Политика

Власть абсолютно бесцеремонно поставила оппозиционным СМИ ультиматум. Либо вы перестаете публиковать компромат от Алиева, либо мы вас закрываем.

В истории казахстанской прессы создан интересный прецедент. Министр Информации договорился с оппозиционными газетами в лице их главных редакторов закрыть неудобную для властей тему. В обмен на молчание газет им было обещано прекращение всех неприятностей, какие обрушились на них накануне встречи с министром Информации. Налоговики, фин. полиция и пожарники, начавшие было искать поводы для блокирования указанных газет, исчезли, будто их и не было. Стало понятно, что налоговиков специально натравили до встречи журналистов с Министром, чтобы те были покладистее.

Руководители газет считают, что из двух зол они выбрали меньшее. В обмен за молчание всего по одной теме их оставили жить. Разве это плохо?

Логика конечно есть. Формально торг шел вокруг одного – давать компромат, который «сливает» Алиев или нет. Соответственно этому строилась и аргументация как с одной так и с другой стороны. Ертысбаев напирал, на то, что Алиев, де, преступник (до суда!?) и давать его материалы – это пособничество. Кое-кто из главных редакторов, тут же согласился с такой постановкой вопроса, кое-кто решительно стал возражать, но в итоге все согласились не публиковать интервью Рахата Алиева и не перепечатывать те материалы, которые он сам размещает на сайтах. Еще один пункт «предложения, от которого невозможно было отказаться» гласил: не задевать честь и достоинство президента.

Сразу скажу, что я далек от того, чтобы кого-то осуждать. В наших условиях каждый выживает, как может. Именно потому, что стоит вопрос ВЫЖИВАНИЯ, требовать принципиальности и героизма от других нельзя. Глупо осуждать других за то, что они …смогли спастись. Сложно обвинять человека идущего на компромиссы из-за сохранения своего детища – газеты или сайта. Это его святое право, это его выбор, наконец, это его маневр.

В моей жизни был очень похожий момент. В 1996 году, когда я возглавлял телерадиокомпанию «М», тот же Ертысбаев посоветовал перестать критиковать власть и предоставлять эфир оппозиции, намекая, что в противном случае нас закроют. Мы его не послушали. В итоге, и телеканал (ТВМ) и радиостанция (радио «М») были закрыты. Кое-кто считает, что зря мы тогда проявили принципиальность и остались верны своим принципам. Возможно, так оно и есть. Скажем, послушай мы тогда Ермухамеда Кабидиновича, был бы сегодня наш ТВМ таким же благополучным, как «Рахат» или «Тан», а радио «М» - ничем бы не отличалось от нынешних дискотечных радиостанций. С высоты прожитых лет я часто спрашиваю себя, правильно ли мы тогда поступили? Кому стало лучше от нашей бескомпромиссности?

Со стороны выглядит так, что мы проиграли. Но выиграли ли мы, если бы пошли на предложенный компромисс? С точки зрения нашего благополучия и безбедного существования – конечно бы выиграли. Но с точки зрения миссии, которую мы выполняли (быть независимым СМИ) – было бы полное поражение. Мы стали бы другими. СМИ, которое ограничено в возможности говорить обо всем свободно, без политической ангажированности извне – это по определению лживое СМИ. Для этого не обязательно врать. Достаточно просто что-то не говорить, утаивать или извращать. Это – тоже ложь.

Согласись мы тогда с Ертысбаевым - остались бы в эфире, но за это пришлось бы стать разборчивыми в темах, более острожными в оценках происходящих событий. Нам пришлось бы кривить душой и уже не допускать в эфир оппонентов власти.

Так устроено в нашей стране, чтобы в ней БЫТЬ – нужно платить. Кто-то платит деньгами, кто-то дает взятки, откаты. Мы для того, чтобы остаться в эфире должны были заплатить принципами. Мы отказались. В итоге нет ни ТВМ, ни радио «М». Остались только принципы. Неосязаемые, зачастую непонятные и в нынешних условиях абсолютно невостребованные. Вот и решай, что важнее – живая радиостанция и телеканал или эти самые принципы. Есть над чем задуматься.

Проблема выбора всегда остро стояла перед журналистами. Но это когда выбор есть. В нынешних условиях этот выбор сведен до минимума. Оглянитесь вокруг. Между кем и чем может выбирать журналист?

С одной стороны сплошь и рядом СМИ, которые принципиально вне политики. Это когда сразу говорят, мы в политику не лезем, власть не трогаем, какая бы она ни была и чтобы она ни делала, мы будем зарабатывать на развлекухе, на рекламе, на сутенерстве, на порнухе и т.д. Понятно, что журналистикой это можно назвать с большой натяжкой, но деньги там зарабатывать можно.

Другие СМИ откровенно обслуживают власть и даже гордятся этим. Журналисты этих изданий политики не чураются. Напротив они в ней по самые уши. Они бойцы идеологического фронта и за это им естественно платят и платят хорошо, в чем, собственно говоря, и есть секрет их усердия.

Третья категория СМИ, это те, кто, понимая, что работать на такую власть безнравственно, придумали себе удобную формулу оправдания: мол, мы над схваткой и мы не хотим мараться грязью политики. Дескать, для нас журналистика это в лучшем случае самовыражение (независимо от происходящего в стране), в худшем – способ зарабатывать. На самом деле за этой внешне привлекательной нейтральностью – гражданский пофигизм и политическая недалекость, а порой и просто обывательская трусость.

Есть и такие, которые, понимая, что нужно соответствовать духу времени, стараются выглядеть демократами и либералами. Они очень корректно покусывают власть (в лице отдельных чиновников), чутко реагируя, где можно, а где нельзя. Это большие профессионалы! И нужно признать, что действительно они все делают настолько профессионально, что создается ощущение, что они – это и есть свободная пресса. На самом деле как выясняется, свое право позиционировать себя в качестве свободной прессы они тоже вынуждены отрабатывать. То есть их свобода – это то, что им разрешено Администрацией президента или каким-либо агашкой из ближайшего его окружения. Запретные темы обозначены, неприкасаемые персоны определены – во всем остальном полная свобода. В особых случаях позвонят – подскажут.

И, наконец, последние – это оппозиционная пресса. У этих СМИ не было никаких обязательств перед властью. Они не обязаны были согласовывать свои материалы с администрацией президента, они могли писать об этой власти все, что им хочется. По крайней мере, так было. Но начиная с указанной выше встречи главных редакторов этих СМИ с Министром информации начался процесс, который безусловно не может не вызывать тревогу.

Ведь, что, собственно говоря, произошло. Если называть вещи своими именами, то власть абсолютно бесцеремонно поставила оппозиционным СМИ ультиматум. Либо вы перестаете публиковать компромат от Алиева, либо мы вас закрываем. При этом не было обвинений в нарушении закона со стороны СМИ. Никто даже не заикнулся о законе. Попирая нормы права и приличия власть, устами Министра информации поставила журналистам откровенно циничные условия: либо они прекращают публикацию указанных материалов, либо их закрывают. Это абсолютно тоже самое, что, приставив нож к горлу вежливо поинтересоваться «Кошелек или жизнь»?

Вот вам наглядное проявление лицемерия власти, которая на словах не устает повторять, что закрыть СМИ в Казахстане можно только по суду. В таких случаях сами собой вспоминаются слова президента: «Обращайтесь в суд»! Как же, в суд! Ждут их там. С распростертыми объятиями. И смех и грех.

В этой стране, когда вопрос касается репутации власти о законе, о суде никто не вспоминает. О нем тут же забывают и в силу вступает право сильного. Приезжает министр и без обиняков заявляет, мол, либо заткнетесь, либо мы вас …в порошок. Чисто в стиле: кошелек или жизнь. Гоп-стоп по-назарбаевски. Понятно, что в этой ситуации нужно быть самоубийцей, чтобы не принять условий власти.

У этой ситуации есть два тревожных аспекта. Во-первых, сдача своих позиций оппозиционными СМИ (а именно так воспринято это соглашение в обществе) – это серьезный сигнал всему обществу, что на независимых журналистов нашли управу, что никакие они не независимые, а, как и все прочие управляемые сверху. А коль так, то кому теперь верить, на кого ориентироваться.

Во-вторых, соглашение по Алиеву – это прецедент, за которым со всей неотвратимостью нужно ожидать и другие «просьбы» со стороны власти, и теперь уже отказать будет нельзя. С такого рода компромиссов, собственно говоря, и начинается процесс прибирания к рукам независимой прессы. Это начало сползания в зависимость.

Этот процесс проходили многие СМИ, начинавшие как независимые.

Начинается все с точно такого же негласного соглашения. Как правило, сначала предлагают не трогать президента. Мол, критикуйте всех и вся, но Папу ни-ни. Причем выбора, как и в нашем сегодняшнем случае, не оставляют. Прямо намекают, что откажитесь - ждите неприятностей. Поэтому отказать – значить подписать себе приговор. Приходится соглашаться и работать в урезанном формате гласности. Но проходит время, звонят опять и просят не трогать, скажем, КНБ. И опять нельзя отказать. Следом из зоны критики выводятся и другие фигуранты. Затем звонят и просят снять какой-то материал, дескать, это может не понравится президенту. Потом, из Администрации президента по дружески, предлагают (абсолютно безвозмездно) услугу: мол, зачем вам лишние неприятности, давайте мы будем просматривать вашу сверстанную газету. Дескать, зачем рисковать, вдруг что-то не доглядите, а нам тут сверху виднее. Так появляется институт кураторства, при котором солидные общественно-политические газеты получают своего куратора в Администрации президента, с которым согласуются наиболее проблемные и острые материалы. И это еще не предел. Доходит до того, что главным редакторам звонят и советуют (а проще говоря, указывают) как и что ставить в номер бывшие управделами президента. Это уже эпогей казахстанской свободы прессы. Вот такая эволюция случается.

У меня есть ощущение, что наши оппозиционные и просто независимые СМИ сделали первый шаг в этом направлении. Это не может не тревожить.

СЕРГЕЙ ДУВАНОВ

"Радио Инкар инфо"