Добавить новость
Вирусные инфекции – биологическое оружие
Шрифт:
Гость 11 Октября 2016 в 09:34:55
В древности всё было честнее и проще. Слово «война» имела одно, вполне конкретное значение. Воины одной страны с оружием в руках сражались против воинов другой.
И так было примерно до ХVIII века. Пока англосаксы не изобрели новый вид войны – бактериологическое оружие. В роли первого оружия такого вида выступили зараженные оспой одеяла, которые англичане дали индейцам. Подлость ситуации заключалась в том, что на смерть обрекались не враги, а союзные индейские племена, которых англосаксы всё равно считали недочеловеками.
Прошло время и появились новые виды оружия: информационное, химическое, ядерное.
Но и биологическое оружие не потеряло своей роли в современном мире.
В условиях ведения геополитической войны сугубо медицинские проблемы затрагивают уже сферу национальной безопасности и обороноспособности. Разработкой новых, генетически модифицированных штаммов вирусов занимаются крупнейшие фармакологические корпорации и производители химических препаратов по всему миру.
Так, наиболее активно на российском рынке проявили себя фармакологические гиганты из США и Европы – Bayer, Pfizer, Roche и некоторые другие. Можно отметить и то обстоятельство, что кампания Bayer усилилась после крупной сделки-поглощения. Еще в начале лета Bayer купила крупнейшего производителя генно-модифицированной продукции – компанию Monsanto.
Последнюю в мире называют не иначе как «корпорацией зла», производящей ГМО-семена и практикующей генетические эксперименты с вирусами и бактериями. Против Monsanto выходят на акции протеста сотни тысяч или даже миллионы людей по всему миру (как это произошло, например, в 2013 году). За свою более чем столетнюю историю компания попала в десятки разных сомнительных историй — от выпуска сахарина для той же Coca-Cola до производства полихлорированных дифенилов (вредят окружающей среде) и ДДТ (использование инсектицида сейчас запрещено).
Благодаря масштабным разоблачениям «Викиликс» Джулиана Ассанджа в мировые СМИ просочилась точная информация о продвижении Госдепом США ГМО-продукции в сельскохозяйственном и продовольственном секторах зарубежных стран. Эта тема наряду с расширением НАТО, экспортом «цветных революций», навязыванием извращенных представлений о морали и нравственности стала для Вашингтона одним из инструментов глобального доминирования. Дешевые сельхозпродукты из мутировавших семян стремительно захватывают рынки стран третьего мира, а их производство жестко монополизировано такими компаниями как Monsanto.
О военном значении генетических экспериментов говорит хотя бы то, что корпорация Monsanto была глубоко интегрирована в военно-промышленный комплекс США ещё со времен Манхэттенского проекта и войны во Вьетнаме, когда только начинались первые попытки создания оружия массового поражения. Американский профессор Фрэнсис Бойл, автор книги «Биооружие и терроризм», обвинил Monsanto в тесных контактах с Пентагоном по развитию биологического оружия. Слияние её с Bayer нисколько этому не помешает, а только усилит военный потенциал ГМО-монстра.
Наконец, Monsanto — крупнейший производитель «Агента оранж», химиката, который американские военные использовали для уничтожения растительности во Вьетнаме, и который вызвал рак и мутации у большого количества вьетнамцев.
Более того, имеющиеся у Monsanto биотехнологии можно применять для генной модификации исходных штаммов смертельно опасных вирусов. В качестве прикрытия для соответствующих военных разработок как правило используются «гражданские» исследования в области поиска вакцин от экзотических эпидемий (вирусы Эбола, Зика, свиного и птичьего гриппа). Все эти разработки велись до принятия закона об иностранных агентах, в том числе на базе крупнейших российских медицинских институтов.
Однако на последнем в июне 2016 года заседании Госдума приняла в третьем чтении закон, запрещающий выращивание и разведение в России генно-модифицированных организмов и продукции, что вызвало ожидаемые обвинения парламентариев в «антинаучном мракобесии». Кроме этого, правительству теперь дано право запрещать ввоз в Россию ГМО-продукции, если будет выявлено её негативное воздействие на человека и окружающую среду. Исключение предусмотрено только одно – генная инженерия по-прежнему разрешена в научных целях и под присмотром компетентных органов. За нарушение закона – штраф: от 10 до 50 тыс. рублей для должностных лиц и от 100 тыс. до 500 тыс. для юридических. Фактически мораторий на производство ГМО-продукции действовал в России ещё с 2015 года, однако за его нарушение не было предусмотрено наказание. Закон был подписан президентом России Владимиром Путиным в июле 2016 года.
Несмотря на все законодательные меры, Monsanto и другие компании подбираются вплотную к границам России. Украина и Грузия фактически превратились в поле генетических и бактериологических экспериментов. ГМО-гигант занимается производством трансгенных семян и ядов для их обработки. В европейские страны из-за массовых протестов населения и законодательных запретов производители ГМО проникают менее активно. Принимающая на любых условиях кредиты и гуманитарную помощь Украина готова в этом отношении почти на все: от захоронения ядерных отходов до превращения страны в полигон самых смелых биологических экспериментов. В Договоре о Евроассоциации Украине прямо предписано развитие биотехнологий как обязательное и беспрекословное.
На широкую ногу развернулись американские бактериологические лаборатории в Грузии. По этому поводу высказывался ещё в 2013 году глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко: «Мы ещё раз напоминаем о своей чрезвычайной озабоченности деятельностью неподконтрольной властям Грузии лаборатории. По нашим оценкам, эта лаборатория является важным звеном в наступательной части военно-биологического потенциала США». Для секретных разработок используются бывшие советские военные базы.
Еще один фронт необъявленной биологической войны – Казахстан. Там на базе бывшего советского Противочумного НИИ Алматы открылась два года назад Центральная референс-лаборатория. Строительство началось ещё в 2010 г. при финансовой поддержке Пентагона. Строит лабораторию американская корпорация AECOM. В ней по планам должно работать около 250 человек, а возглавить заведение по некоторым данным может военный микробиолог Канатжан Алибеков (Кен Алибек), в начале 1990-х гг. эмигрировавший в США и раскрывший там детали военно-биологической программы СССР. В 2010 г. Алибеков вернулся в Казахстан, где возглавил кафедру в «Назарбаев-Университете» и получил руководство «Национальным медицинским холдингом».
В материалах Российского института стратегических исследований (РИСИ), в частности, говорится, что «тема строительства сети биологических лабораторий вокруг границ РФ уже не первый год вызывает большое опасение как среди экспертов, так и среди официальных лиц в России». Представители МИДа и Роспотребнадзора не раз высказывались об этом, подчеркивая, что о реальном содержании деятельности микробиологов Пентагона можно только догадываться из-за секретного режима объектов.
Анализируя ситуацию, при которой прошлогодние суперэффективные препараты оказываются бессильными в борьбе с новыми вирусами, поневоле задаешься вопросом: кому это выгодно? В условиях фактического окружения России со всех сторон лабораториями и экспериментальными центрами по созданию новых видов бактериологического оружия было бы, по меньшей мере, наивно воспринимать вспышку вирусной инфекции как досадную случайность и последствие раннего похолодания.
Число жертв необъявленной вирусной войны на несколько порядков превышает наши потери, например, в сирийском конфликте. Сколько же ещё тысяч наших сограждан должно умереть от неизвестных вирусов, чтобы мы обратили на это самое пристальное внимание?
Наступает время, когда для решения проблем здравоохранения ресурсов Минздрава может оказаться явно недостаточно. Здоровье нации, в прямом смысле, становится вопросом национальной безопасности.
Олег Розанов
И так было примерно до ХVIII века. Пока англосаксы не изобрели новый вид войны – бактериологическое оружие. В роли первого оружия такого вида выступили зараженные оспой одеяла, которые англичане дали индейцам. Подлость ситуации заключалась в том, что на смерть обрекались не враги, а союзные индейские племена, которых англосаксы всё равно считали недочеловеками.
Прошло время и появились новые виды оружия: информационное, химическое, ядерное.
Но и биологическое оружие не потеряло своей роли в современном мире.
В условиях ведения геополитической войны сугубо медицинские проблемы затрагивают уже сферу национальной безопасности и обороноспособности. Разработкой новых, генетически модифицированных штаммов вирусов занимаются крупнейшие фармакологические корпорации и производители химических препаратов по всему миру.
Так, наиболее активно на российском рынке проявили себя фармакологические гиганты из США и Европы – Bayer, Pfizer, Roche и некоторые другие. Можно отметить и то обстоятельство, что кампания Bayer усилилась после крупной сделки-поглощения. Еще в начале лета Bayer купила крупнейшего производителя генно-модифицированной продукции – компанию Monsanto.
Последнюю в мире называют не иначе как «корпорацией зла», производящей ГМО-семена и практикующей генетические эксперименты с вирусами и бактериями. Против Monsanto выходят на акции протеста сотни тысяч или даже миллионы людей по всему миру (как это произошло, например, в 2013 году). За свою более чем столетнюю историю компания попала в десятки разных сомнительных историй — от выпуска сахарина для той же Coca-Cola до производства полихлорированных дифенилов (вредят окружающей среде) и ДДТ (использование инсектицида сейчас запрещено).
Благодаря масштабным разоблачениям «Викиликс» Джулиана Ассанджа в мировые СМИ просочилась точная информация о продвижении Госдепом США ГМО-продукции в сельскохозяйственном и продовольственном секторах зарубежных стран. Эта тема наряду с расширением НАТО, экспортом «цветных революций», навязыванием извращенных представлений о морали и нравственности стала для Вашингтона одним из инструментов глобального доминирования. Дешевые сельхозпродукты из мутировавших семян стремительно захватывают рынки стран третьего мира, а их производство жестко монополизировано такими компаниями как Monsanto.
О военном значении генетических экспериментов говорит хотя бы то, что корпорация Monsanto была глубоко интегрирована в военно-промышленный комплекс США ещё со времен Манхэттенского проекта и войны во Вьетнаме, когда только начинались первые попытки создания оружия массового поражения. Американский профессор Фрэнсис Бойл, автор книги «Биооружие и терроризм», обвинил Monsanto в тесных контактах с Пентагоном по развитию биологического оружия. Слияние её с Bayer нисколько этому не помешает, а только усилит военный потенциал ГМО-монстра.
Наконец, Monsanto — крупнейший производитель «Агента оранж», химиката, который американские военные использовали для уничтожения растительности во Вьетнаме, и который вызвал рак и мутации у большого количества вьетнамцев.
Более того, имеющиеся у Monsanto биотехнологии можно применять для генной модификации исходных штаммов смертельно опасных вирусов. В качестве прикрытия для соответствующих военных разработок как правило используются «гражданские» исследования в области поиска вакцин от экзотических эпидемий (вирусы Эбола, Зика, свиного и птичьего гриппа). Все эти разработки велись до принятия закона об иностранных агентах, в том числе на базе крупнейших российских медицинских институтов.
Однако на последнем в июне 2016 года заседании Госдума приняла в третьем чтении закон, запрещающий выращивание и разведение в России генно-модифицированных организмов и продукции, что вызвало ожидаемые обвинения парламентариев в «антинаучном мракобесии». Кроме этого, правительству теперь дано право запрещать ввоз в Россию ГМО-продукции, если будет выявлено её негативное воздействие на человека и окружающую среду. Исключение предусмотрено только одно – генная инженерия по-прежнему разрешена в научных целях и под присмотром компетентных органов. За нарушение закона – штраф: от 10 до 50 тыс. рублей для должностных лиц и от 100 тыс. до 500 тыс. для юридических. Фактически мораторий на производство ГМО-продукции действовал в России ещё с 2015 года, однако за его нарушение не было предусмотрено наказание. Закон был подписан президентом России Владимиром Путиным в июле 2016 года.
Несмотря на все законодательные меры, Monsanto и другие компании подбираются вплотную к границам России. Украина и Грузия фактически превратились в поле генетических и бактериологических экспериментов. ГМО-гигант занимается производством трансгенных семян и ядов для их обработки. В европейские страны из-за массовых протестов населения и законодательных запретов производители ГМО проникают менее активно. Принимающая на любых условиях кредиты и гуманитарную помощь Украина готова в этом отношении почти на все: от захоронения ядерных отходов до превращения страны в полигон самых смелых биологических экспериментов. В Договоре о Евроассоциации Украине прямо предписано развитие биотехнологий как обязательное и беспрекословное.
На широкую ногу развернулись американские бактериологические лаборатории в Грузии. По этому поводу высказывался ещё в 2013 году глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко: «Мы ещё раз напоминаем о своей чрезвычайной озабоченности деятельностью неподконтрольной властям Грузии лаборатории. По нашим оценкам, эта лаборатория является важным звеном в наступательной части военно-биологического потенциала США». Для секретных разработок используются бывшие советские военные базы.
Еще один фронт необъявленной биологической войны – Казахстан. Там на базе бывшего советского Противочумного НИИ Алматы открылась два года назад Центральная референс-лаборатория. Строительство началось ещё в 2010 г. при финансовой поддержке Пентагона. Строит лабораторию американская корпорация AECOM. В ней по планам должно работать около 250 человек, а возглавить заведение по некоторым данным может военный микробиолог Канатжан Алибеков (Кен Алибек), в начале 1990-х гг. эмигрировавший в США и раскрывший там детали военно-биологической программы СССР. В 2010 г. Алибеков вернулся в Казахстан, где возглавил кафедру в «Назарбаев-Университете» и получил руководство «Национальным медицинским холдингом».
В материалах Российского института стратегических исследований (РИСИ), в частности, говорится, что «тема строительства сети биологических лабораторий вокруг границ РФ уже не первый год вызывает большое опасение как среди экспертов, так и среди официальных лиц в России». Представители МИДа и Роспотребнадзора не раз высказывались об этом, подчеркивая, что о реальном содержании деятельности микробиологов Пентагона можно только догадываться из-за секретного режима объектов.
Анализируя ситуацию, при которой прошлогодние суперэффективные препараты оказываются бессильными в борьбе с новыми вирусами, поневоле задаешься вопросом: кому это выгодно? В условиях фактического окружения России со всех сторон лабораториями и экспериментальными центрами по созданию новых видов бактериологического оружия было бы, по меньшей мере, наивно воспринимать вспышку вирусной инфекции как досадную случайность и последствие раннего похолодания.
Число жертв необъявленной вирусной войны на несколько порядков превышает наши потери, например, в сирийском конфликте. Сколько же ещё тысяч наших сограждан должно умереть от неизвестных вирусов, чтобы мы обратили на это самое пристальное внимание?
Наступает время, когда для решения проблем здравоохранения ресурсов Минздрава может оказаться явно недостаточно. Здоровье нации, в прямом смысле, становится вопросом национальной безопасности.
Олег Розанов
 |
 |
|
