за внешним благополучием и улыбками турецких политиков и религиозных деятелей порой скрывается далеко неприятные вещи: Турция, как известно, служит перевалочным пунктом для граждан Центральной Азии, которые отправились в Сирию и Ирак, чтобы присоединиться к Исламскому государству (запрещенная террористическая организация). Учитывая это, стоит рассмотреть вопрос о том, какую роль играют турецкие государственные и негосударственные субъекты в Центральной Азии, особенно в сфере религии.
После обретения независимости в 1991 г. У Турция были грандиозные планы на Центральную Азию, которую она рассматривала как естественную сферу своего политического влияния, обусловленную языковыми и культурными связями. Однако этот оптимизм быстро уступил место более прагматичным опасениям: новые независимые государства больше заботились об установлении своей собственной идентичности, чем о формировании какого-либо пантюркского братства, что привело к тому, что Анкара решила вместо этого сосредоточиться на поддержке существующих там режимов. Некоторые пантюркские инициативы возродились в последнее десятилетие, однако эффект от них остается минимальным. Кстати наиболее заметным проектом стал созданный в 2009 году Тюркский совет.
И все же в религиозной сфере Анкере удалось достичь большего. Взаимодействие Турецкой республики с пятью государствами Центральной Азии, опять же в рамках религии, в настоящим момент осуществляется посредством двух отдельных, но дополняющих друг друга, механизмов. Первый – через управление по делам религии «Диянет», а второй - через неправительственные организации (НПО).
Созданное вскоре после основания республики управление «Диянет» изначально занималось исключительно внутренними вопросами, однако за последние три десятилетия его распространилась за пределы Турции. Именно «Диянет» выступила с инициативой постепенного повышения роли ислама в постсоветской Центральной Азии, первым этапом стало оказание помощи местному и национальному духовенству во всех пяти республиках. Самый амбициозный проект «Диянет»- Евразийский исламский совет - провел свой первый саммит в 1995 году, хотя с 2012 года совет больше не собирался. Несмотря на широкие амбиции, работа Совета, похоже, пошла на спад: Узбекистан и Туркменистан выдворили из страны турецких религиозных атташе в 2002 и 2011 годах, соответственно.
В то же время, просветительская работа велась через ряд турецких негосударственных религиозных деятелей, лучше всего описанных турецким ученым Байрамом Балчи в его работе «Ислам в Центральной Азии и на Кавказе после распада Советского Союза», опубликованной в 2018 году. Одной из наиболее плодотворных была организация, созданная суфийским шейхом Накшбанди Сулейманом Тунахан (1888-1959 гг.), группа которого основала значительное число небольших медресе как в Кыргызстане (особенно в беспокойных южных городах Ош и Джалал-Абад), так и в Казахстане. Другая группа, следуя учению курдского ученого Саида Нурку, также вела активную деятельность в четырех из пяти среднеазиатских республик (за исключением Узбекистана). Наконец, печально известная организация клирика Фетуллы Гюлена также добилась значительных успехов в большинстве стран Центральной Азии.
Движение «Хизмет» Фетуллы Гюлена, которое было самым активным из религиозных организаций Турции в Центральной Азии, отличалось от других тем, что действовало, по сути, как проводник политических идей турецкого государства. В 2013 году НПО Гюлена порвала с правительством Реджепа Тайипа Эрдогана, постепенно ее роль на постсоветском пространстве начала снижаться. Впоследствии Анкара обратилась к центральноазиатским государствам с просьбой закрыть школы. По крайней мере, одна из них (Таджикистан) полностью выполнила это требование, в то время как в Казахстане и Кыргызстане до сих пор действуют некоторые гюленовские институты. Сейчас уже с уверенностью можно сказать, что они больше не являются инструментами турецкой государственной политики.
Цель Турции в обоих направлениях - через «Диянет» и НПО - заключалась в экспорте удобной и в значительной степени умеренной версии ислама в центральноазиатские республики. С приходом к власти Партии справедливости и развития (ПСР) Эрдогана в 2002 г. эта цель все больше переплетается с идеей проталкивания более консервативного ислама, как столпа государственной политики. Несмотря на то, что эти усилия, возможно, были довольно приглушенными в реальности, учитывая относительное недостаточное внимание, уделяемое администрацией ПСР Центральной Азии, восприятие этой цели среди центральноазиатских столиц было совершенно иным. Из-за своего параноидального отношение к любым религиозным движениям, большинство региональных правительств быстро стали настороженно относиться к откровенно благочестивому руководству ПСР и исламским организациям, которые они продвигают в регионе. Узбекистан быстро изгнал даже тех немногих представителей «Диянета», которым он ранее дал возможность работать в стране. Туркменистан выслал всех сотрудников «Диянет» в 2011 году. Таджикистан, который сам по себе не является тюркской нацией, никогда не занимал видное место в деятельности Турции в регионе, в то время как Казахстан Нурсултана Назарбаева также сузил пространство, отведенное для диянетской и гюленистской деятельности. Только в Кыргызстане, в котором власть центрального аппарата находиться на довольно низком уровне в сравнении с другими странами региона, религиозные движения, поддерживаемые Турцией, продолжают свою деятельность.
Играла ли турецкая исламская активность какую-либо роль в волне радикализации, охватившей центральноазиатский регион в 2012-2017 годах, когда сирийский и иракский конфликты достигли своего пика? Дать точный и однозначный ответ на этот вопрос невозможно. Но определённые выводы сделать все-таки стоит. Вот и материал для размышления: в Киргизии деятельность турецких организаций в основном была сконцентрирована Ошской и Джалал-Абадской областях. Из этих же районов впоследствии наблюдался самый большой отток граждан, отправившихся в Сирию и Ирак. Совпадение ли это.
https://aloqa.tj/UktamNamozov12#
После обретения независимости в 1991 г. У Турция были грандиозные планы на Центральную Азию, которую она рассматривала как естественную сферу своего политического влияния, обусловленную языковыми и культурными связями. Однако этот оптимизм быстро уступил место более прагматичным опасениям: новые независимые государства больше заботились об установлении своей собственной идентичности, чем о формировании какого-либо пантюркского братства, что привело к тому, что Анкара решила вместо этого сосредоточиться на поддержке существующих там режимов. Некоторые пантюркские инициативы возродились в последнее десятилетие, однако эффект от них остается минимальным. Кстати наиболее заметным проектом стал созданный в 2009 году Тюркский совет.
И все же в религиозной сфере Анкере удалось достичь большего. Взаимодействие Турецкой республики с пятью государствами Центральной Азии, опять же в рамках религии, в настоящим момент осуществляется посредством двух отдельных, но дополняющих друг друга, механизмов. Первый – через управление по делам религии «Диянет», а второй - через неправительственные организации (НПО).
Созданное вскоре после основания республики управление «Диянет» изначально занималось исключительно внутренними вопросами, однако за последние три десятилетия его распространилась за пределы Турции. Именно «Диянет» выступила с инициативой постепенного повышения роли ислама в постсоветской Центральной Азии, первым этапом стало оказание помощи местному и национальному духовенству во всех пяти республиках. Самый амбициозный проект «Диянет»- Евразийский исламский совет - провел свой первый саммит в 1995 году, хотя с 2012 года совет больше не собирался. Несмотря на широкие амбиции, работа Совета, похоже, пошла на спад: Узбекистан и Туркменистан выдворили из страны турецких религиозных атташе в 2002 и 2011 годах, соответственно.
В то же время, просветительская работа велась через ряд турецких негосударственных религиозных деятелей, лучше всего описанных турецким ученым Байрамом Балчи в его работе «Ислам в Центральной Азии и на Кавказе после распада Советского Союза», опубликованной в 2018 году. Одной из наиболее плодотворных была организация, созданная суфийским шейхом Накшбанди Сулейманом Тунахан (1888-1959 гг.), группа которого основала значительное число небольших медресе как в Кыргызстане (особенно в беспокойных южных городах Ош и Джалал-Абад), так и в Казахстане. Другая группа, следуя учению курдского ученого Саида Нурку, также вела активную деятельность в четырех из пяти среднеазиатских республик (за исключением Узбекистана). Наконец, печально известная организация клирика Фетуллы Гюлена также добилась значительных успехов в большинстве стран Центральной Азии.
Движение «Хизмет» Фетуллы Гюлена, которое было самым активным из религиозных организаций Турции в Центральной Азии, отличалось от других тем, что действовало, по сути, как проводник политических идей турецкого государства. В 2013 году НПО Гюлена порвала с правительством Реджепа Тайипа Эрдогана, постепенно ее роль на постсоветском пространстве начала снижаться. Впоследствии Анкара обратилась к центральноазиатским государствам с просьбой закрыть школы. По крайней мере, одна из них (Таджикистан) полностью выполнила это требование, в то время как в Казахстане и Кыргызстане до сих пор действуют некоторые гюленовские институты. Сейчас уже с уверенностью можно сказать, что они больше не являются инструментами турецкой государственной политики.
Цель Турции в обоих направлениях - через «Диянет» и НПО - заключалась в экспорте удобной и в значительной степени умеренной версии ислама в центральноазиатские республики. С приходом к власти Партии справедливости и развития (ПСР) Эрдогана в 2002 г. эта цель все больше переплетается с идеей проталкивания более консервативного ислама, как столпа государственной политики. Несмотря на то, что эти усилия, возможно, были довольно приглушенными в реальности, учитывая относительное недостаточное внимание, уделяемое администрацией ПСР Центральной Азии, восприятие этой цели среди центральноазиатских столиц было совершенно иным. Из-за своего параноидального отношение к любым религиозным движениям, большинство региональных правительств быстро стали настороженно относиться к откровенно благочестивому руководству ПСР и исламским организациям, которые они продвигают в регионе. Узбекистан быстро изгнал даже тех немногих представителей «Диянета», которым он ранее дал возможность работать в стране. Туркменистан выслал всех сотрудников «Диянет» в 2011 году. Таджикистан, который сам по себе не является тюркской нацией, никогда не занимал видное место в деятельности Турции в регионе, в то время как Казахстан Нурсултана Назарбаева также сузил пространство, отведенное для диянетской и гюленистской деятельности. Только в Кыргызстане, в котором власть центрального аппарата находиться на довольно низком уровне в сравнении с другими странами региона, религиозные движения, поддерживаемые Турцией, продолжают свою деятельность.
Играла ли турецкая исламская активность какую-либо роль в волне радикализации, охватившей центральноазиатский регион в 2012-2017 годах, когда сирийский и иракский конфликты достигли своего пика? Дать точный и однозначный ответ на этот вопрос невозможно. Но определённые выводы сделать все-таки стоит. Вот и материал для размышления: в Киргизии деятельность турецких организаций в основном была сконцентрирована Ошской и Джалал-Абадской областях. Из этих же районов впоследствии наблюдался самый большой отток граждан, отправившихся в Сирию и Ирак. Совпадение ли это.
https://aloqa.tj/UktamNamozov12#
 |
 |
|
