О нас

Quote:
Предстоящие в декабре в Казахстане президентские выборы и запущенная недавно в СМИ версия о возможном создании союзного государства «РФ — Казахстан» привлекли к азиатскому соседу России пристальное внимание политических и экспертных кругов. Как выяснилось в ходе семинара, организованного в Москве Центром стратегических разработок, в представлениях россиян о Казахстане возникло немало мифов, имеющих мало общего с действительностью.

Сравнение ситуации с реформами, проводимыми Россией и Казахстаном, на первый взгляд, однозначно выглядит не в пользу РФ. Например, реформа ЖКХ (как, впрочем, и пенсионная, и банковская) была проведена в Казахстане почти десять лет назад. Сейчас бывшая советская республика демонстрирует устойчивый экономический рост, на протяжении последних семи лет составляющий, в среднем, 10,4% в год (в РФ — 6,5%). Если подобные темпы сохранятся, то ВВП Казахстана удвоится всего за восемь лет, предполагает экономический советник Президента России Андрей Илларионов. «Не более чем через десять лет среднедушевые показатели в Казахстане догонят, а затем и перегонят российские», — прогнозирует экономист.

Абстрактные проценты транслируются на рост уровня жизни рядовых казахстанцев, отмечает Илларионов. По его словам, средний доход жителя Астаны выше средней зарплаты москвича (впрочем, судить о всем Казахстане по его новой столице так же нелогично, как о России — по Москве). Народ чувствует благоприятную экономическую конъюнктуру — растет численность населения (правда, только за счет казахской его части, составляющей сейчас 57% против 40% по данным переписи 1989 года). Изменилось и направление миграционных потоков — впервые за постсоветские годы люди едут в Казахстан, а не из него.

«Экономический успех Казахстана практически не связан с нефтью», — почему-то убежден Андрей Илларионов, хотя темпы нефтедобычи растут в республике на 15% в год, а обрабатывающая промышленность поднимается в среднем на 11% (в России — 4-6%). «Казахстан развивается быстрее чем Россия на четыре-пять лет, инфляция там меньше», — поддержал президентского советника директор компании «Русал» по международным и специальным проектам Александр Лившиц. По его словам, есть и иные достижения: помимо благополучно проведенных реформ, создания системы гарантирования банковских вкладов, развития лизинга на селе, у соседей хорошо поставлено субсидирование. Правда, при вступлении в ВТО от этого завоевания придется отказаться, за что, однако, «можно получить множество мелких услуг». Недаром в программах казахстанской оппозиции нет серьезных отличий от правительственных планов. У самого же «Русала», по словам Лившица, «большой интерес к работе в Казахстане, но пока ничего не получается».

Представители казахстанского и российского экспертного сообщества, лично не заинтересованные в реализации конкретных коммерческих проектов, оценивали положение в Казахстане не столь идиллически. «Темпы развития страны действительно впечатляющие, но достигнуты они благодаря высоким мировым ценам на экспортируемые Казахстаном нефть и черный металл, и мало связаны с ростом благосостояния населения», — считает консультант по экономическим вопросам казахстанского Центра анализа общественных проблем Канат Берентаев. Что касается темпов реформ, проводимых в России и Казахстане, то эксперт предлагает их не сравнивать: «Не следует ставить скорость во главу угла — в погоне за ней мы потеряли сущность».

Приведенные Берентаевым примеры обнажают подводные камни, расположение которых не следует забывать российским реформаторам. К примеру, по итогам реализованной восемь лет назад реформы ЖКХ сейчас остро встал вопрос капитального ремонта приватизированного жилья. Новоявленным собственникам такие затраты не по плечу. И единственный выход состоит в том, чтобы капремонт снова стал обязанностью государства: в противном случае социальная инфрастуктура окажется серьезно подорванной.

Не все в порядке и с пенсионной реформой, прежде всего, из-за ненадежности негосударственных пенсионных фондов. Из-за сокращения бюджетных расходов не выполняется ряд социально важных программ — например, обеспечения населения водой, развития малого предпринимательства.

«Экономическая политика России и Казахстана во многом схожа и проводится в одном направлении, однако она исчерпала свой потенциал в связи с изменением исходных условий, — делает вывод Канат Берентаев. — Что работало несколько лет назад, сейчас уже не работает. Все держится на «нефтяной игле». По мнению эксперта, продолжение нынешней политики грозит Казахстану превращением в третьеразрядную страну. Будущее же связано только с интеграцией на постсоветском пространстве. «В противном случае мы можем потерять и экономический, и государственный суверенитет», — уверен Берентаев. В России, Украине, Белоруссии и Казахстане, напомнил ученый, сконцентрировано 70-80% сырьевого и человеческого потенциала бывшего СССР. Его объединение в рамках Единого экономического пространства позволило бы четырем государствам надежно закрепиться на мировом рынке.

«Говоря о Казахстане, надо избегать и наведения глянца, и черной краски, — считает заведующий социально-экономическим отделением Института стран Азии и Африки МГУ Леонид Фридман. — Благополучие страны действительно связано с ростом цен на нефть». Но рассчитывать, что в ближайшем будущем казахстанцы заживут не хуже кувейтцев или саудитов, не стоит: подушевая добыча нефти в Казахстане составляет 4 тонны (в России — 3,5), тогда как в богатых арабских странах она больше в разы. При этом, заметил ученый, «никто не знает, как будет меняться мировая цена на нефть».

Восточноазиатские «драконы» — Малайзия, Сингапур, Южная Корея (блестящие перспективы которых часто предрекают сейчас Казахстану) — вышли на свой нынешний уровень не за счет вывоза сырья, а в ходе развития обрабатывающей промышленности, напомнил профессор Фридман. Темпы роста этой отрасли в Казахстане как будто неплохи, если не вспоминать, что считаются они почти с нулевой отметки. Кроме того, в республике заметны потеря научного потенциала, деиндустриализация, аграризация занятости, то есть переход значительной части населения от работы в промышленности к неквалифицированному сельскохозяйственному труду.

«Этот процесс связан с восстановлением более разумной структуры экономики, преодолением избыточной индустриализации, проведенной в советское время», — полагает Андрей Илларионов, хотя вряд ли пусть даже частичный возврат к натуральному хозяйству можно считать неким «достижением».

«Развитие Казахстана чрезвычайно противоречиво, но это специфика всех постсоветских государств», — констатировал Леонид Фридман. Интеграция, если она вообще возможна, должна объединить Россию и Казахстан, близкие друг другу по структуре доходов, среднедушевым показателям, особенностям культуры и менталитета, полагает ученый.

Неплохими считает интеграционные перспективы двух государств и профессор Всероссийской академии внешней торговли Александр Бельчук. Однако, напомнил он, «наиболее лакомые куски экономики Казахстана находятся в иностранных руках», причем, распродавая национальное достояние, власти часто были вынуждены соглашаться на не самые выгодные условия. «Угроза того, как будут вести себя собственники в дальнейшем — имеется, — отметил профессор. — Но все обходят этот вопрос. Это проблема замедленного действия, которая может возникнуть в любой момент». Россия заинтересована, прежде всего, в том, чтобы в Казахстане развивался национальный, казахстанский капитал, подчеркнул Бельчук.

«Продажа иностранцам — великая вещь», — отреагировал на это Андрей Илларионов, не потрудившись уточнить, в чем же конкретно состоит ее величие. Отметим, что советник Президента РФ оказался единственным экспертом, негативно оценившим интеграционные перспективы России и Казахстана. «Казахстан всегда хотел интегрироваться с Россией, но это желание слабеет с каждым годом, — убежден Илларионов. — В Астане не видят аналогичного желания со стороны РФ. Страна растет, становится сильнее, и каждый последующий год будет свидетельствовать об ослаблении тенденции к интеграции, во всяком случае, со стороны Казахстана».

Однако выступления либеральных экономистов в целом выглядели гораздо слабее и неубедительнее замечаний российских ученых и казахстанцев, не понаслышке знакомых с ситуацией в родной стране. И появившиеся пару лет назад мифы о Казахстане как «флагмане либеральных реформ на постсоветском пространстве» оказались несколько преувеличены, поскольку основой нынешнего относительного благополучия этой страны — как и в России — стали высокие мировые цены на углеводородное сырье.

Однако, исходя из общности проблем и состояния экономик России и Казахстана, будущее интеграционных процессов на постсоветском пространстве, скорее всего, далеко не столь безотрадно, как это пытается представить Андрей Илларионов.

Яна Амелина, ИА «Росбалт», Москва

П.С. Плюс один коммент из обсуждения на Росбалте. Автор - ник madigo.
"Опять не по теме дискуссия. Что это вообще за критерий для объединения - одинаковость доходов, пусть даже и на душу населения? По этому критерию Россия подлежит немедленному разделению как минимум на десяток государств. У интеграции может быть экономическая причина - выгодность для обеих сторон ликвидации границ. Это просчитано многократно и можно считать доказанным. Вторая причина - близость менталитетов. Этот факт можно считать доказанным по причине политической стабильности внутри Казахстана, в населении которого русских можно назвать меньшинством только с большой натяжкой. Третья причина - объем человеческих связей. Я попросту полагаю грубым нарушением моих законных прав, когда какие-то козлы на границе туда или обратно подразумевают, что имеют право спрашивать, куда и зачем. Да домой я еду в любом случае, вот и все. Обе эти территории - мои по праву рождения, и если какие-то предатели перепились однажды в Беловежской Пуще, это ничего не меняет по существу - воры должны сидеть в тюрьме, предатели должны получить свои оплеванные пули в затылок, а мы должны свободно жить на всей нашей территории, а не на каких-то огрызках, хоть бы и на больших."