О нас

В последние несколько лет Центральная Азия переживает глубинные изменения, связанные с продолжением политических и экономических реформ в государствах региона и нарастанием внимания к ним со стороны зарубежных стран. Центральная Азия находится в фокусе внимания как ее исторических партнеров и соседей (Россия, КНР, страны Востока), так и внерегиональных акторов (США, ЕС, Япония). При этом, в отличие от начала прошлого столетия, когда Великобритания и Россия вели здесь так называемую «Большую игру» за доминирование на Востоке, нынешний интерес внешних сил к Центральной Азии включает в себя не только геополитическое соперничество, но и борьбу за влияние на умы и сердца народов, обладающих значительным энергетическим, транспортно-коммуникационным и ресурсно-сырьевым потенциалом.

Наряду с этим, регион переживает качественную трансформацию, вызванную объективной необходимостью формирования современного общественно-политического строя. С точки зрения центральноазиатских народов, этот процесс должен соответствовать той политической культуре, национальным традициям и менталитету, которые веками определяли их общественную жизнь и не изменились после недолговечного доминирования в регионе привнесенной извне идеологии в форме коммунистических догм и воззрений.

Попытки искусственного внедрения западных ценностей в странах региона показали свою несостоятельность уже в начале 1990-х годов, когда в Таджикистане вспыхнула кровопролитная гражданская война. Последней «лакмусовой бумагой», доказавшей несостоятельность такой политики, стали события в Киргизии и Узбекистане в 2005 г. В их итоге, Киргизия до сих пор находится в пучине политических потрясений, а Узбекистан вынужден отражать систематические нападки со стороны некоторых влиятельных западных кругов, отстаивая свое право развивать независимую внутреннюю и внешнюю политику.

Впрочем, если говорить об общественно-политических процессах, которые происходят в последние годы в странах Центральной Азии, то необходимо подчеркнуть, что тон им задает именно Узбекистан. Свидетельство тому – осуществление руководством Узбекистана целенаправленной политической модернизации в сферах социально-политических отношений и государственного управления. Многие идеи политических реформ, проводящихся в Узбекистане, перенимаются соседями по региону, в частности Казахстаном.

16 мая с.г. президент РК Н.Назарбаев предложил парламенту законопроект «О внесении изменений и дополнений в Конституцию Республики Казахстан», который был принят уже 18 мая. За исключением того факта, что в ходе обсуждения данной инициативы парламент Казахстана включил в президентские предложения еще и поправки о пожизненном правлении Н.Назарбаева в РК, все другие основные положения принятого в Астане конституционного закона повторяют недавние шаги Ташкента по дальнейшей либерализации исполнительной, законодательной и судебной систем в Узбекистане.

В марте т.г. Олий Мажлис Узбекистана принял инициированные осенью 2006 г. президентом И.Каримовым законопроекты «Об усилении роли политических партий в обновлении и дальнейшей демократизации государственного управления и модернизации страны» и «О внесении поправок в отдельные статьи Конституции Республики Узбекистан». В настоящее время в республике действуют пять политических партий. Все они имеют свои фракции в Законодательной (нижней) палате парламента. Законопроекты создают новые возможности для дальнейшего расширения прав и полномочий политических партий, усиления их влияния на деятельность законодательных органов и органов госуправления, на внутреннюю и внешнюю политику страны. Одновременно внесением поправок к Основному закону страны были изменены три его статьи и положения еще шести законов: о правительстве, о государственной власти на местах, о политических партиях, о законодательной палате парламента, о регламенте в обеих палатах Олий Мажлиса.

Основные изменения включают в себя:

- усиление роли фракций политических партий в организации деятельности Законодательной палаты Олий Мажлиса. Закон устанавливает, что «фракция политической партии, созданная в Законодательной палате, имеет гарантированное право на замещение ее представителем одной должности заместителя Спикера Законодательной палаты»;

- изменение в процедуре утверждения кандидатуры на пост премьер-министра путем проведения президентом консультаций с каждой из фракций политических партий, представленных в Законодательной палате Олий Мажлиса, и депутатами, избранными от инициативных групп избирателей. Это создало в Узбекистане правовые механизмы, позволяющие политическим партиям, их фракциям в парламенте непосредственно влиять на процесс определения кандидатуры на пост руководителя правительства и ограничить правовыми рамками функции президента;

- изменение в решении выбора кандидатур на должности хокимов (руководителей) областей и г.Ташкента. Так, областные руководители утверждаются после проведения президентом консультаций с каждой из представленных в соответствующих Кенгашах (Советах) народных депутатов партийных групп. Утвержденной считается кандидатура хокима области или г.Ташкента, набравшая большинство голосов от общего числа депутатов соответствующего Кенгаша народных депутатов.

Изменения коснулись также процедур освобождения от должности премьер-министра, хокимов, вопросов усиления контрольных функций депутатов за исполнительной властью. Фракции также получили право ходатайствовать перед президентом об отставке премьер-министра, подавать жалобы на действия должностных лиц и глав областных администраций, а в случае принципиального несогласия с курсом правительства, объявить себя «оппозицией». Немаловажным изменением является также то, что президент И.Каримов лично инициировал поправку в 89-ю статью Конституции, согласно которой глава государства Узбекистана с 2008 г. перестает быть главой исполнительной власти. Данная поправка направлена на усиление роли премьер-министра в решении экономических вопросов в Узбекистане.

В целом, если рассуждать о внутриполитических изменениях в Узбекистане, то нынешний этап политических реформ был начат еще в 2002 г. Тогда путем всенародного референдума в Узбекистане было утверждено создание двухпалатного парламента, состоящего из Законодательной палаты и Сената. В 2004 г. в нижнюю палату были избраны 120 депутатов из числа представителей пяти партий, а также впервые кандидаты от инициативных групп. Сенат же является палатой территориального представительства и состоит из 100 членов, 16 из них назначаются президентом из видных деятелей Узбекистана. Причем, обе палаты работают на профессиональной основе.
За этот период Узбекистан упрочил законодательную базу, которая обеспечивает условия для широкой общественно-политической деятельности политических партий. Приняты новые законы и внесены изменения в существующие (законы «Об общественных объединениях», «О политических партиях», «О негосударственных некоммерческих организациях», «О гарантиях избирательных прав граждан», «О финансировании политических партий»).

Одновременно новый подход к реформированию судебно-правовой системы позволил 1 января 2005 г. издать Указ президента Узбекистана «Об отмене смертной казни», а также было принято решение о внедрении в стране института «хабеас-корпус». Принято решение с 1 января 2008 г. передать в компетенцию судов выдачу санкций на заключение под стражу. В настоящее время это является прерогативой органов прокуратуры. За некоторые виды экономических преступлений в Узбекистане из законодательства изъяты наказания в виде заключения под стражу, в случае, если виновным будет восстановлен ущерб, причиненный в результате правонарушения. Таким образом, создаются дополнительные инструменты, дающие возможность эффективно защищать конституционные права и свободы граждан.
Вышеперечисленное - лишь некоторые из поэтапных и системных реформ, осуществляемых в Узбекистане, с целью создания подлинно демократического общества на основе национальных интересов и особенностей. Они, безусловно, создают прочную систему новых общественно-политических отношений, позволяющих обеспечивать стабильность развития Узбекистана.

Опыт Узбекистана, очевидно, находит свое применение и в Казахстане. Однако, в отличие от соседней республики, в Казахстане эти реформы, скорее, продиктованы конъюнктурными соображениями внешней политики. В итоге, многие решения принимаются скоропостижно и неосознанно, а зачастую имеют половинчатый, если не противоречивый характер.

Тут необходимо еще обратить и особое внимание на принципиальные различия в процедуре принятия законопроектов в Узбекистане и Казахстане.

Конституционные законы «Об усилении роли политических партий в обновлении и дальнейшей демократизации государственного управления и модернизации страны» и «О внесении поправок в отдельные статьи Конституции Республики Узбекистан» были приняты в Узбекистане после тщательной проработки экспертами, а также всенародного обсуждения. Публикация проектов этих законов в узбекской печати вызвала широкий интерес иностранных государственных и общественных деятелей, представителей экспертного сообщества и неправительственного сектора, которые в целом, высоко оценили предложенные законопроекты. Авторитетные зарубежные эксперты приняли участие в конференции, состоявшейся в феврале с.г. в Ташкенте, в ходе которой были высказаны позитивные оценки данной инициативе узбекского правительства и ее влияния на эволюционное развитие общественно-политического устройства Узбекистана.

В казахстанском же случае, предложение Н.Назарбаева стало словно «гром среди ясного неба» для общественности страны и законодателей. Более того, инициативы главы РК были приняты депутатами парламента Казахстан в спешке, практически в день внесения их на рассмотрение в высший законодательный орган.

Еще год назад об изменениях в Конституции власти Казахстана и слышать не хотели. Сегодня же происходящие в стране перемены связаны со стремлением казахских руководителей выторговать для РК место председателя ОБСЕ и параллельно укрепить власть окружения Н.Назарбаева в Казахстане. В прошлом году США и страны Европы, из-за отсутствия демократических подвижек в Казахстане, отказались представить РК возможность руководить ОБСЕ в 2009 г. Очередное рассмотрение этого вопроса намечено на конец т.г. В связи с этим, перед Астаной стоит задача до конца года провести ряд политических реформ, которые бы позволили мировому сообществу считать, что Казахстан «соответствует западным нормам демократического государства».

Текст предложенного Н.Назарбаевым законопроекта «О внесении изменений и дополнений в Конституцию Республики Казахстан», который почему-то требовалось утвердить парламентом в течение недели, так и не был опубликован в печати для широкого обсуждения населением страны. Более того, некоторые его положения, несмотря декларируемый переход от президентской к президентско-парламентской форме правления, наоборот, усиливают полномочия президента перед законодателями.

Для полного понимания сути реформ в Казахстане следует рассмотреть основные тезисы, приведенные Н.Назарбаевым в своем обращении к парламенту. Так, президент РК предложил увеличить количественный состав нижней палаты (Мажилиса) с 77 до 107 человек и выбирать ее членов исключительно по партийным спискам. Девять мест в этой палате планируется отдать представителям общественной организации - Ассамблеи народов Казахстана. При этом, этих представителей от народа президент намерен назначать сам, хотя в мировой практике отсутствует пример назначения законодателей этого уровня главой государства или главой правительства, ибо это нарушает принцип сдержек и противовесов между исполнительной и законодательной ветвями власти. В то же время, число депутатов верхней палаты (Сената) предлагается увеличить с 39 до 47. Это также будет происходить за счет увеличения с 7 до 15 числа депутатов, назначаемых самим президентом. Остальные депутаты Сената избираются местными представительными органами. Из Конституции исключается пункт, согласно которому на период осуществления своих полномочий президент РК приостанавливает свою деятельность в политической партии. В настоящее время, несмотря на наличие этой правовой нормы, в действительности Н.Назарбаев является лидером названной в его честь партии «Нур Отан», полностью контролирующей парламент.

Кроме того, как отмечают представители оппозиции, теперь Н.Назарбаеву предоставлено право и распустить парламент, хотя в пока еще действующей Конституции не предусмотрены процедуры для подобных случаев. Принимаемые изменения предполагают, что для роспуска парламента главе государства достаточно проконсультироваться с премьером и председателями обеих палат. А новое положение о том, что отныне Сенат будет наделен полномочиями работать без Мажилиса и принимать законы, полностью противоречит всем нормам демократического общества и перечеркивает возможность принятия решений представительной властью (Мажилисом) в интересах народа. Разработка и принятие законодательных актов в данном случае представляют собой казахстанское «ноу-хау».

Таким образом, в Казахстане происходит не усиление парламента, а увеличение сторонников президента в законодательной ветви власти. Подтверждением этому является предоставление Н.Назарбаеву права в качестве «первого президента независимого Казахстана» баллотироваться на пост главы государства и после истечения срока своих полномочий в 2012 г.

Очевидно, что Н.Назарбаев решил скопировать некоторые моменты из опыта политической модернизации соседнего Узбекистана. Так, он разрешил создание партийных фракции в Мажилисе, включил в поправки возможность государственного финансирования общественных объединений и партий, а также счел возможным назначать премьер-министра страны после консультаций с партийными фракциями и с согласия большинства депутатов Мажилиса парламента.

Аналогично скопированы решения по усилению местного самоуправления в части расширения полномочий депутатов маслихатов (местных советов), передачи судам права выдачи санкции на арест подозреваемых («Хабеас корпус»), а также пункт об «отмене» смертной казни в Казахстане. Правда, в отношении исполнения смертной казни, в отличие от Узбекистана, в казахстанском варианте существует оговорка о том, что высшая мера будет применяться «только в двух исключительных случаях», которые связаны с особо тяжкими преступлениями и террористическими актами. Получается, что в Казахстане речь идет вовсе не об отмене смертной казни, которая предполагает полное исключение высшей меры наказания в виде лишения жизни.

Директор Института исследований Центральной Азии