Империя зла

Весной 1965 года в нью-йоркском порту стало на якорь французское судно. Так началась война. Корабль не был боевым, но в его трюмах находилось оружие, при помощи которого Париж надеялся одержать победу в финансовой схватке с Америкой. Французы привезли в Штаты долларовых купюр на 750 миллионов с тем, чтобы получить за них «живые деньги» - то есть золото. Это был только первый транш, предъявленный к оплате Федеральной резервной системе США. Дальше пошло-поехало. Форт-Нокс, где хранился американский золотой запас, в конце концов не выдержал потока бумажных дензнаков, и золотой стандарт пал. Из всеобщего мерила ценностей деньги превратились в виртуальную расчетную единицу, не обеспеченную по большому счету ничем, кроме доброго имени того или иного главы центрального банка, чья подпись стоит на банкнотах. И виноват во всем этом был один человек - Шарль Андре Жозеф Мари де Голль.

Casus belli

Президент Франции, кстати, вовсе не собирался покушаться на золотой стандарт, обеспечивавший устойчивость мировой финансовой системы. Как раз напротив - в его планы входило закрепить за золотом, а не долларом роль всеобщего эквивалента.
Все началось 4 февраля 1965 года. «Трудно представить себе, чтобы мог быть какой-то иной стандарт, кроме золота, - просвещал журналистов на своем традиционном брифинге в Елисейском дворце президент Французской Республики. - Да, золото не меняет своей природы: оно может быть в слитках, брусках, монетах; оно не имеет национальности, оно издавна и всем миром принимается за неизменную ценность. Несомненно, еще и сегодня стоимость любой валюты определяется на основе прямых или косвенных, реальных или предполагаемых связей с золотом».

Генерал в своей классической манере - медленно и важно - читал по бумажке, но по всему чувствовалось, что текст этот знаком и близок ему до каждой запятой. Де Голль обвел взглядом поверх очков полный зал Елисейского дворца и продолжил сухим, отработанным голосом: «В международном обмене высший закон, золотое правило, здесь это уместно сказать, правило, которое следует восстановить, - это обязательство обеспечивать равновесие платежного баланса разных валютных зон путем действительных поступлений и затрат золота».
Едва создатель Пятой республики прекратил говорить, представители прессы ринулись прочь из зала к телефонным аппаратам, установленным рядом. Все понимали: только что официально объявлена война. Война доллару. Де Голль предлагал не признавать послевоенного передела финансового мира в пользу доллара в качестве главной валюты, практически приравненной к золоту, призывал вернуться в международных расчетах к системе, существовавшей до мировых войн. Иначе говоря, вернуть классический золотой стандарт, когда любая валюта только тогда имеет реальную стоимость, когда в буквальном смысле ценится на вес золота.
«Старик окончательно спятил», - ахнул в Белом доме президент США Линдон Джонсон, которому принесли присланную из посольства в Париже депешу с отчетом о пресс-конференции де Голля. Американцы, разрывавшиеся между войной во Вьетнаме и проблемами в Карибском бассейне, надеялись, что антидолларовая риторика французского лидера останется только словами. Разве не он сам говорил: «Политик до такой степени не принимает на веру свои слова, что всегда удивляется, когда другие понимают его буквально»? Но на этот раз все складывалось иначе. Генерал, откровенно тосковавший по имперскому прошлому Франции, готовился к «золотому Аустерлицу».

Само время подгоняло его. Шарлю де Голлю скоро должно было исполниться семьдесят пять. Он не сомневался, что в декабре 1965 года французы переизберут его на целых семь лет, впервые - прямым всеобщим голосованием. Ни один президент Франции никогда не имел таких широких полномочий, как он, подогнавший конституцию под свой немалый рост. Позднее генерал скажет: «Когда я хотел узнать, что думает Франция, я спрашивал самого себя». Но это будет потом, уже в отрыве от власти. А сейчас ему надо было решительно воспользоваться этой беспредельной властью, чтобы отвоевать Франции место под экономическим солнцем.

Золотая лихорадка

Жозеф Кайо, бывший министром финансов одного из кабинетов Жоржа Клемансо, как-то рассказал де Голлю анекдот. На аукционе «Друо» в Париже была выставлена на продажу картина Рафаэля. Араб, чтобы приобрести шедевр, предложил нефть, русский - золото, а американец, набивая цену, выкладывает за Рафаэля кипу стодолларовых банкнот и приобретает шедевр за 10 тысяч долларов. «В чем же тут трюк?» - удивился де Голль. «А в том, - ответил экс-министр, прошедший за свою бурную жизнь и тюрьму, и славу, - что американец купил Рафаэля... за три доллара. Стоимость бумаги, на которой напечатана одна стодолларовая банкнота, - всего три цента».
Три цента! Лишь формально золотых... Воля Вашингтона, желавшего единолично контролировать мировой валютный рынок, была продиктована всем странам в годы Второй мировой войны. Разработка схемы глобальной валютной системы была начата англо-американскими экспертами в апреле 1943 года. Мировая война была в разгаре. Между тем экономическая сторона всемирной бойни, по сути, сводилась к потоку золота, текущему по программам ленд-лиза в американские закрома. За поставки оружия, машин, металлов и продуктов питания Великобритании, СССР и другим участникам антигитлеровской коалиции приходилось платить Америке золотом, поскольку в условиях войны обычные купюры не стоили практически ничего.

Вот несколько цифр. В 1938 году золотой запас США составлял 13 000 тонн. В 1945-м - 17 700 тонн. А в 1949-м - 21 800 тонн. Абсолютный рекорд! 70 процентов всех мировых золотых резервов той поры. Соответственно именно доллар стал эквивалентом драгоценного металла, только в отношении этой валюты в полной мере действовал золотой стандарт. К 1944 году англичане и австралийцы полностью исчерпали свои золотые резервы. Лишь Сталин продолжал отсылать в сейфы Форт-Нокса золото, намытое на приисках Магадана и Колымы. И так продолжалось аж до семидесятых годов, когда СССР выплатил Вашингтону последние долги по ленд-лизу. Выплатил, повторим, исключительно золотом.
Де Голль с его «слоновьей памятью» - выражение самого генерала - владел этой информацией. Из секретного доклада известных экономистов Робера Триффена и Жака Рюэффа, подготовленного в 1959 году, генерал знал и о том, что вынужденное участие Франции в так называемом Золотом пуле разоряет ее. Эта международная структура, созданная под эгидой Федерального резервного банка Нью-Йорка из центральных банков семи западноевропейских стран, в том числе и Франции, действовала через Английский банк. Она не только поддерживала в интересах Вашингтона мировые цены на золото на уровне 35 долларов за унцию (в унции чуть больше 31 грамма), но и торговала золотом, отчитываясь каждый месяц перед американскими финансовыми властями о проделанной работе. Если приходилось увеличивать объем реализованного металла, участники пула возвращали американцам золото из своих запасов. Если же пул больше покупал, чем продавал, разница делилась в унизительном соотношении: половина отходила американцам, половина - всем остальным. Из нее французам доставалось только 9 процентов. Эксперты доложили де Голлю, что ущерб от деятельности Золотого пула, причиненный европейцам, превысил 3 миллиарда долларов.
Естественно, генерал не мог смириться с «золотым статус-кво», юридически оформленным на Бреттон-Вудской конференции ООН в 1944 году. Не устраивал его и устав Международного валютного фонда (МВФ), скроенный по американским лекалам. «Невозможно править при помощи «но», - приговаривал де Голль. Доллар в качестве навязанного эквивалента золота и был для него этим противным, раздражающим «но». Более так продолжаться не могло: «Пока западные страны Старого Света находятся в подчинении у Нового Света, Европа не может стать европейской...» И человек, лучше любого другого на свете умевший говорить «Нет!» нацистам и коммунистам, коллаборационистам и союзникам, начальникам и подчиненным, отправился в «крестовый поход» на Форт-Нокс.

Трюм с банкнотами

«Генерала связывала давняя и весьма своеобразная «дружба» с американскими президентами, - рассказывал корреспонденту «Итогов» незадолго до своей смерти Пьер Мессмер, один из ближайших соратников де Голля, в прошлом премьер-министр и министр обороны Франции. - Эйзенхауэру де Голль не мог простить, что тот собирался стать военным губернатором Франции. Даже напечатанные в Америке специальные деньги с собой в обозе возил... Не лучше сложились и отношения с Кеннеди. Де Голль видел в нем папиного сынка, верхогляда и парвеню. Единственным достоинством молодого президента США генерал - вполне серьезно - считал Жаклин, его жену-француженку».

Сколько непридуманных историй французы рассказывают о встречах де Голля с Кеннеди! Вот одна из них, поведанная Константином Мельником, бывшим советником де Голля по безопасности и разведке.
Во время визита Кеннеди в Париж генералу предложили пригласить американского коллегу на охоту в лес Рамбуйе под Парижем.

- И на кого Кеннеди собирается охотиться? - удивился де Голль.
- На фазанов, мой генерал.
- О, это будет братоубийственная бойня!..

Кеннеди он звал «старшеклассником», а Джонсона и того хлеще - «скотобоем». Генерал знал, что вызывал раздражение у американского истеблишмента, особенно после того, как Франция форсировала в начале шестидесятых развитие собственных программ ядерного вооружения. Не говоря уже о том, что в январе 1963 года де Голль отверг «многосторонние ядерные силы», создаваемые Пентагоном. А потом вывел из-под командования НАТО атлантический флот Франции. К тому времени под американским началом оставались только две французские дивизии вместо оговоренных некогда четырнадцати. Впрочем, американцы и не догадывались, что это были только цветочки!

В 1965 году де Голль официально предложил своему американскому коллеге Линдону Джонсону обменять на золото полтора миллиарда наличных долларов из французских госрезервов: «Неужто американская валюта обратима ровно до той поры, пока не потребуют ее обратимости?» Вашингтон напомнил, что подобная акция Франции может быть расценена Штатами как недружественная - со всеми вытекающими последствиями. «Политика слишком серьезное дело, чтобы доверять его политикам», - парировал генерал и объявил о выходе Франции из военной организации НАТО.

В дальнейшем с американцами общались в основном парижские финансовые специалисты. «Все формальности соблюдены. Представитель Банка Франции готов сейчас же предъявить ровно половину названной суммы казначейству США. Деньги доставлены», - гласила пришедшая в Вашингтон официальная депеша из Парижа. Обмен согласно правилам Золотого пула мог производиться только в одном месте - американском казначействе. В трюме первого французского «денежного» парохода ждали выгрузки 750 миллионов долларов. При обменном курсе в 1,1 грамма золота за доллар бегство от американской валюты получалось для Парижа весьма результативным. 825 тонн желтого металла - это не шутки. А на подходе был и второй пароход с такой же суммой на борту. И это было только начало. К концу 1965 года из 5,5 миллиарда долларов французских золотовалютных резервов в долларах оставалось не более 800 миллионов.
Конечно, де Голль в одиночку не «повалил» доллар. Но французская валютная интервенция создала опаснейший для Америки прецедент. Вслед за непредсказуемыми французами потянулись менять доллары на золотые бруски и рачительные немцы. Только они оказались хитроумнее прямолинейного генерала. Перед руководством Белого дома федеральный канцлер Людвиг Эрхард, профессор экономики и убежденный монетарист, демонстративно осуждал французов за «вероломство». А под сурдинку собрал доллары из казны бундесреспублики и положил их перед дядей Сэмом: «Мы же союзники, не правда ли? Обменяйте, коль обещали!» Причем сумма была в несколько раз больше, чем полтора миллиарда французских баксов. Американцы были поражены такой наглостью, но оказались вынуждены менять «зеленые» на золото. И тут к реальным ценностям потянулись центробанки других стран: Канады, Японии... Тогдашние сообщения о состоянии золотого запаса США похожи на фронтовые сводки о понесенных в боях потерях. В марте 1968 года американцы впервые ограничили свободный обмен долларов на золото. К исходу июля 1971 года золотой запас Америки снизился до предельно низкого, по мнению властей США, уровня - менее 10 миллиардов долларов. И тогда случилось то, что вошло в историю как «Никсон-шок». 15 августа 1971 года президент США Ричард Никсон, выступая по телевидению, объявил о полной отмене золотого обеспечения доллара. МВФ оставалось только сообщить, что с января 1978 года Бреттон-Вудские соглашения приказывают долго жить. Эмиссия мировых валют начала производиться по принципу финансовой пирамиды, без сдержек и противовесов.

Золотой шок

Кстати, от того золотого шока Америка не оправилась до сих пор. По данным Всемирного золотого совета, США остаются крупнейшим в мире обладателем желтого металла - их запас на 2003 год превышал 8,2 тысячи тонн. Но до восстановления того запаса, которым Штаты располагали в период расцвета золотого стандарта, очень далеко.
Впрочем, де Голль не добился тех целей, которые ставил перед собой, затевая широкомасштабный обмен долларов на золото. Благородный металл ушел из международных расчетов, а доллар остался. С отменой золотого стандарта он превратился в главную резервную валюту, по сути заменив золото в качестве всеобщего эквивалента. Замена, правда, не вполне адекватная. В отличие от золота доллар подвержен существенным колебаниям.

Аналитики банка Merrill Lynch насчитали несколько долларовых кризисов - в 1977-1978, затем в 1987-1988, 1990 и в 1994-1995 годах. Теперь же ситуация усугубилась появлением нового претендента на роль главной мировой валюты - евро. В 2007 году доллар потерял более 10 процентов своей стоимости относительно корзины свободно конвертируемых валют. Евро же вырос относительно доллара на 12,5 процента, превысив недавно уровень в 1,5 доллара за евро.
Впрочем, система пока работает. Администрация президента США Джорджа Буша, даже оказавшись в плену торгового и бюджетного дефицита, заставляет весь мир платить по американским долгам. Почти каждый год Конгресс США вынужден при рассмотрении бюджетных законопроектов повышать потолок национального долга, подошедшего к отметке в 9 триллионов долларов. Структурные проблемы нарастают, денег нужно все больше. И они пока в американскую экономику поступают.

Для Вашингтона крайне важно, чтобы страны с избытком валюты, прежде всего Китай, Япония и Россия, продолжали покупать в больших объемах долговые обязательства США. То есть бесцельно копить и копить доллары. Ведь размеры долларовых резервов трех вышеупомянутых стран настолько велики, что купить на них, по сути, ничего нельзя. На это не хватит всего золота мира. А приобретать, скажем, промышленные предприятия в США иностранные госструктуры не могут - американский закон не велит. Налицо тенденция, когда растущий государственный долг Америки обесценивает валютные резервы других стран и заставляет их финансировать американский дефицит. В то же время Европа и страны Азии не заинтересованы в глобальном финансовом кризисе, и поэтому центробанки этих стран стараются поддержать США, выкупая все новые долговые обязательства.
Однако в отличие от золотого стандарта виртуальная денежная система куда менее устойчива. Многие центробанки целенаправленно снижают долю американских ценных бумаг в своих резервах, и тенденцию эту вряд ли можно остановить. Доллар еще продолжает оставаться единой условной мерой стоимости, являясь при этом и национальной валютой США. И это роковое противоречие становится все более ощутимым. Так, во время кризиса все ресурсы можно бросать либо на укрепление доллара как потенциального золотого эквивалента, но тогда ухудшается ситуация в американской экономике, либо на поддержку американской экономики вливаниями дешевых долларов, но тогда начинает рушиться мировой эквивалент стоимости. Президент-республиканец Буш изоляционист, он выступает за доллар как национальную валюту. А значит, сегодня окончательно уходит в небытие идея доллара как единой меры стоимости. Возможно, придется возвращаться к некоему подобию золотого стандарта, где мерилом стоимости будет, скажем, усредненная «корзина валют». Или изобретать новые универсальные деньги, к примеру, взяв за основу единицу энергии.

...А началось все со сделки, которую навязал американцам амбициозный генерал де Голль. Когда встреча с французским президентом завершилась, Линдон Джонсон с облегчением вздохнул и признался: «С этим человеком у Америки ассоциируются только неприятности». Он знал, что говорил: Джона Кеннеди убили 22 ноября, в день рождения Шарля де Голля.