Добавить новость
Кто переписал письмо хана Абылая?
Шрифт:
admin 14 Августа 2012 в 11:22:13
Бахыт ЕЖЕНХАНҰЛЫ, заведующий отделом Азиатско-Тихоокеанского региона Института востоковедения им. Р. Сулейменова КН МОН РК, доктор исторических наук,
В результате недавнего сопоставительного анализа древних рукописей, хранящихся в архивах Китая, сформирован новый взгляд на отечественную историю.
Архивы Китая, сформированные в эпоху китайской династии Цин, представляют для нас, ученых, бесценное сокровище. Среди них множество документов, имеющих непосредственное отношение к казахской истории, – письма, послания, всевозможные соглашения и договоры, документы дипломатического характера и другие важные бумаги, изданные в канцеляриях казахских ханов и при дворах цинских императоров. Во время археографических экспедиций, организованных в рамках программы "Культурное наследие", нам удалось обнаружить не только переводы этих посланий на китайский язык (цинские чиновники делали перевод для удобства своих императоров), но и оригиналы, написанные под диктовку самих ханов или султанов на древнем тот-монгольском или тюркско-чагатайском языках…
В середине ХVІІІ века после уничтожения Джунгарского государства соседствующие Казахское ханство и империя Цин установили прямые взаимоотношения. Китайцы уделяли им огромное значение: их интересовали география восточной части казахских степей, политика, экономика, этническое состояние. Об этом свидетельствуют объемные рукописные материалы древности, а также переписка правителей двух государств. Исследуя эти материалы, уверен, мы сможем сформировать новый взгляд на отечественную историю.
Современный сопоставительный анализ рукописей, хранящихся в Первом историческом архиве Китая, представил удивительную картину. Пришло понимание, что наступило время пересмотреть те научные основы, на которые опиралась ранее наша историческая наука. Ведь в прошлом зачастую не проводился сопоставительный анализ документов на китайском языке с оригиналами, написанными на древнем маньчжурском, тот-монгольском или тюркско-чагатайском языках. Понятно, почему в нашей отечественной истории до сих пор много "белых пятен" и даже искажений.
В качестве примера рассмотрим исследовательское заключение по одному из писем хана Абылая на тот-монгольском языке, датированное 1757 годом и адресованное цинскому императору Цяньлуню. В нем Абылай обращается к императору как к равному и просит о военной помощи. Однако это письмо впоследствии получило широкую известность как… "Сведение о присоединении к Китаю казахов Среднего и Старшего жузов", написанное на китайском языке. В чем же дело?
Во время работы в Китае нам удалось обнаружить еще два образца письма хана Абылая императору Цяньлуню: первая версия является копией оригинала на тот-монгольском языке, вторая – это перевод письма на маньчжурский. Сравнив эти два документа с китайской версией, обнаружили, что, оказывается, письменное дипломатическое обращение Абылая Цяньлуню было переписано цинскими чиновниками на китайский язык в том же 1757 году, а его содержание изменено в угоду тогдашним китайским политическим интересам.
И этот искаженный документ долгое время являлся основой при описании времени правления хана Абылая, то есть при написании казахской истории! Думаю, нам необходимо продолжать развивать это новое научное направление, тем самым показав мировому сообществу, что только мы несем ответственность за историю своей страны.
По нашим данным, в различных фондах Первого исторического архива Китая зарегистрировано свыше 3 500 единиц архивных документов и письмен на различных языках, имеющих прямое отношение к Казахскому ханству. Среди них упоминаются более 120 писем казахских ханов. Нет сомнений, что они прольют свет на многие неизвестные для нас события.
Но вернемся к эпохе Абылая. В октябре 1757 года послы хана Абылая и султана Абильпеиза наконец добрались до ставки императора Цина. С этого времени и принято вести отсчет официальных политико-дипломатических связей Казахского ханства и царства Цин. И осенью этого же года цинские писари успели сделать "историческое заключение" по указанному событию (прибытию ханских послов). К слову, по сей день это "историческое заключение" продолжает иметь влияние на китайскую историографию. Связано оно в первую очередь с первым письмом хана Абылая, отправленным им со своими послами императору Китая.
Начиная со второй половины XVIII века это послание хана Абылая, переписанное на китайский язык, китайской историографией рассматривается как "Сведения о присоединении казахов Среднего и Старшего жузов к Китаю" и как документ особой важности в истории цинско-казахских взаимоотношений. Хотя, как я говорил выше, результаты наших исследований ставят под сомнение достоверность данного документа. Сравнительное исследование широко известного перевода письма на китайский язык с копией оригинала на тот-монгольском и ранее неизвестным переводом на маньчжурский язык (мы их обнаружили в архивных хранилищах Китая) показало, что дипломатическое послание казахского хана чиновники китайского императора исправили в соответствии с политическими интересами своей страны.
С целью прояснить картину давайте обратимся к историческим источникам цинской эпохи, в частности к "Шилу" – хронологическим летописям императорского двора и другим документам, хранящимся в Первом историческом архиве Китая. Выяснилось, что казахские послы ставили вопрос о границе: "Тарбагатай издавна является нашим местом, где мы кочуем. Проявите свою благосклонность и передайте эти земли нам". А император Цяньлун в ответном письме хану Абылаю начал торг: "Если вы мне отдадите Амирсану (джунгарского полководца. – Авт.), я бы эти земли отдал вам" ("Цин Гауцзун шилу" – воспоминания цинской ставки, посвященные императору Цяньлуню, 548-й цзюань; Китайский Первый исторический архив, документ за № 1855-022 из группы документов "луфу" на маньчжурском языке).
Напомню, во время Джунгарского нашествия казахский народ потерял восточные земли и желал вернуть их назад. Но Китай, как победитель джунгар, завладел ими. И в XVIII–XIX веках земельный вопрос стал для казахов сложной проблемой, оказавшей влияние на взаимоотношения с Цинской империей. Одной из основных причин появления такого рода проблем – китайская имперская политика расширения границ. В понимании Цяньлуня и его сановников все земли Центральной Азии, бывшие во владении Джунгарского ханства, должны теперь принадлежать цинскому императору, так как именно он разбил джунгар. Однако казахский народ никогда не забывал о своих землях Тарбагатая и Жетысу. Зарегистрированный в архивах Цинской империи документ от 17 сентября 1755 года на маньчжурском языке гласит:
"...казахские вожди, как Толе-би, сказали цинским сановникам: "Сейчас вы пришли в наши древние земли... каждый в отдельности в (нашей) стране выражает желание вернуть их назад" (Китайский Первый исторический архив, документ за № 0448-001 из группы документов "луфу" на маньчжурском языке).
В 1760 году предводители Среднего жуза Абильмамбет и Абылай направили в Китай две дипломатические миссии. Первая – во главе с Куттыбаем и Аталаем, а вторую возглавлял султан Орыс. Они выдвинули Цяньлуню требование: "... чтобы Илийские земли (подразумеваются Кульджинские земли Цина) стали стойбищем казахов". Прежние казахские земли, завоеванные джунгарами, оказались между Казахским ханством и Цинской империей, а последствия этого нерешенного вопроса привели к сложным и масштабным историческим проблемам формирования казахско-китайской границы.
В другом письме, датированном 1760 годом и впервые обнаруженном нами во время археографических экспедиций в Первый исторический архив Китая, хан Абылай пишет Цяньлуню (до нас дошел образец в переводе на маньчжурский язык): "... стоянки моей страны: восточный край – земли Чорго, южный край – Шарабель, а центр доходит до Лепсы... Великий Ежен, вышли мне письмо с красным знаком, чтобы оно хранилось у моих будущих потомков, в руках моих детей". Поясним, что земли Чорго в цинских источниках называют Темир-Чорго – это место в восточном отроге системы Тарбагатайских гор протяженностью до Дорбильджинского (Эминь) района СУАР, КНР. Указанный в письме Шарабель или Сарыбель – это окрестности нынешнего Кастекского и Кордайского перевалов. Следовательно, еще в 1760 году в результате исторического процесса возврата восточных земель восточная и южная границы Казахского ханства были уже сформированы. И хан Абылай намеревался добиваться признания границ мирным путем – через дипломатические миссии.
В своих устремлениях Абылай желал полностью сохранить политико-социальную и иерархическую систему Казахского ханства и отстраниться от маньчжурско-китайского влияния. В мемуарах цинских императорских летописцев ("Шилу") от дня "бин ин" 10-го месяца 22 года (или 18 ноября 1757 года) сохранилось интересное сообщение Чжаохуэй, полководца цинской армии, разгромившей Джунгарию. В документе говорится, что между 7-м и 8-м месяцами указанного 22 года в ставку хана Абылая доставили сообщение, где в дополнение к просьбе императора Цяньлуня отдать ему Амирсана предъявлялось следующее требование: "...если предъявишь список правителей трех жузов, мы перешлем его своему императору, и он по списку назначит царские должности и титулы". Хан Абылай, конечно же, не выполнил ни одно из предъявленных требований. По поводу Амирсаны (джунгарского полководца) хан ответил: "Он не в моей стране", а насчет второго вопроса выразил сильное возмущение. Дважды хан отказывался принимать императорских послов, заставляя их ожидать по несколько десятков дней. Позже Абылай сказал китайским послам: "Мне донесли весть от вашего генерала. По его словам, у вашего императора нет намерений изменить наш строй и систему". Таким образом хан умерил пыл цинских послов, перегнувших палку ("Цин Гауцзун шилу", 548-й цзюань).
Действительно, сначала цинский император считал разумным не вмешиваться в дела казахов. В мемуарах императорской ставки "Цин Гаозун шилу" и архивных документах Цинской империи того времени сохранились письма Цяньлуня, адресованные казахским вождям. Например, обращаясь к хану Абылаю, император писал: "Одежды (ваших правителей) не сменю, должности и титулы не назначаю, всяческие поборы не накладываю, не провожу систему правления "чжасакэ" (какие применялись к подчиненным царству Цин странам, например в Монголии. – Авт.), придерживайтесь своих традиций". То есть он проводил политику в отношении Казахского ханства как к "стране, находящейся вне царской компетенции"...
Однако после окончательной победы над Джунгарией Цинская империя стала постепенно менять "казахскую" политику. Однако общая цель – оживление торговли в приграничных районах, в которой были заинтересованы и казахи, и китайцы, – продолжала оставаться. Можно утверждать, что казахско-цинские политико-экономические отношения середины XVIII − начала XIX века отличаются четкими и объективными свойствами. В этот период торговля типа "коня за шелк" между двумя соседними странами как продолжение либеральных отношений, царивших на Великом шелковом пути, внесла в нашу историографию, наверное, самые яркие и запоминающиеся страницы. Разговор об этом продолжим в следующий раз.
"Казахстанская правда", 10 августа
В результате недавнего сопоставительного анализа древних рукописей, хранящихся в архивах Китая, сформирован новый взгляд на отечественную историю.
Архивы Китая, сформированные в эпоху китайской династии Цин, представляют для нас, ученых, бесценное сокровище. Среди них множество документов, имеющих непосредственное отношение к казахской истории, – письма, послания, всевозможные соглашения и договоры, документы дипломатического характера и другие важные бумаги, изданные в канцеляриях казахских ханов и при дворах цинских императоров. Во время археографических экспедиций, организованных в рамках программы "Культурное наследие", нам удалось обнаружить не только переводы этих посланий на китайский язык (цинские чиновники делали перевод для удобства своих императоров), но и оригиналы, написанные под диктовку самих ханов или султанов на древнем тот-монгольском или тюркско-чагатайском языках…
В середине ХVІІІ века после уничтожения Джунгарского государства соседствующие Казахское ханство и империя Цин установили прямые взаимоотношения. Китайцы уделяли им огромное значение: их интересовали география восточной части казахских степей, политика, экономика, этническое состояние. Об этом свидетельствуют объемные рукописные материалы древности, а также переписка правителей двух государств. Исследуя эти материалы, уверен, мы сможем сформировать новый взгляд на отечественную историю.
Современный сопоставительный анализ рукописей, хранящихся в Первом историческом архиве Китая, представил удивительную картину. Пришло понимание, что наступило время пересмотреть те научные основы, на которые опиралась ранее наша историческая наука. Ведь в прошлом зачастую не проводился сопоставительный анализ документов на китайском языке с оригиналами, написанными на древнем маньчжурском, тот-монгольском или тюркско-чагатайском языках. Понятно, почему в нашей отечественной истории до сих пор много "белых пятен" и даже искажений.
В качестве примера рассмотрим исследовательское заключение по одному из писем хана Абылая на тот-монгольском языке, датированное 1757 годом и адресованное цинскому императору Цяньлуню. В нем Абылай обращается к императору как к равному и просит о военной помощи. Однако это письмо впоследствии получило широкую известность как… "Сведение о присоединении к Китаю казахов Среднего и Старшего жузов", написанное на китайском языке. В чем же дело?
Во время работы в Китае нам удалось обнаружить еще два образца письма хана Абылая императору Цяньлуню: первая версия является копией оригинала на тот-монгольском языке, вторая – это перевод письма на маньчжурский. Сравнив эти два документа с китайской версией, обнаружили, что, оказывается, письменное дипломатическое обращение Абылая Цяньлуню было переписано цинскими чиновниками на китайский язык в том же 1757 году, а его содержание изменено в угоду тогдашним китайским политическим интересам.
И этот искаженный документ долгое время являлся основой при описании времени правления хана Абылая, то есть при написании казахской истории! Думаю, нам необходимо продолжать развивать это новое научное направление, тем самым показав мировому сообществу, что только мы несем ответственность за историю своей страны.
По нашим данным, в различных фондах Первого исторического архива Китая зарегистрировано свыше 3 500 единиц архивных документов и письмен на различных языках, имеющих прямое отношение к Казахскому ханству. Среди них упоминаются более 120 писем казахских ханов. Нет сомнений, что они прольют свет на многие неизвестные для нас события.
Но вернемся к эпохе Абылая. В октябре 1757 года послы хана Абылая и султана Абильпеиза наконец добрались до ставки императора Цина. С этого времени и принято вести отсчет официальных политико-дипломатических связей Казахского ханства и царства Цин. И осенью этого же года цинские писари успели сделать "историческое заключение" по указанному событию (прибытию ханских послов). К слову, по сей день это "историческое заключение" продолжает иметь влияние на китайскую историографию. Связано оно в первую очередь с первым письмом хана Абылая, отправленным им со своими послами императору Китая.
Начиная со второй половины XVIII века это послание хана Абылая, переписанное на китайский язык, китайской историографией рассматривается как "Сведения о присоединении казахов Среднего и Старшего жузов к Китаю" и как документ особой важности в истории цинско-казахских взаимоотношений. Хотя, как я говорил выше, результаты наших исследований ставят под сомнение достоверность данного документа. Сравнительное исследование широко известного перевода письма на китайский язык с копией оригинала на тот-монгольском и ранее неизвестным переводом на маньчжурский язык (мы их обнаружили в архивных хранилищах Китая) показало, что дипломатическое послание казахского хана чиновники китайского императора исправили в соответствии с политическими интересами своей страны.
С целью прояснить картину давайте обратимся к историческим источникам цинской эпохи, в частности к "Шилу" – хронологическим летописям императорского двора и другим документам, хранящимся в Первом историческом архиве Китая. Выяснилось, что казахские послы ставили вопрос о границе: "Тарбагатай издавна является нашим местом, где мы кочуем. Проявите свою благосклонность и передайте эти земли нам". А император Цяньлун в ответном письме хану Абылаю начал торг: "Если вы мне отдадите Амирсану (джунгарского полководца. – Авт.), я бы эти земли отдал вам" ("Цин Гауцзун шилу" – воспоминания цинской ставки, посвященные императору Цяньлуню, 548-й цзюань; Китайский Первый исторический архив, документ за № 1855-022 из группы документов "луфу" на маньчжурском языке).
Напомню, во время Джунгарского нашествия казахский народ потерял восточные земли и желал вернуть их назад. Но Китай, как победитель джунгар, завладел ими. И в XVIII–XIX веках земельный вопрос стал для казахов сложной проблемой, оказавшей влияние на взаимоотношения с Цинской империей. Одной из основных причин появления такого рода проблем – китайская имперская политика расширения границ. В понимании Цяньлуня и его сановников все земли Центральной Азии, бывшие во владении Джунгарского ханства, должны теперь принадлежать цинскому императору, так как именно он разбил джунгар. Однако казахский народ никогда не забывал о своих землях Тарбагатая и Жетысу. Зарегистрированный в архивах Цинской империи документ от 17 сентября 1755 года на маньчжурском языке гласит:
"...казахские вожди, как Толе-би, сказали цинским сановникам: "Сейчас вы пришли в наши древние земли... каждый в отдельности в (нашей) стране выражает желание вернуть их назад" (Китайский Первый исторический архив, документ за № 0448-001 из группы документов "луфу" на маньчжурском языке).
В 1760 году предводители Среднего жуза Абильмамбет и Абылай направили в Китай две дипломатические миссии. Первая – во главе с Куттыбаем и Аталаем, а вторую возглавлял султан Орыс. Они выдвинули Цяньлуню требование: "... чтобы Илийские земли (подразумеваются Кульджинские земли Цина) стали стойбищем казахов". Прежние казахские земли, завоеванные джунгарами, оказались между Казахским ханством и Цинской империей, а последствия этого нерешенного вопроса привели к сложным и масштабным историческим проблемам формирования казахско-китайской границы.
В другом письме, датированном 1760 годом и впервые обнаруженном нами во время археографических экспедиций в Первый исторический архив Китая, хан Абылай пишет Цяньлуню (до нас дошел образец в переводе на маньчжурский язык): "... стоянки моей страны: восточный край – земли Чорго, южный край – Шарабель, а центр доходит до Лепсы... Великий Ежен, вышли мне письмо с красным знаком, чтобы оно хранилось у моих будущих потомков, в руках моих детей". Поясним, что земли Чорго в цинских источниках называют Темир-Чорго – это место в восточном отроге системы Тарбагатайских гор протяженностью до Дорбильджинского (Эминь) района СУАР, КНР. Указанный в письме Шарабель или Сарыбель – это окрестности нынешнего Кастекского и Кордайского перевалов. Следовательно, еще в 1760 году в результате исторического процесса возврата восточных земель восточная и южная границы Казахского ханства были уже сформированы. И хан Абылай намеревался добиваться признания границ мирным путем – через дипломатические миссии.
В своих устремлениях Абылай желал полностью сохранить политико-социальную и иерархическую систему Казахского ханства и отстраниться от маньчжурско-китайского влияния. В мемуарах цинских императорских летописцев ("Шилу") от дня "бин ин" 10-го месяца 22 года (или 18 ноября 1757 года) сохранилось интересное сообщение Чжаохуэй, полководца цинской армии, разгромившей Джунгарию. В документе говорится, что между 7-м и 8-м месяцами указанного 22 года в ставку хана Абылая доставили сообщение, где в дополнение к просьбе императора Цяньлуня отдать ему Амирсана предъявлялось следующее требование: "...если предъявишь список правителей трех жузов, мы перешлем его своему императору, и он по списку назначит царские должности и титулы". Хан Абылай, конечно же, не выполнил ни одно из предъявленных требований. По поводу Амирсаны (джунгарского полководца) хан ответил: "Он не в моей стране", а насчет второго вопроса выразил сильное возмущение. Дважды хан отказывался принимать императорских послов, заставляя их ожидать по несколько десятков дней. Позже Абылай сказал китайским послам: "Мне донесли весть от вашего генерала. По его словам, у вашего императора нет намерений изменить наш строй и систему". Таким образом хан умерил пыл цинских послов, перегнувших палку ("Цин Гауцзун шилу", 548-й цзюань).
Действительно, сначала цинский император считал разумным не вмешиваться в дела казахов. В мемуарах императорской ставки "Цин Гаозун шилу" и архивных документах Цинской империи того времени сохранились письма Цяньлуня, адресованные казахским вождям. Например, обращаясь к хану Абылаю, император писал: "Одежды (ваших правителей) не сменю, должности и титулы не назначаю, всяческие поборы не накладываю, не провожу систему правления "чжасакэ" (какие применялись к подчиненным царству Цин странам, например в Монголии. – Авт.), придерживайтесь своих традиций". То есть он проводил политику в отношении Казахского ханства как к "стране, находящейся вне царской компетенции"...
Однако после окончательной победы над Джунгарией Цинская империя стала постепенно менять "казахскую" политику. Однако общая цель – оживление торговли в приграничных районах, в которой были заинтересованы и казахи, и китайцы, – продолжала оставаться. Можно утверждать, что казахско-цинские политико-экономические отношения середины XVIII − начала XIX века отличаются четкими и объективными свойствами. В этот период торговля типа "коня за шелк" между двумя соседними странами как продолжение либеральных отношений, царивших на Великом шелковом пути, внесла в нашу историографию, наверное, самые яркие и запоминающиеся страницы. Разговор об этом продолжим в следующий раз.
"Казахстанская правда", 10 августа
 |
 |
|
Ереке 
