О нас

Гора родила мышь. Нью-йоркский банкир и юрист Джеймс Гиффен, проходивший по нашумевшему делу о даче многомиллионных взяток руководству Казахстана, отмывании денег и уклонении от налогов, признал себя виновным в сущем пустяке и отделается легким испугом.

"Это довольно бесславный конец столь знакового уголовного дела", - говорит юрист Ричард Кассин, комментирующий дела о взятках за границей в своем блоге FCPA Blog.

По словам Кассина, данное дело показывает, насколько сложно преследовать людей за взятки такого рода.

Конкретно, Гиффен признался в том, что не упомянул в налоговой декларации за 1996 год подконтрольный ему счет в швейцарском банке. После чего банкир вернулся домой ждать приговора, вынесение которого назначено на 19 ноября.

Принадлежащий Гиффену нью-йоркский торговый банк Mercator Corporation одновременно признал себя виновным в том, что подарил непоименованному руководителю Казахстана на Новый год два снегохода общей стоимостью 16 тысяч долларов.

Этот дар противоречил американскому закону, карающему дачу взяток иностранным чиновникам с целью "получения или сохранения" коммерческих контрактов в их стране.

Если первоначально 69-летнему Гиффену грозило до 20 лет тюрьмы, то сейчас он в худшем случае получит несколько месяцев, но может отделаться и условным сроком. Его также могут приговорить к штрафу в 25 тысяч долларов. Его банку грозит штраф в сумме до 2 млн долларов.

"Секретная миссия"

Гиффен, чья близость к Астане принесла ему в США прозвище Мистер Казахстан, был арестован в марте 2003 году в аэропорту им. Кеннеди при посадке в самолет и выпущен под залог в 10 миллионов долларов. Сейчас судья Уильям Поули сократил сумму залога до 250 тысяч долларов.

Загорелый Гиффен невысок ростом и обладает приятными чертами лица. Его редеющие седые волосы зачесаны весьма искусно. В нем с первого взгляда безошибочно узнается VIP. Его дело тянулось более семи лет в основном из-за препирательств по поводу большого количества секретных документов из архивов спецслужб США, которые защита запросила у прокуратуры для того, чтобы подкрепить свой главный довод.

Он заключался в том, что на протяжении своих почти двадцатилетних контактов с руководством СССР, а потом Казахстана Гиффен регулярно информировал о них американские разведорганы, прежде всего ЦРУ, держал их в курсе всех своих действий и пользовался их благословением. ЦРУ якобы поддерживало через него связь с руководством Казахстана.

По словам адвокатов, Гиффен помог убедить Казахстан избавиться от своего нешуточного ядерного арсенала и отказаться от поставок военных самолетов Северной Корее.

Все, что делал Гиффен, заявляла защита, делалось с ведома и санкции властей США и поэтому, согласно закону, неподсудно.

В доказательство защита представила суду копии докладных записок, которые Гиффен посылал в непоименованные правительственные органы США. Среди них, например, датированный 3 декабря 1984 года отчет о встрече Гиффена с Михаилом Горбачевым, В. Н. Сушковым и Дуэйном Андреасом, датированный 26 февраля 1985 года отчет о встрече "с советскими официальными лицами в советском центральном комитете" (очевидно, ЦК КПСС – В. К.), отчет о встрече с В. В. Загладиным, Д. Лисоволиком, Эдгаром Бронфманом, Израэлем Сингером и С. Хербисом (9 сентября 1985 г.) или докладная записка президенту США Джорджу Бушу (8 декабря 1989 г.).

Счета в Швейцарии

Эти документы прилагались к пространной объяснительной записке, которую представил суду Гиффен. Она засекречена, однако ее содержание можно отчасти реконструировать по судебным документам, в которых она обильно цитируется.

В частности, в записке утверждалось, что Гиффен в прошлом поставил американские власти в известность о том, что "небольшой процент доходов...от нефтяных и газовых сделок" Казахстана с иностранными компаниями перечислялся им на швейцарские счета, что эти счета "контролировались" им самим и казахстанскими чиновниками, упомянутыми в обвинительном заключении по его делу, что существовал один центральный счет, на который переводились деньги, и "суб-счета", через которые потом "распределялись деньги", и что для сохранения тайны вклада проводились "непрозрачные операции", цель которых состояла в том, чтобы "оплачивать программу реформ, гонорары консультантам и другие расходы по усмотрению президента" Казахстана.
Прокуроры парировали, что заявления Гиффена, согласно которым он предоставил правительству США данные о счетах в Швейцарии и каких-то "непрозрачных операциях", не подтверждаются архивными материалами.

"Изученные нами документы того времени, - писала судье прокуратура, - не подтверждают того, что Гиффен сообщил [...] о том, как он открыл в Швейцарии для казахстанского правительства серию нештатных счетов, или о том, как он перекачивал нефтяные деньги на эти счета посредством обманных транзакций, или о том, что цель этого состояла в финансировании программы реформ".

Адвокаты, со своей стороны, требовали, чтобы власти предоставили им закрытые документы спецслужб, касающиеся Гиффена и его банка Mercator. В определенных пределах прокуратура обязана это делать и делает, но без малейшего удовольствия, ибо закрытые процессы в США не практикуются. Поэтому здесь так редки суды над шпионами: опасаясь рассекречивания закрытых документов на гласном суде, прокуратура предпочитает полюбовно договориться с обвиняемым и предлагает ему послабление в обмен на признание вины.

Прокуроры считали, что защита лукавит. По их словам, адвокаты требовали секретов в уповании на то, что прокуратура не захочет их разглашения и просто закроет дело. Возможно, по той же причине защитники Гиффена требовали, чтобы судья вопреки пожеланиям прокуратуры рассекретил многие материалы дела и поместил их в открытый доступ.

Например, поначалу прокуратура зашифровала казахстанских деятелей, которых якобы облагодетельствовал Гиффен, кодовыми обозначениями КО-1 и КО-2 (от Kazakh Official), но потом удовлетворила требование защиты и стала поименно называть бывшего премьера Нурлана Бальгимабева и нынешнего президента Нурсултана Назарбаева. В деле упоминается также КО-3, но я пока не нашел в материалах дела его настоящего имени.

Долгий процесс

Их прокуратура к суду не привлекла и не могла бы, даже если бы хотела: американский закон о взятках за границей, на основании которого судили Гиффена, не распространяется на предполагаемых их получателей.

Тем не менее, американская пресса писала о многочисленных попытках казахстанских властей добиться прекращения дела, следствие по которому началось 10 лет назад еще при Билле Клинтоне. Эти попытки успеха не имели.

В 2007 году федеральная прокуратура Южного округа Нью-Йорка возбудила в том же суде гражданский иск по поводу 84 млн долларов, лежавших в швейцарских банках. В иске утверждалось, что это были предназначавшиеся казахстанским руководителям незаконные отчисления от нефтяных и газовых сделок, заключенных при содействии Mercator между Казахстаном и иностранными компаниями.

Согласно соглашению, заключенному в 2007 году между правительствами США, Швейцарии и Казахстана, эти деньги поступили в распоряжении казахстанских неправительственных организаций, помогающих детям.

Прокуратура не отрицала доверительных сношений Гиффена с правительственными органами США, но отмечала, что он никогда не был их сотрудником, никогда не вводил их в курс инкриминируемых ему схем и не получал их согласия на сомнительные финансовые операции.

Не убеждало обвинение и тот довод защиты, что Гиффен действовал в качестве официального лица Казахстана, имея даже его диппаспорт и официальное удостоверение, и поэтому неподсуден в США.

Другой аргумент защиты состоял в том, что Гиффен тайно переводил деньги на швейцарские счета казахстанских руководителей не в целях их обогащения, а для утайки этих средств от парламента республики с тем, чтобы тот не истратил их на цели, которые Назарбаев считал неоправданными.

Поскольку в деле Гиффена фигурировала масса закрытых документов, оно было окружено редкой по здешним понятиям секретностью: многие материалы дела невозможно получить в открытых судебных базах данных, и они предоставляются лишь в канцелярии федерального суда в Манхэттене, да и то часто лишь с купюрами или вымаранными черной краской словами, фразами или целыми абзацами.

Впрочем, иногда по контексту и по длине вымаранного слова можно догадаться, каково оно.

"BBCRussian.com", Великобритания