Добавить новость
Преображение юга. ЮКО стремительно меняет экономический облик
Шрифт:
admin 17 Ноября 2014 в 12:39:05
В семье регионов Казахстана ЮКО никогда не была ни в числе самых любимых (роль любимчиков отведена столицам, особенно Астане), ни в списке самых дорогих (как западные нефтедобывающие провиёнции), не значилась область и в числе технологичных (как промышленно развитые центральные и восточные области). Но в последние пять лет в Шымкенте делают все, чтобы освободиться от реноме отсталого перенаселенного аграрного региона с низким уровнем жизни.
Обладминистрация изо всех сил старается завести в регион как можно больше новых бизнесов, технологий и денег, чтобы сделать экономику региона сбалансированной и устойчивой. На эту тему мы беседовали с заместителем акима Южно-Казахстанской области Сапарбеком Туякбаевым.
В беседе с «Экспертом Казахстан» он раскрыл секрет успешного общения с инвесторами, а также поделился планами, как превратить Шымкент в бизнес-столицу Центральной Азии.
Жизнь без ресурсной подушки
— Сапарбек Куракбаевич, начнем со стандартного стартового вопроса, который мы задаем своим собеседникам, когда пытаемся раскрыть потенциал инвестиционной привлекательности региона: каковы исходные слабые и сильные стороны региона как объекта инвестирования?
— В Южно-Казахстанской области нет месторождений нефти и газа, угля. Очевидно, что с западными, центральными и восточными регионами республики мы не можем тягаться по запасам природных ископаемых, кроме урана, которые традиционно привлекают внимание инвесторов. Однако именно такая ситуация, как у нас, делает людей предприимчивее, не расслабляет. Сама жизнь стимулирует внедрение рыночных механизмов и диверсификацию экономики. Поэтому на ЮКО — область, в экономике которой значительна доля активного малого среднего бизнеса — кризис оказал минимальное негативное влияние. У нас самое большое количество субъектов МСБ. Возьмите любой разрез статистики, связанный с МСБ, — инвестиции, промышленное и сельскохозяйственное производство, везде наша область будет в числе лидеров. То есть наш козырь — это хорошая инвестиционная среда. А успехи малых и средних компаний выступают в роли индикатора прекрасного здоровья нашего инвестклимата.
— Так поделитесь секретом, что нужно для привлечения инвестиций?
— Инвестклимат формируют несколько факторов. Во-первых, деятельная роль государства. Во всех успешных развивающихся странах, которые прыгнули из третьего мира в первый, улучшением среды для бизнеса всерьез занималось государство. Оно создавало инфраструктуру для привлечения инвестиций. Реформировало законодательство. У нас это на центральном уровне неплохо поставлено: после последних изменений в закон об инвестициях вкладывать в Казахстан стало намного интереснее, чем в другие постсоветские государства, в том числе страны Таможенного союза. А по налоговому администрированию в рейтинге Doing Business мы входим в двадцатку.
Инвестор не пойдет в неизвестный регион, туда, где он будет чувствовать себя неуверенно, с тем, в ком он не видит поддержки
Проблемы же возникают на уровне реализации имеющегося инвестпотенциала. Эта часть на совести регионов. Наша область одной из первых создала эффективную систему региональных институтов развития: региональный инвестиционный центр (РИЦ) и Центр обслуживания предпринимателей. РИЦ оказывает услуги по льготному кредитованию и предоставлению лизинга предпринимателям. Мы уже выдали льготные кредиты на более чем 25 миллиардов тенге и создали 26 тысяч новых рабочих мест только за счет этого центра. Возвратность займов при этом составляет более 90 процентов. ЦОП работает по принципу «одного окна», оказывая предпринимателям консультативные услуги широкого профиля: от получения техусловий, согласования проекта во всех регулирующих органах до разработки бизнес-планов и маркетинговой стратегии. Более двух лет эта структура работает, свыше 40 тысяч предпринимателей получили услуги в ЦОП — это больше трети предпринимателей области. Причем неважно, обращается в ЦОП местный предприниматель или иностранный инвестор, помощь оказывается в полном объеме и всем.
Второе, что нужно инвестору,— готовый земельный участок с подведенной к нему инфраструктурой. Для того чтобы обеспечить спрос инвесторов на такие участки, в 2010 году в Шымкенте мы создали первую в республике индустриальную зону на 337 гектарах. На сегодня территория этой индустриальной зоны полностью заполнена как иностранными компаниями, так и местным бизнесом. Два года назад мы решили создавать индустриальные зоны во всех районах и городах области. К настоящему времени в ЮКО создано 16 индустриальных зон. В Шымкенте и Туркестане промзоны уже готовы к эксплуатации, остальные в стадии завершения строительства — мы откроем их в следующем году.
— Почему вы решили не ограничиваться одной зоной или одним городом?
— В разных частях области разные условия, разные сравнительные преимущества. В одной части, например, есть травертиновое месторождение, не строить же завод в другой части? В Сарыагашском, Мактааральском и Шардаринском районах хорошую урожайность показывают бахчевые культуры. Переработку данной продукции логичнее ставить в одном из этих районов. Поэтому мы решили создавать промзоны в каждом районе. В том, что туда придет бизнес, сомневаться не приходится. В каждом районе увеличится налоговая база для реинвестирования в социальную сферу и новые рабочие места. То есть индустриализация должна доходить до каждого района и поселка.
— Где границы опеки инвесторов в ЮКО?
— Мы сопровождаем инвестора на всем пути — от заинтересованности в проекте до ввода в эксплуатацию, начала реализации продукции. Если проект вошел в карту индустриализации, мы бесплатно предоставляем земельный участок, месторождение, субсидии даем, если это необходимо. Инвестору остается только вложить свои деньги и работать. То, что выстроенная система эффективно действует, доказывает тот факт, что за пять лет у нас в области создано более ста новых производств. Это 150 миллиардов тенге инвестиций и около 10 тысяч новых рабочих мест.
— Вы имеете в виду только обрабатывающие производства?
— Только обрабатывающие. И это не просто цифры, это новые, перспективные производства. Отдельные проекты уникальны не только по казахстанским, но по мировым меркам.
К примеру, завод по производству затворных насосов, которые используются в нефтяной промышленности и системе ЖКХ. Технология, по которой их выпускают, немецкая. Но в этой отрасли, что в Европе, что у нас, пока господствует консервативный подход, поэтому все действующие производства работают по старинке. Мы же дали возможность самореализации разработчикам новой для отрасли технологии. Из Германии мы импортируем только сталь, а ее обработка и сборка конечного продукта происходит в Южном Казахстане. В рамках программы «Ак Булак» наши насосы пользуются большим спросом.
Другой пример в строительной отрасли. В госпрограмму включены два цемзавода, работающих по «сухому» методу, один уже сдан и в этом году вышел на полную мощность. Они выпускают стандартную линейку продуктов. Сейчас строится третий, который будет давать цемент марок М-600 и М-700 — такие продукты в РК не выпускаются. Налажен выпуск пластиковых профилей по австро-немецкой технологии, позволивший сократить объем импорта из Европы и Турции: мы закрываем половину потребностей Казахстана, потому что качество у нас немецкое, а цена казахстанская, то есть значительно ниже. Запускаем выпуск алюминиевых профилей.
Еще один новый для РК проект — выпуск офисной бумаги формата А4. Продукция данного производства уходит на рынок под двумя марками — «Байтерек» и «Ак Барыс». Уже работает ковровый завод, в этом году запускаем второй. Оба предприятия вместе полностью закроют потребности казахстанского рынка.
Построили завод по производству стеклотары. Алматинскому предприятию не хватает мощности, чтобы закрыть все потребности в стеклобанке. А импортировать стеклотару из России дорого: на 90 процентов воздух возить. Причем эту самую двухлитровую банку мы заполняем на консервном заводе и обратно отправляем. Нонсенс!
Сравнительно недавно начали шить костюмы, рубашки, носки. Конечно, данные производства далеки от инноваций, но это элементарные вещи, которыми мы сами себя не могли обеспечивать. Мы посчитали, убедили инвесторов, что и в Казахстане можно делать с более низкой себестоимостью ту же текстильную продукцию, которую они завозят. Сегодня в текстильной промышленности у нас вал проектов. Достраиваются шесть предприятий, и по итогам следующего года в ЮКО будет свой трикотаж, своя чулочно-носочная фабрика, производство тканей, химволокна.
— Отечественные разработки тоже внедряете?
— Внедряем и отечественные. В пример могу привести производство продуктов бытовой химии. Это аналоги моющего средства Fairy, с которым казахстанцы давно знакомы. Но по цене значительно дешевле, уже на рынке страны продается под брендом Zor. Еще один пример — шымкентскими учеными была разработана технология производства сахарного сиропа из пшеницы. По цене на 20–30 процентов дешевле, при этом продукция полностью органическая. Сами знаете, мы зерновая страна, сырья хватает. Уже запущено производство.
Также один молодой ученый на грант акимата разработал тест-систему инфекционных заболеваний. По его методике можно провести тест в любой сельской поликлинике без дорогостоящего оборудования. Мы эту технологию сейчас внедряем. И таких примеров немало.
К инвестору лицом
— Судя по вашим словам, в области сам собой организовался текстильный кластер. Но об этом говорили давно, создавали институты развития, запускали инструменты поддержки предпринимательства, а результата до последнего времени не было. Почему все это время система не работала, а положительный эффект проявляется только сейчас?
— Причины разные. Кластер в наших условиях сам собой работать не начнет, инвесторы сами не придут. Привлечением инвесторов надо заниматься персонально и каждый день. Да, мы приняли закон и программы развития, создали инфраструктуру. Но это лишь необходимое условие успеха, а не достаточное. Инвестор не пойдет работать в неизвестный регион, туда, где он будет чувствовать себя неуверенно, с тем, в ком он не видит поддержки.
За два года мы организовали 17 форумов за рубежом. Франкфурт, Штутгарт, Цюрих, Бергамо, Москва, Казань, Ташкент, Сеул, Джакарта, Куала-Лумпур, Стамбул, Измир, Денизли, Варшава, Прага, Будапешт — такова география наших форумов. Мы приезжали к признанным профессионалам своего дела и доказывали, что наша пищевка, наш текстиль, наша фармацевтика, наш бизнес целиком достойны того, чтобы инвестировать в них. Персонально долго и упорно общались с каждым, уговаривали, приглашали в Шымкент, демонстрировали свои возможности.
Понимаете, инвесторы тоже люди. А людей ведь очень сложно заставить поверить тебе, рисковать вместе с тобой. Они не верят бумагам с госпрограммами — они верят только таким же людям.
— Это человеческий фактор. В хорошем смысле…
— Акиматы активно подключались. Спросите, почему все заработало? Потому что сейчас за каждым чиновником на местах закрепили индивидуальную ответственность. За каждый проект головой отвечаем. Первые годы программы мы искали механизмы повлиять на улучшение инвестклимата. Перед нами ставили конкретные ежеквартальные задачи, собирали в Мининдустрии и требовали отчета о проделанной работе. Два раза в год мы защищали свои проекты в центре. Один раз покраснеешь перед руководством, второй раз, а потом начинаешь втягиваться в максимально эффективный режим работы. Подход центра изменился, получилось подключить регионы. Только после этого произошли качественные улучшения.
— Возвращаясь к методам работы с инвесторами, как выглядит стандартная схема привлечения предпринимателей из других областей, из-за границы?
— Приходит первый, убеждается, что здесь созданы необходимые условия, поддержка есть не на словах, а на деле, людям можно доверять. Он рассказывает об этом второму, второй — третьему и так далее. Сейчас мы находимся на том этапе, когда инвесторов не один-два, а масса.
— Обычно инвестор приходит со своим проектом или вы предлагаете ему готовый проработанный проект?
— По-разному. Иногда делаем маркетинговый проект сами. Конечно, инвестор потом разрабатывает детальный план для себя. Иногда инвестор находит нишу сам. Проекты по сельхозмашиностроению, например, мы целиком прорабатывали самостоятельно и привлекли инвесторов. Таких у нас сейчас два крупных проекта, один — совместно с корейской компанией, другой — с турецкой.
— Ранжируете методы работы с инвесторами, исходя из их величины?
— Конечно, мы обращаем внимание на размер инвестиций. Но игнорировать инвестора даже с миллионом долларов не можем. Казалось бы, чего проще отодвинуть десяток таких партнеров и плотно поработать с большим, богатым? Но этого делать нельзя — климат испортится моментально. Надо встречаться со всеми, помогать всем. Тогда бизнесмены поймут, что условия одинаковы для всех. Всем иностранным инвесторам я даю номер своего мобильного телефона, по которому они могут звонить 24 часа в сутки семь дней в неделю. Всякое бывает. У людей всегда возникают какие-то мелкие бытовые проблемы в чужой стране, поэтому им надо помогать. Потому что это наше богатство — наш инвестор! Часто бывает, что у инвестора истекает срок действия визы из-за задержки самолета. Мы тут же подключаемся, помогаем. А поможешь одному — он расскажет еще десятерым, мнение о Казахстане будет меняться. Но также надо понимать, что привлечение крупных инвесторов требует времени и терпения.
— Когда вы поняли, что система, которую вы внедряете, дает эффект?
— С первого же дня у меня была задача найти инвестора. Каждый день я больше половины времени трачу на инвесторов. Можете представить, что первые переговоры по проекту у нас проходят три часа? Обсуждаем, уговариваем, доказываем. Но времени не жалели никогда, потому что вся текущая работа ни к чему, если инвестора не будет. Мы обычной текучкой занимаемся после шести. То, что мы совещания проводим, почту отписываем, контрольную закрываем — это не показатель. Появление инвесторов — вот индикатор эффективности нашего труда. Поэтому в год мы запускаем около 50 объектов. Проекты есть — значит работа есть.
— Вы помните первого инвестора, которого удалось привлечь в первый год работы?
— Конечно помню — это ковровая фабрика, которая открылась в прошлом году. Мы стимулировали местное торговое предприятие перейти от импорта и продажи турецких ковров к производству здесь, на родине. Дело было так: на казахстанском рынке работали два конкурента, поставляли турецкие ковры двух конкурирующих фирм. У одного из импортеров была в зародыше идея производства. Я вызвал его, убедил пригласить турецкого партнера и зайти с проектом в СЭЗ «Онтустик». Первый проект начали строить спустя полгода после первого разговора. Спустя еще полгода после начала строительства первого предприятия ко мне прибегает второй импортер и рассказывает, что его турецкие партнеры настаивают на том, чтобы он тоже запустил аналогичный проект. Эта фабрика запускается через два месяца.
Помню и второй проект — завод по производству стеклотары. За него взялся владелец консервного завода, у которого были перебои со стеклобанкой. Он покупал ее в России и Узбекистане и откровенно мучился: иностранные производители легко идут на расторжение контракта, если у тебя недостаточно крупный объем или у них появляется заказ побольше. Потом мы ему выделили земельный участок в индустриальной зоне, он подготовил проект, три-четыре месяца назад запустили производство мощностью 70 миллионов штук стеклотары в год.
Шесть точек роста
— Какие проекты в области планируется реализовать во второй пятилетке ГПФИИР?
— На следующую индустриальную пятилетку мы подготовили хорошую базу, выбрали приоритетные отрасли: АПК и пищевка, легкая промышленность, стройматериалы, фармацевтика, а также машиностроение. Есть крупный металлургический проект плюс проекты в таких сферах, как туризм, транспорт и логистика, энергетика.
В сфере пищевой промышленности планируется строительство двух молочных заводов и трех мясоперерабатывающих комбинатов. Для этого мы за два года планируем подрастить животноводство. Также в среднем за год в области открывается по два-три консервных завода. Планируем построить крупный крахмальный завод. Корейская Lotte через АО «Рахат» открывает у нас крупную кондитерскую фабрику. Начинаются проекты модернизации заводов «Шымкентмай» и «Кайнармай». Ежегодно вводятся по 1–1,5 тысячи гектаров интенсивных фруктовых садов по итальянской технологии. Урожайность — 100 тонн с гектара. Соответственно в планах поставить завод по производству соковых концентратов. Пока в Казахстане нет такого производства. Бахчевых область выращивает больше, чем в пиковые советские годы. Бахчевые, кстати, в основном идут на экспорт — в Россию, Германию и Францию. В этом сентябре мы отправляли на экспорт по пятьсот фур в сутки.
В легкой промышленности мы осваиваем выпуск тканей и думаем уже о запуске комплексной швейной фабрики, где бы мы могли отрабатывать заказы крупных брендов. Сейчас мы на пороге подписания контрактов с крупными российскими брендами. Здесь планируют размещать заказы и турецкие бренды, желающие выйти на рынок ТС. Мы пригласили к управлению нашим СЭЗ турецкую компанию Shamrock, у которой есть опыт работы в аналогичных турецких СЭЗ. В СЭЗ, кстати, мы привлекли уже более 130 миллиардов тенге инвестиций. Мы действительно поймали свою нишу в легкой промышленности и намерены в течение следующей пятилетки создать в ЮКО полноценный текстильный кластер.
Раньше нас считали исключительно аграрным регионом. Но сейчас по объему обрабатывающей промышленности нас опережают только несколько традиционно промышленных регионов, таких как Карагандинская, Павлодарская и Восточно-Казахстанская области
И в стройиндустрии осталось несколько единиц в номенклатуре наиболее часто применяемых стройматериалов, из тех, что не производятся в области: санфаянс, линолеум, еще несколько видов. Переработка стекла у нас есть своя. Как и сухие смеси, шифер, кровля, цемент, пластиковые и алюминиевые профили.
Большие надежды на фармацевтику. Мы выделили под новые предприятия землю. В министерстве признали, что первый и главный фармкластер будет в ЮКО: у нас есть квалифицированные кадры, академия фармацевтики. Есть и новые проекты с десятком инвесторов. Со следующего года стартует строительство.
По нефтепереработке: идет модернизация НПЗ, объем казахстанско-китайских инвестиций в проект составляет около 1,5 миллиарда долларов. Кроме того, мы завершаем строительство второго НПЗ на 500 тысяч тонн. Третий — на миллион тонн — начнем строить в следующем году. Также группа инвесторов договорилась с руководством НПЗ об использовании попутного газа завода в производстве полимеров. Пока он просто сжигается. С началом выпуска полимеров импульс получит производство пластмассовых изделий.
— Список машиностроительных проектов ограничится расширением мощности трансформаторного завода в Кентау?
— Если говорить о машиностроении, то кроме Кентауского трансформаторного завода в области крупных предприятий этой отрасли больше не было. В первую пятилетку мы его модернизировали. Вокруг завода было построено три цеха по производству комплектующих, еще три начали строить в этом году. В итоге существенно вырастет местное содержание и качество продукции. Плюс в Шымкенте будет тем же Alageum Electric построен второй трансформаторный завод, где будут производить оборудование более высокой мощности — 220–500 киловольт.
С корейским производителем тракторов KIOTI начали строить завод в Шымкенте. Эти тракторы по цене как белорусские, по качеству как европейские. Еще один завод — сборка третьей категории автобусов китайского бренда Yutong — будет более 50 процентов казсодержания. По лицензии Ford, Wolksvagen и ГАЗ в ЮКО начнут собирать легковые автомобили и микроавтобусы. Договоры подписаны, земли выделяем сейчас, строительство площадок начнется со следующего года. Также завершаем переговоры с турецко-британской British Motor Corporation о проекте по сборке грузовиков. Все проекты должны быть реализованы в ближайшие два года, тогда у нас возникнет машиностроительный кластер и логично будет ставить производство запчастей.
— Не думаете, что рынок автомобилестроения даже в масштабах ТС узок для такого количества производств?
— Автобусный парк нам нужно менять во всех регионах страны, а это сотни единиц техники. Часть приобретается за государственный счет. Зачем поддерживать импорт, когда можно освоить эти заказы внутри страны.
Только наша область потребляет ежегодно более тысячи тракторов — думаю, это немало, чтобы задуматься о локализации производства. А есть еще другие аграрные регионы с похожим профилем — Жамбылская, Кызылординская, Алматинская области. Про Ташкентскую область соседнего Узбекистана не стоит забывать, там четыре миллиона населения только в приграничных регионах. Мы понимаем, что местный рынок поддержит наши производства только на начальном этапе. Дальше нам нужно прорываться на экспорт — в Россию и страны Центральной Азии.
Как следствие, у нас уже есть крупные инвесторы, которые начали вкладываться в текстиль и машиностроение. Общий объем их инвестиций оценивается в 200 миллионов долларов, на подходе два текстильщика с проектами по 50 миллионов долларов каждый. У нас прозрачный бизнес-климат, а те, у кого есть капитал, хотят работать в спокойной предсказуемой обстановке.
— Каково видение развития вспомогательных отраслей — логистики, например?
— Без хорошей логистики весь наш потенциал по продуктам питания, сельхозтоварам превращается в ничто. Мало уметь вырастить яблоко, важно его сохранить до нужного времени. В сентябре за килограмм яблок оптовик готов выложить, к примеру, 50 тенге, а в январе — уже 200. В районе аэропорта Шымкента мы выделили 93 гектара, подвели инфраструктуру, сейчас там реализуется семь проектов на более чем 20 миллиардов тенге. Строятся современные складские помещения, морозильники, административные здания с лабораториями. Весь этот логистический городок должен вырасти к концу следующего года. Еще две площадки под логистику мы выделили в Мактааральском районе и Туркестане. В Сарыагашском, Шардаринском и Махтааральском районах проживает почти 700 тысяч человек, занятых в сельском хозяйстве. А Туркестан уже стал логистическим хабом для западных регионов РК: партии продуктов стекаются в Туркестан из Алматы и Ташкента, а оттуда оптовики забирают их в Актобе, Атырау и Актау.
Большие планы в отношении туристической отрасли. Туризм — хороший источник рабочих мест, способный «съесть» большое количество самозанятого населения, например. И высококвалифицированные кадры здесь не требуются.
В Толебийском районе будет реализован проект горно-лыжного комплекса Каскасу, по масштабу превосходящего Чимбулак. В Сарыагаше, знаменитом термальными водами, мы выделили 40 гектаров для гостиничного городка. Первый план разработали вместе с канадскими консультантами, второй — с немецкими. На 245 гектарах береговой зоны Шардаринского водохранилища планируется оборудовать пляжную зону. Планируем построить небольшой аэродром и дотировать рейс Шымкент—Шардара. Договоренность с авиакомпанией Scat на этот счет у нас уже есть.
Shymkent-city
— Похоже, евразийскую интеграцию вы воспринимаете положительно. Это верное впечатление?
— Все крупные проекты пошли только после старта ТС. Теперь мы можем убеждать инвестора, что у нас большая емкость рынка, что если ты произвел продукт в Шымкенте, то можешь продать его в любой точке Российской Федерации. Многие у нас этого не понимают, но с точки зрения привлечения инвестиций ТС дал нам шикарный шанс. Сюда буквально ломятся корейцы, турки и в последнее время инвесторы из восточноевропейских стран. Потому что себестоимость производства у нас низкая, а продавать можно на очень интересных рынках. Дело не только в стоимости труда. Климат позволяет некоторую готовую продукцию хранить открыто, для другой — строить ангар с тонкими стенами — сэндвич-панелями. Благо зима у нас теплая, бетонный корпус под склад возводить не требуется.
— У кого-то нефть, у кого-то хорошая погода…
— Раньше нас считали исключительно аграрным регионом. Но сейчас по объему обрабатывающей промышленности нас опережает только несколько традиционно промышленных регионов, таких как Карагандинская, Павлодарская и Восточно-Казахстанская области. Валовый выпуск обрабатывающей промышленности в ЮКО в последние четыре года вырос в 2,3 раза. С учетом этого года пятилетку мы закончим ростом в два с половиной раза. А если успешно запустим проекты следующей пятилетки — крупных около 50 — по объему выпуска обработки догоним традиционные промышленные регионы.
В ближайшее время все административные здания переезжают в новый административный район — что-то вроде левого берега Астаны, сейчас там заканчивается строительство. Создается Казахский инновационный университет, модель которого мы наняли разрабатывать тех же, кто готовил проект Nazarbayev University. Причем этот проект реализуется целиком на деньги частных инвесторов. В университете будут преподавать ведущие специалисты на английском языке.
Мы себя позиционируем как третий город страны, прямой конкурент Ташкента — столицы соседнего государства. Мы хотим сделать Шымкент столицей бизнеса Центральной Азии.
http://expertonline.kz/a13218/
Обладминистрация изо всех сил старается завести в регион как можно больше новых бизнесов, технологий и денег, чтобы сделать экономику региона сбалансированной и устойчивой. На эту тему мы беседовали с заместителем акима Южно-Казахстанской области Сапарбеком Туякбаевым.
В беседе с «Экспертом Казахстан» он раскрыл секрет успешного общения с инвесторами, а также поделился планами, как превратить Шымкент в бизнес-столицу Центральной Азии.
Жизнь без ресурсной подушки
— Сапарбек Куракбаевич, начнем со стандартного стартового вопроса, который мы задаем своим собеседникам, когда пытаемся раскрыть потенциал инвестиционной привлекательности региона: каковы исходные слабые и сильные стороны региона как объекта инвестирования?
— В Южно-Казахстанской области нет месторождений нефти и газа, угля. Очевидно, что с западными, центральными и восточными регионами республики мы не можем тягаться по запасам природных ископаемых, кроме урана, которые традиционно привлекают внимание инвесторов. Однако именно такая ситуация, как у нас, делает людей предприимчивее, не расслабляет. Сама жизнь стимулирует внедрение рыночных механизмов и диверсификацию экономики. Поэтому на ЮКО — область, в экономике которой значительна доля активного малого среднего бизнеса — кризис оказал минимальное негативное влияние. У нас самое большое количество субъектов МСБ. Возьмите любой разрез статистики, связанный с МСБ, — инвестиции, промышленное и сельскохозяйственное производство, везде наша область будет в числе лидеров. То есть наш козырь — это хорошая инвестиционная среда. А успехи малых и средних компаний выступают в роли индикатора прекрасного здоровья нашего инвестклимата.
— Так поделитесь секретом, что нужно для привлечения инвестиций?
— Инвестклимат формируют несколько факторов. Во-первых, деятельная роль государства. Во всех успешных развивающихся странах, которые прыгнули из третьего мира в первый, улучшением среды для бизнеса всерьез занималось государство. Оно создавало инфраструктуру для привлечения инвестиций. Реформировало законодательство. У нас это на центральном уровне неплохо поставлено: после последних изменений в закон об инвестициях вкладывать в Казахстан стало намного интереснее, чем в другие постсоветские государства, в том числе страны Таможенного союза. А по налоговому администрированию в рейтинге Doing Business мы входим в двадцатку.
Инвестор не пойдет в неизвестный регион, туда, где он будет чувствовать себя неуверенно, с тем, в ком он не видит поддержки
Проблемы же возникают на уровне реализации имеющегося инвестпотенциала. Эта часть на совести регионов. Наша область одной из первых создала эффективную систему региональных институтов развития: региональный инвестиционный центр (РИЦ) и Центр обслуживания предпринимателей. РИЦ оказывает услуги по льготному кредитованию и предоставлению лизинга предпринимателям. Мы уже выдали льготные кредиты на более чем 25 миллиардов тенге и создали 26 тысяч новых рабочих мест только за счет этого центра. Возвратность займов при этом составляет более 90 процентов. ЦОП работает по принципу «одного окна», оказывая предпринимателям консультативные услуги широкого профиля: от получения техусловий, согласования проекта во всех регулирующих органах до разработки бизнес-планов и маркетинговой стратегии. Более двух лет эта структура работает, свыше 40 тысяч предпринимателей получили услуги в ЦОП — это больше трети предпринимателей области. Причем неважно, обращается в ЦОП местный предприниматель или иностранный инвестор, помощь оказывается в полном объеме и всем.
Второе, что нужно инвестору,— готовый земельный участок с подведенной к нему инфраструктурой. Для того чтобы обеспечить спрос инвесторов на такие участки, в 2010 году в Шымкенте мы создали первую в республике индустриальную зону на 337 гектарах. На сегодня территория этой индустриальной зоны полностью заполнена как иностранными компаниями, так и местным бизнесом. Два года назад мы решили создавать индустриальные зоны во всех районах и городах области. К настоящему времени в ЮКО создано 16 индустриальных зон. В Шымкенте и Туркестане промзоны уже готовы к эксплуатации, остальные в стадии завершения строительства — мы откроем их в следующем году.
— Почему вы решили не ограничиваться одной зоной или одним городом?
— В разных частях области разные условия, разные сравнительные преимущества. В одной части, например, есть травертиновое месторождение, не строить же завод в другой части? В Сарыагашском, Мактааральском и Шардаринском районах хорошую урожайность показывают бахчевые культуры. Переработку данной продукции логичнее ставить в одном из этих районов. Поэтому мы решили создавать промзоны в каждом районе. В том, что туда придет бизнес, сомневаться не приходится. В каждом районе увеличится налоговая база для реинвестирования в социальную сферу и новые рабочие места. То есть индустриализация должна доходить до каждого района и поселка.
— Где границы опеки инвесторов в ЮКО?
— Мы сопровождаем инвестора на всем пути — от заинтересованности в проекте до ввода в эксплуатацию, начала реализации продукции. Если проект вошел в карту индустриализации, мы бесплатно предоставляем земельный участок, месторождение, субсидии даем, если это необходимо. Инвестору остается только вложить свои деньги и работать. То, что выстроенная система эффективно действует, доказывает тот факт, что за пять лет у нас в области создано более ста новых производств. Это 150 миллиардов тенге инвестиций и около 10 тысяч новых рабочих мест.
— Вы имеете в виду только обрабатывающие производства?
— Только обрабатывающие. И это не просто цифры, это новые, перспективные производства. Отдельные проекты уникальны не только по казахстанским, но по мировым меркам.
К примеру, завод по производству затворных насосов, которые используются в нефтяной промышленности и системе ЖКХ. Технология, по которой их выпускают, немецкая. Но в этой отрасли, что в Европе, что у нас, пока господствует консервативный подход, поэтому все действующие производства работают по старинке. Мы же дали возможность самореализации разработчикам новой для отрасли технологии. Из Германии мы импортируем только сталь, а ее обработка и сборка конечного продукта происходит в Южном Казахстане. В рамках программы «Ак Булак» наши насосы пользуются большим спросом.
Другой пример в строительной отрасли. В госпрограмму включены два цемзавода, работающих по «сухому» методу, один уже сдан и в этом году вышел на полную мощность. Они выпускают стандартную линейку продуктов. Сейчас строится третий, который будет давать цемент марок М-600 и М-700 — такие продукты в РК не выпускаются. Налажен выпуск пластиковых профилей по австро-немецкой технологии, позволивший сократить объем импорта из Европы и Турции: мы закрываем половину потребностей Казахстана, потому что качество у нас немецкое, а цена казахстанская, то есть значительно ниже. Запускаем выпуск алюминиевых профилей.
Еще один новый для РК проект — выпуск офисной бумаги формата А4. Продукция данного производства уходит на рынок под двумя марками — «Байтерек» и «Ак Барыс». Уже работает ковровый завод, в этом году запускаем второй. Оба предприятия вместе полностью закроют потребности казахстанского рынка.
Построили завод по производству стеклотары. Алматинскому предприятию не хватает мощности, чтобы закрыть все потребности в стеклобанке. А импортировать стеклотару из России дорого: на 90 процентов воздух возить. Причем эту самую двухлитровую банку мы заполняем на консервном заводе и обратно отправляем. Нонсенс!
Сравнительно недавно начали шить костюмы, рубашки, носки. Конечно, данные производства далеки от инноваций, но это элементарные вещи, которыми мы сами себя не могли обеспечивать. Мы посчитали, убедили инвесторов, что и в Казахстане можно делать с более низкой себестоимостью ту же текстильную продукцию, которую они завозят. Сегодня в текстильной промышленности у нас вал проектов. Достраиваются шесть предприятий, и по итогам следующего года в ЮКО будет свой трикотаж, своя чулочно-носочная фабрика, производство тканей, химволокна.
— Отечественные разработки тоже внедряете?
— Внедряем и отечественные. В пример могу привести производство продуктов бытовой химии. Это аналоги моющего средства Fairy, с которым казахстанцы давно знакомы. Но по цене значительно дешевле, уже на рынке страны продается под брендом Zor. Еще один пример — шымкентскими учеными была разработана технология производства сахарного сиропа из пшеницы. По цене на 20–30 процентов дешевле, при этом продукция полностью органическая. Сами знаете, мы зерновая страна, сырья хватает. Уже запущено производство.
Также один молодой ученый на грант акимата разработал тест-систему инфекционных заболеваний. По его методике можно провести тест в любой сельской поликлинике без дорогостоящего оборудования. Мы эту технологию сейчас внедряем. И таких примеров немало.
К инвестору лицом
— Судя по вашим словам, в области сам собой организовался текстильный кластер. Но об этом говорили давно, создавали институты развития, запускали инструменты поддержки предпринимательства, а результата до последнего времени не было. Почему все это время система не работала, а положительный эффект проявляется только сейчас?
— Причины разные. Кластер в наших условиях сам собой работать не начнет, инвесторы сами не придут. Привлечением инвесторов надо заниматься персонально и каждый день. Да, мы приняли закон и программы развития, создали инфраструктуру. Но это лишь необходимое условие успеха, а не достаточное. Инвестор не пойдет работать в неизвестный регион, туда, где он будет чувствовать себя неуверенно, с тем, в ком он не видит поддержки.
За два года мы организовали 17 форумов за рубежом. Франкфурт, Штутгарт, Цюрих, Бергамо, Москва, Казань, Ташкент, Сеул, Джакарта, Куала-Лумпур, Стамбул, Измир, Денизли, Варшава, Прага, Будапешт — такова география наших форумов. Мы приезжали к признанным профессионалам своего дела и доказывали, что наша пищевка, наш текстиль, наша фармацевтика, наш бизнес целиком достойны того, чтобы инвестировать в них. Персонально долго и упорно общались с каждым, уговаривали, приглашали в Шымкент, демонстрировали свои возможности.
Понимаете, инвесторы тоже люди. А людей ведь очень сложно заставить поверить тебе, рисковать вместе с тобой. Они не верят бумагам с госпрограммами — они верят только таким же людям.
— Это человеческий фактор. В хорошем смысле…
— Акиматы активно подключались. Спросите, почему все заработало? Потому что сейчас за каждым чиновником на местах закрепили индивидуальную ответственность. За каждый проект головой отвечаем. Первые годы программы мы искали механизмы повлиять на улучшение инвестклимата. Перед нами ставили конкретные ежеквартальные задачи, собирали в Мининдустрии и требовали отчета о проделанной работе. Два раза в год мы защищали свои проекты в центре. Один раз покраснеешь перед руководством, второй раз, а потом начинаешь втягиваться в максимально эффективный режим работы. Подход центра изменился, получилось подключить регионы. Только после этого произошли качественные улучшения.
— Возвращаясь к методам работы с инвесторами, как выглядит стандартная схема привлечения предпринимателей из других областей, из-за границы?
— Приходит первый, убеждается, что здесь созданы необходимые условия, поддержка есть не на словах, а на деле, людям можно доверять. Он рассказывает об этом второму, второй — третьему и так далее. Сейчас мы находимся на том этапе, когда инвесторов не один-два, а масса.
— Обычно инвестор приходит со своим проектом или вы предлагаете ему готовый проработанный проект?
— По-разному. Иногда делаем маркетинговый проект сами. Конечно, инвестор потом разрабатывает детальный план для себя. Иногда инвестор находит нишу сам. Проекты по сельхозмашиностроению, например, мы целиком прорабатывали самостоятельно и привлекли инвесторов. Таких у нас сейчас два крупных проекта, один — совместно с корейской компанией, другой — с турецкой.
— Ранжируете методы работы с инвесторами, исходя из их величины?
— Конечно, мы обращаем внимание на размер инвестиций. Но игнорировать инвестора даже с миллионом долларов не можем. Казалось бы, чего проще отодвинуть десяток таких партнеров и плотно поработать с большим, богатым? Но этого делать нельзя — климат испортится моментально. Надо встречаться со всеми, помогать всем. Тогда бизнесмены поймут, что условия одинаковы для всех. Всем иностранным инвесторам я даю номер своего мобильного телефона, по которому они могут звонить 24 часа в сутки семь дней в неделю. Всякое бывает. У людей всегда возникают какие-то мелкие бытовые проблемы в чужой стране, поэтому им надо помогать. Потому что это наше богатство — наш инвестор! Часто бывает, что у инвестора истекает срок действия визы из-за задержки самолета. Мы тут же подключаемся, помогаем. А поможешь одному — он расскажет еще десятерым, мнение о Казахстане будет меняться. Но также надо понимать, что привлечение крупных инвесторов требует времени и терпения.
— Когда вы поняли, что система, которую вы внедряете, дает эффект?
— С первого же дня у меня была задача найти инвестора. Каждый день я больше половины времени трачу на инвесторов. Можете представить, что первые переговоры по проекту у нас проходят три часа? Обсуждаем, уговариваем, доказываем. Но времени не жалели никогда, потому что вся текущая работа ни к чему, если инвестора не будет. Мы обычной текучкой занимаемся после шести. То, что мы совещания проводим, почту отписываем, контрольную закрываем — это не показатель. Появление инвесторов — вот индикатор эффективности нашего труда. Поэтому в год мы запускаем около 50 объектов. Проекты есть — значит работа есть.
— Вы помните первого инвестора, которого удалось привлечь в первый год работы?
— Конечно помню — это ковровая фабрика, которая открылась в прошлом году. Мы стимулировали местное торговое предприятие перейти от импорта и продажи турецких ковров к производству здесь, на родине. Дело было так: на казахстанском рынке работали два конкурента, поставляли турецкие ковры двух конкурирующих фирм. У одного из импортеров была в зародыше идея производства. Я вызвал его, убедил пригласить турецкого партнера и зайти с проектом в СЭЗ «Онтустик». Первый проект начали строить спустя полгода после первого разговора. Спустя еще полгода после начала строительства первого предприятия ко мне прибегает второй импортер и рассказывает, что его турецкие партнеры настаивают на том, чтобы он тоже запустил аналогичный проект. Эта фабрика запускается через два месяца.
Помню и второй проект — завод по производству стеклотары. За него взялся владелец консервного завода, у которого были перебои со стеклобанкой. Он покупал ее в России и Узбекистане и откровенно мучился: иностранные производители легко идут на расторжение контракта, если у тебя недостаточно крупный объем или у них появляется заказ побольше. Потом мы ему выделили земельный участок в индустриальной зоне, он подготовил проект, три-четыре месяца назад запустили производство мощностью 70 миллионов штук стеклотары в год.
Шесть точек роста
— Какие проекты в области планируется реализовать во второй пятилетке ГПФИИР?
— На следующую индустриальную пятилетку мы подготовили хорошую базу, выбрали приоритетные отрасли: АПК и пищевка, легкая промышленность, стройматериалы, фармацевтика, а также машиностроение. Есть крупный металлургический проект плюс проекты в таких сферах, как туризм, транспорт и логистика, энергетика.
В сфере пищевой промышленности планируется строительство двух молочных заводов и трех мясоперерабатывающих комбинатов. Для этого мы за два года планируем подрастить животноводство. Также в среднем за год в области открывается по два-три консервных завода. Планируем построить крупный крахмальный завод. Корейская Lotte через АО «Рахат» открывает у нас крупную кондитерскую фабрику. Начинаются проекты модернизации заводов «Шымкентмай» и «Кайнармай». Ежегодно вводятся по 1–1,5 тысячи гектаров интенсивных фруктовых садов по итальянской технологии. Урожайность — 100 тонн с гектара. Соответственно в планах поставить завод по производству соковых концентратов. Пока в Казахстане нет такого производства. Бахчевых область выращивает больше, чем в пиковые советские годы. Бахчевые, кстати, в основном идут на экспорт — в Россию, Германию и Францию. В этом сентябре мы отправляли на экспорт по пятьсот фур в сутки.
В легкой промышленности мы осваиваем выпуск тканей и думаем уже о запуске комплексной швейной фабрики, где бы мы могли отрабатывать заказы крупных брендов. Сейчас мы на пороге подписания контрактов с крупными российскими брендами. Здесь планируют размещать заказы и турецкие бренды, желающие выйти на рынок ТС. Мы пригласили к управлению нашим СЭЗ турецкую компанию Shamrock, у которой есть опыт работы в аналогичных турецких СЭЗ. В СЭЗ, кстати, мы привлекли уже более 130 миллиардов тенге инвестиций. Мы действительно поймали свою нишу в легкой промышленности и намерены в течение следующей пятилетки создать в ЮКО полноценный текстильный кластер.
Раньше нас считали исключительно аграрным регионом. Но сейчас по объему обрабатывающей промышленности нас опережают только несколько традиционно промышленных регионов, таких как Карагандинская, Павлодарская и Восточно-Казахстанская области
И в стройиндустрии осталось несколько единиц в номенклатуре наиболее часто применяемых стройматериалов, из тех, что не производятся в области: санфаянс, линолеум, еще несколько видов. Переработка стекла у нас есть своя. Как и сухие смеси, шифер, кровля, цемент, пластиковые и алюминиевые профили.
Большие надежды на фармацевтику. Мы выделили под новые предприятия землю. В министерстве признали, что первый и главный фармкластер будет в ЮКО: у нас есть квалифицированные кадры, академия фармацевтики. Есть и новые проекты с десятком инвесторов. Со следующего года стартует строительство.
По нефтепереработке: идет модернизация НПЗ, объем казахстанско-китайских инвестиций в проект составляет около 1,5 миллиарда долларов. Кроме того, мы завершаем строительство второго НПЗ на 500 тысяч тонн. Третий — на миллион тонн — начнем строить в следующем году. Также группа инвесторов договорилась с руководством НПЗ об использовании попутного газа завода в производстве полимеров. Пока он просто сжигается. С началом выпуска полимеров импульс получит производство пластмассовых изделий.
— Список машиностроительных проектов ограничится расширением мощности трансформаторного завода в Кентау?
— Если говорить о машиностроении, то кроме Кентауского трансформаторного завода в области крупных предприятий этой отрасли больше не было. В первую пятилетку мы его модернизировали. Вокруг завода было построено три цеха по производству комплектующих, еще три начали строить в этом году. В итоге существенно вырастет местное содержание и качество продукции. Плюс в Шымкенте будет тем же Alageum Electric построен второй трансформаторный завод, где будут производить оборудование более высокой мощности — 220–500 киловольт.
С корейским производителем тракторов KIOTI начали строить завод в Шымкенте. Эти тракторы по цене как белорусские, по качеству как европейские. Еще один завод — сборка третьей категории автобусов китайского бренда Yutong — будет более 50 процентов казсодержания. По лицензии Ford, Wolksvagen и ГАЗ в ЮКО начнут собирать легковые автомобили и микроавтобусы. Договоры подписаны, земли выделяем сейчас, строительство площадок начнется со следующего года. Также завершаем переговоры с турецко-британской British Motor Corporation о проекте по сборке грузовиков. Все проекты должны быть реализованы в ближайшие два года, тогда у нас возникнет машиностроительный кластер и логично будет ставить производство запчастей.
— Не думаете, что рынок автомобилестроения даже в масштабах ТС узок для такого количества производств?
— Автобусный парк нам нужно менять во всех регионах страны, а это сотни единиц техники. Часть приобретается за государственный счет. Зачем поддерживать импорт, когда можно освоить эти заказы внутри страны.
Только наша область потребляет ежегодно более тысячи тракторов — думаю, это немало, чтобы задуматься о локализации производства. А есть еще другие аграрные регионы с похожим профилем — Жамбылская, Кызылординская, Алматинская области. Про Ташкентскую область соседнего Узбекистана не стоит забывать, там четыре миллиона населения только в приграничных регионах. Мы понимаем, что местный рынок поддержит наши производства только на начальном этапе. Дальше нам нужно прорываться на экспорт — в Россию и страны Центральной Азии.
Как следствие, у нас уже есть крупные инвесторы, которые начали вкладываться в текстиль и машиностроение. Общий объем их инвестиций оценивается в 200 миллионов долларов, на подходе два текстильщика с проектами по 50 миллионов долларов каждый. У нас прозрачный бизнес-климат, а те, у кого есть капитал, хотят работать в спокойной предсказуемой обстановке.
— Каково видение развития вспомогательных отраслей — логистики, например?
— Без хорошей логистики весь наш потенциал по продуктам питания, сельхозтоварам превращается в ничто. Мало уметь вырастить яблоко, важно его сохранить до нужного времени. В сентябре за килограмм яблок оптовик готов выложить, к примеру, 50 тенге, а в январе — уже 200. В районе аэропорта Шымкента мы выделили 93 гектара, подвели инфраструктуру, сейчас там реализуется семь проектов на более чем 20 миллиардов тенге. Строятся современные складские помещения, морозильники, административные здания с лабораториями. Весь этот логистический городок должен вырасти к концу следующего года. Еще две площадки под логистику мы выделили в Мактааральском районе и Туркестане. В Сарыагашском, Шардаринском и Махтааральском районах проживает почти 700 тысяч человек, занятых в сельском хозяйстве. А Туркестан уже стал логистическим хабом для западных регионов РК: партии продуктов стекаются в Туркестан из Алматы и Ташкента, а оттуда оптовики забирают их в Актобе, Атырау и Актау.
Большие планы в отношении туристической отрасли. Туризм — хороший источник рабочих мест, способный «съесть» большое количество самозанятого населения, например. И высококвалифицированные кадры здесь не требуются.
В Толебийском районе будет реализован проект горно-лыжного комплекса Каскасу, по масштабу превосходящего Чимбулак. В Сарыагаше, знаменитом термальными водами, мы выделили 40 гектаров для гостиничного городка. Первый план разработали вместе с канадскими консультантами, второй — с немецкими. На 245 гектарах береговой зоны Шардаринского водохранилища планируется оборудовать пляжную зону. Планируем построить небольшой аэродром и дотировать рейс Шымкент—Шардара. Договоренность с авиакомпанией Scat на этот счет у нас уже есть.
Shymkent-city
— Похоже, евразийскую интеграцию вы воспринимаете положительно. Это верное впечатление?
— Все крупные проекты пошли только после старта ТС. Теперь мы можем убеждать инвестора, что у нас большая емкость рынка, что если ты произвел продукт в Шымкенте, то можешь продать его в любой точке Российской Федерации. Многие у нас этого не понимают, но с точки зрения привлечения инвестиций ТС дал нам шикарный шанс. Сюда буквально ломятся корейцы, турки и в последнее время инвесторы из восточноевропейских стран. Потому что себестоимость производства у нас низкая, а продавать можно на очень интересных рынках. Дело не только в стоимости труда. Климат позволяет некоторую готовую продукцию хранить открыто, для другой — строить ангар с тонкими стенами — сэндвич-панелями. Благо зима у нас теплая, бетонный корпус под склад возводить не требуется.
— У кого-то нефть, у кого-то хорошая погода…
— Раньше нас считали исключительно аграрным регионом. Но сейчас по объему обрабатывающей промышленности нас опережает только несколько традиционно промышленных регионов, таких как Карагандинская, Павлодарская и Восточно-Казахстанская области. Валовый выпуск обрабатывающей промышленности в ЮКО в последние четыре года вырос в 2,3 раза. С учетом этого года пятилетку мы закончим ростом в два с половиной раза. А если успешно запустим проекты следующей пятилетки — крупных около 50 — по объему выпуска обработки догоним традиционные промышленные регионы.
В ближайшее время все административные здания переезжают в новый административный район — что-то вроде левого берега Астаны, сейчас там заканчивается строительство. Создается Казахский инновационный университет, модель которого мы наняли разрабатывать тех же, кто готовил проект Nazarbayev University. Причем этот проект реализуется целиком на деньги частных инвесторов. В университете будут преподавать ведущие специалисты на английском языке.
Мы себя позиционируем как третий город страны, прямой конкурент Ташкента — столицы соседнего государства. Мы хотим сделать Шымкент столицей бизнеса Центральной Азии.
http://expertonline.kz/a13218/
 |
 |
|
Не искажайте "оригинал":
