Политика

Евгений ЖОВТИС: «Теперь систему сдержек и противовесов придется создавать в Администрации президента»

Знаменательно, что завершение избирательной кампании в Казахстане совпало с Днем Конституции РК, которой исполняется двенадцать лет. И так уж случилось, что, встречая этот праздник, мы можем со свежими примерами в руках поразмышлять о действенности нашего Основного Закона и его значении в политической жизни страны.

Насколько эффективна Конституция Республики Казахстан? Как ее нормы воплощаются в жизнь? Каким образом государство обеспечивает гражданам возможность реализовать в полной мере свои права, провозглашенные Конституцией? С этими и другими вопросами мы обратились к известному казахстанскому правозащитнику Евгению ЖОВТИСУ.

«Самая авторитарная Конституция»

Евгений Александрович, как бы Вы в целом охарактеризовали Конституцию Республики Казахстан?
- Давайте вначале вспомним, что такое конституция. Любая конституция представляет собой своего рода гибрид манифеста и свода правил. Почему манифест? Потому что в конституции от имени народа заявляется о принципах, в соответствии с которыми данное государство построено, о том, во что верит, какие ценности исповедует и куда стремится народ, проживающий в этом государстве. Будучи же сводом правил, конституция устанавливает правила, по которым народ формирует власть, определяет, какими полномочиями он ее наделяет, что власти можно делать, а чего ей делать нельзя.

При этом само по себе наличие конституции и всего того хорошего, что в ней написано, не столь важно. Гораздо важнее, чтобы нормы конституции реализовывались на практике в соответствии с теми идеями, которые в них заложены, а не с теми, что в данный момент пришли в голову тому или иному правителю либо его окружению. И если исходить из этого посыла, то, безусловно, можно говорить о том, что наличие сталинской конституции не делало Советский Союз демократическим государством, как, впрочем, и наличие конституции брежневской.

А если говорить конкретно о Конституции Республики Казахстан?
- Хотя и очень слабенько, основы конституционной демократии провозглашала Конституция 1993 года, просто потому, что это была самая первая Конституция независимого государства. Коммунистическая партия власть уже потеряла, роль идеологии была значительна меньше, концентрации власти в одних руках еще не было, и авторы закона пытались все-таки создать такую конституцию по неким образцам, близким к прогрессивным. Эта Конституция являлась переходной – от тоталитаризма к, возможно, демократическому государству – и была более или менее приемлемой. Она не содержала каких-то жестких положений, но в ней был достаточно хороший раздел о правах и свободах граждан.

А потом началось «усовершенствование»?
- Да. В 1995 году наша Конституция приобрела ярко выраженные черты основного закона авторитарного государства (я бы так назвал), где Конституция является не законом, определяющим демократические «светлые дали», в которые мы должны стремиться, а документом политической целесообразности. В 1995 году необходимо было оформить власть именно таким образом – закрепить законодательно сильную президентскую власть, слабый парламент, в определенной степени политически подконтрольное правосудие, то есть произошло узаконивание системы, которая была подчинена усилению президентской вертикали и концентрации всех властных полномочий в руках президента.

И вот что интересно. В тот момент – в 1995 году – эту Конституцию отправили на экспертизу в США.

Это наша – казахстанская – сторона так захотела?
- Я не знаю точно – наши ли захотели, либо это была самодеятельность посольства США, но Конституцию отправили на экспертизу, и делал ее один видный американский эксперт в области конституционного права. Мне также известно, что результаты этой экспертизы по разным причинам не были опубликованы.

А Вы знаете, каковы выводы экспертизы?
- Знаю.

Расскажите!
- Его выводы я получил неофициально. Этот видный конституционный эксперт, человек, который делал экспертизы конституций Армении, целого ряда стран Латинской Америки, ну и других стран, рассказал мне, что ему дали установку не публиковать его заключение.

Но какие выводы-то?
- Вывод был один, и совершенно замечательный. Эксперт в своем заключении написал: «Это самая авторитарная конституция, которую я когда-нибудь в своей жизни видел».

Вот так… А Вы говорили об этом заключении публично?
- Я не особо афишировал, что мне оно известно. Но поскольку прошло двенадцать лет и я уже не подставлю тех людей, которые дали мне возможность ознакомиться с этим заключением, то я могу сказать о нем в прессе. И я думаю, что участники тех событий смогут подтвердить, что я прав.

Кроме того, есть официальный документ, появившийся на свет в том же 95-м году. Это известное всем письмо шести членов Конституционного суда – органа, который по той самой Конституции был ликвидирован. В письме члены Конституционного суда, ознакомившись с проектом основного закона, предупреждают главу государства и общественность, что конституция в таком виде будет представлять угрозу демократическому развитию государства, способствовать концентрации властных полномочий у одной ветви власти и т.п.

Я, честно говоря, прочитав это письмо, сделал такое умозаключение: появление данного послания, скорее всего, было попыткой подписантов – членов КС подобным образом как бы отвлечь внимание публики от своего решения о разгоне Верховного Совета. Ведь каждому конституционному эксперту, если не кривить душой, понятно, что с точки зрения развития конституционного права разгон Верховного Совета был, мягко говоря, беспределом.

Таким образом, возвращаясь к Конституции 95-го года, можно резюмировать, что это был документ политической целесообразности, направленный на укрепление президентской власти, что легко заметить, сравнив ее с Конституцией 93-го года. Еще более полномочия президента были усилены поправками 98-го года, когда уже пошел процесс укрепления власти не просто президента, а конкретной персоны. И такого же рода – большинство поправок 2007-го года.

А как Вы считаете, политическая ситуация 1995 года на самом деле требовала укрепления президентской власти?
- Да ничего она не требовала! Самый политически плюралистичный парламент 93-го года разогнали. А уже состав парламента 94-го года не должен был вызывать какой-то озабоченности у власти. И все аргументы о том, что президенту надо было довести до конца экономические реформы, а это якобы наталкивалось на сопротивление, явно не состоятельны. Какое там сопротивление? О чем вообще речь?! Был полный контроль над парламентом и правительством! Любые законы проходили на ура, как это, впрочем, происходит и сейчас.

«Мне не понятна логика власти»

А как Вы относитесь к тому, что у нас сейчас только пропорциональная система выборов депутатов парламента?
- Крайне отрицательно! Мне не понятна логика власти, хотя мы на эту логику всегда смотрим, исходя, так сказать, из презумпции демократического развития. То есть мы предполагаем, что у нас, сторонников демократического развития Казахстана, и у власти – одна цель. Такой, знаете ли, демократический свет в конце тоннеля. Только свет этот – от фар приближающейся электрички, и мы это понимаем только тогда, когда оказываемся под ее колесами…

Как я полагаю, пропорциональную систему вводили не с целью развития демократии, а в соответствии с политическими технологиями. То есть появилась идея сделать центром политической системы одну партию. А как этого можно добиться с наименьшими затратами? Только введением выборов по партийным спискам. В этом смысле пропорциональная система идеальна. Одно дело, когда вы контролируете один округ, а другое дело, когда округом является вся страна с многоярусной системой избиркомов, отследить все манипуляции которых невозможно.

Ведь если бы приняли предложение Госкомиссии по демократизации об избрании депутатов парламента по пропорциональной и мажоритарной системам (пятьдесят на пятьдесят), то была бы опасность, что в крупных городах, где уровень наблюдения значительно выше, где больше протестного электората, где оппозиция пользуется значительной поддержкой населения, выберут таких депутатов, как Сергей УТКИН.

Но согласуется ли введение пропорциональной системы с провозглашенным Конституцией правом человека избирать и быть избранным? Если я не хочу вступать ни в какую партию, значит, я лишаюсь права быть избранной в парламент?
- Получается, что так!

Значит, это мое право нарушено?
- В определенном смысле – да. Закон предлагает вам, для того чтобы пройти в парламент, вступить в партию либо создать ее. Но если бы при этом была разумная численность партии, необходимая для ее государственной регистрации, допустим три тысячи, то это было бы реально. У нас же, при населении в десять раз меньшем, чем в России, установили количественный ценз, как в России, – 50 тысяч членов партии. В результате возник непреодолимый барьер для создания политической партии. И значительная часть населения выключена из политического процесса напрочь.

Если рассматривать проблему в комплексе, нельзя не согласиться с тем, что беспартийных казахстанцев еще больше отдалили от выборов, ограничив их возможности реализовать свое конституционное право. А это еще больше подрывает и доверие к выборам, и интерес к ним как к форме участия народа в управлении государством.

Есть ли в международной практике опыт работы однопартийных парламентов в демократических государствах?
- Наши чиновники ссылаются на Японию. Ничего подобного! Там либерально-демократическая партия недавно проиграла выборы! Откуда там однопартийный парламент?! У них коалиционное правительство. И в прошлом составе парламента эта партия имела большинство, но это был не монопартийный парламент.

Разве в нашей Конституции нет такой нормы, что в парламенте обязательно должны быть представители нескольких партий?
- В нашей нет. А в российской Конституции такая норма имеется. Если, скажем, «Единая Россия» на парламентских выборах получит 100% депутатских мандатов, то часть депутатов все равно будут добирать из других партий, не сумевших преодолеть семипроцентный барьер.

Кто назначает, тот и влияет

Получается, сейчас в парламенте – одна партия. И она станет правящей…
- Что значит – станет? Она уже стала правящей.

Ну да. А в России прообразом «Нур Отана» является «Единая Россия». И уже идут разговоры о том, что Путину не обязательно идти в президенты на еще один срок, так как, возглавив «Единую Россию», он сможет «рулить» и не будучи президентом. Может, и Назарбаев готовит для себя такой же путь?
- Нурсултан Абишевич уже реализовал этот план! Мы уже получили систему, которую я со всей уверенностью могу назвать советской. Это мощная, крепкая система, с центром в виде одной партии – эдакий модернизированный вариант КПСС – плюс рыночная экономика, минус коммунистическая фразеология, то есть сегодня никто никого не зовет к светлому будущему, равенству и братству.

А где ум, честь и совесть нашей эпохи?
- Ум, честь и совесть остались в той эпохе…

Так вот, эта одна партия, являющаяся центром системы, полностью контролирует парламент, правительство и даже судебную систему, хотя и в меньшей степени. Но понятно, что механизм назначения есть механизм влияния.

Тогда чем наше светлое будущее, которое уже наступило, отличается от того прошлого, из которого мы вышли?
- Я бы сказал так: мы сейчас на другом витке спирали, в той же позиции, просто уровнем выше. Развитие общества, как известно, идет по спирали, и всегда есть надежда, что следующий виток принесет изменения в лучшую сторону. Да, пока экономически еще довольно тяжко, есть еще огромное количество проблем, но в политическом плане все-таки получше: к примеру, мы с вами свободно общаемся, не за решеткой сидим.

Пока – да.
- И это служит подтверждением тому, что виток все-таки другой. А во всем остальном, к сожалению, просматривается тенденция к сползанию назад. По спирали можно двигаться в двух направлениях – вверх и вниз. Система, которая сегодня выстроена в Казахстане и закреплена «поправленной» Конституцией, – это однозначно шаг назад.

Очень жаль в этом смысле Конституцию. По его содержанию и по его влиянию на общественную жизнь этот документ по-настоящему конституцией не стал. Наша Конституция оказалась документом временного действия: когда надо, ее – раз! – и изменили. Раз – так интерпретировали! Раз – вот эдак интерпретировали! Поэтому о какой устойчивости, о какой стабильности можно говорить?

Я не буду далеко ходить за примерами. Вспомните, сколько раз мы уже слышали, что Конституция себя еще не исчерпала, что тому, кто ее тронет, голову с плеч и руки отсечь. А потом вдруг – на тебе! – Конституцию надо менять, и очень радикально!

А что дальше?
- Посмотрим, что будет дальше. Но уже сейчас заметен целый ряд признаков, вызывающих озабоченность. Это и скандал с выборами Сергея Уткина, это блокирование сайта kub.kz, и тому подобное. Таких признаков очень много. Я уж не говорю об однопартийном парламенте.

Но что было такого уж страшного в том, что в Мажилис бы прошли депутаты от оппозиции? Какова политическая мотивация создания однопартийного парламента?
- Из тех, с кем я разговаривал по этому поводу, будь то граждане Казахстана или иностранцы, политической целесообразности в создании монопартийного парламента не видит никто! Никому не понятно, зачем надо было это делать!

Есть две версии, почему это случилось. Первая: никто ничего не контролировал, и все вышло само собой. Включили «карусель», начали закидывать бюллетени, но не рассчитали. Вместо того чтобы «вбрасывать» пропорционально за всех, накидали только за «Нур Отан». А потом, когда все посчитали, стали придумывать, как все это объяснить. И придумали, начиная от японской однопартийной системы и заканчивая всем на свете.

И вторая версия: где-то в глубине президентской администрации или аппарата сидит такое многомудрое существо, некий профессор Мориарти, который на всю страну, дергая за некие политические ниточки, выстраивает такую технологию. И очень хочется у него спросить, зачем ему это надо?..

До «ку» нам уже недалеко

Парадокс получается: хотят и в ОБСЕ председательствовать, и однопартийную систему иметь…
- Да уже просто непонятно, чего хотят! Но то, что получилось в итоге этих выборов и создания всей просоветской системы, означает только одно – в руках президента теперь полная концентрация власти.

Я уже не понимаю значения слова «полная»…
- Я тоже! Полнее просто не бывает.

Осталось еще только начать говорить «ку», как в «Кин-дза-дзе»…
- Скоро начнем. Уж если для обсуждения на Гражданском форуме выбирают в качестве путеводной звезды послание президента, то недалеко и до «ку»… Но беда-то в другом. Эта самая система не добавляет стабильности нашему государству. Наоборот, власть теряет возможность договариваться с меньшинством, ставить под сомнения свои действия, утрачивает способность к критическому мышлению, не слыша и не слушая мнения оппозиции.

Кстати, я вчера получил совершенно замечательные вопросы от одного информационного агентства. Оно, видимо, проводит опрос по итогам выборов. И один из вопросов меня просто потряс. Сформулирован он так: как вы считаете, будут ли созданы фракции в парламенте?

«Нур Отан»-1, «Нур Отан»-2, «Нур Отан»-3!
- Что-то в этом духе! «Нур Отан» за рабочих», «Нур Отан» за крестьян», «Нур Отан» за крупный бизнес», «Нур Отан» за мелкий бизнес»! Либо внутри партии возникнут «троцкисты», «бухаринцы» и прочие.

И еще один вопрос задали: какая теперь будет система сдержек и противовесов? И что Вы ответили?
- Я сказал, что при полном контроле над парламентом и правительством систему сдержек и противовесов нужно будет создавать в Администрации президента.

А почему Вы все-таки считаете, что такая система не добавляет стабильности? Ведь создана такая монолитная ветвь власти…
- Да ведь был уже такой монолит, был… Рухнул же, глазом моргнуть не успели…

Но раз пошла такая, мягко говоря, стройка, значит, стоит ожидать внесения в Конституцию еще одной поправки? Я имею в виду статью 6 – о руководящей и направляющей роли партии…
- Наверное, надо уже! Все к тому идет. Я недавно проехал по регионам и был в Кызылорде. Мне там показали рядом с акиматом такой же высоты здание, в котором располагается местная организация «Нур Отана». Такая картина сейчас наблюдается во всех городах республики. То есть партия показывает, что пришла всерьез и навечно. А раз навечно, значит, должна быть статья о руководящей и направляющей… Видимо, и вместо ума, чести и совести тоже какой-то слоган будет.

И последний вопрос. Вы не так давно были в Европе, в частности в Вене. Как Запад воспринимает все то, что происходит сейчас в Казахстане?
- Еще года два-три назад, когда я ездил на Запад, у меня возникало ощущение, что там есть надежды на Казахстан, как на страну, имеющую большие шансы войти (пусть не сразу, а поэтапно) в сообщество демократических государств. То есть было такое отношение: Казахстан движется в правильном направлении, и его просто надо поддержать, подтолкнуть. И заявка на председательство в ОБСЕ воспринималась в таком же контексте – как подтверждения намерения идти по пути демократического развития.

Однако в последние года полтора все наши скандалы (убийства, нерегистрации партий, конфликты с кришнаитами и т.п.), откат от принципов демократии и прочие дела привели к тому, что отношение к республике резко изменилось. Сегодня надежд на Казахстан уже не возлагают. С нами, что называется, все понятно. Да, можно сотрудничать, поскольку Казахстан имеет важное геополитическое значение, продвинулся экономически, располагает энергоресурсами, и здесь можно делать хороший бизнес. Но с точки зрения вектора развития страны, с точки зрения выхода ее на уровень демократических государств или просто движения в том направлении мы потеряли очень много. В глазах Запада Казахстан еще не Туркменистан или Узбекистан, но уже где-то рядом.

Республика Галина ДЫРДИНА