Мнения

По каким принципам и какими путями формируются клановые группы в Казахстане?!

Разветвленная система государственной административной власти сейчас в функциональном смысле сузилась фактически до размеров аппарата главы государства. Подавляющее большинство руководителей и служащих пребывают в растерянности, не зная, кому же теперь они должны быть лояльны истеблишменту (вернее, той его части, которая как свой клан или своя команда выдвинул и обеспечивал до сих пор служебное продвижение и материальное благосостояние каждого конкретного лица) или высшему руководству?

Раньше, если быть точнее, в советские и первые постсоветские годы, когда истеблишмент представал более или менее целостной организацией, вопрос так не стоял. Или, если даже и стоял в определенной мере и до определенных пределов, он в объективном смысле так остро, как сейчас, не ставился. Все-таки тогда общество представлялось в куда большей степени, чем теперь, гражданским, и имелись достаточно эффективные способы для проявления себя, прежде всего, как гражданина, а также для защиты своих прав и интересов именно в таком качестве от возможных и реально имевшихся попыток их попрания. Попыток со стороны тех, кто хотел бы в первую голову руководствоваться своими жузовскими и родоплеменными приоритетами. Такие люди всегда были. Более того, в таких людях никогда не наблюдался недостаток. Ни прежде, ни потом. Но в советские годы им в значительной мере приходилось осторожничать. При возникновении подозрений и тем более жалоб касательно того, что кто-то в решении административно-хозяйственных вопросов и принятии кадров на должности отдает предпочтение своим жузовским или родоплеменным приоритетам, наказание для него было неминуемым. Более того, могли наказать не только за конкретно доказанный факт, но и даже просто на всякий случай. Чтобы, так сказать, другим неповадно было.

Но и в те прошлые времена, что тут уж кривить душой, практика формирования «сильными людьми» своих команд или, если угодно, своих неформальных политических партии, в рамках большой и общей официальной партии, имела основу, базирующуюся на традиционных представлениях о том, кого можно приблизить к себе и кому не следует доверять. Для иллюстрации такого утверждения приведем следующий конкретный пример.

В самом начале 90-ых г.г. государственный телеканал «Казахстан-1» пригласил в студию наиболее известных общественных и культурно-творческих деятелей с тем, чтобы они обсудили вопрос о том, насколько же для казахского общества нужно введение многопартийности, и дали народу свой консолидированный ответ. Из тех, кто по сию пору вхож в круг лиц, облеченных правом принимать наиболее важные для общества и государства решения, там присутствовал, к примеру, Абиш Кекилбай, бывший до недавнего времени Государственным секретарем РК и являющийся нынче уже членом Сената – верхней палаты Парламента РК.

Когда всех этих деятелей попросили высказать свое мнение по вопросу о том, насколько же казахское общество готово к отмене монополии одной партии, они от души посмеялись. Посмеялись над наивностью ведшего беседу тележурналиста. И заявили, что в тех кругах, которые издавна играют ведущую роль в казахском обществе, многопартийность существовала, существует. И будет существовать. Люди, которые утверждали такое накануне появления независимого Казахстана, знали, о чем говорили.

Потому что на протяжении всего XX века определяющую роль в казахском обществе и от его имени перед лицом Москвы, тогда державного центра, играли национальная партийно-советская и этнокультурная номенклатура. А они именно ее и представляли в своем лице. Подразумевавшаяся ими многопартийность – эта была, хотя и неформальная, но факту самая настоящая многопартийность в рамках этой самой номенклатуры. Такую многопартийность представляли кланы, объединявшие в своих рамках выходцев из того или иного региона, того или иного жуза. В областях местная номенклатура делилась уже, соответственно, по принципу родоплеменной принадлежности. И это никакой тайны никогда не составляло.

Однако государство при тотальной гегемонии коммунистической партии с ее развитой и разветвленной системой, призванной в оба глаза смотреть за ключевыми участками общественно-государственной жизни, свободы развитию тенденциям такого характера не могло дать. И не давало. Так что они, эти тенденции, в советские годы разгуляться так, как это произошло потом, не могли. Они были. Они, так или иначе, были в состоянии влиять на ситуацию с решением различных вопросов и подбором кадров. Но тогда о них знали. И воли им, как сейчас, не давали.

Поэтому в те времена партийные аппаратчики и государственные служащие в целом не могли игнорировать принятых во всем советском государстве норм (в том числе и неписаных) для делания карьеры и вообще для достижения успеха.

Так что тогда для государственного деятеля и чиновника лояльность истеблишменту была равноценна лояльности руководству государства.

Сейчас же эти два понятия явно разделились. Но люди в истеблишменте продолжают делать вид, что все остается по-прежнему, а сами между тем, разделившись на группы и фракции по интересам, пытаются решить в свою пользу происходящее сейчас переформирование соотношения сил. Миф о том, что казахстанский правящий и имущий синклит, несмотря на внутренние противоречия, стратегически един и неделим, лопнул.

Весь период после переноса центра государства в новую столицу это становится все более и более очевидным. Новый импульс приобрел рассматриваемый процесс в ходе нынешнего десятилетия. Особенно ускорился он во второй его половине.

К настоящему времени от представлений советского периода мало что сохранилось. Об обиженности своего жуза или, иногда, даже племени, рода и о произволе представителей других, чужих им казахских групп публично заводят разговоры даже самые продвинутые, самые европеизированные казахи. Причем чаще всего они вовсе не заботятся о том, чтобы их утверждения по такой тематике сколько-нибудь согласовывались с реальностью жизни. То есть открытым образом идет уже даже не идеологическая, а чисто агитационно-пропагандистская информационная война.

Главное в этой войне – дезинформация. Идеология ее базируется на том представлении, что сторона соперничающих жузовских или родоплеменных кланов в принципе не может быть правой. Поэтому те, кто сейчас проводит агитационно-пропагандистскую информационную войну, совершенно открыто изображают, образно говоря, черное белым и белое черным. То есть в отношении тех, в ком видят своих неприятелей, позволяют себе публично абсолютно все. Это можно подтвердить массой очевидных и неопровержимых фактов.

Самый популярный нынешний прием дискредитации своих традиционных неприятелей сильнейшим образом напоминает самый известный и безотказный в советское время предлог для обвинения. О чем речь?

Дело в том, что в современном казахстанском обществе находится, как и случае с «советским» в прошлом, немало людей, которые пытаются приспособить понятие «казахский» к своим низкопробным утилитарным целям.

А именно – организовывать подобие «гражданской казни» противникам и личным врагам из других жузов, племен и родов, обвиняя их - для придачи общественного или, вернее, общенационального веса и значения своей задаче расправы над ними – нелояльности к понятию «казахский». То есть - посредством публичного обвинения неугодных себе лично людей «антиказахскости». Ничего более подлого трудно себе представить в наборе поведенческих стереотипов современных жузовских и родоплеменных трайбалистов.

Максат Жампеисов
источник - inosmikz.com http://www.inosmikz.com/?p=692