Добавить новость
Как снять «рублевое проклятие» с тенге? И нужно ли?
Шрифт:
danilov 20 Сентября 2018 в 15:40:34
Укрепившись в последние несколько дней, казахстанская национальная валюта, похоже, опровергает толки о якобы неизбежном обвале курса до 420 тенге за доллар. Однако экспертная и общественная дискуссия, развернувшаяся вокруг ослабления тенге, уже поставила под сомнение целесообразность нынешней курсовой политики Национального банка РК.
Наиболее острой критике подвергается «привязка» тенге к курсу рубля. Подчеркивается, что логическим следствием этой стратегии может стать постановка вопроса о введении единой валюты в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС). А с точки зрения сохранения суверенитета - это абсолютно недопустимо, уверены казахстанские экономисты.
Вместе с тем, на фоне параллельного ослабления рубля и тенге увереннее зазвучали голоса евразооптимистов, которые предлагают ввести региональную расчетную единицу для торговли в рамках ЕАЭС – будь то рубль, или некая наднациональная валюта вроде «алтына», или блокчейн-технология.
Таким образом, видение дальнейшей судьбы казахстанской национальной валюты сводится к двум, по сути, диаметрально противоположным сценариям.
Первый сценарий предполагает «отвязку» курса тенге от рубля, проведение самостоятельной курсовой политики и постепенный отход тенге от «слабого» рубля.
Второй – напротив, предусматривает еще более тесную координацию курсовых политик, вплоть до отказа от доллара в торговле между странами ЕАЭС и – эта мысль звучит кощунственно для приверженцев первого сценария – введения единой валюты ЕАЭС.
«Синдром паритета с рублем»
Наиболее консолидировано позиция сторонников первого сценария прозвучала на программе «Круглый стол с Рахимом Ошакбаевым» на телеканале «Хабар», посвященной колебанию курса тенге.
Участники дискуссии – ведущий программы, известный экономист, директор Центра прикладных исследований «Талап» Рахим Ошакбаев, мажилисмен, авторитетный эксперт в финансовой сфере Аманжан Жамалов и старший партнер Центра стратегических инициатив Олжас Худайбергенов констатировали, что курс тенге сегодня не зависит от «фундаментальных факторов», таких, например, как цена на нефть, а просто-напросто следует за рублем.
Так Р. Ошакбаев отметил, что когда цена на нефть составляла 52 доллара за баррель, доллар стоил 312 тенге, сейчас же, когда цена на нефть выросла и составила 80 долларов за баррель, «все почему-то считают, что тенге должен стоить 400».
Эксперт также оспорил заявление председателя Нацбанка Данияра Акишева, сделанное им в программе «Слуги народа» на КТК, о том, что тенге ослабел с начала года на 8-9%, тогда как рубль – на 16%. «Это как раз та пропорция, которая говорит о том, что тенге не зависит от рубля на 100%, но, тем не менее, мы не отрицаем такой зависимости», - высказался глава Нацбанка в эфире КТК.
По мнению Р. Ошакбаева, тенге «ослабел не на 8-9%, а на 14%». «А если мы возьмем нижнюю точку в марте, то тенге, по сути, ослабел на 20%. И привязка получается 100%-ная», - констатировал экономист.
Но наибольшей критике участников программы подвергся тезис главы Нацбанка о том, что ослабление валют стран – торговых партнеров Казахстан, прежде всего, России, способно привести «мощнейшей дисбалансировке по потокам товаров, работ и услуг».
Комментируя слова Д. Акишева, Аманжан Жамалов охарактеризовал нынешнюю курсовую политику Нацбанка «синдромом паритета с рублем».
«У нас курс не плавает, мы от таких факторов, как нефть, отказались – мы грубо следуем за рублем. То есть укрепляется рубль – укрепляется тенге. Падает рубль – падает тенге. Синдром возник из-за той ситуации, которая была несколько лет назад (имеется в виду 2014-2015 годы, когда на фоне ослабления рубля и поддержания высокого курса тенге возник дисбаланс в торговле между РФ и РК – прим. Авт.). И на сегодняшний день боязнь экспансии российских товаров вызвала к жизни политику паритета с рублем. Но она уже устарела», - уверен А. Жамалов.
По мнению мажилисмена, следование политике «привязки» тенге к рублю не учитывает макроэкономическую ситуацию.
«Не настолько уж мы зависим от торговли с Россией. Только около 20% торгового оборота Казахстан приходится на Россию – это не такая большая цифра, и она имеет тенденцию к снижению. Если, например, в 2013 году торговой оборот составлял 18 млрд долларов, то в 2017 году это было уже 11 млрд долларов. Этот фактор переоценен. Тот ущерб, который приносит «привязка» к рублю и боязнь экспансии российских товаров приносит больший ущерб, чем международные санкции, которым мы сами, следуя за рублем, себя подвергаем», - подчеркнул казахстанский экономист.
А. Жамалов обратил внимание на то, что «слабый» рубль – это продуманная экономическая политика России, тогда как специфика казахстанской экономики требует совсем других «рецептов»:
«У нас другая экономика, и мы не можем следовать тем же самым экономическим рецептам, которым следует Россия. И потребности нашей экономики совершенно другие. Поэтому нам надо переходить на самостоятельное определение курса тенге к доллару. Это должно быть по тем классическим макроэкономическим показателям, которые всегда были – нефть, состояние экономики и т.д.», - пояснил экономист.
С А. Жамаловым солидарен и О. Худайбергенов. Эксперт уверен, что ничем катастрофическим укрепление тенге по отношению к рублю экономике Казахстана не грозит.
«Более слабые страны Средней Азии – у них нет прямого движения курса валют по отношению к рублю. У нас исторические прецеденты тоже есть. Допустим, в 90-х годах за рубль давали 15 – 20 тенге, потом спустилось до 7 – 8, потом до 5-и, потом до 4-х. На самом деле рубль быстрее слабеет, чем тенге, по отношению к доллару. В 1998-1999 годах, когда рубль упал с 6 до 24 рублей за доллар – то есть в четыре раза, тенге упал только на 70-80%», - пояснил экономист.
Болезненный период адаптации к политике «сильного» тенге по отношению к тенге, по мнению эксперта, продолжится не более года-полутора. «Потом мы привыкнем к новому курсу», - уверен О. Худайбергенов.
В противном случае – если тенге будет и дальше «привязан» к рублю – может быть поставлен вопрос о введении единой валюты ЕАЭС. А по мнению авторитетных казахстанских экономистов, принявших участие в дискуссии, «это абсолютно не допустимо».
Самое время вспомнить об алтыне?
Вышеуказанные доводы экспертов, однако, не убеждают их оппонентов, к которым, в частности, относится известный казахстанский экономист и общественный деятель Петр Своик, один из немногих в Казахстане, кто поддерживает идею создания валютного союза в рамках ЕАЭС, а затем и введения единой валюты. Комментируя тезисы Р. Ошакбаева, А. Жамалова и О. Худайбергенова у себя на странице в Фейсбуке, эксперт отметил, что уж если «курс на общую валюту априори исключается, как посягающий на суверенитет… мы вправе ждать… и конкретных рекомендаций, как обеспечить независимость тенге».
«Согласитесь, что такая политическая реалия, как существование в рамках ЕАЭС на одном экономическом пространстве нескольких суверенных валют, да еще с разной курсовой политикой – это экономический дурдом. Из которого в нормальную жизнь есть, конечно, выход, и даже не один. И коль скоро объединение валют вами отвергается, сформулируйте базовые условия самостоятельного поведения тенге. Это не только восстановление бывшей таможенной границы с Россией, но и введение небывалого: заградительных пошлин и таких пограничных барьеров, которые защитили бы казахстанский рынок и наших производителей от напора вдруг дешевеющих российских товаров. Страна ждет от вас, наконец, грамотной, без фантастики и популизма, национал-патриотической политико-экономической программы!», - написал П. Своик.
В интервью ИАЦ экономист отметил, что «противники единой валюты никакой концепции независимого от рубля поведения тенге не формулируют».
«Поскольку таковой нет объективно, и тенге все равно повторяет рубль, даже если бы никакого Евразийского союза не было. Фактически надо сравнивать два варианта. Сегодня при существовании в рамках ЕАЭС нескольких национальных валют курс тенге определяется в Москве без казахского участия. В то время как курс общей валюты с Евразийским Центробанком, расположенным в Алматы, как это предполагалось в начале, при подписании договора о ЕАЭС, определялся бы в Казахстане», - подчеркивает П. Своик.
Повторимся, что в Казахстане сторонников идеи тесной координации валютных политик и введения региональной валюты для расчета в рамках ЕАЭС немного, зато ее активно поддерживают российские эксперты.
Так на прошедшем недавно в Алматы Конгрессе евразийских СМИ председатель правления ЕАБР Андрей Бельянинов поделился мнением, что в настоящее время сложилась достаточно выгодная ситуация для того, чтобы перейти внутри союза к расчетам в национальных валютах.
«Мы создали единое экономическое пространство, мы создали структуры внутри этого пространства, которые позволяют нам с оптимизмом смотреть в будущее. Мы в состоянии сделать региональную расчетную единицу, и мы считаем, что это рубль. Есть еще интересные точки зрения, которые можно назвать блокчейном», - заявил Бельянинов.
Похоже, что российские экономисты в данном случае придерживаются принципа «не было бы счастья, да несчастье помогло», намереваясь использовать нынешний кризис как возможность преобразования ЕАЭС в нечто большее, нежели таможенный союз.
Идея отказа от доллара в расчетах во взаимной торговле, похоже, витает в воздухе. Напомним, что месседж турецкого лидера Реджепа Эрдогана «положить конец монополии американского доллара в мировой торговле» стал ярким акцентом прошедшего в начале сентября в Чолпан-Ате саммита Совета сотрудничества тюркоязычных государств (ССТГ).
Китайская сторона также считает, что казахстанско-китайская торговля может обойтись без посредничества американской валюты. Исполнительный директор Института финансовых исследований Чунъян при Китайском народном университете Ван Вэнь, комментируя в интервью ИАЦ девальвацию тенге и юаня, отметил, что «нужна укреплять связи между тенге и юанем».
«Мы слишком привязаны к американскому доллару. Мы можем налаживать доверие и валютные операции напрямую между валютами наших стран. Я считаю, что мы можем укреплять наше валютное взаимодействие», - сказал В. Вэнь.
Впрочем, пока экспертный истеблишмент, в лице таких респектабельных экономистов, как Р. Ошакбаев, А. Жамалов и О. Худайбергенов, поддерживают, скорее, «отвязку» тенге от рубля, нежели отказ от доллара.
https://ia-centr.ru/experts/zhanar-tulindinova/kak-snyat-rublevoe-proklyatie-s-tenge-i-nuzhno-li/
Наиболее острой критике подвергается «привязка» тенге к курсу рубля. Подчеркивается, что логическим следствием этой стратегии может стать постановка вопроса о введении единой валюты в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС). А с точки зрения сохранения суверенитета - это абсолютно недопустимо, уверены казахстанские экономисты.
Вместе с тем, на фоне параллельного ослабления рубля и тенге увереннее зазвучали голоса евразооптимистов, которые предлагают ввести региональную расчетную единицу для торговли в рамках ЕАЭС – будь то рубль, или некая наднациональная валюта вроде «алтына», или блокчейн-технология.
Таким образом, видение дальнейшей судьбы казахстанской национальной валюты сводится к двум, по сути, диаметрально противоположным сценариям.
Первый сценарий предполагает «отвязку» курса тенге от рубля, проведение самостоятельной курсовой политики и постепенный отход тенге от «слабого» рубля.
Второй – напротив, предусматривает еще более тесную координацию курсовых политик, вплоть до отказа от доллара в торговле между странами ЕАЭС и – эта мысль звучит кощунственно для приверженцев первого сценария – введения единой валюты ЕАЭС.
«Синдром паритета с рублем»
Наиболее консолидировано позиция сторонников первого сценария прозвучала на программе «Круглый стол с Рахимом Ошакбаевым» на телеканале «Хабар», посвященной колебанию курса тенге.
Участники дискуссии – ведущий программы, известный экономист, директор Центра прикладных исследований «Талап» Рахим Ошакбаев, мажилисмен, авторитетный эксперт в финансовой сфере Аманжан Жамалов и старший партнер Центра стратегических инициатив Олжас Худайбергенов констатировали, что курс тенге сегодня не зависит от «фундаментальных факторов», таких, например, как цена на нефть, а просто-напросто следует за рублем.
Так Р. Ошакбаев отметил, что когда цена на нефть составляла 52 доллара за баррель, доллар стоил 312 тенге, сейчас же, когда цена на нефть выросла и составила 80 долларов за баррель, «все почему-то считают, что тенге должен стоить 400».
Эксперт также оспорил заявление председателя Нацбанка Данияра Акишева, сделанное им в программе «Слуги народа» на КТК, о том, что тенге ослабел с начала года на 8-9%, тогда как рубль – на 16%. «Это как раз та пропорция, которая говорит о том, что тенге не зависит от рубля на 100%, но, тем не менее, мы не отрицаем такой зависимости», - высказался глава Нацбанка в эфире КТК.
По мнению Р. Ошакбаева, тенге «ослабел не на 8-9%, а на 14%». «А если мы возьмем нижнюю точку в марте, то тенге, по сути, ослабел на 20%. И привязка получается 100%-ная», - констатировал экономист.
Но наибольшей критике участников программы подвергся тезис главы Нацбанка о том, что ослабление валют стран – торговых партнеров Казахстан, прежде всего, России, способно привести «мощнейшей дисбалансировке по потокам товаров, работ и услуг».
Комментируя слова Д. Акишева, Аманжан Жамалов охарактеризовал нынешнюю курсовую политику Нацбанка «синдромом паритета с рублем».
«У нас курс не плавает, мы от таких факторов, как нефть, отказались – мы грубо следуем за рублем. То есть укрепляется рубль – укрепляется тенге. Падает рубль – падает тенге. Синдром возник из-за той ситуации, которая была несколько лет назад (имеется в виду 2014-2015 годы, когда на фоне ослабления рубля и поддержания высокого курса тенге возник дисбаланс в торговле между РФ и РК – прим. Авт.). И на сегодняшний день боязнь экспансии российских товаров вызвала к жизни политику паритета с рублем. Но она уже устарела», - уверен А. Жамалов.
По мнению мажилисмена, следование политике «привязки» тенге к рублю не учитывает макроэкономическую ситуацию.
«Не настолько уж мы зависим от торговли с Россией. Только около 20% торгового оборота Казахстан приходится на Россию – это не такая большая цифра, и она имеет тенденцию к снижению. Если, например, в 2013 году торговой оборот составлял 18 млрд долларов, то в 2017 году это было уже 11 млрд долларов. Этот фактор переоценен. Тот ущерб, который приносит «привязка» к рублю и боязнь экспансии российских товаров приносит больший ущерб, чем международные санкции, которым мы сами, следуя за рублем, себя подвергаем», - подчеркнул казахстанский экономист.
А. Жамалов обратил внимание на то, что «слабый» рубль – это продуманная экономическая политика России, тогда как специфика казахстанской экономики требует совсем других «рецептов»:
«У нас другая экономика, и мы не можем следовать тем же самым экономическим рецептам, которым следует Россия. И потребности нашей экономики совершенно другие. Поэтому нам надо переходить на самостоятельное определение курса тенге к доллару. Это должно быть по тем классическим макроэкономическим показателям, которые всегда были – нефть, состояние экономики и т.д.», - пояснил экономист.
С А. Жамаловым солидарен и О. Худайбергенов. Эксперт уверен, что ничем катастрофическим укрепление тенге по отношению к рублю экономике Казахстана не грозит.
«Более слабые страны Средней Азии – у них нет прямого движения курса валют по отношению к рублю. У нас исторические прецеденты тоже есть. Допустим, в 90-х годах за рубль давали 15 – 20 тенге, потом спустилось до 7 – 8, потом до 5-и, потом до 4-х. На самом деле рубль быстрее слабеет, чем тенге, по отношению к доллару. В 1998-1999 годах, когда рубль упал с 6 до 24 рублей за доллар – то есть в четыре раза, тенге упал только на 70-80%», - пояснил экономист.
Болезненный период адаптации к политике «сильного» тенге по отношению к тенге, по мнению эксперта, продолжится не более года-полутора. «Потом мы привыкнем к новому курсу», - уверен О. Худайбергенов.
В противном случае – если тенге будет и дальше «привязан» к рублю – может быть поставлен вопрос о введении единой валюты ЕАЭС. А по мнению авторитетных казахстанских экономистов, принявших участие в дискуссии, «это абсолютно не допустимо».
Самое время вспомнить об алтыне?
Вышеуказанные доводы экспертов, однако, не убеждают их оппонентов, к которым, в частности, относится известный казахстанский экономист и общественный деятель Петр Своик, один из немногих в Казахстане, кто поддерживает идею создания валютного союза в рамках ЕАЭС, а затем и введения единой валюты. Комментируя тезисы Р. Ошакбаева, А. Жамалова и О. Худайбергенова у себя на странице в Фейсбуке, эксперт отметил, что уж если «курс на общую валюту априори исключается, как посягающий на суверенитет… мы вправе ждать… и конкретных рекомендаций, как обеспечить независимость тенге».
«Согласитесь, что такая политическая реалия, как существование в рамках ЕАЭС на одном экономическом пространстве нескольких суверенных валют, да еще с разной курсовой политикой – это экономический дурдом. Из которого в нормальную жизнь есть, конечно, выход, и даже не один. И коль скоро объединение валют вами отвергается, сформулируйте базовые условия самостоятельного поведения тенге. Это не только восстановление бывшей таможенной границы с Россией, но и введение небывалого: заградительных пошлин и таких пограничных барьеров, которые защитили бы казахстанский рынок и наших производителей от напора вдруг дешевеющих российских товаров. Страна ждет от вас, наконец, грамотной, без фантастики и популизма, национал-патриотической политико-экономической программы!», - написал П. Своик.
В интервью ИАЦ экономист отметил, что «противники единой валюты никакой концепции независимого от рубля поведения тенге не формулируют».
«Поскольку таковой нет объективно, и тенге все равно повторяет рубль, даже если бы никакого Евразийского союза не было. Фактически надо сравнивать два варианта. Сегодня при существовании в рамках ЕАЭС нескольких национальных валют курс тенге определяется в Москве без казахского участия. В то время как курс общей валюты с Евразийским Центробанком, расположенным в Алматы, как это предполагалось в начале, при подписании договора о ЕАЭС, определялся бы в Казахстане», - подчеркивает П. Своик.
Повторимся, что в Казахстане сторонников идеи тесной координации валютных политик и введения региональной валюты для расчета в рамках ЕАЭС немного, зато ее активно поддерживают российские эксперты.
Так на прошедшем недавно в Алматы Конгрессе евразийских СМИ председатель правления ЕАБР Андрей Бельянинов поделился мнением, что в настоящее время сложилась достаточно выгодная ситуация для того, чтобы перейти внутри союза к расчетам в национальных валютах.
«Мы создали единое экономическое пространство, мы создали структуры внутри этого пространства, которые позволяют нам с оптимизмом смотреть в будущее. Мы в состоянии сделать региональную расчетную единицу, и мы считаем, что это рубль. Есть еще интересные точки зрения, которые можно назвать блокчейном», - заявил Бельянинов.
Похоже, что российские экономисты в данном случае придерживаются принципа «не было бы счастья, да несчастье помогло», намереваясь использовать нынешний кризис как возможность преобразования ЕАЭС в нечто большее, нежели таможенный союз.
Идея отказа от доллара в расчетах во взаимной торговле, похоже, витает в воздухе. Напомним, что месседж турецкого лидера Реджепа Эрдогана «положить конец монополии американского доллара в мировой торговле» стал ярким акцентом прошедшего в начале сентября в Чолпан-Ате саммита Совета сотрудничества тюркоязычных государств (ССТГ).
Китайская сторона также считает, что казахстанско-китайская торговля может обойтись без посредничества американской валюты. Исполнительный директор Института финансовых исследований Чунъян при Китайском народном университете Ван Вэнь, комментируя в интервью ИАЦ девальвацию тенге и юаня, отметил, что «нужна укреплять связи между тенге и юанем».
«Мы слишком привязаны к американскому доллару. Мы можем налаживать доверие и валютные операции напрямую между валютами наших стран. Я считаю, что мы можем укреплять наше валютное взаимодействие», - сказал В. Вэнь.
Впрочем, пока экспертный истеблишмент, в лице таких респектабельных экономистов, как Р. Ошакбаев, А. Жамалов и О. Худайбергенов, поддерживают, скорее, «отвязку» тенге от рубля, нежели отказ от доллара.
https://ia-centr.ru/experts/zhanar-tulindinova/kak-snyat-rublevoe-proklyatie-s-tenge-i-nuzhno-li/
 |
 |
|
