Мнения

Круглый стол экспертов под таким названием прошел на днях в Институте динамического консерватизма (ИДК, http://www.dynacon.ru/). Основные доклады на нем были представлены профессором И.Ю.Сундиевым и доцентом Московского университета МВД М.А.Кочубей. По сути дела, мы сегодня наблюдаем первые залпы глобальной мятежевойны. Предлагаем Вашему вниманию отчет об этой встрече, подготовленный Максимом Калашниковым.

НОВИНКИ ТЕРРОР-ТЕХНОЛОГИЙ

С основным докладом выступил эксперт ИДК, старший научный сотрудник ВНИИ МВД РФ Игорь Сундиев.

По его словам, терроризм превратился в один из политических инструментов преобразования нынешнего мира, его социально-экономической действительности. Теперь он использует наиболее эффективные, новейшие технологии. Поскольку РФ застряла в Четвертом технологическом укладе, а мир уже из Пятого передвигается в Шестой уклад, то русским блокируют продвижение в Пятый. Пример: срыв сделки по покупке «Опеля». Нашу отсталость стараются законсервировать.

- Модернизация в классическом понимании этого слова у нас не получается, - считает Игорь Юрьевич. – Нужен скачок в Шестой уклад, а это действие куда более революционное, нежели переход Монголии из родо-племенного состояния в социализм. Но если этого не сделать, у нашей страны вообще не будет шанса остаться на карте мира…

Как считает И.Сундиев, противник пытается предотвратить такой русский скачок, разрушив интеллектуальный (или даже нетократический) русский потенциал. Причем именно с помощью «старого нового» инструмента – терроризма. Он сегодня основан на двух концептах: глобального управляемого хаоса и, во-вторых, точечных воздействий.

К первому относится идея Великого Халифата. В свете пассионарного всплеска ислама и нынешних миграционных потоков многим такая идея кажется вполне реальной. На основании идеи Великого Халифата строится – что гораздо интереснее – идея глобального джихада.

Первый уровень джихада – уровень священной войны. Ее инициирует не канонический, а сектантский, «еретический» ислам. Он подводит теологическую базу под мусульманское изменение глобального пространства.

Второй уровень – сетевая война. Сегодня радикальные магометане в наибольшей степени используют информационные технологии. В ход идут концепция безлидерного сопротивления, все формы сетевой борьбы.

Третий уровень – собственно террористическая деятельность.

Глобальный джихад стоит на пяти камнях. Это – Саудовская Аравия, каирский университет Аль-Азхар (подготовка идеологов), Аль-Каида (фантом террористических организаций, их обобщенное название, ибо единой организации здесь нет), компания «Аль-Джазира» (основной медийный канал). При этом политкорректность на Западе привела к тому, что модным и элитарным считается именно поддержка мусульманского терроризма. В кругах европейских и американских интеллектуалов джихадисты пользуются неплохой поддержкой. Террористическими ячейками выступают салафитские секты (ваххабитскими их зовут неправильно). Именно салафиты и есть крайнее выражение ультрарадикального магометанства. Как на Западе, таки в РФ на Кавказе.

В РФ есть свой вариант глобального джихада – идея Великой Черкесии. Спонсор – США, основной проводник – Грузия.

По словам эксперта, террористические организации мутировали из иерархических в сетевые. Они явно разделились на постоянный и временный уровни. Постоянный – идеологи и ИТ-специалисты. Они практически легальны и хорошо себя чувствуют в европейских университетах. Сюда же можно отнести и «финансистов». Ибо террор стал крайне выгодным предприятием. К примеру, организация «Нурджулла» едина в трех лицах: секта, медийная структура и экономический холдинг. Огромные ресурсы Турции сейчас контролируются ею. Современный сетевой терроризм сращивается с оргпреступностью, каковая стала транснациональной по своей сути.

Террор превратился в способ разрушения мира точечными непрямыми воздействиями. В ход идут когнитивные технологии. Итак, есть питательная среда – радикально настроенные круги населения (5-11%). Из радикализма вырастает экстремизм – политически активные радикалы. А уж из них выходят террористы – готовые применять вооруженные способы борьбы. В РФ молодежь стремительно радикализируется. В этом заинтересованы три силы: транснациональная оргпреступность, внешнеполитические игроки, внутренние политигроки. Примечательно, что прокремлевские организации молодежи («Наши», «Молодая гвардия») по сути не отличаются от тех, с кем призваны бороться. (Скорее, не по сути, а по форме – прим. ред.)

Какие же когнитивные технологии используются? Прежде всего – формирование смыслов. В современном мире победу приносят именно смыслы, а не оружие и деньги. Тот, кто может дать человеку смысл жизни и деятельности, выигрывает. Террористические структуры используют две самые интересные технологии.

Первый – культ (секта) как инструмент смыслообразования. До сих пор в РФ существуют самые благоприятные возможности для культов и сект. По данным РПЦ, в стране действуют 2,5 тысячи экзогенных сект. Причем у себя на родине многие из них запрещены. Например, секта знаменитого Ошо, который в свое время организовал колонию в Далласе (что в Аризоне). Он решил поучаствовать в выборах 1984 г. – и его сектанты заразили большую часть городских заведений фаст-фуда сальмонеллой. В рамках каких-то своих политтехнологических замыслов. ФБР обнаружило лабораторию по производству культуры сальмонеллы в особняке Ошо. Поскольку времена еще были крайне либеральными, непуганые терроризмом только выслали Ошо из страны. Но секты этого первопроходца биотерроризма работают сейчас и в РФ. В том же ряду стоит известный Секо Асахара – его секта прославилась зариновой атакой в токийском метро. Стоит напомнить, что его секта в начале 90-х пользовалась огромной поддержкой тогдашних центральных властей РФ. Японцы до сих пор пеняют нам тем, что зарин Асахара получил у нас.

ОПАСНЫЕ ИГРЫ

Террористические секты захватывают и русскую молодежь. Можно вспомнить неоязыческую секту «Легион «Вервольф» 90-х с 46-ю ритуальными убийствами. Но тогда время было неудачным: жертвы просто потерялись в тогдашнем беспределе.

А вот «Северное братство» (неоязыческое) оказалась намного более современной организацией, запустившей серию продвинутых медийных проектов. Достаточно вспомнить «Большую игру».

Во всех случаях применяются деструктивные психотехники. Сначала прежняя личность разрушается – и на ее месте формируется новая (технология американца Левина). Причем не только с помощью фармакологии. Есть и собственно разрушительные когнитивные технологии. Особенно это видно в Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии, где секты и террористические организации стали синонимами.

Вторая основополагающая когнитивная технология в терроре – это игра как новое смыслообразование. Она стала использоваться террористами и экстремистами именно с развитием компьютерной техники и сетевых структур. Успех подсказала игра «Куэйк Арена», учащая уничтожению противника любым способом. Но геймеры стали продолжать эту игру в реальности. Растет число процессов по поводу убийств на такой почве. Модификация личности налицо.

Игры стали переносить в реальную жизнь. Игорь Сундиев продемонстрировал палестинский сайт для детей: как стать смертником-шахидом и что для этого нужно сделать. Н)а этом сайте есть несколько игр для будущих «живых бомб».

В РФ возникло уникальное явление – «Большая игра», которую лишь отчасти можно связать с «Северным Братством». Здесь компьютерную игру полностью переносят в реальность. Сценарий – как в игрушке. Темные силы захватили Светлую Русь, их нужно уничтожить. Чтобы играть, нужно в реале выполнять задания разных степеней, присылая фото- и видеоподтверждения, получая очки и бонусы. Начиная с уличной пропаганды и доходя (на четвертом уровне) до диверсий на транспорте. Недаром в 2009 году на станции «Бирюлево-Товарная» прогремели два взрыва. Фотоотчеты «Большой игры» содержат места закладки зарядов.

- А ведь это не Дагестан, а уже Москва, - восклицает И.Сундиев. =- И хотя взрывы были не очень разрушительными, это все же столица. И взяли отнюдь не всех их авторов.

Шестой же уровень «Большой игры» - снятые на видео казни нерусских, причем на фоне флагов, не относящихся к «БИ». Всего в Интернете разместили 46 роликов таких казней, индентифицировали – всего 12, а привлечение к уголовной ответственности последовало только в восьми случаях. Сами устроители «БИ» заявляют, что в ней участвовали 230 тысяч человек. Видео- и фотоотчетов размещено 110 тысяч. Деятельность оказалась латентной, ибо направлялась она против субъектов, не заинтересованных в обращениях в правоохранительные органы. И.Сундиев рассказал, что продолжением «БИ» стали «Городские партизаны» и продемонстрировал кадры поджогов опорных пунктов милиции в Москве за 2009-2010 гг. Востребованность «Поваренной книги анархиста» в столице за это время выросла в несколько раз.

Любопытная деталь. IP-адрес «Большой игры» быстро обнаружили: в Чикаго. Были приложены определенные усилия, чтобы его прикрыть – решением Железнодорожного райсуда города Барнаула сайт был признан экстремистским ресурсом. По жалобе местных студентов, рассказавших об агитации в Алтайском университете за участие в «Большой игре». При этом лингвистический анализ сайта показал, что тексты к «БИ» писали две группы авторов. Одна – аутентичные носители русского, вторая – явно англо-американоязычная, но знающая русский. Ибо некоторые лексемы оказались неславянскими и нерусскими. Редчайший случай: американцы согласились с решением суда из РФ и отказали игре в хостинге.

Применяется еще одна технология – пере-социализации. Изменение социального статуса и окружения, изменение восприятия – все это нашло отражение в технологии флеш-моба, «толпы-вспышки». И хотя сама технология связана с книгой Рейнольдса 2003 г., подобный метод действий показан в фильме «Афера Томаса Крауна» еще в 1968-м (ограбление банка, где в схеме задействуются совершенно незнакомые друг с другом люди, выполняющие разные задания в рамках разработанной схемы). Сама по себе технология ненова, но сейчас ее усилили современные электронные сети коммуникации. Флэш-моб используется как контрсистемная технология: на Филиппинах в 2001-м (антипрезидентские выступления), бунт предместий в Париже в 2005-м, беспорядки в Молдавии 2009-го, Иран в тот же год, Киргизия в 2010-м. Это – новые формы социализации, ведущие к появлению уже смарт-моб (умной толпы). Все это обусловлено новыми технологиями связи – социальными сетями. «В контакте», «Одноклассники», «Фейсбук», «Твиттер», «Ю-тьюб».

- Последние три сети модерируются исключительно американцами, результаты чего мы видели и в Иране, и в Молдавии, и в Киргизии, - замечает эксперт. – «Одноклассники» и «В контакте» уже не наши, и кто там осуществляет модерацию – трудно сказать…

Смарт-моб стала структурой для смарт-мобных (оранжевых) революций. Смарт-моб дает то, что не может дать нынешняя жизнь для молодежи: иллюзию социального подъема и общность, возможность почувствовать себя другим человеком.

При этом у нас, рассказывает эксперт, нет толковых исследований сетевой формы экстремизма и терроризма. Академическая наука тут «на нуле». Рунет – это средство связи, а не массовой коммуникации, оно находится в ведении Минсвязи, а потому государство не имеет законных рычагов влияния на Рунет. Только две страны контролируют свое Интернет-пространство: Иран и Китай. Иранцы купили у китайцев систему «Великая стена» и смогли перекрыть поток враждебной информации. Подобное закрытие Интернета противоречит господствующим в РФ либеральным ценностям.

НОВОЕ ОРУЖИЕ И ЛОЖНЫЙ ТЕРРОРИЗМ

Еще в 1947 г. Сталин заявил, что войны будущего – войны за ресурсы. И тогда же Уинстон Черчилль сказал, что войны будущего будут негосударственными, террористическими. Это оказалось верным на все сто процентов. Сегодня террор становится оружием дестабилизации в Евразии. В рамках «Большой шахматной доски» Бжезинского. Об этом сделала свой доклад доцент Московского университета МВД полковник Марианна Кочубей.

Более того, мы столкнулись с феноменом ложного терроризма: когда операции государств маскируются под теракты якобы негосударственных структур. Характерный пример – 11 сентября 2001 года. Определенная геополитическая задача решается путем ложных террористических актов. В ряде случаев нужной жертве вручается «ложный флаг». К примеру – Саддаму Хусейну, коего сделали «спонсором террористов» и уничтожили. Хотя никто не обнаружил никаких доказательств создания иракцами оружия массового поражения, с помощью которого они якобы хотели напасть на логово мировой демократии. Судя по всему, такая конструкция сейчас мастерится и для Ирана. Сегодня ложный терроризм, по мнению М. Кочубей, переходит в имитационный, гораздо более опасный. 11 сентября – первая ласточка. Но можно представить себе, как под террористический акт в исполнении «негосударственной структуры» замаскируют уничтожение столицы враждебной страны. Скажем, в виде взрывов ядерных фугасов в метро. Впрочем, это пока гипотетическая опасность. А что в жизни? Сравнительно недавний теракт в Мумбаи-Бомбее можно смело считать имитацией. Ибо не могли 11 оборванцев удерживать столько времени несколько гостиничных комплексов, аки терминаторы.

- Боезапас одиночки заканчивается за несколько минут интенсивного боя, - аргументирует М.Кочубей. - Значит, то была тщательно спланированная операция, где участвовали специалисты, где все занесли в здания заранее, а целью акции было провоцирование индо-пакистанской войны. К счастью, неудачное. А недавний теракт в парламенте Чечни? Он тоже напоминает имитацию.

Только ООН и Госдеп США отслеживают теракты во всемирном масштабе. Их цифра колеблется в пределах 15 тысяч ежегодно. В 9 тысячах случаев за теракты никто не берет на себя ответственность. Это и есть явные имитации, осуществленные «несистемными» игроками, избегающими публичности. Ибо смысл терроризма – именно публичность, с выдвижением конкретных требований. А тут никто ничего не требует, не пытается напрямую запугать население и понудить органы власти совершить какие-то действия. Это уже не террор, а скрытые диверсии. Все чаще они направлены на уничтожение объектов энергетики и связи, превращаясь в самостоятельные виды диверсионных боевых действий.

Новый терроризм все шире проникает в сети связи (Северный Кавказ, прослушивание мобильных телефонов израильских офицеров Израиля «Хезболлой» во время войны 2006 г.). Вопрос лишь времени – появление детей-смертников и детей-диверсантов.

Хотя справедливости ради нужно заметить: за таким лжетерроризмом могут стоять не только государства, но и частные военные компании, и внесистемные игроки, аффилированные с транснациональными корпорациями. Тем паче, что география терактов подобного рода четко привязана к маршрутам трубопроводов, к путям транспортировки наркотиков и человеческих органов (пути эти совпадают по географическо-физическим условиям). При этом люди легко обманываются, принимая эти диверсии за подлинные теракты. Если брать Косово – то там, по словам Марианны Анатольевны, обнаружится развязка двух энергетических коридоров, позволяющая во многом контролировать газоснабжение Германии, Австрии и Франции. А рядом, в 12 милях – для борьбы за права человека и против террора – теперь есть американская база Бондстайл. (И одновременно Косово – узел наркотранзита.) Пояснения нужны? В Средней Азии уже очевидны операции в борьбе за скудные источники пресной воды.

А пример Беслана? Как заявил один из участников обсуждения в ИДК, ведь 1 сентября 2005 года захвачена была школа, где учились дети мажоритарных акционеров «Истока» - водочной «империи». И специалисты знают, что на второй день трагедии один влиятельный человек (ингушский политический деятель) вывез на своей машине из захваченной школы детей тех, кто согласился отдать акции кому нужно. То есть, захват трофеев как цель – налицо. Как и прикрытие терроризмом вполне криминальных «разборок» в политических верхушках.

То, что называют террором, все больше напоминают мини-локальные войны с прямыми боестолкновениями, городскую герилью и то, что Евгений Месснер давным-давно окрестил мятежевойной.

Таким образом, разгорающийся системный кризис капитализма приведет к эскалации террора, который становится настоящим новым оружием. Под прикрытием якобы терроризма можно вести настоящие войны. Можно дестабилизировать и повергать в прах целые страны. Настоящий и ложный террор становятся оружием войны за передел мира, за захват богатых трофеев. При этом РФ становится полигоном нового терроризма. Здесь отрабатываются и «большие игры», и смарт-мобы, и когнитивные технологии, позволяющие превращать в смертников вполне интеллектуально развитых людей, совсем не пичкая их наркотиками и психотропами. Это уже вовсю отрабатывается в Дагестане. Почти в открытую. Под видом университетских курсов по психологии. Тревожный факт: смертники и рядовые террористы все чаще – высокоразвитые умственно люди. Просто они умело психопрограммированы. Новые психотехники позволяют обработать человека за 72 часа, причем лишь 30% не поддаются программированию. Таковы реалии консциентальных войн – войн сознания и смыслов. С новыми камикадзе.

Таким образом, мы должны готовиться к совершенно новой войне. Успеем ли?

Отчет подготовлен М.Калашниковым