Политика

В Египте началось восстание против исламистов

На минувшей неделе Египет снова превратился в страну массовых акций протеста и жарких уличных сражений. Поводов у египтян было как минимум два: вторая годовщина начала революции 2011 года и смертный приговор группе футбольных фанатов, осужденных за убийство болельщиков соперничающей команды. Причина, впрочем, осталась прежней: авторитарный характер власти.

Восток

Беспорядки в Порт-Саиде начались 26 января, когда присланный из Каира судья приговорил к смертной казни 21 футбольного болельщика. Их осудили за участие в массовой драке на местном стадионе, которая произошла в начале февраля 2012 года и закончилась гибелью 73 человек, в основном — фанатов столичного клуба, приехавших на матч своей команды.

Насколько справедлив этот приговор, судить трудно: в феврале 2012 года на стадионе в Порт-Саиде была такая свалка, что понять, кто виноват и кто все это начал, практически невозможно. Однако кого-то примерно наказать было просто необходимо: футбольные фанаты в Каире регулярно выходили на улицы, жгли машины и забрасывали камнями полицию, требуя «правосудия», то есть мести за смерть своих товарищей.

Приговор предполагаемым убийцам, вероятно, удовлетворил болельщиков в Каире, однако в самом Порт-Саиде и окрестностях он вызвал совсем иные чувства. Местные жители оказались в высшей степени недовольны решением суда. С их точки зрения, центральное правительство решило расплатиться жизнями их земляков за собственную неспособность успокоить столицу.

Расстроенные горожане вышли на улицы с протестами, плавно переросшими в погромы госучреждений, судов, полицейских участков и офисов «Братьев-мусульман». Последним досталось за то, что президент Мохаммед Мурси является одним из лидеров этой организации, а сама она фактически превратилась в «руководящую и направляющую» партию власти Египта. Во время беспорядков были убиты десятки людей. Кто начал стрелять, разобраться опять же невозможно, но местные уверены, что во всем виноваты присланные из Каира полицейские.

Похороны погибших 27 января стали демонстрацией чистой и искренней ненависти жителей Порт-Саида к центральным властям. Над телами людей, убитых накануне, были произнесены столь зажигательные речи, что почти сразу же заполыхали полицейские участки и госучреждения, до которых демонстранты не добрались днем ранее. Снова началась стрельба, список погибших увеличился еще на шесть фамилий. При этом беспорядки распространились и на соседние провинции — Сулейманию и Суэц, которые с Порт-Саидом объединяет не только географическая близость, но и знаменитый Суэцкий канал.

Для Мурси вся эта ситуация стала приобретать масштабы настоящего бедствия. Самое прибыльное предприятие страны оказалось чуть ли не на вражеской территории, отказывающейся признавать его власть. В ночь на 28 января президент объявил о вводе режима чрезвычайного положения во всех трех взбунтовавшихся провинциях. Одновременно с режимом ЧП глава государства ввел там и комендантский час. С 9 вечера до 7 утра людям разрешили появляться на улицах только при наличии специальных пропусков.

Ответом на эти меры стали массовые демонстрации разгневанных местных жителей. Они несли плакаты, в крайне неприличных выражениях повествующие о Мурси, его матери и всей его семье, жгли и развешивали на столбах чучела самого гаранта конституции, а также руководителей египетской армии и полиции.

Центральные власти, встревоженные таким развитием событий, объявили о предоставлении вооруженным силам чрезвычайных полномочий. Отныне армия может применять силу против нарушителей спокойствия в зоне действия ЧП, арестовывать и судить их. К Суэцкому каналу потянулись колонны бронетехники и грузовики с солдатами.

Местные жители, увидев, к чему идет дело, и не подумали прекращать митинги протеста. Более того, в их лозунгах зазвучали сепаратистские нотки. Они посчитали, что введенные ограничения на передвижение придают Порт-Саиду, Суэцу и Исмаилии статус наподобие «оккупированных территорий», и дали понять, что больше ни в грош не ставят принимаемые в Каире решения.

Кроме того, митингующие вспомнили о застарелых претензиях к центральной власти. Во-первых, во всех войнах с Израилем именно по их региону приходился основной удар: защита восточных городов египтянам никогда не удавалась. Во-вторых, практически вся многомиллиардная прибыль от эксплуатации Суэцкого канала уходит в столицу, а людям, непосредственно его обслуживающим, ничего не достается. Как отмечают иностранные корреспонденты, в этих условиях зазвучали реплики в духе «такой Каир нам не нужен, безо всяких там Мурси жили бы гораздо лучше». Такие мысли, понятное дело, никакому египетскому фараону не понравятся. Чрезвычайные обстоятельства требуют чрезвычайных мер.

Прежний президент Хосни Мубарак распространил режим действия ЧП на всю страну и растянул его на 30 лет — до самого своего свержения. Мохаммед Мурси пока ввел его лишь в трех провинциях на 30 дней, однако тенденция наметилась нехорошая. Первый демократически избранный глава государства не провел на своем посту и года, но уже взялся за диктаторские методы работы с населением.

Впрочем, Мурси сам нацепил на себя фараонские регалии, из-за чего теперь и теряет легитимность не только на востоке страны, но и в самом Каире.

Центр

Вторая годовщина начала египетского восстания мало чем отличалась от самой революции. 25 января на площадь Тахрир в Каире пришли сотни тысяч людей, главным требованием которых была отставка президента. Однако сейчас египтяне, наученные горьким опытом последних двух лет, в своих требованиях пошли дальше, чем два года назад. Теперь они хотят не только избавиться от конкретного человека, но и полностью изменить политическую систему страны.

Суть их недовольства заключается в том, что избавление от Мубарака принесло стране демократию, но не свободу. Победив на вполне честных и прозрачных выборах, «Братья-мусульмане» стали своего рода «коллективным диктатором». Опираясь на поддержку молчаливого большинства, исламисты пропихнули через референдум свою конституцию. Появление очередной «вертикали власти», основанной на средневековых представлениях о ее функциях и природе, вывело из равновесия городскую молодежь и средний класс — основной двигатель массовых протестов.

Людей возмутило, что вместо гражданских прав и свобод им подсовывают какие-то суррогаты, замешанные на «вековых религиозных ценностях» и «устоявшихся традициях». Именно поэтому протестующие в Каире требуют не только избавления от президента-исламиста, но и отмены только что одобренной конституции. Одной фразой их пожелания можно описать так: «меньше государства, больше свободы». Поскольку любой правитель начинает понимать, чего от него хочет народ, только столкнувшись с перспективой потерять власть, египтяне разломали забор у местного МВД, сожгли несколько офисов «партии власти» и начали собираться у президентского дворца.

Мурси все понял быстро. В своем телеобращении к согражданам он не только объявил о вводе ЧП на востоке страны, но и призвал все политические силы к диалогу. Если прибегать к военным терминам, он запросил мирных переговоров у каирской оппозиции.

С одной стороны, время он выбрал правильно: его противники не собираются покидать Тахрир до дня победы революции (11 февраля) и при этом не скрывают желания скинуть Мурси в этот же день. Президенту очень хочется избежать любых параллелей с событиями двухгодичной давности, поэтому он готов говорить с кем угодно, лишь бы остаться у власти.

С другой стороны, нежданные события в Порт-Саиде очень вдохновили столичных оппозиционеров. Каирским противникам Мурси, конечно, абсолютно наплевать на приговоренных к смерти болельщиков, но факт появления очередного центра восстания им на руку. А появление лозунгов о независимости восточного Египта позволило оппозиционерам заявить, что нынешний президент ведет страну к развалу. Они объявили, что Мурси толкает Египет в пропасть, что его действия и решения оторваны от реальности, а потому говорить с ним никто сейчас не будет. Переговоры могут начаться только после приостановки действия свежепринятой конституции и отказа главы государства от расширенных полномочий. Кроме того, президенту посоветовали сформировать переходное правительство, которое будет включать в себя и представителей оппозиционных сил.

Глава государства оказался в ситуации, когда больше половины населения страны (в основном — селяне) против него ничего не имеют, но инициативно поддерживать его не собираются. Как и любому «болоту» (в политологическом смысле), этим людям, в общем, все равно, кто у власти, и на амбразуру ради своего президента они не пойдут. Зато городское меньшинство Мурси активно ненавидит и не оставляет попыток избавиться от него. Уговоры не помогают исправить ситуацию — в Каире и других городах президенту уже не верят. При этом армия не намерена отстреливать недовольных, а у полиции нет сил справиться с восставшими.

Президентская карьера Мурси почти буквально повторяет судьбу старухи из пушкинской «Сказки о рыбаке и рыбке». Выиграв выборы, он стал быстро раздувать свои полномочиях, избавился от конкурентов-генералов, нейтрализовал парламент и суды, добился принятия написанной под него конституции и даже ввел режим ЧП. Но достигнув стадии «владычицы морской», если продолжить аналогию со сказкой, он тут же оказался практически у разбитого корыта: власть и страна утекают из его рук. Причем чем крепче он закручивает гайки, тем быстрее становится этот процесс.

В Порт-Саиде и Суэце местные жители демонстративно собрались на площадях и в мечетях аккурат к началу комендантского часа. В Каире центральные кварталы оставались заполненными демонстрантами на протяжении всего дня, а с наступлением темноты Тахрир вновь заполнился противниками президента.

Если ситуация в столице пока напоминает предреволюционные события двухгодичной давности, то на востоке страны дела складываются для Мурси совсем плохо. Военные, которых направили туда для поддержания режима ЧП, начали брататься с демонстрантами, а полиция из городов вдоль Суэцкого канала фактически исчезла.

В сущности, на регион от Суэца до Порт-Саида власть Мурси уже не распространяется, а в столице все к этому идет. По традиции, решающим днем должна стать пятница — выходной день, в который проходят самые массовые демонстрации. Если Мурси не предпримет каких-то очень энергичных шагов по примирению с оппозицией, то 1 февраля может стать последним днем его правления: люди полны решимости вынести из дворца президента, который так и не сумел оправдать их надежд на лучшую жизнь.

Иван Яковина
http://lenta.ru/articles/2013/01/29/masr/