Добавить новость
Куда исчез 41 миллион пожертвований?
Шрифт:
Беня Ладен 17 Декабря 2012 в 17:35:45
Что упустили следователи в «церковном» деле
Судья отчитывает следователя за путаницу в материалах дела.
Капитан полиции не смог объяснить, откуда его коллеги узнали, где спрятаны деньги, похищенные из сейфа епископа. На этой неделе заканчивается суд над тремя алмаатинцами – Александром Зайчиковым, Антоном Алимским и Александром Ежовым, которые в августе обокрали Святовведенский храм. Подсудимые во всем признаются и раскаиваются. Однако отказываются возвращать владыке 41 миллион тенге. Молодые люди и их адвокаты пытаются доказать, что эти деньги присвоили себе стражи порядка.
Клад
Один из главных доводов защиты сводится к тому, что троица просто не успела бы потратить такую огромную сумму. Их задержали спустя несколько часов после преступления. Как утверждают подсудимые, полицейские дважды возили Зайчикова к кустам, в которых были спрятаны три сумки, набитые банкнотами и драгоценностями. Причем первый раз стражи порядка просто посмотрели на горы денег, а изымать и опечатывать их почему-то не стали. Протокол оформили чуть позже, когда Зайчикова снова пригласили к кустам – уже вместе с понятыми и представителями церкви.
Однако в деле о первом осмотре «клада» нет ни слова.
Александр Зайчиков
- Когда мы приехали на место, там вдоль дороги стояли начальник Юговосточного отдела полиции Намысов, а также представители УВД и ДВД, – рассказал суду следователь Тлемисов.
- Намысов уже стоял, когда вы приехали? – уточнила судья.
- Да, у грунтовой дороги.
- Что он там делали? – поинтересовался прокурор.
- Я не знаю, не спрашивал.
- Интересно! – удивился прокурор.
- А у вас не возник вопрос, кому еще Зайчиков мог рассказать помимо вас, где находятся деньги? – спросила адвокат Татьяна Власова у полицейского.
- Нет, не возник. Я делал свое дело – проводил уточнение показаний на месте.
- То есть вас не смутило, что уже пять человек знают, где находятся деньги, а вы только туда Зайчикова привели? Вы не спросили у лиц, которые там присутствовали, что они там делали и как там оказались?
- Нет. Я как пришел, сразу стал производить следственные действия. И у меня не было времени, чтобы спрашивать.
- А не возникло мысли спросить у Зайчикова: «Ты кому еще рассказал, что тут деньги находятся? Если я тебя первый допрашиваю, ты мне первому говоришь, как другие могли вперед тебя сюда прийти и уже знать, где деньги находятся?»
- Я вкратце допросил Зайчикова, а дальнейшие следственные действия проводили уже другие следователи.
Когда деньги официально забрали из-под кустов и пересчитали, выяснилось, что из 90 миллионов там осталось всего 49. Однако полиция так и не выяснила, куда исчезло остальное.
- Почему в допросах вы не спрашивали обвиняемых, куда делся 41 миллион? – интересовалась ТатьянаИвановна у второго следователя по «церковному» делу». – В материалах дела нигде этого нет.
- Упустил этот момент, – ответил следователь.
Золотой ключик
Сейчас выясняется, что из-под кустов пропали не только тенге, доллары и евро, но также и сварочный аппарат «горыныч» – орудие преступления. Любопытно, что в деле значится, будто «горыныч» был изъят из кабинета владыки. Однако на суде выяснилось, что на самом деле с места происшествия изъяли вовсе не сам аппарат, а только его наконечник.
Дальше – больше. Выяснилось также, что не все деньги Зайчиков оставил в кустах. Два миллиона тенге из похищенного он на всякий случай сунул в свой рюкзак. Молодые люди пришли в гостиницу, однако им не спалось. Зайчиков оставил там свой рюкзак, и троица пошла проветриться. Под утро друзья устали, поэтому решили не возвращаться в старую гостиницу, а остановиться в той, что попалась им по дороге. Там их и «взяли». И там же после задержания пропал сотовый телефон Алимского, стоимостью 100 тысяч тенге.
О первой гостинице, где остался рюкзак с двумя миллионами тенге, полицейские узнали не сразу. Ключ от номера лежал в заднем кармане брюк Зайчикова. Как утверждает подсудимый, при первом обыске, ключ почему-то не нашли. Его забрали только во время «шмона» в следственном изоляторе. Как сотрудники ИВС распорядились этим ключом, Зайчиков не знает. Однако, позже, когда следователь привез его вместе с понятыми в гостиничный номер, который этим ключом открывался, оказалось, что в рюкзаке от двух миллионов тенге осталось всего 360 тысяч.
- Кто вам принес ключ от гостиничного номера? – спросила следователя Татьяна Ивановна. – Нигде по материалам дела не значится, что он был изъят.
- Точно не помню, – ответил тот. – Ключ был среди вещественных доказательств. А их было много.
- Если среди вещественных доказательств, значит, он был опечатан. Как вы распечатывали упаковку? Где протокол распечатки и осмотра ключа? Какой был пакетик? Как вы его вскрыли?
- Я не помню.
На суде так и не удалось выяснить, как к следователю попал ключ от номера, где деньги лежат. Но по факту того, что из рюкзака пропала большая часть купюр, Юго-Восточный отдел полиции возбудил отдельное уголовное дело. Однако, в основном деле следователь почему-то не уточнил, чьи именно деньги пропали из гостиницы.
- Почему вы не написали в деле, что два миллиона из сумки Зайчикова – это тоже деньги церкви? – недоумевала судья. – Вы же их выделили в отдельное производство, потому что эти деньги епархии похитили неизвестные. А когда писали обвинительное заключение, эти деньги приплюсовали к основной сумме ущерба?
- Да.
- Как так получилось? Их же неизвестные похитили. Как нам теперь быть?
- Не могу знать.
На этой неделе суд должен поставить точку в деле об алматинской троице. Прежде чем вынести решение судья надеется опросить начальника Юго-Восточного отдела полиции Намысова, а также послушать, что скажет владыка Севастьян, который предъявляет подсудимым гражданский иск на 41 миллион тенге.
Кстати
«Они же во всем признались»
Андрей Демин, который представляет в суде интересы владыки Севастьяна, рассказал «Новому Вестнику» о позиции церкви.
- Адвокаты недоумевают, почему вы не предъявляете иск полиции?
- Этот факт не доказан. И вообще, судебный иск по конкретному делу предъявлен конкретным лицам. Те, кто совершил преступление, в этом сознались. Почему мы должны предъявлять полиции? У нас нет никаких оснований.
- То есть вы не верите, что полицейские забрали деньги?
- Не совсем правильно поставлен вопрос. Верим или не верим – это субъективно. Мы действуем только на основании доказанного материала. Поэтому иск конкретно к тем, кто совершил преступление. Они способствовали тому, что произошло дальше. То, что совершилось, все по их вине. Если у них есть какие-то претензии, пусть предъявляют полиции или кому-то еще в плане регресса и выясняют отношения между собой как хотят. Нам все понятно, кто взломал сейф. Не полиция же. Зайчиков, Ежов и Алемской. Они в этом признались. Все.
- Иск заявлен от церкви или лично от владыки?
- Владыка как физическое лицо здесь не представлен. Он управляющий епархией. Именно так.
- Что произошло между Зайчиковым и Владыкой, после чего Зайчиков пошел на преступление? Была ссора?
- Не было никакой ссоры. Дело в том, что Зайчиков на протяжении длительного времени жил в храме и воровал у своих. Владыка ему был как отец. Он все время пытался дать ему шанс. Может быть, он одумается, исправится. С ним он не ссорился. Даже последний раз, когда его уже уличили в краже, владыка не возбудил дела, дал ему снова шанс исправиться. Проявил христианское милосердие. На что Зайчиков в очередной раз обворовал и убежал. А сейчас в суде выставляется так, будто он хотел с Владыкой переговорить. Он никогда бы не пришел к Владыке. Потому что он просто как минимум трус.
- Как Зайчиков попал в церковь? Он же сирота.
- У него были приемные родители. Но так как он был трудным ребенком, тон все время был под опекой церкви. Он не только был под опекой Владыки. Путешествовал по монастырям, по другим храмам. А Владыка пытался все время научить его чему-то. Он его и в Караганду позвал, потому что видел, что тот от жизни ничего не хочет. Взял с собой иподьяконом, зарплату назначил, познакомил в девушкой: вот тебе невеста, создай семью, давай, Саша, одумайся. Но Саша все совсем неправильно понял. Решил, что можно воровать безнаказанно: все равно искать не будут, ничего не предъявят, меры не примут.
- Говорят, что украденные деньги принадлежали лично Владыке.
- Это не правда. Те, кто такое говорит, не понимают, что у Владыки особый статус и он ничего своего быть не может. Деньги принадлежат церкви.
- Теперь вы принесли судье документы на все украденные деньги?
- Мы все перед Господом находимся. И мы ничего не скрываем. Просто не хотим, чтобы знали лишнюю информацию другие. Но мы все можем показать и доказать.
- Но ведь когда человек дает пожертвование, он же не требует от вас подтверждающий документ.
- Он не требует, но мы-то не можем просто так взять. У нас ревизионная комиссия. Мы все равно опись делаем покупюрно: что человек принес, в каких купюрах. Это надо для отчетности. И если деньги выделены на какую-то цель, мы должны их использовать по назначению. Эти пожертвования собирались на строительство нового храма в Михайловке.
http://www.nv.kz/2012/12/17/47746/
Судья отчитывает следователя за путаницу в материалах дела.
Капитан полиции не смог объяснить, откуда его коллеги узнали, где спрятаны деньги, похищенные из сейфа епископа. На этой неделе заканчивается суд над тремя алмаатинцами – Александром Зайчиковым, Антоном Алимским и Александром Ежовым, которые в августе обокрали Святовведенский храм. Подсудимые во всем признаются и раскаиваются. Однако отказываются возвращать владыке 41 миллион тенге. Молодые люди и их адвокаты пытаются доказать, что эти деньги присвоили себе стражи порядка.
Клад
Один из главных доводов защиты сводится к тому, что троица просто не успела бы потратить такую огромную сумму. Их задержали спустя несколько часов после преступления. Как утверждают подсудимые, полицейские дважды возили Зайчикова к кустам, в которых были спрятаны три сумки, набитые банкнотами и драгоценностями. Причем первый раз стражи порядка просто посмотрели на горы денег, а изымать и опечатывать их почему-то не стали. Протокол оформили чуть позже, когда Зайчикова снова пригласили к кустам – уже вместе с понятыми и представителями церкви.
Однако в деле о первом осмотре «клада» нет ни слова.
Александр Зайчиков
- Когда мы приехали на место, там вдоль дороги стояли начальник Юговосточного отдела полиции Намысов, а также представители УВД и ДВД, – рассказал суду следователь Тлемисов.
- Намысов уже стоял, когда вы приехали? – уточнила судья.
- Да, у грунтовой дороги.
- Что он там делали? – поинтересовался прокурор.
- Я не знаю, не спрашивал.
- Интересно! – удивился прокурор.
- А у вас не возник вопрос, кому еще Зайчиков мог рассказать помимо вас, где находятся деньги? – спросила адвокат Татьяна Власова у полицейского.
- Нет, не возник. Я делал свое дело – проводил уточнение показаний на месте.
- То есть вас не смутило, что уже пять человек знают, где находятся деньги, а вы только туда Зайчикова привели? Вы не спросили у лиц, которые там присутствовали, что они там делали и как там оказались?
- Нет. Я как пришел, сразу стал производить следственные действия. И у меня не было времени, чтобы спрашивать.
- А не возникло мысли спросить у Зайчикова: «Ты кому еще рассказал, что тут деньги находятся? Если я тебя первый допрашиваю, ты мне первому говоришь, как другие могли вперед тебя сюда прийти и уже знать, где деньги находятся?»
- Я вкратце допросил Зайчикова, а дальнейшие следственные действия проводили уже другие следователи.
Когда деньги официально забрали из-под кустов и пересчитали, выяснилось, что из 90 миллионов там осталось всего 49. Однако полиция так и не выяснила, куда исчезло остальное.
- Почему в допросах вы не спрашивали обвиняемых, куда делся 41 миллион? – интересовалась ТатьянаИвановна у второго следователя по «церковному» делу». – В материалах дела нигде этого нет.
- Упустил этот момент, – ответил следователь.
Золотой ключик
Сейчас выясняется, что из-под кустов пропали не только тенге, доллары и евро, но также и сварочный аппарат «горыныч» – орудие преступления. Любопытно, что в деле значится, будто «горыныч» был изъят из кабинета владыки. Однако на суде выяснилось, что на самом деле с места происшествия изъяли вовсе не сам аппарат, а только его наконечник.
Дальше – больше. Выяснилось также, что не все деньги Зайчиков оставил в кустах. Два миллиона тенге из похищенного он на всякий случай сунул в свой рюкзак. Молодые люди пришли в гостиницу, однако им не спалось. Зайчиков оставил там свой рюкзак, и троица пошла проветриться. Под утро друзья устали, поэтому решили не возвращаться в старую гостиницу, а остановиться в той, что попалась им по дороге. Там их и «взяли». И там же после задержания пропал сотовый телефон Алимского, стоимостью 100 тысяч тенге.
О первой гостинице, где остался рюкзак с двумя миллионами тенге, полицейские узнали не сразу. Ключ от номера лежал в заднем кармане брюк Зайчикова. Как утверждает подсудимый, при первом обыске, ключ почему-то не нашли. Его забрали только во время «шмона» в следственном изоляторе. Как сотрудники ИВС распорядились этим ключом, Зайчиков не знает. Однако, позже, когда следователь привез его вместе с понятыми в гостиничный номер, который этим ключом открывался, оказалось, что в рюкзаке от двух миллионов тенге осталось всего 360 тысяч.
- Кто вам принес ключ от гостиничного номера? – спросила следователя Татьяна Ивановна. – Нигде по материалам дела не значится, что он был изъят.
- Точно не помню, – ответил тот. – Ключ был среди вещественных доказательств. А их было много.
- Если среди вещественных доказательств, значит, он был опечатан. Как вы распечатывали упаковку? Где протокол распечатки и осмотра ключа? Какой был пакетик? Как вы его вскрыли?
- Я не помню.
На суде так и не удалось выяснить, как к следователю попал ключ от номера, где деньги лежат. Но по факту того, что из рюкзака пропала большая часть купюр, Юго-Восточный отдел полиции возбудил отдельное уголовное дело. Однако, в основном деле следователь почему-то не уточнил, чьи именно деньги пропали из гостиницы.
- Почему вы не написали в деле, что два миллиона из сумки Зайчикова – это тоже деньги церкви? – недоумевала судья. – Вы же их выделили в отдельное производство, потому что эти деньги епархии похитили неизвестные. А когда писали обвинительное заключение, эти деньги приплюсовали к основной сумме ущерба?
- Да.
- Как так получилось? Их же неизвестные похитили. Как нам теперь быть?
- Не могу знать.
На этой неделе суд должен поставить точку в деле об алматинской троице. Прежде чем вынести решение судья надеется опросить начальника Юго-Восточного отдела полиции Намысова, а также послушать, что скажет владыка Севастьян, который предъявляет подсудимым гражданский иск на 41 миллион тенге.
Кстати
«Они же во всем признались»
Андрей Демин, который представляет в суде интересы владыки Севастьяна, рассказал «Новому Вестнику» о позиции церкви.
- Адвокаты недоумевают, почему вы не предъявляете иск полиции?
- Этот факт не доказан. И вообще, судебный иск по конкретному делу предъявлен конкретным лицам. Те, кто совершил преступление, в этом сознались. Почему мы должны предъявлять полиции? У нас нет никаких оснований.
- То есть вы не верите, что полицейские забрали деньги?
- Не совсем правильно поставлен вопрос. Верим или не верим – это субъективно. Мы действуем только на основании доказанного материала. Поэтому иск конкретно к тем, кто совершил преступление. Они способствовали тому, что произошло дальше. То, что совершилось, все по их вине. Если у них есть какие-то претензии, пусть предъявляют полиции или кому-то еще в плане регресса и выясняют отношения между собой как хотят. Нам все понятно, кто взломал сейф. Не полиция же. Зайчиков, Ежов и Алемской. Они в этом признались. Все.
- Иск заявлен от церкви или лично от владыки?
- Владыка как физическое лицо здесь не представлен. Он управляющий епархией. Именно так.
- Что произошло между Зайчиковым и Владыкой, после чего Зайчиков пошел на преступление? Была ссора?
- Не было никакой ссоры. Дело в том, что Зайчиков на протяжении длительного времени жил в храме и воровал у своих. Владыка ему был как отец. Он все время пытался дать ему шанс. Может быть, он одумается, исправится. С ним он не ссорился. Даже последний раз, когда его уже уличили в краже, владыка не возбудил дела, дал ему снова шанс исправиться. Проявил христианское милосердие. На что Зайчиков в очередной раз обворовал и убежал. А сейчас в суде выставляется так, будто он хотел с Владыкой переговорить. Он никогда бы не пришел к Владыке. Потому что он просто как минимум трус.
- Как Зайчиков попал в церковь? Он же сирота.
- У него были приемные родители. Но так как он был трудным ребенком, тон все время был под опекой церкви. Он не только был под опекой Владыки. Путешествовал по монастырям, по другим храмам. А Владыка пытался все время научить его чему-то. Он его и в Караганду позвал, потому что видел, что тот от жизни ничего не хочет. Взял с собой иподьяконом, зарплату назначил, познакомил в девушкой: вот тебе невеста, создай семью, давай, Саша, одумайся. Но Саша все совсем неправильно понял. Решил, что можно воровать безнаказанно: все равно искать не будут, ничего не предъявят, меры не примут.
- Говорят, что украденные деньги принадлежали лично Владыке.
- Это не правда. Те, кто такое говорит, не понимают, что у Владыки особый статус и он ничего своего быть не может. Деньги принадлежат церкви.
- Теперь вы принесли судье документы на все украденные деньги?
- Мы все перед Господом находимся. И мы ничего не скрываем. Просто не хотим, чтобы знали лишнюю информацию другие. Но мы все можем показать и доказать.
- Но ведь когда человек дает пожертвование, он же не требует от вас подтверждающий документ.
- Он не требует, но мы-то не можем просто так взять. У нас ревизионная комиссия. Мы все равно опись делаем покупюрно: что человек принес, в каких купюрах. Это надо для отчетности. И если деньги выделены на какую-то цель, мы должны их использовать по назначению. Эти пожертвования собирались на строительство нового храма в Михайловке.
http://www.nv.kz/2012/12/17/47746/
 |
 |
|
