Блоги

Степень политического и экономического влияния Турции в разных странах Центральной Азии традиционно была неодинаковой. Наиболее сильным является влияние Анкары в Туркмении, которая не только первой по образцу Турции перешла на латинский алфавит, но и установила с ней интенсивные гуманитарные и экономические связи. Отношения же Турции с крупнейшей по населению страной региона – Узбекистаном – испортились еще в начале 1990-х годов, после того как она предоставила убежище беглому узбекскому политику Мухаммаду Солиху. Тем не менее в апреле прошлого года Узбекистан вошел состав постоянных членов Совета Сотрудничества Тюркоязычных государств. Тесные деловые связи сложились у Турции с Казахстаном и Киргизией, где турецкий бизнес появился почти сразу после распада СССР.

Резкий скачок во взаимоотношениях Турции с государствами Центральной Азии произошел после разногласий турецкого и российского руководства. В условиях экономических конфронтации с Россией Турция стала рассматривать тюркские страны СНГ как плацдарм для поддержания своей экономической мощи. Более того многие центральноазиатские государства в сложившейся ситуации увидели шанс разместить у себя турецкие предприятия и привлечь дополнительные инвестиции.

Так, Киргизия заметно активизировала свои контакты с Анкарой. С конца ноября 2015 года по начало февраля 2016 года киргизские дипломаты, политики и общественные деятели в общей сложности провели с представителями Турции около полутора десятков различных переговоров и совместных мероприятий. За это время в Анкаре состоялись два совместных бизнес-форума (17 декабря 2015 года и 21–22 января 2016 года), в ходе которых Киргизия позиционировала себя в качестве страны, бизнес в которой дает доступ к внутренним рынкам Евразийского экономического союза с населением 170 млн человек.

Киргизско-турецкие культурные связи развиваются едва ли не активнее экономических. Турция при этом действует в классических традициях «мягкой силы», используя этническое родство двух народов для укрепления своего политического и экономического влияния. Анкара и Бишкек поддерживают интенсивные контакты не только на уровне МИДов, но и по линии отдельных ведомств, парламентов, органов местного самоуправления и образовательных учреждений. Это позволяет развивать связи не только между политическими и бизнес-элитами, но и более широкими слоями населения.

Что касается Казахстана, главный интерес Анкары – снижение энергетической зависимости республики от России и получить доступ к нефтегазовым месторождениям Казахстана. Турция, в частности, заинтересована в получении казахстанской нефти после начала ее добычи на Кашагане. Поставляться она может танкерами в Азербайджан и далее по нефтепроводу Баку–Тбилиси–Джейхан в Турцию. Кроме того, Турция хотела бы подключения Казахстана к проекту Трансанатолийского газопровода (TANAP), что, впрочем, учитывая особенности маршрута и сложности с логистикой, не очень реалистично. Важным моментом для Турции является и выстраивание новых транспортно-логистических маршрутов в обход России. Анкара активно участвует в проработке маршрута доставки грузов из Китая через Центральную Азию и Каспийское море в Европу, южная ветка которого должна пройти по ее территории.

В перспективе активные усилия Турции по развитию экономических и культурных связей с тюркскими странами СНГ способны оживить потерявший было актуальность пантюркистский проект. Именно отсутствие прочной экономической базы стало причиной краха этого проекта в первые годы после распада Советского Союза. Теперь же Турция может частично исправить прежние ошибки, значительно усилив свое экономическое присутствие в тюркоязычных республиках бывшего СССР.