Империя зла

Засыпанный снегом теленок.

По штату Южная Дакота пронеслась невиданная ранее снежная буря. Десятки тысяч голов скота считаются погибшими, а на большей части территории штата отключено электричество. Как сообщает газета Rapid City Journal, ” По всей Южной Дакоте лежат мертвыми десятки тысяч голов скота после пронесшейся в понедельник снежной бури, которая может принести самые большие убытки сельскому хозяйству штата за всю его историю».

Я знаю об этом только потому, что у моих родителей есть ранчо, которое находится в эпицентре этого бедствия. После метели мама прислала мне смс: «Нет света. Экономлю зарядку телефона. Все так плохо…» Потом она включила телефон, чтобы мне позвонить. “У меня просто слов нет, чтобы описать разрушения и потери. Куда не посмотришь – лежит мертвый скот. Я никогда столько мертвой скотины не видела. Никто не помнит ничего подобного”. Моя мама, автор нескольких книг и бесчисленных статей, сказала: «Я не могу представить себе, как это можно описать. Я не буду это фотографировать. Эти смерти такие страшные. Никто не захочет это увидеть”.

Я посмотрел национальные выпуски новостей. Ни-че-го. Ни одного репортажа ни в одном из главных новостных ресурсов. Ни CNN, ни Нью-Йорк Таймс, ни MSNBC. Я подумал: Ну, еще рано и штат обесточен и весь в снегу, может быть, завтра. На следующий день я опять проверил. Ничего. Прошло уже четыре дня, и на общенациональных каналах никакой информации.

А между тем скотоводы на ранчо получили удар, которого раньше никогда не было. Газета The Rapid City Journal продолжает: ”Сильвия Кристен, исполнительный директор скотоводческой ассоциации Южной Дакоты, утверждает, что те владельцы ранчо, с которыми она говорила, говорят, что у них погибло от 20 до 50 процентов поголовья. Бураны и метели в Южной Дакоте не редкость, но пронесшаяся в пятницу снежная буря стала такой губительной потому, что снег пошел так рано. Кристен говорит, что у скота еще не выросла зимняя шерсть, которая помогает ему пережить пронизывающие ветра и морозы. Кроме того, добавила Кристен, «в холодное время года фермеры перегоняют стада в более лесистые места и ложбины, чтобы защитить их от буранов. Поскольку буря в минувшую пятницу пришла так рано, стада находились на летних пастбищах, которые более открыты для ветра и снега и находятся дальше от ранчо”.

Помимо финансовых потерь, потеря одного животного для фермера означает потерю годов, десятилетий и нередко целых поколений, затраченных на выведение породы стада. У каждого фермера – уникальное и индивидуальное поголовье, как отпечатки пальцев. Все не так просто, нельзя просто пойти и купить корову. Каждая корова в стаде – это результат многолетнего отбора с целью создания востребованного на рынке стада и профессиональной гордости фермера. Подобный падёж скота для фермеров равносилен внезапной потере всего инвестиционного портфеля у банкира. За одно мгновенье навсегда исчезли десятилетия инвестиций. Придется начинать всё отстраивать заново, многие и многие годы.

Скот – это очень реальные деньги, от которых зависят фермеры и их семьи. Деньги – это также площадь угодий и размер стада. Именно поэтому у фермера никогда не спрашивают «Какого размера у вас ранчо?» или «А сколько у вас скота?» Это равнозначно вопросу «Ну, скажи-ка мне, сколько у тебя денег на счету в банке». Когда происходит такой падёж, фермер сам решает, какое количество поголовья назвать погибшим. Невежливо об этом спрашивать, всё равно что спросить: “Ну, и сколько же денег испарилось с твоего банковского счёта?» Люди, не связанные со скотоводством, часто задают эти вопросы из самых добрых побуждений, не понимая, как они ранят фермера.

Меня спрашивали: «А что же тогда говорить?» В таких случаях, как сейчас, только искренне «Я так сочувствую вашим потерям».

Вот две отличные статьи в местных газетах о потерях и катастрофе:

Tens of Thousands of Cattle Killed in Friday’s Blizzard Journal, Ranchers Say The Rapid City

October Blizzard Taking Toll on Livestock, Ranch Radio KBHB

Ранчо – это не работа. Это жизнь. В повести Жаворонок, где действие разворачивается на ранчо моих родителей, Грейс, главная героиня, изучает экономическое положение на ранчо. «При свете лампы Грейс просматривала колонки цифр, которые показывали ранчо. Звук от пишущего карандаша поднимался со страниц и расплывался по углам комнаты. Она изучала колонки и строчки, писала и стирала, потом снова писала и стирала….Это всё, чем ранчо было для банка – расходы и доходы, и первые явно преобладали над вторыми.

Но нигде не было места для того, что представляло настоящую ценность ранчо. Не существовало таких граф, как Жизнь, Надежда, Мечты и Боже-Это-Всё-Что-У нас-Есть. Не было места для Воспоминаний, Наследства, и Кровь-И-Пот. Ни один показатель не показывал запах степи после летнего ливня. Не было места для того времени, когда Грейс укачивала Джеймса и молилась, чтобы земля поддерживала его всю его жизнь“.

Прерия – это место крайностей, где верх всегда одерживают погода и земля, потому что так и должно быть. В Жаворонке Грейс пишет в своем дневнике «Красота. Горечь. Не земля посредственности, а край потрясающей красоты и жестокой силы”

В этом году в прериях было чудесное лето с невиданными за многие годы дождями. Прерии покрылись сочной травой, по пастбищам ходил упитанный лоснящийся скот. Сейчас мы испытали жестокую силу прерий, десятки тысяч голов скота погибло, и фермерские семьи и селения скорчились от боли. Все эта смерти и разрушение принесла Невиданная Метель.

Мама только что написала: погода становится теплее, из-под снега появляется все больше трупов. Столько людей так много потеряли”.

Приглашаю вас вознести молитвы и свет людям и животным этого региона. Когда я сказал маме, что столько людей посылают им любовь, она ответила: «Мы это чувствуем. Это помогает”.

Если вы хотите оставить слова поддержки и молитвы в Комментариях, я обязательно передам их тем, кому они сейчас так нужны.


Прерия зимой.

От переводчика: еще несколько фотографий из Южной Дакоты, 7-10 октября 2013