Блоги

Недавно официальные китайские СМИ были пойманы за тем, что в своих материалах открытым текстом намекали на необходимость Таджикистана уступить Китаю часть территории Памира.

Китайский историк Чо Яо Лу в своей недавней статье, основанной исключительно на китайских источниках, пишет: «После образования новейшего китайского государства (1911 г.) первой задачей властей было возвращение утраченных земель. Часть была возвращена, другие до сих пор остаются под контролем соседних стран. Одним из таких древнейших регионов является Памир, находившийся за пределами Китая в течение 128 лет под давлением мировых держав».

И хотя публикация такого рода появились совсем недавно, Китай уже на протяжении посследних 30 лет (отсчет идет с момент развала СССР) ведет захватническую политику, пытаясь вернуть утраченные земли. Амбиции КНР не поменялись, а вот методы их реализации притерпели изменения.

Экономическое давление
В 2009 году китайская компания TBEA согласилась построить в Душанбе угольную электростанцию мощностью 200 МВт. Несмотря на проблемы с финансированием на первом этапе строительства, благодаря давлению со стороны председателя КПК Си Цзиньпина на Экспортно-импортный банк Китая, банк выделил 331 миллион долларов на финансирование второго этапа строительства. Когда строительство было завершено в 2018 году, Таджикистан получил более 400 миллионов долларов внехнеэкономического долга. Не имея возможности погасить кредит, Таджикистан предоставил TBEA лицензии на разработку двух золотых месторождениях для покрытия затрат на строительство.
В 2011 году парламент Таджикистана проголосовал за ратификацию соглашения о передаче Китаю 1.158 квадратных километров земли в горных хребтах Памира в обмен на отказ от крупного непогашенного долга, составляющего сотни миллионов долларов. Подробности о заключенной сделке не известны.
При таком подходе руковосдство Таджикистана должено было ещё тогда осознать, что в конечном итоге Китай может заставить Таджикистан пойти на уступки во многих других отношениях, в том числе и в вопросах стратегической автономии, суверенитета и целостности страны, не только ограничивая ее в экономическом плане.

Военное присутсвие
Постепенно величивается присутствие Китая в сфере безопасности в Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО), стратегически чувствительном регионе Таджикистана. ГБАО составляет почти 50 процентов территории Таджикистана, расположена в горах Памира на востоке Таджикистана и граничит с китайским Синьцзяно-Уйгурским автономным районом на востоке, Бадахшанской областью Афганистана на юге и Ошской областью Кыргызстана на севере. С 2016 года неоднократно появлялись сообщения о том, что китайские военные патрулируют афганский коридор, с его объектами, расположенных к северу от Ваханского коридора.
По сообщениям, Китай построил два военных объекта в ГБАО приблизительно в 15 километрах друг от друга вблизи Ваханского коридора на севере Афганистана. В состов объектов были включены административныее здания, казармы и тренировочные площадки. Информация, полученная от немецкой альпинистской экспедиции, которая, как утверждается, была допрошена китайскими солдатами в 2016 году, показывает, что китайцы патрулировали афганский коридор вблизи населенного пункта Бозай Гумбаз.
Подразделения, дислоцированные на территории этих базах, могут принадлежать к вооруженным силам Китая, технически отличным от Народно-освободительной армии Китая (НОАК). Тем не менее, Китай отрицает свое военное присутствие в регионе.
С большой долей вероятности эти базы нацелены на предотвращение перехода джихадистских боевиков из Афганистана в неспокойную провинцию Синьцзян. Для Пекина среднеазиатские уйгурские джихадисты, возвращающиеся из Сирии и Ирака, являются серьезной угрозой.