Добавить новость
Последние слова малышки: “Мама, не отдавай меня врачам!”
Шрифт:
Гость 03 Мая 2018 в 09:34:14
Еще два года назад Айару НИЯЗБЕК из Кентау (на снимке) была смышленой и бойкой щебетуньей. Сейчас Айару 6 лет. Она не двигается, не разговаривает, не реагирует на звуки. Родители винят в этом шымкентских врачей, заявляя, что некомпетентность превратила полную жизни и энергии кроху в растение.
Айару было всего 30 дней от роду, когда выяснилось, что из-за врожденной гидроцефалии в мозге ребенка скапливается жидкость. Чтобы вывести ее, врачи Республиканского центра нейрохирургии поставили девочке шунт - трубочку, через которую жидкость безопасно попадала в желудок. С тех пор кроха была под постоянным контролем медиков, что не мешало ей развиваться вровень с другими грудничками. Спустя месяц вышедший из строя клапан шунта вновь отправил малышку на операционный стол. Столичные светила устранили проблему, и семья Айару вернулась к нормальной жизни. Молодая мама Айгерим Караумбетова не оставляла без внимания даже чих ребенка и с любыми детскими хворями боролась с невероятной самоотверженностью. В феврале 2015 года девочка начала страдать головным болями, и родители повезли ее в Тараз к главному врачу детской больницы Марату РАБАНДИЯРОВУ. До назначения в Тараз он работал в Астанинском центре нейрохирургии и лечил Айару. Как выяснилось, причиной болей стал обрыв шунта. В марте Рабандияров полностью заменил шунт, боль как рукой сняло.
Как-то летом, когда мама расчесывала дочь, ей показалось, что клапан шунта снова деформировался. Мать сразу же позвонила Рабандиярову, но он успокоил. Ведь других последствий изменения параметров шунта, таких как тошнота, головная боль, у Айару не было. То же самое сказали и кентауские врачи, но Айгерим настояла, чтобы девочке сделали томографию в Шымкенте. По дороге в Шымкент у Айару началась тошнота, но мать решила, что малышку просто укачало. В Шымкенте крохе стало еще хуже. Ребенка привезли в областную детскую клиническую больницу (ОДБ).
- Была глубокая ночь, в приемном покое врачи, на мой взгляд, еле двигались, - вспоминает Айгерим. - Не спеша они один за другим осмотрели Айару и заявили, что все в норме. Тем временем дочь начал бить озноб, она плакала от боли, и я подняла шум. В третьем часу ночи ее забрал медбрат. До сих пор помню голос Айару: “Мама, я не хочу к ним! Не отдавай меня!” Это были ее последние слова. Вообще последние… С тех пор моя девочка либо мычит, либо плачет, либо молчит...
По рассказам матери, врачи-реаниматологи отправили ее домой, успокоив, что с ребенком все будет хорошо, и попросили утром привезти пижаму, влажные салфетки и прочую мелочь. В пять утра Айгерим позвонила в реанимацию, ей ответили, что девочка спит, а анализы ее хорошие. В 7 утра мать уже была в больнице, а в девять ей сообщили, что ребенок в коме.
- Реаниматолог Абетаев, который дежурил в ту ночь, сказал, что, когда сдавал ночную смену, Айару, была в сознании, - рассказывает мать. - Дневные врачи уверяли меня, что, когда они приняли смену, дочь уже была в коме… Я сразу же позвонила Марату Рабандияровичу, он запретил везти дочь в Тараз и предупредил как меня, так и шымкентских коллег, что если через 20 минут не сделают ревизию шунта, то ребенка можно потерять. Шымкентский хирург Дулат БАЙГУТ объявил, что шунта в больнице нет, но через десять минут сказал, что нашли. Операцию Байгут начал только в полдень, а после перевел дочь в реанимацию.
Там Айару провела пять месяцев. У девочки была стабильно высокая температура, кроме того, по поведению ребенка было понятно, что возникли сбои в работе мозга, к примеру, появилось сильное косоглазие, которого раньше не было вообще. Мать грешила на шунт или его установку. У крохи начались спазмы, как при ДЦП, а томография показала скопление жидкости в мозге девочки. Рабандияров, изучив присланные по почте снимки, настаивал на срочной операции. Айгерим решила везти дочь к нему, но врач опять запретил, полагая, что это опасно. Пришлось женщине согласиться на операцию в Шымкенте. На это раз делал ее зав. нейрохирургическим отделением областной детской больницы Тимур БЕГМАНОВ.
- Перед операцией Бегманов сказал, что шунт, установленный Байгутом, задел мозг и нужно срочно его заменить, - рассказывает мать Айару. - Он шунт заменил, но стало еще хуже. После этой операции развесила в палате цветные шарики, но она ничего не видела вокруг и не реагировала ни на что. Рефлекс был лишь на яркий свет. Думаю, что причина была не только в неправильно установленном шунте, но и в том, что летом, когда Айару попала в реанимацию, она шесть часов была без вентиляции легких.
15 декабря 2015 года вновь встал вопрос об операции, и этот раз Айгерим категорически отказалась от услуг медиков из ОДБ и на свой страх и риск повезла девочку в Тараз. По словам женщины, там за 2 часа увидели то, что шымкентские врачи не разглядели за пять месяцев. Оказывается, вдобавок ко всем бедам маленькой пациентке была занесена бактериальная инфекция в нос и зев, которая впоследствии попала в мозг девочки и вызвала воспаление стенок желудочков головного мозга - вентрикулит.
В ходе операции Рабандияров шунт убрал и взялся за уничтожение инфекции. Через две недели температура пришла в норму, наружный дренаж у ребенка убрали и поставили новый шунт. 30 января 2016 года Айару с мамой вернулась в Кентау. Только теперь это был не шустрый и веселый ребенок, а безжизненный организм.
- Марат Рабандиярович прогнозов не делал, лишь настаивал на реабилитации ребенка, - говорит Айгерим. - С тех пор куда мы только не ездили! Новосибирск, Астана, Алматы, Шымкент… чего только не делали!.. начиная с ЛФК и заканчивая иглоукалыванием. Прогресса нет. Не скажу, что мы потеряли надежду, но ее с каждым днем все меньше и меньше.
Желая поквитаться с врачами из шымкентской областной детской больницы, Айгерим Караумбетова написала массу жалоб, заявлений, просьб в самые различные инстанции. Проверки подтвердили некоторые предположения женщины, полиция возбудила уголовное дело.
Однако 12 сентября 2017 года уголовное дело по факту “ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей медицинским работником” Каратауским отделом полиции Шымкента было прекращено за отсутствием состава преступления. Мать опротестовала это в прокуратуре, и разбирательство возобновилось. Вот только за последние полгода дело не сдвинулось ни на йоту. Тем временем, по свидетельству комитета охраны общественного здоровья Министерства здравоохранения, в отношении заместителя главного врача областной детской больницы, медиков из приемного отделения, реанимации и интенсивной терапии, нейрохирургии “приняты меры дисциплинарного взыскания (объявлен выговор)”. Имена и фамилии врачей, чья вина была признана комитетом, в письме не засвечены. Мать Айару опасается, что никакого иного наказания те, кто фактически уничтожил жизнь и здоровье ее ребенка, так и не понесут.
Зауре МИРЗАХОДЖАЕВА, фото из семейного архива родителей Айару НИЯЗБЕК, Шымкент.
http://www.time.kz/articles/risk/2018/05/02/poslednie-slova-malishki-mama-ne-otdavaj-menja-vracham
Айару было всего 30 дней от роду, когда выяснилось, что из-за врожденной гидроцефалии в мозге ребенка скапливается жидкость. Чтобы вывести ее, врачи Республиканского центра нейрохирургии поставили девочке шунт - трубочку, через которую жидкость безопасно попадала в желудок. С тех пор кроха была под постоянным контролем медиков, что не мешало ей развиваться вровень с другими грудничками. Спустя месяц вышедший из строя клапан шунта вновь отправил малышку на операционный стол. Столичные светила устранили проблему, и семья Айару вернулась к нормальной жизни. Молодая мама Айгерим Караумбетова не оставляла без внимания даже чих ребенка и с любыми детскими хворями боролась с невероятной самоотверженностью. В феврале 2015 года девочка начала страдать головным болями, и родители повезли ее в Тараз к главному врачу детской больницы Марату РАБАНДИЯРОВУ. До назначения в Тараз он работал в Астанинском центре нейрохирургии и лечил Айару. Как выяснилось, причиной болей стал обрыв шунта. В марте Рабандияров полностью заменил шунт, боль как рукой сняло.
Как-то летом, когда мама расчесывала дочь, ей показалось, что клапан шунта снова деформировался. Мать сразу же позвонила Рабандиярову, но он успокоил. Ведь других последствий изменения параметров шунта, таких как тошнота, головная боль, у Айару не было. То же самое сказали и кентауские врачи, но Айгерим настояла, чтобы девочке сделали томографию в Шымкенте. По дороге в Шымкент у Айару началась тошнота, но мать решила, что малышку просто укачало. В Шымкенте крохе стало еще хуже. Ребенка привезли в областную детскую клиническую больницу (ОДБ).
- Была глубокая ночь, в приемном покое врачи, на мой взгляд, еле двигались, - вспоминает Айгерим. - Не спеша они один за другим осмотрели Айару и заявили, что все в норме. Тем временем дочь начал бить озноб, она плакала от боли, и я подняла шум. В третьем часу ночи ее забрал медбрат. До сих пор помню голос Айару: “Мама, я не хочу к ним! Не отдавай меня!” Это были ее последние слова. Вообще последние… С тех пор моя девочка либо мычит, либо плачет, либо молчит...
По рассказам матери, врачи-реаниматологи отправили ее домой, успокоив, что с ребенком все будет хорошо, и попросили утром привезти пижаму, влажные салфетки и прочую мелочь. В пять утра Айгерим позвонила в реанимацию, ей ответили, что девочка спит, а анализы ее хорошие. В 7 утра мать уже была в больнице, а в девять ей сообщили, что ребенок в коме.
- Реаниматолог Абетаев, который дежурил в ту ночь, сказал, что, когда сдавал ночную смену, Айару, была в сознании, - рассказывает мать. - Дневные врачи уверяли меня, что, когда они приняли смену, дочь уже была в коме… Я сразу же позвонила Марату Рабандияровичу, он запретил везти дочь в Тараз и предупредил как меня, так и шымкентских коллег, что если через 20 минут не сделают ревизию шунта, то ребенка можно потерять. Шымкентский хирург Дулат БАЙГУТ объявил, что шунта в больнице нет, но через десять минут сказал, что нашли. Операцию Байгут начал только в полдень, а после перевел дочь в реанимацию.
Там Айару провела пять месяцев. У девочки была стабильно высокая температура, кроме того, по поведению ребенка было понятно, что возникли сбои в работе мозга, к примеру, появилось сильное косоглазие, которого раньше не было вообще. Мать грешила на шунт или его установку. У крохи начались спазмы, как при ДЦП, а томография показала скопление жидкости в мозге девочки. Рабандияров, изучив присланные по почте снимки, настаивал на срочной операции. Айгерим решила везти дочь к нему, но врач опять запретил, полагая, что это опасно. Пришлось женщине согласиться на операцию в Шымкенте. На это раз делал ее зав. нейрохирургическим отделением областной детской больницы Тимур БЕГМАНОВ.
- Перед операцией Бегманов сказал, что шунт, установленный Байгутом, задел мозг и нужно срочно его заменить, - рассказывает мать Айару. - Он шунт заменил, но стало еще хуже. После этой операции развесила в палате цветные шарики, но она ничего не видела вокруг и не реагировала ни на что. Рефлекс был лишь на яркий свет. Думаю, что причина была не только в неправильно установленном шунте, но и в том, что летом, когда Айару попала в реанимацию, она шесть часов была без вентиляции легких.
15 декабря 2015 года вновь встал вопрос об операции, и этот раз Айгерим категорически отказалась от услуг медиков из ОДБ и на свой страх и риск повезла девочку в Тараз. По словам женщины, там за 2 часа увидели то, что шымкентские врачи не разглядели за пять месяцев. Оказывается, вдобавок ко всем бедам маленькой пациентке была занесена бактериальная инфекция в нос и зев, которая впоследствии попала в мозг девочки и вызвала воспаление стенок желудочков головного мозга - вентрикулит.
В ходе операции Рабандияров шунт убрал и взялся за уничтожение инфекции. Через две недели температура пришла в норму, наружный дренаж у ребенка убрали и поставили новый шунт. 30 января 2016 года Айару с мамой вернулась в Кентау. Только теперь это был не шустрый и веселый ребенок, а безжизненный организм.
- Марат Рабандиярович прогнозов не делал, лишь настаивал на реабилитации ребенка, - говорит Айгерим. - С тех пор куда мы только не ездили! Новосибирск, Астана, Алматы, Шымкент… чего только не делали!.. начиная с ЛФК и заканчивая иглоукалыванием. Прогресса нет. Не скажу, что мы потеряли надежду, но ее с каждым днем все меньше и меньше.
Желая поквитаться с врачами из шымкентской областной детской больницы, Айгерим Караумбетова написала массу жалоб, заявлений, просьб в самые различные инстанции. Проверки подтвердили некоторые предположения женщины, полиция возбудила уголовное дело.
Однако 12 сентября 2017 года уголовное дело по факту “ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей медицинским работником” Каратауским отделом полиции Шымкента было прекращено за отсутствием состава преступления. Мать опротестовала это в прокуратуре, и разбирательство возобновилось. Вот только за последние полгода дело не сдвинулось ни на йоту. Тем временем, по свидетельству комитета охраны общественного здоровья Министерства здравоохранения, в отношении заместителя главного врача областной детской больницы, медиков из приемного отделения, реанимации и интенсивной терапии, нейрохирургии “приняты меры дисциплинарного взыскания (объявлен выговор)”. Имена и фамилии врачей, чья вина была признана комитетом, в письме не засвечены. Мать Айару опасается, что никакого иного наказания те, кто фактически уничтожил жизнь и здоровье ее ребенка, так и не понесут.
Зауре МИРЗАХОДЖАЕВА, фото из семейного архива родителей Айару НИЯЗБЕК, Шымкент.
http://www.time.kz/articles/risk/2018/05/02/poslednie-slova-malishki-mama-ne-otdavaj-menja-vracham
 |
 |
|
