Мнения

Политолог Досым Сатпаев — об уходящей эпохе Нурсултана Назарбаева, выпадах его преемника, евразийской интеграции, настоящем и будущем союза постсоветских государств, который преподносили как «детище» экс-президента Казахстана.

Пятилетняя стратегия евразийской интеграции отодвинута — на заседании Высшего Евразийского экономического совета 19 мая президенты пяти стран Евразийского экономического союза (ЕАЭС) не приняли подготовленный к этой дате документ. Сообщается, что главы Армении, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана и России «в целом одобрили» проект стратегии и отправили его на доработку.

В выступлении на заседании совета президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев заявил, что стратегия в нынешнем виде «ограничивает суверенные права правительств и парламента». Он также призвал к «аккуратному» подходу в вопросе расширения полномочий Евразийской экономической комиссии — регулирующего органа союза.

Казахстанский политолог Досым Сатпаев, директор Группы оценки рисков, в интервью Азаттыку размышляет о подоплеке речи Токаева, его попытках демонстрировать самостоятельность не только во внутренней политике, а также о накопившихся противоречиях внутри ЕАЭС, где доминирующую роль играет Москва.

Азаттык: Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев дал понять, что стратегия развития евразийской интеграции в текущем виде его не устраивает. По его мнению, предлагаемая унификация законодательств стран-участниц «не отвечает принципу разумной достаточности», это чревато «отторжением стратегии общественным мнением» внутри Казахстана, потому что стратегия, мол, ограничит суверенные права. Что, по-вашему, кроется за этими словами? Забота о суверенитете, попытка «не уронить себя» в общественном восприятии и улучшить свой имидж, какой-то политический торг?

Досым Сатпаев: Я думаю, скорее всего, второе: сейчас Токаев активно работает над улучшением своей репутации, имиджа, особенно после скандальных президентских выборов в прошлом году. В прошлом году он начал как «президент разочарований» и сейчас, естественно, пытается поменять этот статус, стать неким «президентом надежд», показывая активность в разных социально-экономических инициативах. Проявляет определенную активность и во внешней политике — и это интересный момент, — потому что традиционно внешняя политика была некой монополией первого президента.

И вот сейчас мы видим, что Токаев по сути озвучил то, что мы [в экспертных кругах] активно говорили с 2014 года, критикуя создание ЕАЭС, называя его «экономической ловушкой» для Казахстана, постоянно заявляя, что этот союз — геополитический проект России, [поскольку его создание] совпало с аннексией Крыма. Естественно, что Россия всеми силами будет создавать определенные проблемы для партнеров. Все эти риски, о которых Токаев заявил сейчас, мы озвучивали в течение долгого времени.

Понятно, что значительная часть казахстанского населения стала более трезво оценивать деятельность ЕАЭС, понимая, что на самом деле это мертворожденная структура. Казахстанский бизнес, может быть, в 2014 году имел какие-то определённые надежды на появление ЕАЭС — были обещания Назарбаева, что казахстанский бизнес получит доступ на 170-миллионный рынок. Всё это оказалось мифом, потому что Россия стала активно закрывать свой рынок, проводить разные нетрадиционные методы регулирования. Конфликт Запада и России подлил масла в огонь еще больше, создавая проблемы для казахстанских, белорусских производителей.

Токаев сейчас, естественно, пытается всем продемонстрировать, что у него есть собственный голос, что он может, скажем так, выступать с точки зрения национальных интересов Казахстана. Я думаю, что в какой-то степени Токаев пытается заработать политические очки. Посмотрите сейчас, например, Facebook: большое количество людей, которые прямо или косвенно симпатизируют Токаеву, начали активно петь дифирамбы по поводу выступления [на заседании евразийского совета]. Это была целенаправленно созданная волна. Активно сейчас пытаются продемонстрировать, что Токаев, в отличие от Назарбаева, наконец-то «стал защищать национальные интересы Казахстана».

Но если внимательно посмотреть на те пункты, которые он заявлял, — на самом деле это полубеременность. Мы, определенные группы казахстанских аналитиков, говорили об этом ещё в 2014 году. Мы тогда уже заявляли, что Казахстан должен выйти из ЕАЭС.

Все эти разговоры, призывы в адрес России учитывать интересы других стран — всё это не стоит выеденного яйца, потому что Россия не будет учитывать эти интересы. Россия считает всех участников ЕАЭС своими сателлитами. Естественно, это выступление Токаева было направлено на внутреннюю, казахстанскую аудиторию.

Азаттык: В итоге стратегию на заседании 19 мая, как сообщили, «в целом одобрили», но не приняли. Было ли это, с вашей точки зрения, совершенно неожиданным? Либо это укладывается в русло некоторых существующих разногласий между странами ЕАЭС?

Досым Сатпаев: Это разногласия. Наиболее мощным критиком ЕАЭС был Лукашенко, он постоянно и долгое время озвучивал довольно жесткие претензии к России и к ЕАЭС в целом. И сейчас Казахстан тоже встаёт на позицию определенной критики. Потом ещё Кыргызстан — Жээнбеков тоже в последнее время очень деликатно и дипломатично делал заявления касательно того, что Кыргызстан немного разочарован деятельностью ЕАЭС. В Армении некоторые эксперты заявили, чтобы Казахстан исключили из ЕАЭС. Мы видим, что претензий нарастают. ЕАЭС — это кухня, где несколько поваров пытаются приготовить свое блюдо, но дерутся около плиты, каждый продвигая свое блюдо.

Непринятая стратегия была разработана при активном участии России. Она опять пыталась пролоббировать такие пункты, которые могли бы дать ей возможность еще больше усилить экономический контроль над своими партнерами. Естественно, что другие страны это не восприняли, потому что они понимают, что для них это опасно.

Стратегию не приняли — и здесь была не только реакция на речь Токаева, — это в принципе совокупность всех противоречий, которые в ЕАЭС давно существуют.

Азаттык: Будут ли эти противоречия усугубляться?

Досым Сатпаев: Это будет разрастаться в будущем. Обратите внимание, что Узбекистан, который Россия активно затягивала в ЕАЭС в качестве полноценного члена, решил не бросаться в омут с головой, как это сделал Казахстан. Он внимательно видит и наблюдает, какие проблемы сейчас в ЕАЭС — между Россией и Беларусью, между Казахстаном и Кыргызстаном. Ташкент точно понял, что союз — на самом деле структура геополитическая.

Несмотря на то что Узбекистан не является членом ЕАЭС, это ни в коей мере не сократило его экономические контакты с Россией. Российский бизнес активно идёт в узбекскую экономику, усилилось количество российских предприятий, Россия создаёт благоприятные условия для узбекских сельхозпроизводителей. Россия понимает, что Узбекистан для неё — важный партнёр, и поэтому для России неважно, что он не является членом ЕАЭС.

Это говорит о том, что возникла парадоксальная ситуация. Беларусь, Казахстан и другие страны входят в ЕАЭС, но при этом имеют больше ограничений со стороны России, чем некоторые страны, которые членами союза не являются, но имеют со стороны России определенные преференция. Это доказательство того, что на самом деле Казахстан сам себя добровольно загнал себя в эту ловушку, выбраться из которой будет тяжело. Но, исходя из национальных интересов Казахстана, это необходимо сделать, потому что дальше будет хуже. ЕАЭС постепенно превращается в дополнительный инструмент расширения влияния России, наряду с ОДКБ. Но там [ОДКБ] — инструмент политический, а это — инструмент экономический.

Не стоит забывать, что противостояние Запада и России не закончится скоро. Это означает, что остальные участники ЕАЭС будут заложниками российской внешней политики и российской экономической политики по отношению к другим странам. Нам приходится учитывать внешнеполитические авантюры России, и это начало уже наносить определенный ущерб казахстанской экономике.

Последний случай, например, когда Беларусь захотела покупать казахстанскую нефть и Россия запретила. Хотя Казахстан был готов продавать свою нефть. Тогда Лукашенко вполне оправданно заявил, что это странная ситуация, когда один союзник России хочет купить в другого союзника России, а Россия мешает. Это означает, что России наплевать на национальные интересы других стран — наплевать на интересы Беларуси, наплевать на интересы Казахстана. Потом Беларусь стала закупать нефть у США. Это пример того, что Россия всё время пытается всё подмять под себя.

Азаттык: Возможны ли какие-либо шаги Нур-Султана с требованием равноправия внутри ЕАЭС? Как это будет воспринято другими членами и особенно Россией?

Досым Сатпаев: Мы не должны оглядываться на то, как это будет воспринимать Россия. Россия сама никогда не смотрит на то, как [ее решения] воспринимают другие страны. У нас есть свои конкретные национальные интересы, мы должны их защищать, нравится это России или нет. Если Казахстан считает, что есть ущемление национальных интересов, — он должен открыто говорить. Не надо подыгрывать. Советский Союз исчез. Москва — не центр, который определяет правила игры.

Азаттык: Вы сказали, что критика в адрес ЕАЭС была и до этого. Учитывала ли это Москва?

Досым Сатпаев: Нет. В том-то и дело. Когда, например, Лукашенко делал критические замечания, Россия тут же пыталась оказать на него давление. Но что касается Казахстана, я думаю, что для России это мог бы быть определенный сюрприз. Но я лично сомневаюсь, что Россия захочет учитывать интересы других стран-участников. Я думаю, что Россия будет постоянно через какой-то интервал опять продвигать, лоббировать какие-то свои инициативы, чтобы усилить свою позицию в ЕАЭС. Россия уже это делает: то закидывает идею о единой валюте в рамках союза, о едином финансовом центре, то выступает по поводу унификации законодательства, создания единого информационного поля, совместного контроля границ, в том числе внешних. Были моменты в 2014 году, до подписания договора, когда Россия пыталась втиснуть в документ свои геополитические интересы. Россия будет это продолжать, чтобы усилить свой контроль над постсоветским пространством, над его экономическим сегментом, преследуя геополитические цели.

Нам будет тяжело отстаивать свои интересы, потому что мы уже член ЕАЭС. Какие инструменты оказания давления на Россию есть у Казахстана? Инструментов давления нет. И у Беларуси нет. Мы можем возмущаться, кричать, но единственный инструмент давления — это выход из ЕАЭС. Но на это Токаев в ближайшее время не решится.

Азаттык: Если учитывать, что евразийская интеграция и ЕАЭС всегда преподносились как детище экс-президента Казахстана Нурсултана Назарбаева и Казахстан в основном молча и без претензий подписывал документы последние годы, может ли последнее выступление Токаева означать какой-либо демарш? Разворот от Москвы в сторону других государств?

Досым Сатпаев: Давайте посмотрим на последнее выступление Назарбаева, когда он ещё был президентом. Он же тоже делал критические замечания в сторону ЕАЭС. Назарбаев говорил, что экономический союз — это экономический союз, «не должно быть никакой политики». На самом деле Назарбаев тоже в последние годы стал делать заявления, постоянно намекая на то, что Россия воспринимает ЕАЭС как геополитический проект. Но, с другой стороны, в чем отличие Токаева от Назарбаева? Для Назарбаева ЕАЭС был неким детищем, наследием, он был как создатель нового интеграционного союза. У Токаева нет таких амбиций. Это не его детище. Поэтому он немного свободен в этом плане. Но говорить о том, что Токаев своим последним заявлением вдруг стал контр-Назарбаевым, я бы не стал. Его выступление 19 мая в определенной степени все-таки дипломатическое. Сравните его слова с критикой Лукашенко. Токаев говорил очень дипломатично, очень деликатно, очень мягко, чтобы Россия попыталась между строк прочитать. Токаев, может быть, говорил жёстче, чем Назарбаев.

Азаттык: Это заявление согласовано с Назарбаевым, по-вашему?

Досым Сатпаев: Пока Назарбаев живой и дееспособный, все заявления внешнеполитического характера, естественно, с ним согласованы в определенной степени. Назарбаев, до того как покинул пост президента, делал похожие заявления, обтекаемые, ещё более дипломатические.

Азаттык: Замечаете ли вы, что Токаев, который в прошлом году практически в каждом выступлении упоминал своего предшественника, в последнее время обходится без этого. Не исключением стало и заседание евразийского совета. Что за этим стоит, по-вашему?

Досым Сатпаев: Эпоха Назарбаева заканчивается. Все это понимают. Сейчас существует, скажем так, назарбаевская внутренняя политика. В какой-то степени Токаев сразу же переходит определенный рубеж, за которым он захочет стать самостоятельным политиком для того, чтобы после окончательного ухода Назарбаева из политики он уже мог претендовать на власть полностью. Для него сейчас очень важно накопить определенный политический капитал для будущей борьбы за власть.

Он сейчас пытается набрать очки в глазах внутриказахстанской аудитории. Например, если посмотреть заявления Токаева во время конфликта в Масанчи (столкновений в населенных в основном дунганами сёлах Жамбылской области. — Ред.), там он делает акцент на активную поддержку казахского языка. Это определенная поддержка национал-патриотических настроений. Были недавние заявления Токаева по поводу казахского языка, что он должен стать языком межнационального общения. Это тоже является частью активной работы Токаева для того, чтобы получить поддержку в первую очередь у казахоязычной аудитории. Национал-патриотическая аудитория изначально была критически настроена по поводу ЕАЭС, особенно после аннексии Крыма. Мы здесь видим определенную политтехнологию со стороны Токаева, поэтому в рамках политтехнологии необходимо сейчас где-то демонстрировать и показывать определенную долю самостоятельности, некую уверенность в своих силах, чтобы все, в том числе элита, стали понимать, что это именно тот человек, которого стоит поддержать в случае, если после смерти Назарбаева против него кто-то захочет пойти.

https://rus.azattyq.org/a/kazakhstan-dossym-satpayev-interview-eurasian-union-strategy-tokayev/30623760.html