Добавить новость
На Каспии "большая нефть" борется со льдами, ядовитыми испарениями – и Казахами
Шрифт:
admin 01 Сентября 2007 в 15:08:28
Wall Street Journal: Кашаган, или "Все деньги вышли". На Каспии "большая нефть" борется со льдами, ядовитыми испарениями – и казахами
В Каспийском море "большая нефть" борется со льдами, ядовитыми испарениями – и казахами. Чиновники приостановили эксплуатацию громадного Кашаганского месторождения. Соотношение сил изменилось
На острове в Каспийском море, который является ядром крупнейшего в мире проекта по добыче нефти, тысяча мужчин в оранжевых комбинезонах отрабатывает действия в случае катастрофы.
>Нефть местного Кашаганского месторождения потенциально несет смертельную опасность для здоровья: тут высока концентрация сульфида водорода в газообразном состоянии. Поэтому рабочие имеют при себе кислородные баллоны и датчики газа, а также ежедневно отрабатывают действия по эвакуации. Сверхсовременные спасательные катера всегда готовы умчать их в безопасное место. Все это больше похоже на химический завод, чем на буровую.
"Один вдох – и вам крышка", – говорит управляющий буровыми платформами Иэн Кинг.
За десять лет, прошедших с тех пор, как нестандартный альянс западных нефтяных компаний получил лицензию на бурение здесь, он вынужден преодолевать целый комплекс трудностей: льдины, которые корежат буровые установки, зимние морозы, ядовитые газы под высоким давлением. Вчера усилия консорциума по освоению одного из крупнейших в мире нефтяных месторождений натолкнулись на самую серьезную из всех помех: правительство Казахстана, уставшее от отсрочек и роста затрат, приостановило действие лицензии данной группы компаний на эксплуатацию Кашагана. Таким образом, в ближайшие три месяца здесь не будет никаких работ.
"С сегодняшнего дня работы на Кашагане заморожены", – сообщил один из казахстанских чиновников.
Закрыт ли проект окончательно, пока осталось неясным. Итальянская компания Eni SpA, эксплуатирующая месторождение, воздержалась от комментариев, сообщив лишь, что представители консорциума вчера встречались с местным руководством. Источники, посвященные в курс переговоров, утверждают, что правительство Казахстана приостановило работы, пытаясь таким образом оказать давление на Eni и выжать из проекта лишние деньги.
Это перетягивание каната еще более усугубило сложную обстановку, сложившуюся вокруг Кашагана. На его примере видно, что западные энергетические компании в поисках запасов сырой нефти оказываются во все более враждебных условиях. Эпоха "нефти, которая доставалась без труда" давно миновала, а мировой спрос на это сырье все увеличивается, и крупнейшие компании обращают свой взор к еще более отдаленным и опасным уголкам мира. Новыми сферами деятельности "большой нефти", которые надо осваивать с нуля, являются участки дна в глубоких впадинах Мексиканского залива и воды у побережья Западной Африки.
"Нефтенационализм"
В потенциале эти усилия будут вознаграждены весьма щедро. Кашаганское месторождение, обнаруженное в 2000 году в казахстанском секторе Каспийского моря, стало крупнейшим из подобных месторождений, открытых за последние 30 лет во всем мире. Ожидается, что в 2019 году добыча там выйдет на стабильный уровень 1,5 млн баррелей сырой нефти в день. Это больше, чем объем добычи таких нефтедобывающих стран со стажем, как Ангола или Катар.
Но подобные проекты осуществляются на пределе технических возможностей крупных нефтяных компаний, что часто влечет за собой задержки и резкий рост расходов. Это, в свою очередь, испытывает терпение государств, на территории которых осваиваются месторождения, – власти видят, что с каждой отсрочкой день, когда с ними начнут расплачиваться, отодвигается в будущее. Вместе с недовольством властей нарастает и "нефтенационализм", в результате которого изменилось соотношение сил между крупными западными нефтяными компаниями, с одной стороны, и нефтедобывающими государствами, с другой.
Прекрасный пример тому – Кашаганское месторождение. Под управлением Eni дата начала добычи была отсрочена с 2005 года на конец 2010-го. В начале нынешнего года Eni объявила, что начальный этап освоения месторождения обойдется в 19 млрд долларов, а не в 10 млрд долларов, как она ранее указывала. Крупные нефтяные компании говорят, что расходы растут из-за дефицита квалифицированных инженеров и управляющих, а также резкого роста цен на сталь и дороговизны аренды новых буровых установок.
Казахстан выслушал эти доводы с недоверием. "Одно дело, когда расходы растут на 5-10%", – сказал в интервью в начале августа премьер-министр Казахстана Карим Масимов. Но планируемые расходы на проект в течение 40 лет его эксплуатации, сообщил он, выросли с 57 млрд долларов до 136 млрд. "Если они возрастают в два с половиной раза, то либо планировщики что-то напутали, либо выполняется проект неправильно, либо сумма завышена нарочно".
Теперь Кашаган все больше напоминает другой энергетический проект, который стал жертвой растущей уверенности в себе государства-владельца, – "Сахалин-2" на российском Дальнем Востоке. Когда Royal Dutch Shell PLC известила, что стоимость "Сахалина-2" увеличилась без малого в два раза, Росприроднадзор начал бомбардировать компанию жалобами. Эта кампания прекратилась лишь после того, как Shell уступила контрольный пакет проекта газовой компании, которой управляет Кремль.
Разрушительное море
Кашаган возвышается над волнами Каспия примерно в 50 милях от берега. Его масштабы потрясают. В центре – остров, окруженный мелкой лагуной, в кольце из длинных изогнутых рифов. При ближайшем рассмотрении острова и рифы оказываются рукотворными – это искусственные укрепления, защищающие буровые от разрушительного моря.
"Тут – не как в Аравийской пустыне, где просто выкачиваешь нефть и льешь в трубопровод", – поясняет Паоло Кампелли, управляющий деятельностью Eni в Казахстане, когда его вертолет совершает посадку на острове D, средоточии Кашаганского проекта.
Местные жители давно знали о месторождениях нефти под дном Каспийского моря. В советские времена тут были проведены сейсмические тесты, но технология для бурения в открытом море у советских нефтяников отсутствовала, и они переключились на менее трудоемкие месторождения в Сибири. Вскоре после распада СССР в 1991 году Казахстан, получивший независимость, пригласил иностранные нефтяные компании принять участие в конкурсе на освоение этих месторождений.
В ноябре 1997 года группа западных крупных нефтяных компаний заключила с правительством Казахстана сделку об освоении месторождений в северной части Каспия. Консорциум составили Agip, подразделение Eni; норвежская Statoil ASA; американская Mobil Corp., ныне часть Exxon Mobil Corp.; Shell; французская Total SA и британские компании BP PLC и BG Group PLC. Этот контракт, подписанный в Вашингтоне, обеспечил Казахстану статус одного из будущих мировых энергогигантов.
В тот период Казахстан не располагал "ноу-хау", средствами и персоналом для самостоятельного осуществления крупных сложных проектов. Местные инженеры-нефтяники в большинстве своем были русскими, и очень многие из них в хаотической ситуации 1991 года бежали из страны.
Казахстан соблазнил иностранные компании соглашениями о разделе продукции (СРП) – особыми договоренностями, когда компании берут на себя все расходы на разведку, освоение и добычу, а затем могут восполнить их за счет продажи нефти, и лишь затем будут вынуждены в значительной мере делиться своими доходами с властями. Чем больше растут расходы, тем дольше придется ждать властям своей доли прибыли, как суждено было обнаружить Казахстану.
Не снимая касок
Кашаган, названный в честь казахского поэта XIX века, был весьма необычным проектом. Редко случалось, чтобы столько крупных конкурирующих между собой компаний имели бы одинаковые паи и являлись бы партнерами по одному консорциуму. "На совещания приходилось ходить в каске, – говорит источник, близкий к консорциуму. – Атмосфера была далеко не дружелюбная".
Много сложностей создавало и само Кашаганское месторождение. Оно залегает на глубине 4-5 тыс. метров под морским дном – в слоях недр, где давление примерно в 500 раз выше атмосферного. Для выкачивания нефти необходимы дорогостоящие износостойкие трубы, а также мощные компрессоры, которые должны закачивать ядовитые газы назад под морское дно. Кроме того, в этом районе Каспийское море больше похоже на мелкий пруд, почти пять месяцев в году покрытый льдом. Зимой ветер гоняет по нему льдины, способные сокрушить обычную буровую установку.
"У нас был опыт обращения с сульфидом водорода, низкими температурами и высоким давлением, – но никогда со всем этим вместе взятым", – говорит Кампелли из Eni.
Консорциум с самого начала сталкивался с помехами и неприятностями. Shell, которой партнеры поручили руководить этапом разведки, решила использовать для пробного бурения огромную болотную баржу из Нигерии. Баржу доставили в Луизиану и переделали для работы в холодном климате, потом разрезали на части и повезли на другой край света, в Казахстан, не имеющий выхода к морям, которые сообщались бы с Мировым океаном. Баржу пришлось буксировать через Атлантику, потом, наконец, ввести в Черное море и по российскому каналу Волга-Дон доставить до каспийского порта Астрахань. Там баржу вновь смонтировали и расширили за счет понтонов, пока она не достигла величины футбольного поля.
Все это продлилось на несколько месяцев дольше, чем намечалось. В Астрахани оборудование было уничтожено ввиду пожара, инструменты воровали. Некоторые партнеры Shell переиначили Кашаган как "Cash All Gone" ("кэш олл ган" – "все деньги вышли"; каламбур. – Прим. ред.). Shell от комментариев воздержалась.
И вот наконец в июле 2000 года нефть обнаружили – уйму нефти. Это было крупнейшее открытие со времен обнаружения месторождения Прадхоу-Бэй на Аляске в 1968 году, запасы нефти, которую можно выкачать, составляют примерно 13 млрд баррелей.
Но другие члены консорциума сочли, что Shell чересчур медлит, и решили возложить освоение месторождения на другую компанию. За эту роль соперничали Exxon Mobil, Total, Shell и Agip,"дочка" Eni.
По словам участников переговоров, последовало долгое препирательство. Соперники представляли на рассмотрение свои варианты. "Каждый голосовал против всех остальных", – отметил один из топ-менеджеров, посвященный в ход переговоров. Eni, самая маленькая из четырех компаний, стала компромиссным вариантом. Получив наибольшее число голосов на выборах, в феврале 2001 года она приступила к выполнению своих обязательств по освоению месторождения.
В начале работ Eni обратилась к консалтинговым фирмам, работающим в нефтяной индустрии, с просьбой оценить стоимость осуществления проекта. Но все фирмы отказывались. "Говорили, что для такого морского месторождения, как Кашаган, аналогов нет", – поясняет Кампелли.
Перед Eni встала проблема: как качать кашаганскую нефть, обходясь без обычных буровых установок, которые в ледяной воде разрушились бы. Пришлось разместить буровые платформы на архипелаге из искусственных островов.
Казахстан отверг план Eni, раздосадованный тем, что он не укладывался в первоначальный график, согласно которому начать добычу предполагалось в 2005 году. Стороны не могли прийти к соглашению 14 месяцев. Короткие летние сезоны, когда только и возможно строительство, в 2002 и 2003 году миновали, а работа стояла.
В феврале 2004 года казахстанская сторона одобрила предложение Eni, согласно которому подача нефти должна была начаться в 2008 году. Власти наложили штраф размером в 50 млн долларов на партнеров за каждый год отсрочки эксплуатации Кашагана, отсчитывая с 2005 года.
Власти Казахстана продолжали оказывать давление. Когда в 2003 году компания BG пожелала выйти из консорциума и договорилась о продаже своей доли двум китайским компаниям, другие члены попытались воспользоваться своим правом преимущественного приобретения, намереваясь разделить эту долю между собой. Но казахстанская национальная нефтяная компания KMG вмешалась и предъявила претензии на владение половиной доли BG.
Строительство острова D
Это повлекло за собой новые переговоры, и работы еще более замедлились. Атмосферу неопределенности усугубляли сомнения партнеров в способности KMG финансировать ее долю возрастающих расходов на проект. В мае 2005 года казахстанская компания была принята в консорциум.
Тем временем Eni начала сооружать острова. На дно моря были уложены более 4 млн тонн камня, укреплены стальными сваями и покрыты сверху бетонными блоками. Постепенно к ним добавляли модули наподобие понтонов и вертолетные площадки. Крупнейший из двух островов, D, окружили похожими на рифы волноломами, чтобы оградить от льдин.
Проблеме охраны окружающей среды при осуществлении проекта уделялось большое значение. Такие замкнутые водоемы, как Каспийское море, непосредственно не сообщающиеся с Мировым океаном, считаются более уязвимыми для загрязнения в результате утечек нефти, чем открытые моря, где сырую нефть быстрее рассеивают течения, ветра и приливы. Кроме того, Кашаган находится в природном заповеднике, где нерестятся редкие животные – каспийские тюлени, а также осетровые рыбы, дающие икру, в том числе занесенная в Красную книгу белуга.
По инициативе консорциума Eni собирает все отходы – и грязную породу, вынутую при бурении, и дождевую воду, стекающую по установкам – и отправляет на обработку на логистическую базу на берегу Каспийского моря. И все же местные экологи утверждают, что загрязнение окружающей среды на Кашагане стало причиной гибели сотен детенышей тюленей в этих местах в нынешнем году. Eni решительно отрицает факт связи между этими явлениями.
На взгляд представителей Eni, более существенную опасность представляют утечки сульфида водорода. "Я работал в Дохе, где нефть содержала 3% H2S, и это считалось опасным, – говорит Кинг, управляющий островом D. – Здесь она содержит 15%".
Eni заказала флотилию из четырех спасательных катеров-ледоколов, предназначенных для срочной эвакуации, на тот случай, если персоналу потребуется бежать. Беженцы входят через шлюз, получают личные нейтрализаторы углекислого газа, забирающие его из воздуха в переполненных отсеках, а затем переходят в загерметизированные отсеки. "Собственных запасов воздуха на катере хватает на 50 минут – этого достаточно, чтобы выскочить из газового облака, – говорит Кинг. – А льды он режет, как нож".
В Eni также нашли способ отделаться от токсичного газа. Были установлены компрессоры, способные закачивать его обратно в нефтеносные слои под давлением, которое для этой индустрии является практически неслыханным, – 800 бар, что в 400 раз превышает давление внутри автомобильной камеры.
В 2005 году обнаружилась загвоздка. Сотрудники Eni приметили, что жилье рабочих на острове D расположено слишком близко от установок, где нефть очищается от примесей, а сульфид водорода закачивается назад в месторождение. Это означало, что рабочие рисковали пострадать от утечки газа. Eni переделала проект.
Все это сказывалось на графике и стоимости. В феврале 2007 года Eni огласила новость: первый этап освоения Кашагана обойдется в 19 млрд долларов, почти вдвое дороже, чем по изначальным оценкам. Добыча нефти начнется на два года позже, чем намечалось, – в 2010 году.
Руководство компании объясняло перерасход слабостью доллара, инфляцией в данной отрасли, отсутствием критериев готовности проекта и затратами на новый проект острова D. Исполнительный директор Eni Паоло Скарони не собирался ни перед кем извиняться. "В проектах такого рода по-настоящему важно принять все меры, чтобы не совершать ошибок, особенно там, где окружающая среда столь уязвима", – сказал он в интервью.
Остальные члены консорциума вскипели. "То, как Eni решала этот вопрос, вызвало некоторое раздражение, – говорит Алекс Туркелтауб из консалтинговой фирмы Frontier Strategy Group, которая в прошлом консультировала некоторых из партнеров по Кашагану. – Эта компания с поразительным постоянством вводила рынок в заблуждение относительно сроков ввода проекта в строй и его стоимости". Члены консорциума воздержались от комментариев, заявив, что все вопросы следует адресовать Eni.
Eni попыталась подсластить пилюлю, сделав упор на величие Кашагана. Представители компании пересмотрели в сторону увеличения свои прогнозы пикового уровня добычи – с 1,2 млн баррелей в день до 1,5 млн. "Чем больше мы присматриваемся к Кашагану, тем лучше осознаем, что это суперсуперколосс, – заметил Скарони. – Этого месторождения хватит до 2039 года".
Источники в нефтяной индустрии отмечают, что кое-какая польза от отсрочек все-таки есть: теперь у Eni и ее партнеров больше времени на то, чтобы разобраться, как вывозить кашаганскую нефть из Казахстана на мировые рынки. Кашаган – один из немногочисленных на планете мегапроектов, которому не придан свой нефтепровод. На данный момент с западного берега Каспийского моря идут два трубопровода – один к российскому побережью Черного моря, другой в турецкий порт Джейхан на Средиземном море. Оба трубопровода понадобится расширить, чтобы хватило места кашаганской нефти. Есть еще один экспортный нефтепровод, соединяющий Казахстан с Китаем, но его пропускная способность также невелика. Возможно, самым прямым маршрутом был бы нефтепровод через Иран к Персидскому заливу, но региональные аналитики говорят, что американская администрация наверняка такого плана не одобрит.
В конце июня Eni представила свои обновленные прогнозы в правительство Казахстана. Через месяц последовала реакция – точнее, вспышка гнева.
"Большое раздражение"
В интервью в своем кабинете в новой столице Казахстана Астане премьер-министр Масимов сказал, что Eni следует отстранить от освоения месторождения, так как эта компания, по его словам, нарушила условия контракта. Общие расходы резко выросли. Это означает, что Казахстану гораздо дольше придется ждать своей доли от прибыли с кашаганской нефти, откладывать строительство школ и больниц. "Это вызовет большое раздражение", – заключил он.
Вчера на консорциум обрушилась лавина нареканий. Власти Казахстана заявили, что приостанавливают лицензию консорциума на пользование природной территорией – одну из целого ряда лицензий, которые необходимы для проведения работ. Это означает, что осуществление проекта приостанавливается на три месяца. В отношении ряда представителей руководства консорциума (их имена не называются) будет проведена проверка по обвинению в нарушениях таможенного законодательства. Кроме того, на компанию, которая эксплуатирует месторождение, будет наложен штраф за нарушение норм пожарной безопасности на ее предприятии по переработке нефти и газа.
Наблюдатели расценивают эти решения как попытку оказать нажим на Eni в условиях, когда стороны вчера приступили к переговорам – ожидается, что они будут упрямо торговаться несколько месяцев. Власти Казахстана заявляют, что хотят пересмотреть условия соглашения о разделе продукции с целью обеспечить себе более крупную долю. "Равновесие экономических интересов нарушено в ущерб нам", – сказал Масимов.
На бирже в Милане акции Eni закрылись с понижением на 1,05 пункта. Большинство аналитиков полагают, что кашаганские риски давно уже заложены в их цену.
Скарони, глава Eni, до сих пор надеется, что благодаря Кашагану Eni поднимется в высшую лигу компаний, способных эксплуатировать крупные, технически сложные месторождения. "Эта работа нас преобразила, – говорит он. – Eni уже не та компания, какой она была до Кашагана".
Масимова эти утверждения не впечатляют. "Иногда я сомневаюсь, а хотят ли вообще инвесторы, чтобы на Кашагане началась добыча", – говорит он. Он предполагает, что транснациональные нефтяные компании могут извлечь выгоду из высоких цен на мировых рынках, оставив столь громадное месторождение нетронутым. "Им действительно нужна наша нефть? Или они нам просто очки втирают?"
Гай Чейзан
Wall Street Journal
28 августа 2007
Источник - Инопресса
В Каспийском море "большая нефть" борется со льдами, ядовитыми испарениями – и казахами. Чиновники приостановили эксплуатацию громадного Кашаганского месторождения. Соотношение сил изменилось
На острове в Каспийском море, который является ядром крупнейшего в мире проекта по добыче нефти, тысяча мужчин в оранжевых комбинезонах отрабатывает действия в случае катастрофы.
>Нефть местного Кашаганского месторождения потенциально несет смертельную опасность для здоровья: тут высока концентрация сульфида водорода в газообразном состоянии. Поэтому рабочие имеют при себе кислородные баллоны и датчики газа, а также ежедневно отрабатывают действия по эвакуации. Сверхсовременные спасательные катера всегда готовы умчать их в безопасное место. Все это больше похоже на химический завод, чем на буровую.
"Один вдох – и вам крышка", – говорит управляющий буровыми платформами Иэн Кинг.
За десять лет, прошедших с тех пор, как нестандартный альянс западных нефтяных компаний получил лицензию на бурение здесь, он вынужден преодолевать целый комплекс трудностей: льдины, которые корежат буровые установки, зимние морозы, ядовитые газы под высоким давлением. Вчера усилия консорциума по освоению одного из крупнейших в мире нефтяных месторождений натолкнулись на самую серьезную из всех помех: правительство Казахстана, уставшее от отсрочек и роста затрат, приостановило действие лицензии данной группы компаний на эксплуатацию Кашагана. Таким образом, в ближайшие три месяца здесь не будет никаких работ.
"С сегодняшнего дня работы на Кашагане заморожены", – сообщил один из казахстанских чиновников.
Закрыт ли проект окончательно, пока осталось неясным. Итальянская компания Eni SpA, эксплуатирующая месторождение, воздержалась от комментариев, сообщив лишь, что представители консорциума вчера встречались с местным руководством. Источники, посвященные в курс переговоров, утверждают, что правительство Казахстана приостановило работы, пытаясь таким образом оказать давление на Eni и выжать из проекта лишние деньги.
Это перетягивание каната еще более усугубило сложную обстановку, сложившуюся вокруг Кашагана. На его примере видно, что западные энергетические компании в поисках запасов сырой нефти оказываются во все более враждебных условиях. Эпоха "нефти, которая доставалась без труда" давно миновала, а мировой спрос на это сырье все увеличивается, и крупнейшие компании обращают свой взор к еще более отдаленным и опасным уголкам мира. Новыми сферами деятельности "большой нефти", которые надо осваивать с нуля, являются участки дна в глубоких впадинах Мексиканского залива и воды у побережья Западной Африки.
"Нефтенационализм"
В потенциале эти усилия будут вознаграждены весьма щедро. Кашаганское месторождение, обнаруженное в 2000 году в казахстанском секторе Каспийского моря, стало крупнейшим из подобных месторождений, открытых за последние 30 лет во всем мире. Ожидается, что в 2019 году добыча там выйдет на стабильный уровень 1,5 млн баррелей сырой нефти в день. Это больше, чем объем добычи таких нефтедобывающих стран со стажем, как Ангола или Катар.
Но подобные проекты осуществляются на пределе технических возможностей крупных нефтяных компаний, что часто влечет за собой задержки и резкий рост расходов. Это, в свою очередь, испытывает терпение государств, на территории которых осваиваются месторождения, – власти видят, что с каждой отсрочкой день, когда с ними начнут расплачиваться, отодвигается в будущее. Вместе с недовольством властей нарастает и "нефтенационализм", в результате которого изменилось соотношение сил между крупными западными нефтяными компаниями, с одной стороны, и нефтедобывающими государствами, с другой.
Прекрасный пример тому – Кашаганское месторождение. Под управлением Eni дата начала добычи была отсрочена с 2005 года на конец 2010-го. В начале нынешнего года Eni объявила, что начальный этап освоения месторождения обойдется в 19 млрд долларов, а не в 10 млрд долларов, как она ранее указывала. Крупные нефтяные компании говорят, что расходы растут из-за дефицита квалифицированных инженеров и управляющих, а также резкого роста цен на сталь и дороговизны аренды новых буровых установок.
Казахстан выслушал эти доводы с недоверием. "Одно дело, когда расходы растут на 5-10%", – сказал в интервью в начале августа премьер-министр Казахстана Карим Масимов. Но планируемые расходы на проект в течение 40 лет его эксплуатации, сообщил он, выросли с 57 млрд долларов до 136 млрд. "Если они возрастают в два с половиной раза, то либо планировщики что-то напутали, либо выполняется проект неправильно, либо сумма завышена нарочно".
Теперь Кашаган все больше напоминает другой энергетический проект, который стал жертвой растущей уверенности в себе государства-владельца, – "Сахалин-2" на российском Дальнем Востоке. Когда Royal Dutch Shell PLC известила, что стоимость "Сахалина-2" увеличилась без малого в два раза, Росприроднадзор начал бомбардировать компанию жалобами. Эта кампания прекратилась лишь после того, как Shell уступила контрольный пакет проекта газовой компании, которой управляет Кремль.
Разрушительное море
Кашаган возвышается над волнами Каспия примерно в 50 милях от берега. Его масштабы потрясают. В центре – остров, окруженный мелкой лагуной, в кольце из длинных изогнутых рифов. При ближайшем рассмотрении острова и рифы оказываются рукотворными – это искусственные укрепления, защищающие буровые от разрушительного моря.
"Тут – не как в Аравийской пустыне, где просто выкачиваешь нефть и льешь в трубопровод", – поясняет Паоло Кампелли, управляющий деятельностью Eni в Казахстане, когда его вертолет совершает посадку на острове D, средоточии Кашаганского проекта.
Местные жители давно знали о месторождениях нефти под дном Каспийского моря. В советские времена тут были проведены сейсмические тесты, но технология для бурения в открытом море у советских нефтяников отсутствовала, и они переключились на менее трудоемкие месторождения в Сибири. Вскоре после распада СССР в 1991 году Казахстан, получивший независимость, пригласил иностранные нефтяные компании принять участие в конкурсе на освоение этих месторождений.
В ноябре 1997 года группа западных крупных нефтяных компаний заключила с правительством Казахстана сделку об освоении месторождений в северной части Каспия. Консорциум составили Agip, подразделение Eni; норвежская Statoil ASA; американская Mobil Corp., ныне часть Exxon Mobil Corp.; Shell; французская Total SA и британские компании BP PLC и BG Group PLC. Этот контракт, подписанный в Вашингтоне, обеспечил Казахстану статус одного из будущих мировых энергогигантов.
В тот период Казахстан не располагал "ноу-хау", средствами и персоналом для самостоятельного осуществления крупных сложных проектов. Местные инженеры-нефтяники в большинстве своем были русскими, и очень многие из них в хаотической ситуации 1991 года бежали из страны.
Казахстан соблазнил иностранные компании соглашениями о разделе продукции (СРП) – особыми договоренностями, когда компании берут на себя все расходы на разведку, освоение и добычу, а затем могут восполнить их за счет продажи нефти, и лишь затем будут вынуждены в значительной мере делиться своими доходами с властями. Чем больше растут расходы, тем дольше придется ждать властям своей доли прибыли, как суждено было обнаружить Казахстану.
Не снимая касок
Кашаган, названный в честь казахского поэта XIX века, был весьма необычным проектом. Редко случалось, чтобы столько крупных конкурирующих между собой компаний имели бы одинаковые паи и являлись бы партнерами по одному консорциуму. "На совещания приходилось ходить в каске, – говорит источник, близкий к консорциуму. – Атмосфера была далеко не дружелюбная".
Много сложностей создавало и само Кашаганское месторождение. Оно залегает на глубине 4-5 тыс. метров под морским дном – в слоях недр, где давление примерно в 500 раз выше атмосферного. Для выкачивания нефти необходимы дорогостоящие износостойкие трубы, а также мощные компрессоры, которые должны закачивать ядовитые газы назад под морское дно. Кроме того, в этом районе Каспийское море больше похоже на мелкий пруд, почти пять месяцев в году покрытый льдом. Зимой ветер гоняет по нему льдины, способные сокрушить обычную буровую установку.
"У нас был опыт обращения с сульфидом водорода, низкими температурами и высоким давлением, – но никогда со всем этим вместе взятым", – говорит Кампелли из Eni.
Консорциум с самого начала сталкивался с помехами и неприятностями. Shell, которой партнеры поручили руководить этапом разведки, решила использовать для пробного бурения огромную болотную баржу из Нигерии. Баржу доставили в Луизиану и переделали для работы в холодном климате, потом разрезали на части и повезли на другой край света, в Казахстан, не имеющий выхода к морям, которые сообщались бы с Мировым океаном. Баржу пришлось буксировать через Атлантику, потом, наконец, ввести в Черное море и по российскому каналу Волга-Дон доставить до каспийского порта Астрахань. Там баржу вновь смонтировали и расширили за счет понтонов, пока она не достигла величины футбольного поля.
Все это продлилось на несколько месяцев дольше, чем намечалось. В Астрахани оборудование было уничтожено ввиду пожара, инструменты воровали. Некоторые партнеры Shell переиначили Кашаган как "Cash All Gone" ("кэш олл ган" – "все деньги вышли"; каламбур. – Прим. ред.). Shell от комментариев воздержалась.
И вот наконец в июле 2000 года нефть обнаружили – уйму нефти. Это было крупнейшее открытие со времен обнаружения месторождения Прадхоу-Бэй на Аляске в 1968 году, запасы нефти, которую можно выкачать, составляют примерно 13 млрд баррелей.
Но другие члены консорциума сочли, что Shell чересчур медлит, и решили возложить освоение месторождения на другую компанию. За эту роль соперничали Exxon Mobil, Total, Shell и Agip,"дочка" Eni.
По словам участников переговоров, последовало долгое препирательство. Соперники представляли на рассмотрение свои варианты. "Каждый голосовал против всех остальных", – отметил один из топ-менеджеров, посвященный в ход переговоров. Eni, самая маленькая из четырех компаний, стала компромиссным вариантом. Получив наибольшее число голосов на выборах, в феврале 2001 года она приступила к выполнению своих обязательств по освоению месторождения.
В начале работ Eni обратилась к консалтинговым фирмам, работающим в нефтяной индустрии, с просьбой оценить стоимость осуществления проекта. Но все фирмы отказывались. "Говорили, что для такого морского месторождения, как Кашаган, аналогов нет", – поясняет Кампелли.
Перед Eni встала проблема: как качать кашаганскую нефть, обходясь без обычных буровых установок, которые в ледяной воде разрушились бы. Пришлось разместить буровые платформы на архипелаге из искусственных островов.
Казахстан отверг план Eni, раздосадованный тем, что он не укладывался в первоначальный график, согласно которому начать добычу предполагалось в 2005 году. Стороны не могли прийти к соглашению 14 месяцев. Короткие летние сезоны, когда только и возможно строительство, в 2002 и 2003 году миновали, а работа стояла.
В феврале 2004 года казахстанская сторона одобрила предложение Eni, согласно которому подача нефти должна была начаться в 2008 году. Власти наложили штраф размером в 50 млн долларов на партнеров за каждый год отсрочки эксплуатации Кашагана, отсчитывая с 2005 года.
Власти Казахстана продолжали оказывать давление. Когда в 2003 году компания BG пожелала выйти из консорциума и договорилась о продаже своей доли двум китайским компаниям, другие члены попытались воспользоваться своим правом преимущественного приобретения, намереваясь разделить эту долю между собой. Но казахстанская национальная нефтяная компания KMG вмешалась и предъявила претензии на владение половиной доли BG.
Строительство острова D
Это повлекло за собой новые переговоры, и работы еще более замедлились. Атмосферу неопределенности усугубляли сомнения партнеров в способности KMG финансировать ее долю возрастающих расходов на проект. В мае 2005 года казахстанская компания была принята в консорциум.
Тем временем Eni начала сооружать острова. На дно моря были уложены более 4 млн тонн камня, укреплены стальными сваями и покрыты сверху бетонными блоками. Постепенно к ним добавляли модули наподобие понтонов и вертолетные площадки. Крупнейший из двух островов, D, окружили похожими на рифы волноломами, чтобы оградить от льдин.
Проблеме охраны окружающей среды при осуществлении проекта уделялось большое значение. Такие замкнутые водоемы, как Каспийское море, непосредственно не сообщающиеся с Мировым океаном, считаются более уязвимыми для загрязнения в результате утечек нефти, чем открытые моря, где сырую нефть быстрее рассеивают течения, ветра и приливы. Кроме того, Кашаган находится в природном заповеднике, где нерестятся редкие животные – каспийские тюлени, а также осетровые рыбы, дающие икру, в том числе занесенная в Красную книгу белуга.
По инициативе консорциума Eni собирает все отходы – и грязную породу, вынутую при бурении, и дождевую воду, стекающую по установкам – и отправляет на обработку на логистическую базу на берегу Каспийского моря. И все же местные экологи утверждают, что загрязнение окружающей среды на Кашагане стало причиной гибели сотен детенышей тюленей в этих местах в нынешнем году. Eni решительно отрицает факт связи между этими явлениями.
На взгляд представителей Eni, более существенную опасность представляют утечки сульфида водорода. "Я работал в Дохе, где нефть содержала 3% H2S, и это считалось опасным, – говорит Кинг, управляющий островом D. – Здесь она содержит 15%".
Eni заказала флотилию из четырех спасательных катеров-ледоколов, предназначенных для срочной эвакуации, на тот случай, если персоналу потребуется бежать. Беженцы входят через шлюз, получают личные нейтрализаторы углекислого газа, забирающие его из воздуха в переполненных отсеках, а затем переходят в загерметизированные отсеки. "Собственных запасов воздуха на катере хватает на 50 минут – этого достаточно, чтобы выскочить из газового облака, – говорит Кинг. – А льды он режет, как нож".
В Eni также нашли способ отделаться от токсичного газа. Были установлены компрессоры, способные закачивать его обратно в нефтеносные слои под давлением, которое для этой индустрии является практически неслыханным, – 800 бар, что в 400 раз превышает давление внутри автомобильной камеры.
В 2005 году обнаружилась загвоздка. Сотрудники Eni приметили, что жилье рабочих на острове D расположено слишком близко от установок, где нефть очищается от примесей, а сульфид водорода закачивается назад в месторождение. Это означало, что рабочие рисковали пострадать от утечки газа. Eni переделала проект.
Все это сказывалось на графике и стоимости. В феврале 2007 года Eni огласила новость: первый этап освоения Кашагана обойдется в 19 млрд долларов, почти вдвое дороже, чем по изначальным оценкам. Добыча нефти начнется на два года позже, чем намечалось, – в 2010 году.
Руководство компании объясняло перерасход слабостью доллара, инфляцией в данной отрасли, отсутствием критериев готовности проекта и затратами на новый проект острова D. Исполнительный директор Eni Паоло Скарони не собирался ни перед кем извиняться. "В проектах такого рода по-настоящему важно принять все меры, чтобы не совершать ошибок, особенно там, где окружающая среда столь уязвима", – сказал он в интервью.
Остальные члены консорциума вскипели. "То, как Eni решала этот вопрос, вызвало некоторое раздражение, – говорит Алекс Туркелтауб из консалтинговой фирмы Frontier Strategy Group, которая в прошлом консультировала некоторых из партнеров по Кашагану. – Эта компания с поразительным постоянством вводила рынок в заблуждение относительно сроков ввода проекта в строй и его стоимости". Члены консорциума воздержались от комментариев, заявив, что все вопросы следует адресовать Eni.
Eni попыталась подсластить пилюлю, сделав упор на величие Кашагана. Представители компании пересмотрели в сторону увеличения свои прогнозы пикового уровня добычи – с 1,2 млн баррелей в день до 1,5 млн. "Чем больше мы присматриваемся к Кашагану, тем лучше осознаем, что это суперсуперколосс, – заметил Скарони. – Этого месторождения хватит до 2039 года".
Источники в нефтяной индустрии отмечают, что кое-какая польза от отсрочек все-таки есть: теперь у Eni и ее партнеров больше времени на то, чтобы разобраться, как вывозить кашаганскую нефть из Казахстана на мировые рынки. Кашаган – один из немногочисленных на планете мегапроектов, которому не придан свой нефтепровод. На данный момент с западного берега Каспийского моря идут два трубопровода – один к российскому побережью Черного моря, другой в турецкий порт Джейхан на Средиземном море. Оба трубопровода понадобится расширить, чтобы хватило места кашаганской нефти. Есть еще один экспортный нефтепровод, соединяющий Казахстан с Китаем, но его пропускная способность также невелика. Возможно, самым прямым маршрутом был бы нефтепровод через Иран к Персидскому заливу, но региональные аналитики говорят, что американская администрация наверняка такого плана не одобрит.
В конце июня Eni представила свои обновленные прогнозы в правительство Казахстана. Через месяц последовала реакция – точнее, вспышка гнева.
"Большое раздражение"
В интервью в своем кабинете в новой столице Казахстана Астане премьер-министр Масимов сказал, что Eni следует отстранить от освоения месторождения, так как эта компания, по его словам, нарушила условия контракта. Общие расходы резко выросли. Это означает, что Казахстану гораздо дольше придется ждать своей доли от прибыли с кашаганской нефти, откладывать строительство школ и больниц. "Это вызовет большое раздражение", – заключил он.
Вчера на консорциум обрушилась лавина нареканий. Власти Казахстана заявили, что приостанавливают лицензию консорциума на пользование природной территорией – одну из целого ряда лицензий, которые необходимы для проведения работ. Это означает, что осуществление проекта приостанавливается на три месяца. В отношении ряда представителей руководства консорциума (их имена не называются) будет проведена проверка по обвинению в нарушениях таможенного законодательства. Кроме того, на компанию, которая эксплуатирует месторождение, будет наложен штраф за нарушение норм пожарной безопасности на ее предприятии по переработке нефти и газа.
Наблюдатели расценивают эти решения как попытку оказать нажим на Eni в условиях, когда стороны вчера приступили к переговорам – ожидается, что они будут упрямо торговаться несколько месяцев. Власти Казахстана заявляют, что хотят пересмотреть условия соглашения о разделе продукции с целью обеспечить себе более крупную долю. "Равновесие экономических интересов нарушено в ущерб нам", – сказал Масимов.
На бирже в Милане акции Eni закрылись с понижением на 1,05 пункта. Большинство аналитиков полагают, что кашаганские риски давно уже заложены в их цену.
Скарони, глава Eni, до сих пор надеется, что благодаря Кашагану Eni поднимется в высшую лигу компаний, способных эксплуатировать крупные, технически сложные месторождения. "Эта работа нас преобразила, – говорит он. – Eni уже не та компания, какой она была до Кашагана".
Масимова эти утверждения не впечатляют. "Иногда я сомневаюсь, а хотят ли вообще инвесторы, чтобы на Кашагане началась добыча", – говорит он. Он предполагает, что транснациональные нефтяные компании могут извлечь выгоду из высоких цен на мировых рынках, оставив столь громадное месторождение нетронутым. "Им действительно нужна наша нефть? Или они нам просто очки втирают?"
Гай Чейзан
Wall Street Journal
28 августа 2007
Источник - Инопресса
 |
 |
|
