Экономика

Не функционирующие автозаправки, отпуск бензина по талонам и очередное удорожание топлива – с такими традиционными осенними приметами стартовал октябрь в Казахстане. И если еще на прошлой неделе вице-министр энергетики РК Асет Магауов, полемизируя с авиакомпанией «Эйр Астана», уверенно рапортовал, что «в целом мы оцениваем ситуацию по рынку нефтепродуктов как благоприятную», то на нынешней неделе публичные заявления высокопоставленного чиновника уже звучали, как «жалкий лепет оправданья».

В целом аргументация представителей Минэнерго РК каждую осень при возникновении топливного кризиса сводится к черномырдинскому афоризму – «никогда этого не бывало, и вот опять!». На пресс-конференции Магауов заявил, что дефицит и подорожание топлива связаны, во-первых, с резко увеличившимся спросом, во-вторых, с ситуацией на российском рынке.

«На начало лета у нас были высокие запасы, многие компании самоуспокоились, импорт у нас снизился. При этом вторым фактором сыграло то, что на российском рынке пошел резкий рост цены. Соответственно, эти запасы у нас резко снизились, и мы столкнулись с текущим уровнем остатков 125 тысяч тонн… Был высокий уровень потребления. У нас в августе порядка 330 тысяч тонн доходило потребление. Но в целом в среднем за девять месяцев у нас потребление составляет 275 тысяч тонн. И мы видим, что уже начиная с сентября идет снижение, пик потребления проходит», - подкреплял свои выступление цифрами вице-министр энергетики.

Конечно, в связи с этим спичем возникает множество вопросов относительно способности профильного ведомства к тактическому планированию. Почему, например, зная о том, что уборочная кампания неизменно сопровождается топливным дефицитом в стране, Минэнерго не озаботится загодя прогнозированием спроса и созданием запасов бензина?

Но есть и более сущностные вопросы стратегического и даже политического характера. Почему Казахстан, входящий в топ-10 стран по объемам запасов нефти, столь болезненно зависит от поставок топлива из России - на 30% на рынке автомобильного бензина и на 70% - авиакеросина? И насколько критична топливно-энергетическая зависимость республики от Российской Федерации?
 
Модернизировали-модернизировали, да так и недомодернизировали

Казахстанский аналитик нефтегазового рынка Сергей Смирнов считает, что ответственность за возникновение кризисной ситуации на рынке нефтепродуктов лежит, прежде всего, на профильном министерстве и национальной компании «КазМунайГаз» как владельце трех казахстанских нефтеперерабатывающих заводов. Оба эти энергетические ведомства затянули процесс модернизации нефтеперерабатывающего комплекса страны.

Как напоминает эксперт, согласно плану, принятому в мае 2009 года, модернизация всех трех заводов должна была завершиться к 2015 году. Предполагалось, что после этого Казахстан станет нетто-экспортером некоторых видов нефтепродуктов.

«Однако подходит к концу 2017 год, а модернизация еще не завершена. Обещают в этом году закончить на двух заводах – Павлодарском и Атырауском. Шымкентский НПЗ – к середине следующего года. На ремонт остановились поочередно Атырауский, Павлодарский, Шымкентский НПЗ. Идет плановый ремонт с подключением новых установок. Таким образом, заводы стоят, а нефтепродукты не производятся», - констатирует Смирнов.
Аналитик приводит для сравнения Россию, где процесс модернизации нефтеперерабатывающего комплекса начался позже – в 2011 году, однако уже к 2015 году мощности 35 крупных и средних заводов были модернизированы и сейчас российские НПЗ производят бензин класса Евро 5. Причем на них перерабатывается половина добываемого в стране сырья.

Говоря о причинах пробуксовки программы модернизации казахстанских НПЗ издатель и главный редактор журнала «Petroleum» Олег Червинский указывает как на «обыкновенное наше разгильдяйство», так и «бюрократические проволочки».

«Процесс откладывался из-за поиска финансирования. Сначала предполагалось, что модернизация НПЗ будет осуществляться на бюджетные средства, потом было решено привлекать кредитные ресурсы. Затем поменялся собственник на Павлодарском НХЗ, и его модернизация, естественно, приостановилась. Год назад, в правительстве серьезно обсуждалась идея приватизация всей отрасли нефтепереработки. Это опять вызвало приостановку работ по модернизации. Когда не удалось найти покупателя по цене, устраивающей правительство, работы возобновились», - поясняет Червинский.
 
Все, чего не хватает самим, – на экспорт

Впрочем, даже после завершения модернизации НПЗ существенного улучшения ситуации на казахстанском рынке нефтепродуктов ждать не приходится. Во-первых, по мнению экспертов, продолжат расти цены на бензин. Сергей Смирнов считает, что ориентиром для казахстанского топливного рынка станет уровень цен в России, где бензин в настоящий момент стоит около 40 рублей – в переводе на казахстанскую национальную валюту примерно 240 тенге. Тогда как в Казахстане цена топлива составляет примерно 150 тенге.

Аналитик указывает также на то, что к 2025 году в Евразийском экономическом союзе будет создан единый топливно-энергетический рынок, который уравняет цены на бензин в странах евразийской пятерки. И, скорее всего, цены «подтянутся» до уровня российских, а не они «опустятся» до казахстанских и кыргызстанских.
Олег Червинский тоже уверен, что по завершение модернизации нефтеперерабатывающего комплекса цены на нефтепродукты в Казахстане будут неминуемо стремиться к мировым.

«Во-первых, потому что заводам надо отбивать деньги, полученные в качестве кредитов и вложенные в модернизацию. И во-вторых, потому что из-за диспаритета цен на сырую нефть на внутреннем и мировом рынках мы просто не сможет загрузить увеличившиеся после завершения модернизации мощности наших НПЗ», - поясняет издатель журнала Petroleum.

Смирнов также считает, что казахстанские НПЗ по окончании модернизации столкнутся с нехваткой поставок сырой нефти.

«Сейчас у нас перерабатывается 14,5 миллиона тонн сырой нефти. После модернизации будет 17,5 миллиона. Где-то надо взять еще три миллиона тонн сырой нефти, чтобы загрузить новые мощности. Добыча у нас будет расти в основном от трех месторождений – это Кашаган, Карачаганак и Тенгиз. Но они работают по «соглашению о разделе продукции» и потому не обязаны поставлять нефть на наши НПЗ. Они будут везти ее на экспорт, потому что цена за рубежом выше, чем у нас. На наши заводы нужно поставлять сырье по цене в 1,5-2 раза ниже той, по которой инвесторы поставляют за рубеж», - говорит эксперт.

Никаких квот и административных рычагов, обязывающих нефтедобывающие компании поставлять сырую нефть сначала на местный рынок и только после удовлетворения внутреннего спроса – на экспорт, по сути, сегодня в Казахстане нет.

«Квотирование экспорта у нас давно отменено. Что касается административных рычагов, то они еще существуют, но применимы только к нефтедобывающим компаниям, имеющим в числе акционеров «КазМунайГаз». А заставить крупнейшие добывающие компании, такие как «Тенгизшевройл», Кашаганский консорциум, KPO, поставлять дополнительные объемы на переработку внутри страны - это из области фантастики. Все их обязательства прописаны в контрактах, которые законодательно защищены от внесения изменений, ухудшающих экономику этих контрактов», - объясняет Олег Червинский.
 
Казахстан может испытать энергетический шок

Помимо собственно утилитарного у проблемы дефицита нефтепродуктов в Казахстане есть еще один немаловажный аспект – политический, касающийся обеспечения топливно-энергетической безопасности республики. По мнению политолога, главного редактора информационно-аналитического центра Caspian Bridge Замира Каражанова, опора на внешние ресурсы придает хрупкость и нестабильность энергетической системе республики:
«Проблема в том, что мы пытаемся решить этот вопрос за счет внешних факторов – в качестве альтернативы поставкам из России предлагался Азербайджан, Иран, Китай. Это говорит о шаткости и хрупкости энергетической системы республики. Нельзя решать вопросы обеспечения энергетической безопасности за счет внешних игроков – будь то Россия, Китай или кто-либо еще. Всякое может произойти – изменение спроса на внутреннем рынке этих государств, ценовой конъюнктуры, законодательные новшества, различные форс-мажоры – и мы даже не вправе предъявить претензии своим партнерам. Любая страна, прежде всего, удовлетворяет собственные энергетические потребности и поставляет на экспорт только излишки. Если есть излишки – хорошо. А если их не будет? Тогда Казахстан может попросту пережить энергетический шок», - говорит Каражанов.

Как отмечает политолог, проблема дефицита нефтепродуктов появилась не вчера и не сегодня:
«Проблеме, наверное, уже больше десяти лет. Помимо министерства энергетики, это сфера ответственности ведущей национальной компании «КазМунайГаз». Причем в документах, регламентирующих деятельность компании, четко прописано, что помимо деятельности по извлечению прибыли, она должна заниматься обеспечением интересов государства в топливно-энергетическом секторе и стабильности на рынке нефтепродуктов. В связи с нынешней ситуацией закономерно встает вопрос эффективности работы этой компании. Почему, спрашивается, «КазМунайГаз» покупает румынский Rompetrol и вкладывает миллионы долларов в его расширение и модернизацию, в то время как у нас в стране существует недостаток топлива? В то время как зарубежные компании того же формата, что и «КазМунайГаз», работают в первую очередь на удовлетворение потребности внутреннего рынка», - говорит Каражанов.

Тем временем ситуация на рынке нефтепродуктов стала одной из заглавных тем заседания правительства. Глава Минэнерго Канат Бозумбаев заявил, что к концу года, по окончании ремонта на НПЗ, зависимость от импортных поставок топлива в Казахстане сократится до 20%. Министр не исключает, что это позволит стабилизировать цены на бензин. Что же весомость обещаний министра энергетики покажет следующий пик потребления топлива, который придется на весеннюю посевную кампанию.

http://ia-centr.ru/experts/zhanar-tulindinova/benzin-zho-blesk-i-nishcheta-kazakhstanskogo-rynka-nefteproduktov/