Политика

Переживет ли Казахстан первого президента?

Сравнительно недавно отгремел юбилей Астаны. Уже приближаются куда более пышные празднества — 20 лет существования Республики Казахстан и 70-летний юбилей основателя государства. Юбилеи — хорошее время для оптимистов и политиков. Раздолье и придворным льстецам, бесстрашно режущим в глаза начальству правду-матку: «Вы, Нуреке, гений!»

Куда хуже приходится аналитикам, изучающим возможные угрозы. «Черные прогнозы» еще никому не нравились. А если они сбываются — так прогнозист и оказывается виноват, ибо «накаркал беду». Однако посмотрим холодным, неюбилейным, взглядом на будущее государства Казахстан — все ли там так прекрасно. Об экономике особо рассуждать нечего — запущенная национализацией «БТА Банка» финансовая катастрофа развивается точно по прогнозам «отдельных клевещущих отщепенцев». Интереснее попытаться представить, что произойдет после суверенного дефолта. И главным в этом анализе будет не экономика.

О «порыве к свободе» и стабильности

Во времена расцвета общечеловеческих ценностей и всеобщей толерантности не принято напоминать, что одним народам удается создавать крепкие, долгоживущие государства, а другие разваливаются от неосторожного чиха. От размера и имеющихся в распоряжении народа (государства) ресурсов сие зависит слабо.

Устойчивые долгоживущие государства создавали не только великие народы (русские, американцы, китайцы и т.д.). Израиль и Финляндия, к примеру, живут на бесплодных землях лишь силой национального самосознания. Ярчайший пример есть и на территории бывшего СССР — Армения. Крошечная страна, практически не имеющая собственных ресурсов, находясь в блокаде, смогла выиграть войну с объективно более сильным Азербайджаном.

Богатая историческая традиция также может способствовать устойчивости государства. Способность итальянцев к военному или государственному строительству вызывает лишь саркастическую усмешку, но тени Великого Рима вполне хватило для создания успешной страны.

А что же собой представляют с этой точки зрения азиатские государства СНГ? О каком-то национальном «порыве к свободе» твердит лишь узкий круг национально озабоченной интеллигенции. В реальной истории Россия выпихнула их в независимость практически насильно. Об исторической традиции можно говорить лишь применительно к Узбекистану — крупные государства в междуречье Амударьи и Сырдарьи существовали много веков, даже Российская Империя предпочла не включать эти земли в свой состав прямо (а большевики были людьми совсем иной энергетики). Так что определенная внутренняя устойчивость у Узбекистана есть, а возможный кровавый передел границ в Фергане будет внутренней междоусобицей, сходной с таджикской.

Намного хуже ситуация в Казахстане. Какими соображениями руководствовались большевики, проводившие его границы в 20—30 годы, сейчас уже сказать сложно, но стабильность государства во многом определяется отношениями между русской и казахской общинами.

Надо признать, что власти достаточно жестко пресекали деятельность националистически настроенных кругов. Даже вопрос вытеснения русского языка из официального оборота был фактически «замотан» в ведомствах. Не только сторонники, но и враги Назарбаева отмечают его огромные личные заслуги в сохранении межнациональной стабильности. Однако при этом в тени обычно остается стабилизирующая роль другого крупнейшего игрока — России.

Россия — второй игрок

Среди обязательств, приятых на себя Россией после распада СССР, одним из важнейших было сохранение статус-кво с границами. Однако применительно к России это в первую очередь означало отказ от политики воссоединения русского народа, а главное — от поддержки сепаратистских русских движений в постсоветских странах. В тех случаях, когда искусственность границы была уж слишком очевидна (Белоруссия), произошла мягкая реинтеграция в своеобразное конфедеративное квазигосударство. В остальных случаях Россия удовлетворялась открытостью границ и лишь вяло способствовала эмиграции русских и обрусевших местных.

Обычно национал-патриоты объясняют такую политику ласкающими национальную гордость причинами: «Русские напуганы Югославией», «Россия слаба и боится международного сообщества», «Наши войска натовского образца сильны как никогда» — и т.д. Реальная история говорит несколько другое. Если по каким-то соображениям Россия считала возможным прямо вмешаться (Абхазия, Приднестровье, таджикская гражданская), противостоять ей не мог никто.

Даже считающийся военным поражением итог первой чеченской войны был лишь проекцией острейшего внутреннего конфликта в самой Москве. Как только из внутрироссийской разборки чеченский конфликт стал интернациональным, с «борцами за независимость» было покончено быстро и решительно (а основное право, за которое теперь борются экс-повстанцы уже мирными методами — возможность без ограничений делать карьеру в русской армии).

Более того, когда это считалось необходимым, мнение «международного сообщества» и даже «вашингтонского обкома» Россия попросту игнорировала. Для понимания причин такой уверенности рекомендую вспомнить одну малозаметную историю.

Во время гражданской мини-войны осенью 1993 очень показательно менялся тон заявлений Госдепа США. Его представители в начале конфликта вальяжно рассуждали о стандартах демократии, недопущении коммунистического реванша и т.д. Однако 3—4 октября спесь слетела, и весь смысл заявлений руководства США свелся к публичной истерике: «Да хоть кто-нибудь (пусть даже коммунистический черт с рогами) в Москве контролирует ядерные ракеты?!!»

После этого страха «международное сообщество» позволило России делать в традиционной сфере влияния практические все. Потому можно с уверенностью сказать — отказ от поддержки русских движений в ближнем зарубежье в 90-е и начале 2000 годов был вызван исключительно внутренними причинами.

Русский реванш

Любому оппозиционеру в России хорошо известно — власть стоически терпит любую критику и жесткую борьбу за социальные права. Даже вооруженное противостояние властям вполне может закончиться амнистией. Однако есть «красная черта»: любая попытка создать настоящее русское движение пресекается с предельной жесткостью.

Особенно это относится к движениям за воссоединение русских областей с Россией. Лимонов получил реальный срок не за многочисленные художества в Москве (тянувшие не на один десяток лет), а за анекдотичную попытку «поднять русское восстание».

Причины такой политики — сугубо внутренние. В случае возрождения подлинной России (а произойти это может лишь силами русского и дружественных народов) прозападная космополитичная элита нынешней ЭрЭфии быстро уйдет с политической сцены (а возможно — и в небытие). Несколько утрируя, можно сказать: не казахский КНБ препятствует деятельности русских сепаратистов. Северные границы Республики Казахстан, в первую очередь, бережет российская ФСБ.

Однако в последние годы взгляды российской политической элиты на «нерушимость границ» СНГ начали достаточно быстро меняться. Первый шаг сделали, как ни странно, европейцы, создав «косовский прецедент». Сколько бы в НАТО ни говорили, что это «особый случай», в России вывод сделали однозначный: «нам тоже можно». Да и судьба Милошевича напомнила, что «Рим предателям не платит». Запад слышит только хорошо вооруженного оппонента.

Во-вторых, увязшая в двух бесконечных и безнадежных войнах и пораженная тяжелым экономическим кризисом Великая Американская Империя Добра уже не имеет достаточно сил и средств на поддержку всех просителей. Даже россиянские куршавельцы стали понимать, что реальные гарантии безопасности лично им может дать лишь собственное государство.

И, в-третьих, практически все планы реинтеграции постсоветского пространства (всего или в рамках ЕврАзЭС) на экономической основе рухнули. Причем вина в этом лежит не только на властях ЭрЭфии (с достаточно тупой идеей «трубопроводной империи»), но и на суверенных правителях, под разговоры о «дружбе» многовекторно бегавших ко всем, кто может заплатить за реально антироссийскую политику.

В таких условиях идея прямого силового контроля над прилегающей зоной интересов в России стала достаточно популярной. Легкая победа в Грузии, где Россия успешно решила все поставленные военные и политические задачи, укрепила эти настроения. Это видно даже на абсолютно стерильном российском ТВ. Ранее немыслимое на публике обсуждение не просто возможности, а желательности распада Украины на русское и бандеровское государства ведется практически открыто.

Публичное обсуждение возможного раздела Казахстана пока остается табу для российской элиты. Однако в случае серьезных вооруженных беспорядков (вполне вероятных при смене власти) ситуация изменится. Вооруженная защита как собственно русских, так и близких к русским народов, «не глядя на границы», стала уже частью российского общественного договора. И игнорировать подобные взгляды уже не может ни одно правительство.

Линии разлома

Как показывает практика Белоруссии, Россия спокойно относится к жесткому отстаиванию собственных экономических интересов властями и элитой дружественного союзного государства. Однако платой за это является не только реальная военно-политическая интеграция, но и успешное поддержание внутреннего единства в обществе.

А вот с единством даже не в казахстанском, а в собственно казахском обществе как раз есть немалые проблемы. Стыдливыми разговорами о «жузово-родовом делении» казахов лишь прикрывается факт, что на территории Казахстана живут несколько народов с разными культурами, традициями и мировосприятием. Южане Чимкента и Кзыл-Орда отличаются от северных казахов Зауралья или адаев больше, чем русские от белорусов (почему-то считающихся разными народами).

Северные казахи по культуре и мировосприятию вписываются в русское общество столь же органично, как и чисто российские татары и башкиры. Переехав по разным обстоятельствам в Россию, они без особых проблем живут в русском окружении. Тем более что в России для инородцев всегда были открыты любые карьерные высоты. Хорошим бытовым подтверждением этому является высокая (и растущая) доля браков с русскими.

Особую группу составляют и адаи Прикаспия. В отличие от северян, они не близки к русским. Но как раз у них сохранилось достаточно сильное осознание собственного единства. Тому немало способствовали и чисто экономические обстоятельства. Основные запасы нефти и газа Казахстана находятся как раз на землях адаев. Относительно немногочисленный народ при таком богатстве давно мог жить на уровне арабов Залива. Однако посмотрите на нищие казахские аулы вдоль Яика и Эмбы. Все нефтяные деньги частью ушли на престижные проекты Астаны, а в еще большей степени разбазарены и разворованы занявшими практически все госдолжности представителями старшего жуза и их бесчисленными родственниками.

Ну и последнее по порядку, но не по важности — позиция русских. Практика показывает, что в богатой стране они достаточно спокойно соглашаются на то, что большинство государственных должностей занято представителями титульной нации. Русским вполне хватает сильных позиций в бизнесе. Однако с ухудшением ситуации в экономике этот «контракт» вполне может распасться. А уж в случае вооруженных беспорядков массовые обращения за помощью к России неизбежны.

Так что линии возможного разлома вполне очевидны. Обрусевшие северные и центральные районы, включая Алматы, могут при неадекватном развитии событий отойти к России (не прямо, а, скорее всего, в форме конфедерации типа Абхазии). На западе возникнет богатый нефтяной Адайский Эмират под протекторатом России. А сильно уменьшившееся Казахское Ханство сможет и дальше лелеять национальную гордость южан на территории нынешних Чимкентской и Джамбульской областей.

Придет ли Дядя Сэм?

Пока это лишь один и не самый вероятный сценарий развития ситуации. В принципе, Россию куда больше устроит стабильный Казахстан и плавная интеграция по типу белорусской. Как ни странно, обострению ситуации вполне могут способствовать активизирующиеся при ухудшении экономической ситуации нацики.

Что, например, считает гарантом статус-кво в Казахстане Сакен Жунусов? «Как только запахнет угрозой аншлюса, Дядя Сэм сразу же введет свои войска в Казахстан без всякого разрешения правительства, и плакала тогда эта идея: не терять же, право, американцам свои колоссальные вложения в Казахстане! После этого американцы нашими, казахскими, руками в 40-градусный мороз выпрут отсюда всех русских».

Однако всего год назад другой видный политик уже надеялся на Дядю Сэма и предполагал за пару дней очистить территорию от русских. А потом в прямом эфире ел собственный галстук и плакал: «Я не думал, что русские ответят всерьез». А с малочисленным населением Адайского Эмирата договориться о сохранности инвестиций Дяде Сэму даже проще.

Нечего делать в Казахстане и мыслящему веками Китаю. Экономические вопросы с Россией он решать умеет. А проблем с сепаратистами ему хватает и в Восточном Туркестане. Россия как полицейские силы его вполне устроит.

Так отбросим юбилейные славословия и зададимся вопросом: а надолго ли переживет государство Казахстан своего первого президента?

ОТ РЕДАКЦИИ: Эту статью за авторством россиянина Салаха Китоби мы публикуем после долгих колебаний. С одной стороны, уже понятно, что время Назарбаева заканчивается и тем, кто живет в Казахстане, пришло время задуматься, какое будущее их ожидает. С другой – точка зрения автора не может не шокировать. Если бы автор был из тех казахских националистов, которые спят и видят в северном соседе причину всех проблем, прошлых, настоящих и будущих, то подобную заточенность можно было бы объяснить именно этим обстоятельством. Но он выдвигает гипотезу на основании анализа международной ситуации, причем весьма логичного, и это заставляет прислушаться к его мнению. Мы надеемся, что его взгляд на ситуацию, которую нельзя замалчивать, заставит руководство Казахстана обратить внимание на существующие проблемы и избежать ошибок во внешней политике в ближайшем будущем.

http://www.respublika-kz.info/news/politics/3556/