Политика

Перипетии предвыборной кампании в США в последнее время отвлекли внимание от не менее значимого для глобальной геополитики события – предстоящего XVIII съезда Коммунистической партии Китая. На открывшемся в Пекине пленуме ЦК КПК стало ясно, что сам съезд, который расставит все точки над «i» в вопросе смены власти в Китайской Народной Республике, должен начаться 8 ноября. Если учесть, что выборы в США состоятся 6 ноября, то можно предположить, что китайские политики решили проводить свой съезд, исходя из того, что имя нового американского президента уже будет известно.
Если согласно американской политической системе доподлинно не ясно, кто же займет кресло президента в Белом Доме, то вот в отношении Китая всё гораздо прозрачнее. Имя нового китайского лидера уже всем известно, и имя это – Си Цзиньпин. Однако прогнозируемая смена власти в Китае вовсе не означает, что новая плеяда китайских высших руководителей будет целиком и полностью поддерживать ту политику, которая проводится под руководством нынешнего председателя КНР Ху Цзиньтао. При этом ни сам Си Цзиньпин, ни его политические соратники сегодня не распространяются в плане того, по каким же критериям будет вестись китайская политика в ближайшие годы. А если учесть, что нынешняя экономическая ситуация в Китае отнюдь не выглядит безоблачной, то новому руководству в первую очередь придется решать именно экономические проблемы.
Согласно исследованиям, сегодня становится ясно, что китайская экономика стала снижать свои обороты. Если до кризиса ежегодные темпы роста зашкаливали за 10-11% в год, то сегодня рост, хотя и остается впечатляющим, но все же снижается. Сегодня темпы роста находятся в пределах 7,7-8,1%. Естественно, такие показатели для любой другой страны мира могли бы сегодня показаться более чем убедительными, но при том уровне глобальной интеграции, которого сегодня достигла китайская финансовая система, можно говорить о достаточно негативной тенденции.
На фоне известий о том, что в начале ноября пройдет XVIII съезд КПК, биржи отреагировали в сторону позитива. Официальный индекс менеджеров по закупкам в КНР (производственная сфера) в октябре вырос до 50,2, преодолев психологическую отметку в полсотни пунктов. Китайский экономист Чжан Лицунь заявляет, что наблюдающееся замедление роста ни в коем случае нельзя называть устоявшимся процессом. По его мнению, ситуация в Китае сегодня такова, что при правильном подходе к реализации экономических потенциалов, рост экономики уже в следующем году снова может выйти на докризисный уровень. Но слова человека, представляющего Центр исследований и разработок при Госсовете КНР, это одно, а объективные реалии – совсем другое. И эти объективные реалии сегодня говорят о том, что наметившееся замедление темпов роста китайской финансовой системы связано, в первую очередь, с весьма холодными отношениями с Соединенными Штатами Америки.
После провального посещения Китая американским госсекретарем Хиллари Клинтон, двусторонние отношения зашли в настоящий тупик. Вашингтон принялся давить на Китай, объявляя, что тот искусственно занижает курс юаня, что ставит китайские товары по уровню конкурентоспособности выше товаров американских. А тут еще и представители «Пентагона» заявили, что все чаще сталкиваются с хакерскими атаками, осуществляемыми с территории Китая, а целью этих атак якобы является вмешательство не только в военно-технические проекты США, но и в экономические разработки. Другими словами, американцы обвинили китайцев в жульничестве и воровстве, на что Китай был вынужден отвечать в достаточно резкой для менталитета этой страны форме. Дело дошло до того, что представители МИДа КНР в ответ обвинили США в политики давления на Китай, которую признали абсолютно бесперспективной.
В такой ситуации от нового китайского руководства многое зависит. Для начала Си Цзиньпину и его окружению придется определиться, готов ли Китай продолжать идти по намеченному ранее курсу, а значит, заставлять исходить едкой слюной тот же Вашингтон. Если подход к экономическому развитию в КНР сохранится, то вряд ли стоит ожидать отыгрывания позиций по экономическому росту. Но в том, что в замедлении темпов роста китайской экономики виноваты исключительно Соединенные Штаты, с генерируемыми оттуда кризисными импульсами, согласны далеко не все эксперты. Есть мнение, что приходит к своему логическому завершению сама эра безудержного китайского экономического бума. Согласно самому пессимистическому сценарию, рост экономики КНР будет замедляться ежегодно вследствие того, что все используемые сегодня финансовые инструменты свой ресурс выработали. Выходит, что новому китайскому руководству придется изобретать либо нечто абсолютно новое, либо идти по пути других государств с мощными экономиками: США или Япония – другими словами, начинать самокредитоваться, а затем переходить и к пагубной практике перекрестного кредитования.
При этом сегодняшний Китай с теми же Штатами или Японией можно сравнивать с большой натяжкой. Всё потому, что при всей масштабности китайской экономики, она остается очень слабой в плане обеспеченности китайских граждан. По уровню подушевого годового ВВП Китай проигрывает Японии примерно в 9, а США – более чем в 10 раз! К слову, России по этому показателю Китай проигрывает почти в три раза.
Да, можно сказать, что американская обеспеченность складывается, в том числе, и благодаря колоссальным заимствованиям у банковского сектора, но так это уже не самый важный вопрос для рядовых граждан. Государство может быть стократно богатым, но при этом низкий уровень доходов его граждан перечеркивает всю эту кажущуюся экономическую мощь.
В этой связи новому поколению китайских политиков придется решаться на использование новых инструментов или же на модернизацию привычного экономического инструментария, если Китай не хочет свалиться к тотальному кредитованию и перекредитованию для сохранения темпов роста. Но при этом Си Цзиньпина может ожидать новое испытание. Испытание это может быть связано с радикальной либерализацией китайской экономикой и «отпусканием» юаня в свободное плавание.
Не будем забывать, что юаню прочат в ближайшем будущем статус могильщика доллара. Однако такой статус китайская национальная валюта сможет приобрести, если власти этой страны не станут удерживать курс в искусственных границах. Но ведь проблема в том, что как только Китай пойдет на открытые торги по юаню, тот курс этой валюты мгновенно вырастет на 25-30% (по крайней мере, об этом говорят экономические аналитики). А этот рост поставит в жесткие условия китайские товары, дав фору товарам из Европы и США. В таком случае новые китайские власти могут стать заложниками своих же собственных реформ, которые сегодня вроде как напрашиваются. Естественно, в долгосрочной перспективе КНР может выиграть от либерализации курса юаня, но народ как-то больше привык смотреть на то, что есть сегодня и будет не далее как завтра. А сегодня – замедление темпов роста и искусственные преференции китайской продукции, завтра же – потенциальное снижение темпов производства в связи с проявлениями повышения конкуренции, которое способно приводить к росту уровня безработицы.
Сценарий действительно пессимистический, а потому от Си Цзиньпина вряд ли можно ожидать, что новый (потенциальный) китайский лидер пойдет по либерализационному пути. Вероятнее всего, экономическая либерализация будет проведена на словах, чтобы выиграть время и заставить Запад поверить, что Китай играет по общемировым правилам. Китайские политики – те еще прагматики.
Это только в России образца начала 90-х власти умудрились открыть кран, несущий воды тотальной экономической либерализации, в результате которой финансовая система богатейшей страны была полностью смыта.
А если китайцы прагматики, то в ближайшее время в КНР, очевидно, будут искать некие альтернативные ходы возвращения к двузначным показателям темпов роста. Изобретут ли здесь новые экономические механизмы (ведь о китайском изобретательстве история может многое рассказать), и поделятся ли этими механизмами (как порохом, компасом и бумагой) с остальным миром, этот самый мир узнает в эпоху управления Китаем Си Цзиньпином.

Володин Алексей
http://topwar.ru/20619-neprostoy-kitayskiy-vybor.html