О нас

Характеризуя экономическое развитие Казахстана, многие произносят с восхищением — Cool — Здорово! Тут тебе и заметный рост ВВП, и снижение инфляции, и увеличение иностранных инвестиций, и т.д. Но, увы, анализ положения дел в этой сфере выявляет, что «не все ладно в этом королевстве»: высокие показатели — это официальные статистические данные, а за успешными показателями скрыты объективные трудности и проблемы. Конечно, желание смотреть на вещи сквозь розовые очки — вещь приятная, но ее последствия могут быть непредсказуемы: привести к неправильной оценке экономической ситуации в стране, выработке неправильных ориентиров для развития, что в итоге может завершиться весьма плачевно не только для самого Казахстана, но и для его деловых партнеров.

Наблюдаемый номинальный рост экономики в республике связан с высокими мировыми ценами на углеводородное сырье. Получение «легких денег» оборачивается замедлением, а то и застоем в других производственных сферах. По мнению экс-премьер министра Д.Ахметова, самый характерный признак «перегрева» экономики — «многократное превышение номинальных темпов роста основных макроэкономических показателей над реальными». Проще говоря, на каждый процент роста физических объемов произведенного в стране продукта приходится почти 3,5 процента роста его денежной оценки. То есть, растут не столько объемы товаров и услуг, сколько их цена. Подобная ситуация возникла в стране из-за того, что на рынок хлынул не обеспеченный товарной массой и объемом услуг поток нефтедолларов, который вместо того, чтобы инвестироваться в различные производственные и иные отрасли, не осваиваются экономикой должным образом.

К числу серьезных проблем относится рост внешнего долга. Если на начало 2005 года внешний долг Казахстана составлял $32,7 млрд., то к концу прошлого года подскочил сразу до $73,5 млрд. и практически сравнялся с ВВП Казахстана за прошлый год — $77,9 млрд. Другими словами, показателю удельного валового продукта на душу населения, который приводят всякий раз при перечислении экономических успехов, соответствует такая же арифметическая величина внешнего долга. Сейчас каждый казахстанец задолжал около $5000. Для сравнения в Китае эта величина приблизительна равна $200 на человека.
Есть и другая проблема: бюджетные средства и активы государства не работают на благополучие народа и процветание страны. Вроде бы финансируются благие цели, а отдачи никакой: демография не улучшается, качество медицинского обслуживания ухудшается. В результате деньги налогоплательщиков либо просто пролежат мертвым грузом, либо их банально разворовали.

Декларативность присутствует и в официально провозглашенной около десятилетия назад «многовекторности» внешнеполитического курса. По словам ее творцов, их детище «все более наполняется реальным содержанием, и это свидетельствует о появлении в централъноазиатском регионе, да и на всем постсоветском пространстве, нового самостоятельного субъекта, весьма искусно проводящего независимую и сбалансированную политику. Политику, претендующую на региональное лидерство и даже на придание Казахстану роли некоего второго „полюса“ в рамках СНГ».

Если в первые годы независимости «многовекторность» определялась как балансирование между крупными политическими игроками, и позволяла Казахстану сохранять полный нейтралитет по отношению к наиболее острым международным проблемам, но изменяющаяся внешнеполитическая конъюнктура в регионе не позволила Казахстану быть инертной к важнейшим политическим ситуациям, в том числе и к конфликтным. Это привело к тому, что пресловутая «многовекторность» превратилась в шараханье из одной крайности в другую.
Взять, к примеру, отношения Казахстана с Вашингтоном, которые довольно быстро перешли из состояния эйфории в состояние сдержанности. С Западом у Казахстана всегда были проблемы, связанные, прежде всего, с соблюдением прав человека. Период «цветных революций» подействовал на Астану отрезвляюще. Стремление США демократизировать многие страны мира, в том числе и Казахстан казахстанские руководители определили как необдуманное и дестабилизирующее. Это привело к тому, что Н.Назарбаев стал подчеркивать приоритетность отношений с Россией, Китаем, заявлять о приверженности задачам Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и особо выделять ЕврАзЭС.

Все предсказывали, что американо-казахстанские отношения ожидает дальнейшее охлаждение, а связи с Китаем и Россией станут еще теснее. Но последующие события показали их преждевременность. Так, несмотря на все реверансы Астаны в сторону ШОС, Н.Назарбаев не поддержал попыток придать этому объединению антиамериканскую направленность, дипломатично отклонив включение Ирана в состав этой организации.

И этому есть серьезный аргумент: Казахстан, несмотря на декларируемое расположение к России, объективно заинтересован в снижении своей зависимости от российских транспортных систем и трубопроводов, диверсификации путей доставки своего главного экспортного продукта — нефти и газа — зарубежным покупателям.

Естественно, не осталась незамеченной проведенная конституционная реформа в Казахстане. Вашингтон и Европа совершенно спокойно отнеслись к выборным процессам президентов Н.Назарбаева и Э.Рахмонова, а точнее, к тому, что они сначала ввели в конституцию поправки, которые позволяют им быть избранными несколько раз. Этот момент отмечен многими аналитиками, как и то, что ОБСЕ и международные демократические институты попытались высказать свою точку зрения о нелегитимности произошедшего. Но эти потуги остались бесполезными. Н.Назарбаев и Э.Рахмонов продолжают оставаться главами своих государств, а это говорит о смене ориентиров Запада по отношению к странам Центральной Азии.

Интересна официальная трактовка конституционных преобразований самой Астаной. По ее мнению — это революционный прорыв к демократии. При этом самого Н.Назарбаева даже сравнивали с Михаилом Горбачевым, начавшим в середине 80-ых годов прошлого века «знаковые» преобразования в Советском Союзе, приведшие к демонтажу «красной империи».

Но большая часть комментариев зарубежных СМИ прямо противоположна. В них превалируют сатирические обобщения Н.Назарбаева с другим ставшим в последние годы нарицательным политическим образом — покойным президентом Туркменистана. Тем самым их авторы подчеркивали очевидную связь проведенных изменений в Казахстане с той практикой, которая была уже ранее реализована в Туркменистане, когда парламент объявил С.Ниязова пожизненным президентом этого государства. И сходство было не беспочвенно. Благодаря одобренной парламентом Казахстана поправке в конституцию, теперь Н.Назарбаев получил право избираться на президентский пост неограниченное количество раз. Все остальные аспекты казахстанской конституционной реформы, таким образом, отошли на второй план.

Это доказательство тому, что Н.Назарбаев патологически не желает расставаться с президентским креслом. В пользу такой версии существует немало доводов. Если просмотреть тексты выступлений Назарбаева за последние четверть века, то можно увидеть, что в его бытность председателем Совета Министров Казахской ССР, первым секретарем компартии Казахстана, когда он занимал посты в Верховных Советах и, наконец, когда был впервые избран главой государства в 1990 году, он всегда говорил о своей приверженности к демократии. Однако демократию он понимал не иначе как пирамиду, вершиной которой обязательно должен быть только он сам и никто другой.

В «поправленной» конституционной системе Казахстана были намеренно ликвидированы все сколько-нибудь значимое, способное противостоять экспансии президента. Конституционная формула о единстве власти на самом деле призвана не допустить функционирования любых значимых альтернативных центров влияния. Обе палаты парламента Казахстана полностью контролируются главой государства. Политические партии превратились в контролируемые, системные придатки администрации и не выполняют отведенную им в демократическом механизме роль. Средства массовой информации лишены действительной свободы и независимости. Региональные элиты находятся под мощным прессом президентской администрации, а тем, кто пытается поднять голову выше установленного самим Назарбаевым допустимого в политике стандарта, быстро эту голову «отсекают» методами государственной репрессии. Судебная система Казахстана оказалась встроена во всю ту же вертикаль президентской власти и постоянно вынуждена демонстрировать свою лояльность главе государства. Конституционный Совет ни в какой мере не служит противовесом и преградой на пути даже откровенно антиправовых действий президента.

Аналитики в Казахстане и на Западе полагают, что Н.Назарбаевым движет неукротимое стремление властвовать. Это подтвердилось рядом решительных действий казахстанских властей по нейтрализации Р.Алиева, которому лишь стоило озвучить свое желание баллотироваться в президенты. Главу Казахстана не остановило то, что Р.Алиев является мужем его дочери, что на Востоке к зятьям особо уважительное отношение. Возможно, в нем сыграла самолюбие — как, против отца народа? Возможно, это заставило Н.Назарбаева поступиться традициями и обычаями своего народа и принести в жертву Р.Алиева. Но, скорее всего, для него важнее — быть пожизненным президентом. А чтобы придать своим действиям благообразный вид он придумал пиаровский ход — снизить срок президентства с семи до пяти лет. Теперь он может несчетное количество раз избираться по пять лет, хоть по году, какая теперь разница! Все это говорит о том, что назарбаевская «многовекторность» всего лишь маскировка его сущности, игра, а игнорирование правил демократии и верховенства закона одно из проявлений его натуры. Для Н.Назарбаева неприемлемо даже малейшее притязание на его Власть, и он действует по принципу — «свой, не свой — на дороге не стой».