О нас

Вчера Нурсултан Назарбаев объявил о новых выборах и о своей будущей роли в государстве

Неожиданная властная рокировка, осуществленная действующим президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым, остается главной информационной темой на постсоветском пространстве. И так, вероятно, будет не один день. Наблюдатели отмечают, в первую очередь, нетипичность политического маневра, осуществленного казахским руководителем.

Последние годы Назарбаев осуществлял одновременно стремительную ротацию исполнительной власти, тасуя назначенцев на ключевые министерские и премьерский посты, изменяя меру ответственности и положение властных институтов и полуформальных центров, таких, как администрация президента и находящиеся под ее влиянием стратегически значимые для государства институты. Была осуществлена удачная попытка консолидации базовых экономических активов в финансовых и имущественных фондах, подконтрольных президенту.

Одновременно формировался парламент, подконтрольный партии власти Нур-Отан – способный стать альтернативной силой, противовесом “слабому” преемнику, на которого, как ожидалось все это время, укажет президент. В том, что выбор будет сделан именно в пользу откровенно “слабого”, не принято было сомневаться.

Однако хозяин Астаны удивил всех.

Выступая вчера с телеобращением к соотечественникам, Назарбаев поставил вопрос совершенно по-иному. В стране, отметил он, сформировалось достаточно профессиональное поколение молодых специалистов, от которого востребован уже не достаточный, а полноценный профессионализм. А такой – полноценный - может дать только настоящая власть.

Назарбаев объявил о досрочных президентских выборах, на которых сам не намерен баллотироваться. Однако никакой речи об “уходе” из политики нет, нет и обозначенных кандидатур преемников. (Это повергает существующую элиту в настоящий шок и смешивает все ее карты и ожидания).

Президент ограничился только неопределенными высказываниями о “команде” новых политиков, приходящих ему на смену. Он не счел необходимым по имени назвать преемника или преемников, принимая на себя тем самым всю ответственность за их действия и санкционируя своим авторитетом всю полноту переходящих от него прописанных и неформальных полномочий. Элита не получила указаний, под чей конкретно персональный штандарт ей предписано переходить. Таким образом, уже обстоятельства, навязанные ей президентом, заставляют ее быть не по-азиатски самостоятельной в принятии решений.

Хотя, как предполагают специалисты по региону, для многих из них это означает скорее панику, чем возможность самостоятельно определиться со своим выбором. Телефоны многих ведущих политиков не отвечают, а идти на прямой контакт с прессой не решился ни один из наиболее видных назарбаевских выдвиженцев – даже те, которые еще вчера казались фаворитами завтрашнего дня.

Персоны новой команды, сказал президент, будут определены правящей партией Нур-Отан. Речь идет о полноценной политической рокировке. Партии предстоит определиться с новым президентом, премьер-министром, ключевыми фигурами правительства.

В том, что ими станут как раз названные партией кандидаты, не сомневается никто. Как высказался один знаковый представитель политического лобби, просивший, однако, не называть его имени, Назарбаев надежно инвестировал свой авторитет и властный капитал в Нур-Отан с тем, чтобы не быть связанным или зависимым от ошибок конкретного неопытного преемника или его внезапной нелояльности. “В первую очередь он учел риски от предстоящей смены власти”. Но это совсем не российский сценарий с “переменой ролей (слагаемых)”, от которой “сумма не изменяется”. И не китайский, с выстраиванием отношений политического отцовства между уходящим в историю царствующим старцем и его назначенным царевичем.

Казахстанская схема преемничества оказалась максимально демократической из всех, наблюдаемых когда-либо на постсоветском пространстве. И это неслучайно: ведь казахам сегодня необходимо выстраивать приоритетные отношения со странами, где соблюдение правовых норм считается основным требованием, предполагающим ответное доверие. Потребность в новых инвестициях и политическом продвижении в группу развитых стран диктует условия, предполагющие действенность демократических процедур и прозрачность политического процесса.

Президент Назарбаев, в отличие от украинского Леонида Кучмы и российского Бориса Ельцина, имеет ряд важных преимуществ. Главное из них в том, что он оставляет свой пост не под нависшими обстоятельствами истечения его срока и не в ситуации пата, объявленного оппозицией.

Конституция оставляет за ним право спокойного президентства еще на несколько лет. А оппозиции у Назарбаева вообще нет, если говорить о серьезных силах, откровенно предлагающих собственный, альтернативный власти, курс.

Назарбаев уходит не под давлением обстоятельств: он сам формирует выгодные для себя обстоятельства. Комментируя свое решение о досрочных президентских выборах, он подчеркнул, что чувствует себя во всех смыслах сильным игроком и не думает уходить из политики.

Его решение, подчеркнул Назарбаев, вызвано не политической слабостью или слабостью здоровья, а исключительно желанием дать возможность попробовать свои силы молодым и уверенностью в стабильности государственного фундамента, выстроенного им за эти годы. Ресурс стабильности сочтен достаточным; для государства становится возможным переход в модернизационный режим управления. Он уже не будет единоличным. Но возможностей командного управления не было еще год назад – хотя бы потому, что не было команд.

Давая понять, что ощущает себя никак не в закате, а в политическом зените, Назарбаев дважды повторил, что остается в политике и будет внимательно присматриваться к действиям новых руководителей. Такая позиция оставляет за ним ряд выгодных преимуществ. Президент говорил о необходимости дать дорогу молодым. Но не связал себя никакими персональными обязательствами. Более того. “Дать дорогу” – вполне нейтральное высказвание, оно не исключает ни пессимизма, ни даже скептицизма.

В отличие от своих постсоветских коллег Назарбаев не стал связывать себя декларациями о назначении преемника или преемников. Он не выразил ни единой частной симпатии. Для себя он выбрал роль строгого судьи, который будет присматриваться к новым лидерам. И, вполне возможно, даст им самые нелицеприятные оценки.

Президент не исключил такого варианта, допустив, что деятельность новых руководителей окажется не особенно эффективной и потребует дальнейших корректив. Последние его слова, возможно, и звучат как ирония, но они – явное предостережение для тех, кто хотел бы воспринять все полномочия полноценного назарбаевского преемника.

Остается вопрос: что конкретно означает его обещание “оставаться в политике”. Звучат предположения, что во многом переложив центр силы в Нур-Отан, Назарбаев выберет для себя роль партийного лидера. При этом можно и не становиться формальной политической фигурой – депутатом, премьером, ответственным лицом. Роль лидера партии власти для нынешнего Казахстана и без того выглядит вполне достаточной.

Однако он ни словом не обмолвился ни об этой, ни о других собственных перспективах. Это теперь не его вопросы, а вопросы всех прочих. И противники, и сторонники “подвешены” его решением с максимальной надежностью.

Историческое значение такого ухода равнозначно всем двадцати годам назарбаевского руководства. И напротив, в ситуации для Назарбаева неэффективной он мог бы враз девальвировать все приобретения, наработанные за эти десятилетия, и остаться в памяти многообещающим неудачником, превысившим собственное время и оттого потерявшим все. Назарбаеву удалось точно почувствовать тот период, за гранью которого такие приобретения неизбежно обнуляются. Ему удалось уйти победителем.

Не уходящий из политики президент завершил обращение в своем фирменном стиле. Если народ будет недоволен новым ходом дел, сказал он, ничто не помешает ему вновь баллотироваться на президентский пост и быть на него избранным. Назарбаев обозначил сложную дилемму для своих наследников. Им предстоит действовать, постоянно ощущая за собой дееспособного отца-основателя, способного остановить их политическое время. Они словно становятся заложниками сложного назарбаевского эксперимента.

Другое дело, что теперь перед Назарбаевым не будет никаких внятных (формальных по идее у него и сейчас нет) препятствий, чтобы вернуть власть. Международные нормы критичны только в отношений непрерывной последовательности президентских сроков.

И хотя большинство наблюдателей сходятся в том, что возвращение Назарбаева на президентский пост – скорее всего, ироничное замечание, не позволяющее элите расслабляться, такая возможность все равно делает его наиболее сильным (и надо добавить – отныне свободным) игроком на национальной политической сцене.

Он провел неожиданную и стремительную операцию, враз разрушившую все существовавшие внешние и внутренние стереотипы в отношении власти и ее будущего. С одной стороны, сегодня ему аплодируют те силы в СНГ, которые поставили целью обеспечение последовательности автономного политического курса и недопущение во власть прозападных “цветных” партий и подконтрольных им лидеров. Им остается отметить не только эффективность разыгранной партии, но и ее изящество.

Однако Назарбаеву аплодируют и на Западе. Ведь даже те, кто был предельно скептичен в отношении здешней демократии и ее внутренних перспектив, признают сегодня: Назарбаев вынудил элиту к модернизации единственным доступным ему способом.

Он заставил ее быть самостоятельной, подобно тому, как младенца бросают в воду. При этом он приобрел для себя самые сильные позиции в новой расстановке сил.

Если заставят обстоятельства – это будут позиции для лучшей политической роли.

Если все пойдет по плану – то уже для исторической.

Источник: Le Monde, Франция 23.05.08
Эрик ЖУМАНЭ