О нас

Число нападений боевиков в Казахстане ощутимо выросло в 2011 году. Хотя правительство приписывает все атаки росту исламского экстремизма, есть многочисленные иные факторы, включая экономические условия в Казахстане и нынешнюю политическую напряженность, которые могут служить мотивацией для подобных нападений. Реакция правительства на атаки заключается в том, чтобы подавлять религиозные движения – шаг, который способствует подъему весьма реального исламского экстремизма, который может быстро распространиться по Казахстану.

В 2011 году Казахстан стал свидетелем роста числа атак боевиков. Хотя в Казахстане нет реальных традиций экстремизма, в 2011 году по крайней мере шесть инцидентов и семь полицейских рейдов были, по сообщениям, связаны с воинственностью внутри страны. Казахские власти прямо заявили, что исламский экстремизм в стране существует, хотя некоторые инциденты, судя по всему, были вызваны другими факторами, в частности, социально-экономической и политической напряженностью в Казахстане. Резкий ответ правительства на эти атаки – после почти двух десятилетий игнорирования или преуменьшения потенциала исламской угрозы – подпитывает связанный с исламизмом экстремизм, который может легко распространиться в Казахстане.

Благодатная почва для экстремизма в Казахстане

В Казахстане есть традиция относительной стабильности и религиозной терпимости. Население страны на 70% состоит из мусульман. Большая часть этого населения в общем и целом не считается особо религиозной, хотя в Южном Казахстане эта ситуация меняется – в особенности там, где население становится по этническому составу сильно узбекским, а узбекские мусульмане обычно более фундаменталистски настроены, чем казахские. После развала Советского Союза в Казахстане не наблюдалось того рода экстремизма, который можно было обнаружить в странах, являющихся его соседями к югу – Киргизии, Таджикистане, Узбекистане и периодически Туркмении. Однако это не означает, что Казахстан не является благодатной почвой для экстремистских движений.

В Казахстане две основные населенные зоны – северо-запад и юго-восток, и достаточно мало населения между ними. Демографическая ситуация в каждой из населенных зон может способствовать активности боевиков.

В составе северного населения – много чеченцев, более пятисот тысяч, по некоторым оценкам, которые были высланы в Казахстан в советское время, чтобы не допустить консолидации традиционно антироссийских групп на Кавказе против советского режима. Число чеченцев в Казахстане снизилось с годами до немногим более чем ста тысяч, но резко выросло в начале 2000-х годов с началом второй чеченской войны. Некоторые из самых известных боевиков, революционеров и политических лидеров Чечни родились в Казахстане, включая Джохара Дудаева, Аслана Масхадова и даже Ахмада Кадырова, отца нынешнего чеченского президента. Эта чеченская диаспора предоставляет возможность кавказским сетям боевиков проникать в Казахстан через существующую сеть связей, хотя неясно, происходит это в действительности или нет.

На юге и юго-востоке Казахстана имеются большие группы этнических узбеков, таджиков и киргизов. Южные районы Казахстана - самые густонаселенные и считаются сердцем страны. Это те районы, где исламский фундаментализм более распространен, в основном, среди неказахского населения. По данным источников Stratfor, именно в этом районе были обнаружены следы иностранных исламских экстремистских группировок, таких как «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» и «Исламское движение Узбекистана», причем еще в 1988 году.

Казахстан был более мягким и снисходительным, чем другие среднеазиатские государства, в том, что касалось запретов конкретных исламских экстремистских группировок. Источники Stratfor сообщали, что казахские службы безопасности также не были в курсе меняющихся движений населения в Южном Казахстане, в особенности в том, что касалось экстремистских группировок, хотя, по сообщениям, их работа постепенно улучшается в этом направлении при помощи российской разведки. Такое сравнительно небрежное отношение дало возможность группировкам боевиков укрепиться до того, как правительство отреагирует. Национальная служба безопасности Узбекистана выпустила несколько отчетов о том, что «Исламское движение Узбекистана» вместе с новыми группировками боевиков, такими как «Узбекский Исламский джихад», распространяют свою деятельность и свое влияние и на территории Казахстана. Эти группировки пока не очень активны в Казахстане, хотя другие среднеазиатские страны обвиняют Казахстан в том, что он служит прибежищем для этих группировок, которые активно действуют в других среднеазиатских государствах.

Также способствует распространению экстремизма смена поколений, происходящая в Казахстане. Источники Stratfor дали понять, что исламский экстремизм в последнее время романтизируется среди казахской молодежи. Более того, приходящее поколение подковано в том, что касается интернета, а интернет может служить инструментом радикализации. В последние два года казахские власти заблокировали более ста веб-сайтов, которые были сочтены экстремистскими. Радикализация потенциальных джихадистов посредством интернета - вещь не новая, и казахские власти воспринимают эту угрозу довольно серьезно. Астана заявляла, что многочисленные подозреваемые, задержанные с начала августа, использовали интернет для поддержания контакта с радикальными кругами или другими боевиками за пределами Казахстана, вероятно, из Пакистана, Афганистана и с российского Кавказа. Беспрепятственный доступ - или даже ограниченный доступ - к таким ресурсам может способствовать радикализации и предоставить экстремистам новые возможности. (Однако же интернет - не единственный источник информации, который способен привести к радикализации. Наркоторговцы, которые закупают товар у исламистских боевиков, порой распространяют подпольную пропаганду через казахскую границу вместе со своим контрабандным товаром).

Причины роста напряженности

Предыдущие случаи насилия в Казахстане были связаны с религиозной идеологией в такой же степени, в какой они были средством реакции на другие проблемы, такие как экономическая и политическая ситуация в стране. Правительство, кажется, повесило на все подобные случаи ярлык связи с исламским экстремизмом, даже хотя не имеется недостатка и в других причинах для людских выступлений и агрессивных действий.

Первым фактором, вносящим свой вклад в напряженность в Казахстане, является экономика. Закрома страны, возможно, полны доходов от энергоэкспорта, но это богатство не доходит до большинства населения. Более того, финансовый кризис 2008 года очень сильно сказался на Казахстане; банковский сектор страны был на грани коллапса, а ее валюта, тенге, ощутимо обесценилась. Кроме того, Казахстан присоединился к Таможенному союзу с Россией и Белоруссией. Это очень сильно повлияло на бедные слои населения Казахстана, которые традиционно покупают недорогие товары, импортируемые из Китая, а теперь вынуждены покупать более дорогие товары из стран-членов Таможенного союза. Экономическая ситуация в Казахстане стала причиной волны протестов по всей стране, в частности, среди рабочих энергетического сектора в Атырау, где произошли многие из последних атак.

Казахстан также переживает политические потрясения, в условиях, когда различные политические круги борются за власть на фоне неуверенности относительно того, кто возглавит страну, когда давний президент Нурсултан Назарбаев уйдет. Традиционно казахские политики не испытывали особых колебаний в применении насилия против своих оппонентов. Многочисленные источники Stratfor отмечали, что по крайней мере одна из атак в стране, приписываемая волне исламского экстремизма – взрыв 24 мая у Комитета по национальной безопасности в Астане, когда погиб казахский гражданин и гражданин Киргизии, находившийся в автомобиле, - была политически мотивированной. В условиях, когда скоропалительные парламентские выборы были назначены на февраль 2012 года, и когда нет никаких официальных заявлений на тему того, когда может уйти в отставку Назарбаев, или кто придет ему на смену, политические игры в Казахстане, судя по всему, становятся все более опасными.

Росту напряженности внутри Казахстана способствует и рост нестабильности вдоль его границ с Узбекистаном и Киргизией. Эти три страны – вместе с Таджикистаном несколько дальше к югу – делят ряд долин и горных цепей, через которые их население проникает в другие страны. В 2010 году Киргизия пережила революцию, которая оставила ее южные регионы – те, что рядом с Казахстаном и граничат также с Узбекистаном и Таджикистаном – нестабильными и подверженными периодическим вспышкам насилия. Бои происходили между разными этническими группами, в особенности между киргизами и узбеками, что привело к тому, что многие узбеки бежали из Киргизии, и потоки беженцев направились в Узбекистан и Казахстан. Насилие также вернулось в Таджикистан, который переживает периодические вспышки беспорядков. Проницаемые границы и пересекающееся население привели к тому, что Казахстан стал более озабочен нестабильностью, проникающей в страну из Узбекистана, Киргизии и Таджикистана. Киргизия и Таджикистан в последние месяцы демонстрируют некоторое спокойствие в плане беспорядков, в то время как в Казахстане наблюдалось усиление активности, хотя нет никаких свидетельств того, что эти ситуации связаны между собой.

Рост экстремизма

Первые несколько атак в Казахстане в 2011 году произошли на севере и на западе страны – регионах, обычно не подверженных исламскому фундаментализму из-за в общем и целом светских взглядов этнических казахов в этих районах, близости региона к России и присутствия большого количества представителей русского этнического меньшинства. Затем атаки распространились по Казахстану и дошли до столицы, а потом начали распространяться и на юг. Неясно, имеется ли какая-либо реальная организационная или оперативная связь между атаками, которые произошли до 31 октября, и теми, которые случились после.

Более того, атаки, кажется, были относительно несложными и не очень хорошо организованными. На данный момент устройства, использованные в атаках, кажется, были сделаны профессиональными изготовителями взрывных устройств, но в их заложении были допущены некоторые ошибки, указывающие на то, что исполнители не были в достаточной мере обученными (как показал случайный самоподрыв 31 октября). Эти атаки боевиков являются новым развитием ситуации, поэтому препятствия в виде недостатка оперативных возможностей могут быть преодолены, как это было на других исламистских фронтах – в Йемене или Сомали, например. И несмотря на низкий уровень сложности устройств, двум из терактов при помощи террористов-смертников в Казахстане удалось завершиться тем, что каждый из них унес жизнь по крайней мере одного правительственного чиновника.

По мере роста числа нападений, Астана связала их все с ростом исламского экстремизма, несмотря на наличие других потенциальных причин для подобных атак. После первой серии инцидентов казахские власти начали полицейские рейды по подавлению подобной активности и потом нарушили казахскую традицию религиозной терпимости, введя ограничения на открытие новых мечетей, молитвы на рабочих местах и мусульманское проповедование вне рамок (фактически) одобренной правительством религиозной доктрины.

Реакция властей на рост числа атак создала условия для того, что может стать ответным ударом исламистов против правительства, и вероятно вызвала атаки, произошедшие в Казахстане в октябре и ноябре.

Ранее неизвестная группа, называющая себя «Джанд аль-Халифа» (JaK), или «Солдаты Халифата», появилась в сентябре, разместив в онлайне видеозапись, демонстрирующую атаку группы на американские силы в Хосте, в Афганистане. Второе видео атаки на Хост появилось в сети в середине октября. JaK предположительно является боевой организацией, сформированной тремя казахами – Ринатом Хабидолдой (Rinat Khabidolda), Орынбасаром Мунатовым (Orynbasar Munatov) и Дамиром Зналиевым (Damir Znaliev). Она действует в пограничных территориях Афганистана и Пакистана, и предположительно имеет идеологические связи с российским Кавказом и Саидом Бурятским, покойным боевиком Эмирата Кавказ и интернет-представителем глобального джихада.

Изначально JaK заявила о ведении джихада против американских сил, но 24 октября группа выступила с угрозами в адрес казахских властей в связи с новыми религиозными законами, требуя, чтобы они были незамедлительно отменены. JaK взяла на себя ответственность за двойной подрыв самодельных взрывных устройств в Атырау 31 октября. По данным казахских правоохранительных органов, три человека, арестованные за взрывы 31 октября, связывались с членами JaK по интернету. В заявлении, в котором группировка брала на себя ответственность за атаки, подчеркивалось, что боевики не собирались никому причинить вреда, и заявлялось, что подозреваемый в осуществлении взрыва Байыржан Султангалиев (Bauyrzhan Sultanghaliev) случайно подорвал бомбу. JaK, однако же, угрожала «реками крови» в случае, если религиозные ограничения не будут отменены.

Потом, 15 ноября, группа взяла на себя ответственность за беспредел в Таразе, однако на следующий день это заявление было отозвано. Хотя было установлено, что имели место прямая связь и контакты между Султангалиевым, тремя людьми, ответственными за теракты 31 октября – Мейрамбеком Усабековым (Meirambek Usabekov), Мерхатом Калкамановым (Merkhat Qalqamanov) и Алимжаном Сагеновым (Alimzhan Sagenov), и JaK, никаких подобных свидетельств контактов между JaK и террористом-смертником в Таразе, Маскатом Кариевым (Maskat Kariyev), твердо получено не было. О группе мало что известно, кроме атак 31 октября в Атырау и возможной причастности к инциденту 12 ноября в Таразе.

Вполне может быть так, что радикальные исламские элементы, давно присутствовавшие в Казахстане, нашли причину для организации, на фоне того, что правительство нацелилось на религиозные движения и течения в стране. Узбекистан и Таджикистан следуют той же политике с аналогичным эффектом в последние два десятилетия. Принимая во внимание, что атаки в Казахстане весной, кажется, были связаны с социально-экономическими, политическими или криминальными факторами, правительственное объяснение росту числа атак – что это подъем исламского экстремизма – выглядит материализующимся. Учитывая, что условия в Казахстане благоприятствуют распространению исламской воинственности, и эти условия вряд ли в ближайшее время изменятся, ситуация в Казахстане может стать еще более опасной для властей, у которых нет опыта эффективной борьбы с подобными проблемами.

http://www.stratfor.com/memberships/205034/analysis/20111122-kazakhstans-growing-culture-extremism