Добавить новость
Сносить «хрущобы» – это дорого и глупо
Шрифт:
N@VIGATOR 16 Апреля 2012 в 14:01:47
Почему в Казахстане рушатся новостройки? В чём заключается главная беда отечественной строительной отрасли? Что не учли архитекторы, возводя левобережную Астану? Об этом мы поговорили с архитектором Лейлой РАХИМЖАНОВОЙ.
Quote:
– Лейла Шаймерденовна, крушение новостройки в Караганде произвело настоящую революцию в умах казахстанцев. Всё чаще приходится слышать разговоры, что лучше уж покупать квартиры в домах советской постройки.
– Трудно с этим не согласиться. Надо признать, что в советское время проектированию уделялось огромное внимание, существовали развитые проектные институты. Сегодня же архитекторам и смежным специалистам приходится проделывать работу целых проектных институтов за невероятно короткий промежуток времени. Парадоксально, но на этапе проектирования все хотят сэкономить, а это чревато опасностями, и результаты не заставляют себя ждать. В советские же времена эта работа была поставлена на очень высокий (лучший в мире!) уровень – дома 60–80 годов прошлого века проектировались с очень большим запасом прочности. На этом не экономили, как сегодня.
– И сколько ещё лет простоят так называемые «хрущобы»?
– Свойство бетона заключается в том, что со временем он становится только крепче. В панельных домах в негодность приходят сантехнические устройства, ржавеют трубы, а сами дома являются очень крепкими и главное – сейсмостойкими.
– Зачем же в последнее время так активно говорят о необходимости их сноса?
– Всё потому, что чиновники, которые об этом говорят, многого не понимают. Я заходила к алматинским градоначальникам, пытаясь объяснить, что можно достраивать невзрачные панельные пятиэтажки, превращая их в красивые девятиэтажные здания с междуэтажными площадками для отдыха и проветривания. Мне же ответили, мол, зачем нам нужен этот хлам, мы их будем сносить. Непонятно, зачем же их сносить, если они сейсмостойкие? Вполне можно было бы ограничиться заменой устаревшей сантехнической системы и облагораживанием фасадов. Не знаю, почему это не приходит в голову нашим чиновникам? Увы, среди них много поверхностных, неграмотных людей. А сносить всё – нахожу это необоснованным и дорогим удовольствием!
– В Астане дело доходит до того, что собираются сносить целый элитный микрорайон – «Чубары».
– Могу найти этому одно «разумное» объяснение – всё это делается только для того, чтобы распределить миллионные компенсации между «своими» людьми! В Алматы произошло нечто подобное. В Каргалинке под предлогом строительства жилого массива начали сносить новые коттеджи. Неужели в Алматы нет районов со старыми ветхими домами? Разумеется, подоплёка этих событий всем известна: хозяева снесённых домов – видные люди – получили в качестве компенсации суммы, многократно превышающие их первоначальные вложения.
– Как же мы дошли до такой жизни, что у нас новодел падает?
– К сожалению, беда нашего времени – это депрофессионализация строительной отрасли. Начинается всё с заказчиков. Бизнесмены, чиновники, как правило, не имеют грамотного представления о самом процессе проектирования и строительства – большинство из них думают, что проект можно нарисовать за считанные дни, не имея представления о существовании серьёзного этапа создания рабочих чертежей. Дальше – больше. Они начинают по ходу вносить корректировки: изменять толщину стен, сокращать площади (из личных экономических соображений), а для этого нужна полная переделка чертежей, к тому же зачастую рабочие уже вырыли котлован, залили фундаменты по старым чертежам и остановились в ожидании нового проекта. В результате мы имеем дополнительную плату за проект и простаивание рабочих. Чиновник, конечно же, сэкономил в свой карман, а вот бюджетные деньги, если это государственный объект, распылились на неоднократное переделывание проекта и строительных работ. Словом, безграмотные чиновники – это бич отечественной строительной индустрии.
Безграмотные чиновники – это бич отечественной строительной индустрии.
Вторая наша беда – это неквалифицированные рабочие. Я не один год проработала за рубежом, и мне есть с чем сравнивать. Там к строительству допускаются только лицензированные рабочие! К ним требования значительно строже, чем к проектировщикам. Вы только и видите на строительной площадке везде снующих инспекторов, проверяющих документы. Потому и качество отстроенных объектов у них несравненно выше. У нас всё наоборот: на стройки берут необученных людей прямо с улицы, гастарбайтеров, они не знают, как строить, не умеют читать чертежи. Мне приходилось вычерчивать им целые учебники, чтобы они могли работать. А за рубежом рабочие зачастую даже более квалифицированы, чем проектировщики.
Впрочем, халтуру мне приходилось наблюдать на всех этапах строительства. Приведу пример из своей практики: технадзору, главному инженеру, прорабам зачастую просто лень взять в руки рулетку и самим всё замерить. Непонятно, чего вся эта армия надсмотрщиков-бездельников делает на стройплощадке? Поражает столь наплевательское отношение людей к своим обязанностям, равнодушие, безграмотность, нежелание вникать в дело. Все увлечены одним: спешно сделать деньги – быстро поставить дом и снять прибыль. А в этой гонке забывается качество строительства и безопасность будущих жильцов.
В связи с этим безобразием я не раз писала и в Алматинский государственно-строительный контроль, и депутатам, и главе Агентства по делам строительства Серику Нокину. Потому что сегодня все усилия госорганов сосредоточены на том, чтобы создать как можно больше барьеров на начальном этапе строительства – сборе разрешительных документов и т.д., тогда как нам необходимо, так же, как и за рубежом, ужесточить контроль на уже строящихся объектах. В том числе и за соблюдением техники безопасности. Ведь у нас беспрецедентно высокий уровень травматизма и несчастных случаев с летальным исходом на самих стройках. Это же безобразие!
– Давайте поговорим об архитектурном облике наших городов. Что вы думаете об алматинских новостройках?
Не волнует наших чиновников проблема очистки воздушного бассейна Алматы.
– Увы, они совершенно не вписались в то, что на языке архитекторов называется городской средой. Вообще новодел нужно было выносить за пределы исторического центра Алматы. А то территории у нас в Казахстане мало! За рубежом архитектурный облик исторического центра берегут, не позволяют встраивать в него чужеродные элементы. А у нас сносят ценные архитектурные сооружения! Поразительно! Легко расправляются с частью нашей жизни, с нашей историей. Где Дворец пионеров, в котором прошло детство многих алма-атинцев, где наш ТЮЗ, кинотеатр «Октябрь» и многие другие дорогие нашему сердцу здания? Это наша история, ведь город красив и интересен прежде всего своим духом и традициями, которые нужно охранять. Уничтожили эти важные составляющие городской среды, которые и делали Алматы красивым, узнаваемым городом. Не соблюдаются элементарные правила застройки южной столицы, выработанные ещё в ранние времена, когда для того, чтобы бризы спускались с гор, запрещалось строить здания выше 4-5 этажей. Сегодня воздушные потоки нещадно перекрываются, и над городом стоит смог.
– В Астане прямо противоположная проблема – сквозные ветра...
– К сожалению, Астана была застроена без учёта наших экстремальных климатических условий. А ведь у наших древних зодчих наработаны простые и эффективные приёмы создания комфортной городской среды в нашем суровом климате. Взять, к примеру, планировку древнего Отрара – это узкие криволинейные улицы, в пространстве которых затухает внешний ветер. Есть простейшие принципы градостроительства, которые мы обычно даём студентам на 3–4 курсе архитектурного факультета. Допустим, вы не можете просто поставить огромный протяжённый дом поперёк ветра, потому что это усилит воздушные потоки, создаст завихрения с наветренной стороны. Чтобы погаснуть, ветер должен просачиваться через здание, как через решётку, к примеру, посредством арок. Однако после экскурсии по Астане у меня сложилось впечатление, что некоторые наши архитекторы и профильные чиновники, будучи студентами, прогуливали эти занятия.
Что можно сделать, чтобы уменьшить силу сквозных астанинских ветров? Переделывать чьи-то недочёты всегда сложнее. Вероятно, помогли бы декоративные архитектурные формы, которые, с одной стороны, рассекали бы ветер, а с другой – использовали бы его энергию.
– Астана – красивый город?
– Про Астану я скажу, что отдельно стоящие дома в городе «разваливаются», потому что нет связующего материала – городской среды. Давайте вернёмся к нашим средневековым криволинейным улочкам, гасившим ветра. Помимо прагматичной функции, они выполняли важную социальную роль – объединяли людей, служили местом общения. Человек чувствовал себя хозяином и был ответственным за свою улицу. Современные же улицы – это барьер, который всё больше и больше разъединяет людей. В первую очередь этому способствует развитие транспортных магистралей. Конечно, от этого никуда не уйдёшь, но ведь можно изолировать жилые кварталы, создать проекты не пересекающихся транспортных и селитебных зон. Наши архитекторы словно бы не задаются вопросами решения градостроительных проблем, и меня это удивляет. С творческой фантазией туго, потому что градостроители ориентируются не на человека, а на транспорт. А этот любовно внесённый в город червь пожирает наше жизненное пространство с непомерным аппетитом! Ему легко удалось разрушить города, которые веками устояли под натиском военных интервенций. Всему есть решение, но наши чиновники не в состоянии их выработать и не способны собрать профессионалов и выслушать их. Всё делается тайно! Складывается впечатление, что градоначальники думают только о собственной наживе – им лишь бы своих людей пропихнуть с их бездарными проектами.
– Насколько я знаю, у вас возникли сомнения в уникальности проекта «Хан Шатыр».
– Несколько лет назад, когда был объявлен конкурс проектов, которые должны быть построены на месте крушения Всемирного торгового центра (ВТЦ) в Нью-Йорке, некая британская компания презентовала проект, поразительно напоминающий более поздний проект нашего «Хан Шатыра», только значительно более высокий и вытянутый. Я отреагировала на проект «Хан Шатыр» очень ревностно, поскольку ещё в 80-е годы я создала экологический проект «Антисмог». По сути, это своеобразная аэродинамическая труба, напоминающая по форме шатровое сооружение. Это лёгкая самоподнимающаяся, самораскрывающаяся тентовая недорогая конструкция. Однако в Алматинском акимате к моей идее остались равнодушны. Не волнует наших чиновников проблема очистки воздушного бассейна Алматы. Обидно, что для того, чтобы просто перекрыть пространство, тратятся миллиарды, а на полезное дело и мизерной части этих средств не находится.
Возможно, Норман Фостер участвовал в разработке шатрового сооружения, предложенного англичанами для строительства на месте ВТЦ, однако всё-таки обидно, когда архитекторы, пусть и с мировым именем, скидывают нам вторичный, не признанный кем-то проект. А ведь проектировщику «Хан Шатыра» платили огромные деньги, которые и не снились отечественным архитекторам. Конечно, есть здесь имиджевая составляющая – необходимо, чтобы у нас строились знаковые объекты, спроектированные знаменитыми архитекторами, однако можно было бы создавать смешанные рабочие группы, привлекая знания и опыт отечественных специалистов.
http://megapolis.kz/art/Leyla_RAHIMZhANOVA_Snosit_hrushchobi__eto_dorogo_i_glupo
Quote:
БИОГРАФИЯ
Лейла Рахимжанова прошла советскую школу градостроительства, защитив в 80-е годы кандидатскую диссертацию в Московском архитектурном институте, а после развала СССР в течение 15 лет работала в качестве проект-менеджера и архитектора за рубежом – в Канаде и США. За эскизы по городской среде была отмечена Американским институтом архитектуры в конкурсе «Женщина в архитектуре». После возвращения в Казахстан в 2005 году работала в институте «Куат-Проект».
Лейла Рахимжанова прошла советскую школу градостроительства, защитив в 80-е годы кандидатскую диссертацию в Московском архитектурном институте, а после развала СССР в течение 15 лет работала в качестве проект-менеджера и архитектора за рубежом – в Канаде и США. За эскизы по городской среде была отмечена Американским институтом архитектуры в конкурсе «Женщина в архитектуре». После возвращения в Казахстан в 2005 году работала в институте «Куат-Проект».
– Лейла Шаймерденовна, крушение новостройки в Караганде произвело настоящую революцию в умах казахстанцев. Всё чаще приходится слышать разговоры, что лучше уж покупать квартиры в домах советской постройки.
– Трудно с этим не согласиться. Надо признать, что в советское время проектированию уделялось огромное внимание, существовали развитые проектные институты. Сегодня же архитекторам и смежным специалистам приходится проделывать работу целых проектных институтов за невероятно короткий промежуток времени. Парадоксально, но на этапе проектирования все хотят сэкономить, а это чревато опасностями, и результаты не заставляют себя ждать. В советские же времена эта работа была поставлена на очень высокий (лучший в мире!) уровень – дома 60–80 годов прошлого века проектировались с очень большим запасом прочности. На этом не экономили, как сегодня.
– И сколько ещё лет простоят так называемые «хрущобы»?
– Свойство бетона заключается в том, что со временем он становится только крепче. В панельных домах в негодность приходят сантехнические устройства, ржавеют трубы, а сами дома являются очень крепкими и главное – сейсмостойкими.
– Зачем же в последнее время так активно говорят о необходимости их сноса?
– Всё потому, что чиновники, которые об этом говорят, многого не понимают. Я заходила к алматинским градоначальникам, пытаясь объяснить, что можно достраивать невзрачные панельные пятиэтажки, превращая их в красивые девятиэтажные здания с междуэтажными площадками для отдыха и проветривания. Мне же ответили, мол, зачем нам нужен этот хлам, мы их будем сносить. Непонятно, зачем же их сносить, если они сейсмостойкие? Вполне можно было бы ограничиться заменой устаревшей сантехнической системы и облагораживанием фасадов. Не знаю, почему это не приходит в голову нашим чиновникам? Увы, среди них много поверхностных, неграмотных людей. А сносить всё – нахожу это необоснованным и дорогим удовольствием!
– В Астане дело доходит до того, что собираются сносить целый элитный микрорайон – «Чубары».
– Могу найти этому одно «разумное» объяснение – всё это делается только для того, чтобы распределить миллионные компенсации между «своими» людьми! В Алматы произошло нечто подобное. В Каргалинке под предлогом строительства жилого массива начали сносить новые коттеджи. Неужели в Алматы нет районов со старыми ветхими домами? Разумеется, подоплёка этих событий всем известна: хозяева снесённых домов – видные люди – получили в качестве компенсации суммы, многократно превышающие их первоначальные вложения.
– Как же мы дошли до такой жизни, что у нас новодел падает?
– К сожалению, беда нашего времени – это депрофессионализация строительной отрасли. Начинается всё с заказчиков. Бизнесмены, чиновники, как правило, не имеют грамотного представления о самом процессе проектирования и строительства – большинство из них думают, что проект можно нарисовать за считанные дни, не имея представления о существовании серьёзного этапа создания рабочих чертежей. Дальше – больше. Они начинают по ходу вносить корректировки: изменять толщину стен, сокращать площади (из личных экономических соображений), а для этого нужна полная переделка чертежей, к тому же зачастую рабочие уже вырыли котлован, залили фундаменты по старым чертежам и остановились в ожидании нового проекта. В результате мы имеем дополнительную плату за проект и простаивание рабочих. Чиновник, конечно же, сэкономил в свой карман, а вот бюджетные деньги, если это государственный объект, распылились на неоднократное переделывание проекта и строительных работ. Словом, безграмотные чиновники – это бич отечественной строительной индустрии.
Безграмотные чиновники – это бич отечественной строительной индустрии.
Вторая наша беда – это неквалифицированные рабочие. Я не один год проработала за рубежом, и мне есть с чем сравнивать. Там к строительству допускаются только лицензированные рабочие! К ним требования значительно строже, чем к проектировщикам. Вы только и видите на строительной площадке везде снующих инспекторов, проверяющих документы. Потому и качество отстроенных объектов у них несравненно выше. У нас всё наоборот: на стройки берут необученных людей прямо с улицы, гастарбайтеров, они не знают, как строить, не умеют читать чертежи. Мне приходилось вычерчивать им целые учебники, чтобы они могли работать. А за рубежом рабочие зачастую даже более квалифицированы, чем проектировщики.
Впрочем, халтуру мне приходилось наблюдать на всех этапах строительства. Приведу пример из своей практики: технадзору, главному инженеру, прорабам зачастую просто лень взять в руки рулетку и самим всё замерить. Непонятно, чего вся эта армия надсмотрщиков-бездельников делает на стройплощадке? Поражает столь наплевательское отношение людей к своим обязанностям, равнодушие, безграмотность, нежелание вникать в дело. Все увлечены одним: спешно сделать деньги – быстро поставить дом и снять прибыль. А в этой гонке забывается качество строительства и безопасность будущих жильцов.
В связи с этим безобразием я не раз писала и в Алматинский государственно-строительный контроль, и депутатам, и главе Агентства по делам строительства Серику Нокину. Потому что сегодня все усилия госорганов сосредоточены на том, чтобы создать как можно больше барьеров на начальном этапе строительства – сборе разрешительных документов и т.д., тогда как нам необходимо, так же, как и за рубежом, ужесточить контроль на уже строящихся объектах. В том числе и за соблюдением техники безопасности. Ведь у нас беспрецедентно высокий уровень травматизма и несчастных случаев с летальным исходом на самих стройках. Это же безобразие!
– Давайте поговорим об архитектурном облике наших городов. Что вы думаете об алматинских новостройках?
Не волнует наших чиновников проблема очистки воздушного бассейна Алматы.
– Увы, они совершенно не вписались в то, что на языке архитекторов называется городской средой. Вообще новодел нужно было выносить за пределы исторического центра Алматы. А то территории у нас в Казахстане мало! За рубежом архитектурный облик исторического центра берегут, не позволяют встраивать в него чужеродные элементы. А у нас сносят ценные архитектурные сооружения! Поразительно! Легко расправляются с частью нашей жизни, с нашей историей. Где Дворец пионеров, в котором прошло детство многих алма-атинцев, где наш ТЮЗ, кинотеатр «Октябрь» и многие другие дорогие нашему сердцу здания? Это наша история, ведь город красив и интересен прежде всего своим духом и традициями, которые нужно охранять. Уничтожили эти важные составляющие городской среды, которые и делали Алматы красивым, узнаваемым городом. Не соблюдаются элементарные правила застройки южной столицы, выработанные ещё в ранние времена, когда для того, чтобы бризы спускались с гор, запрещалось строить здания выше 4-5 этажей. Сегодня воздушные потоки нещадно перекрываются, и над городом стоит смог.
– В Астане прямо противоположная проблема – сквозные ветра...
– К сожалению, Астана была застроена без учёта наших экстремальных климатических условий. А ведь у наших древних зодчих наработаны простые и эффективные приёмы создания комфортной городской среды в нашем суровом климате. Взять, к примеру, планировку древнего Отрара – это узкие криволинейные улицы, в пространстве которых затухает внешний ветер. Есть простейшие принципы градостроительства, которые мы обычно даём студентам на 3–4 курсе архитектурного факультета. Допустим, вы не можете просто поставить огромный протяжённый дом поперёк ветра, потому что это усилит воздушные потоки, создаст завихрения с наветренной стороны. Чтобы погаснуть, ветер должен просачиваться через здание, как через решётку, к примеру, посредством арок. Однако после экскурсии по Астане у меня сложилось впечатление, что некоторые наши архитекторы и профильные чиновники, будучи студентами, прогуливали эти занятия.
Что можно сделать, чтобы уменьшить силу сквозных астанинских ветров? Переделывать чьи-то недочёты всегда сложнее. Вероятно, помогли бы декоративные архитектурные формы, которые, с одной стороны, рассекали бы ветер, а с другой – использовали бы его энергию.
– Астана – красивый город?
– Про Астану я скажу, что отдельно стоящие дома в городе «разваливаются», потому что нет связующего материала – городской среды. Давайте вернёмся к нашим средневековым криволинейным улочкам, гасившим ветра. Помимо прагматичной функции, они выполняли важную социальную роль – объединяли людей, служили местом общения. Человек чувствовал себя хозяином и был ответственным за свою улицу. Современные же улицы – это барьер, который всё больше и больше разъединяет людей. В первую очередь этому способствует развитие транспортных магистралей. Конечно, от этого никуда не уйдёшь, но ведь можно изолировать жилые кварталы, создать проекты не пересекающихся транспортных и селитебных зон. Наши архитекторы словно бы не задаются вопросами решения градостроительных проблем, и меня это удивляет. С творческой фантазией туго, потому что градостроители ориентируются не на человека, а на транспорт. А этот любовно внесённый в город червь пожирает наше жизненное пространство с непомерным аппетитом! Ему легко удалось разрушить города, которые веками устояли под натиском военных интервенций. Всему есть решение, но наши чиновники не в состоянии их выработать и не способны собрать профессионалов и выслушать их. Всё делается тайно! Складывается впечатление, что градоначальники думают только о собственной наживе – им лишь бы своих людей пропихнуть с их бездарными проектами.
– Насколько я знаю, у вас возникли сомнения в уникальности проекта «Хан Шатыр».
– Несколько лет назад, когда был объявлен конкурс проектов, которые должны быть построены на месте крушения Всемирного торгового центра (ВТЦ) в Нью-Йорке, некая британская компания презентовала проект, поразительно напоминающий более поздний проект нашего «Хан Шатыра», только значительно более высокий и вытянутый. Я отреагировала на проект «Хан Шатыр» очень ревностно, поскольку ещё в 80-е годы я создала экологический проект «Антисмог». По сути, это своеобразная аэродинамическая труба, напоминающая по форме шатровое сооружение. Это лёгкая самоподнимающаяся, самораскрывающаяся тентовая недорогая конструкция. Однако в Алматинском акимате к моей идее остались равнодушны. Не волнует наших чиновников проблема очистки воздушного бассейна Алматы. Обидно, что для того, чтобы просто перекрыть пространство, тратятся миллиарды, а на полезное дело и мизерной части этих средств не находится.
Возможно, Норман Фостер участвовал в разработке шатрового сооружения, предложенного англичанами для строительства на месте ВТЦ, однако всё-таки обидно, когда архитекторы, пусть и с мировым именем, скидывают нам вторичный, не признанный кем-то проект. А ведь проектировщику «Хан Шатыра» платили огромные деньги, которые и не снились отечественным архитекторам. Конечно, есть здесь имиджевая составляющая – необходимо, чтобы у нас строились знаковые объекты, спроектированные знаменитыми архитекторами, однако можно было бы создавать смешанные рабочие группы, привлекая знания и опыт отечественных специалистов.
http://megapolis.kz/art/Leyla_RAHIMZhANOVA_Snosit_hrushchobi__eto_dorogo_i_glupo
 |
 |
|
Гость 
to be continued...