Новости оружия

В минувшую пятницу заместитель министра обороны Владимир Поповкин рассказал о приоритетах российских программ вооружения и государственного оборонного заказа на 2009 год. Исходя из приведенных им данных, попробуем разобраться, какое оружие получит российская армия. И какое не вошло в гособоронзаказ.

В мире сегодня появилось оружие, которое наверняка изменит тактику боевых действий. Например, сверхвысокочастотное (СВЧ), инфразвуковое и лазерное. И в боевых порядках потенциального противника может появиться группа СВЧ-поражения систем управления оружием и войсками: радиолокационных станций, средств радиосвязи и радиоэлектронной борьбы, приборов инфракрасного излучения и вообще радиоэлектронной аппаратуры. Личный состав может быть поражен инфразвуковым оружием. Группа лазерных средств, создавая зону сплошного облучения, обеспечит поражение оптико-электронных средств танков и БМП.

Использование такого оружия против наших войск должно быть локализовано надежным прикрытием. Кроме того, подобным оружием необходимо оснастить российскую армию. Но, говоря о государственном заказе, Владимир Поповкин о таком оружии для нашей армии в 2009 году не упомянул. Страны НАТО сегодня создают дальнобойное высокоточное оружие в обычном снаряжении с дальностью стрельбы от сотен до тысяч километров. Однако генерал Поповкин обошел вниманием образцы дальнобойных крылатых ракет типа «Томахок», JASSM и другие с боевыми частями в обычном снаряжении.

Для дальнобойного высокоточного оружия нужны космические системы разведки и навигации. Но сегодня российская армия лишена возможности получать разведывательную информацию от космических аппаратов в реальном масштабе времени. И совсем плохо у нас с разведкой в тактическом звене: несмотря на многомиллиардные затраты, так и не появились нужные беспилотные летательные аппараты.

В современных военных конфликтах руководство войсками становится неэффективным без использования систем управления, в основе которых автоматизированные командные пункты в сочетании с системами космической разведки, радионавигации, разветвленной системой связи. Такие системы управления войсками и оружием позволяют достичь превосходства над противником благодаря упреждению его в выработке решений и в действиях. Автоматизированная система управления (АСУ) обеспечивает взаимодействие разнородных сил, определяет наилучшие варианты ведения боевых операций и последовательность нанесения ударов.

Владимир Поповкин сообщил о форсировании работ по созданию модернизированной автоматизированной системы боевого управления ракетными войсками стратегического назначения. Но в российской армии до сих пор отсутствует автоматизированный командный пункт оперативно-стратегического уровня, обеспечивающий управление войсками и силами разновидовой группировки войск. В США же продолжается ввод в строй новой глобальной АСУ вооруженных сил GCCS (Global Command and Control System). Она позволяет автоматизировать процессы предупреждения о нападении, контролировать приведение армии в боевую готовность, планировать и руководить боевыми действиями, предоставлять командованию оперативно-тактическую информацию, организовывать тыловое обеспечение.

Глобальная система управления продолжает совершенствоваться: для сухопутных войск по программе «Энтерпрайз», для ВВС — «Горизонт», для ВМС — «Коперник». Завершенный «Энтерпрайз» позволит обнаруживать, распознавать и сопровождать несколько тысяч воздушных и наземных целей, автоматически наводить управляемое оружие на сотни целей, обеспечивать командиров всех уровней электронными картами, управлять подчиненными подразделениями и автоматизированно готовить варианты возможных действий войск в пределах театра военных действий. Смущает несколько и то обстоятельство, что в гособоронзаказе 2009 года отсутствует асимметричное «чудо-оружие», на которое возлагались большие надежды.

В 2005 году в российской оборонке прекращено производство боеприпасов — войскам приходится тратить остатки неприкосновенных запасов. По существу, армия осталась и без артиллерийских снарядов, и без высокоточных дальнобойных крылатых ракет в обычном снаряжении. Армия без боеприпасов — уже не армия. Вот и получается: в гособоронзаказе отсутствуют вооружения, которые в первую очередь определяют боеспособность армии не только в современных условиях, но и в будущих военных конфликтах.

В 2009 году РВСН получат десять установок «Тополь-М». Этим завершится перевооружение войск ракетами с моноблочной маневрирующей головной частью, начнут поступать «Тополя-М» с разделяющейся головной частью и блоками индивидуального наведения. Специалисты отмечают, что в «Тополях-М» по сравнению с советскими ракетами произошло трехкратное уменьшение забрасываемого веса (веса боевой части). Это неизбежно приведет к необходимости уменьшения веса боевых блоков и потребует перехода на малогабаритные ядерные заряды с существенно меньшей мощностью.

Для «Тополя-М» в числе типовых числятся высокозащищенные цели, поражение которых достигается за счет точности стрельбы в сочетании с мощностью головной части. К таким целям относятся модернизированные шахтные установки МБР «Минитмен-3» — их защищенность увеличена со 175 до 350 кг на квадратный сантиметр. Однако, говорят специалисты, «Тополь-М» с такой задачей не справится — вероятность поражения такой цели 0,2 (то есть 20%) плюс недостаточная мощность головной части. Образно говоря, наш ядерный щит имеет тенденцию превращения в щит деревянный.

В характеристиках каждого комплекса вооружения не последнее место занимают живучесть и скрытность. Живучесть — это способность образца вооружения выполнять свои функции при боевых повреждениях. Скрытность — свойство образца не быть обнаруженным средствами разведки противника. Командующий ракетными войсками стратегического назначения Николай Соловцов недавно в одном из интервью приписал живучести характеристики скрытности. Наивно полагать, что в современных условиях возможно надежно спрятать мобильный ракетный комплекс от средств обнаружения. Мобильная пусковая установка — это объект с огромными габаритами, излучающий много тепла и электромагнитных волн различных диапазонов.

Военно-политическое руководство США считает российские мобильные наземные ракетные комплексы серьезной угрозой своей национальной безопасности. Поэтому США проводят комплекс мероприятий (оперативно-стратегическая концепция «Глобальный удар»), обеспечивающих обнаружение, идентификацию, точное определение координат мобильных наземных ракетных комплексов. Особое внимание уделяется совершенствованию боевого применения ударных средств по нанесению превентивных ударов по российским мобильным целям («Единый оперативный план поражения стратегических целей» — OPLAN 8044; «Концептуальный план нанесения превентивных ударов по наиболее важным российским мобильным и стационарным объектам» — CONPLAN 8022). Интересно, как командующий РВСН в этой ситуации собирается обеспечить скрытность мобильного комплекса «Тополь-М»?

По поводу скрытности «Тополей-М» генеральный директор НПО «Алмаз» Игорь Ашурбейли заявлял: «Теперь мы имеем деградирующие шахтные пусковые установки, полумертвый ядерный флот, простаивающие на аэродромах силы стратегической авиации. Зато у нас есть несколько «Тополей-М», успешно «маневрирующих» в согласованных с Пентагоном районах в несколько гектаров. Это, видимо, здорово повышает обороноспособность страны, особенно в условиях современных американских спутниковых систем разведки и наведения».

Перейдем к обычным вооружениям. В 2009 году запланирована закупка 50 самолетов — многоцелевых истребителей МиГ-29 и Су-30МК, истребителя для завоевания превосходства в воздухе Су-27СМ и перехватчика МиГ-31. Все эти машины приняты на вооружение в прошлом веке. МиГ-31 считается непревзойденным истребителем-перехватчиком. В этой машине антенны с фазированными антенными решетками (ФАР) в бортовой радиолокационной станции (РЛС) трудно защитить от СВЧ-оружия. После встречи МиГ-31 с самолетом противника, оснащенного дальнобойным СВЧ-оружием, у него будут выведены из строя не только РЛС с ФАР, но и ракеты с радиолокационными и инфракрасными головками самонаведения. Другими словами, у МиГ-31 останется боеспособной только 23-мм пушечная установка.

Подобная участь ожидает всю электронную начинку Миг-29, Су-30МК, Су-27СМ. Авиационное высокоточное оружие с лазерным, телевизионным и оптико-электронным наведением (корректируемые авиабомбы КАБ-500Кр, КАБ-1500, ракеты Х-29Т и другие) несовершенно. Хотя бы потому, что при использовании этого оружия истребитель должен находиться в зоне войсковой ПВО противника для наведения на объект поражения — вне этой зоны не получается.

В 2009 году будут закуплены также 50 вертолетов Ми-28Н, Ка-52, Ми-24М, Ми-8МТВ5. Недавно принятый на вооружение Ми-28Н оснащен бортовым радиоэлектронным оборудованием вчерашнего дня и противотанковой управляемой ракетой (ПТУР) «Атака» второго поколения. Это недопустимо для ударного вертолета, действующего в условиях войсковой ПВО противника. Вертолет Ка-52 обладает теми же недостатками, к тому же он еще не принят на вооружение. Вооружение транспортно-боевых вертолетов Ми-24М и Ми-8МТВ5 страдает теми же недостатками.

Гособоронзаказ 2009 года предусматривает закупку нескольких сотен танков Т-90, боевых машин пехоты БМП-3 и боевых машин десанта БМД-4, бронетранспортеров БТР-80, БТР-90. Современные зарубежные средства разведки в сочетании с высокоточными авиационными и артиллерийскими противотанковыми боеприпасами не позволят Т-90 выполнить боевую задачу еще до выхода на передний край.

Другими словами, при значительном превосходстве зарубежных средств разведки и поражения над защищенностью танков Т-90, при отсутствии войсковой ПВО, способной бороться с носителями авиационных боеприпасов, ставится под сомнение использование Т-90 при ведении серьезных боевых действий. В танковой бригаде Т-90 в боевых условиях в результате авиационных ударов может быть выведено из строя 70% машин. Оставшиеся 30% можно уничтожить противотанковыми средствами сухопутных войск НАТО.

Существенный недостаток Т-90 — отсутствие бортовой информационно-управляющей системы (БИУС). Таковая уже установлена на зарубежных бронемашинах и добавляет четвертое свойство танков — командную управляемость. БИУС сопрягается с автоматизированной системой управления тактического звена, и командир танка получает на экране дисплея картину о расположении войск, своих и противника, что позволяет принять меры по отражению угрозы. Из-за слишком высокой цены установка БИУС на Т-90 признана нецелесообразной. Это крайне цинично по отношению к выживаемости экипажа — танки в боевых условиях будут подобны слепым котятам. При создании танка «Меркава» израильтяне основным требованием ставили максимально возможную выживаемость экипажа. А у нас же все наоборот: БИУС дороже жизни танкистов.

БМП-3, БМД-4, БТР-80, БТР-90 — это консервные банки, которые не защищают людей даже от стрелкового оружия. Попытка повышения защищенности БМП-3 за счет динамической защиты (ДЗ) и активной защиты (АЗ) — бесполезное занятие. ДЗ позволяет бороться с гранатометными выстрелами, имеющими один кумулятивный заряд с бронепробиваемостью не более 500 мм. То есть современные ПТУР и гранатометные выстрелы с тандемными боевыми частями будут надежно преодолевать ДЗ и поражать БМП-3. Напомним, что АЗ «Арена» неэффективна против крупнокалиберных пулеметов, снарядов малокалиберной артиллерии, самоприцеливающихся кассетных элементов с БЧ на принципе ударного ядра, против бронебойных подкалиберных снарядов. Установка ДЗ и АЗ на БМП-3 была бы эффективной в 60--70-х годах прошлого века. На эти годы ориентирована и боеспособность нашей сегодняшней армии.

Прошло более полугода с момента завершения операции по принуждению Грузии к миру. Но выводы по поводу отсутствия современных средств разведки и связи у нашей армии не сделаны. Широко рекламируемый тезис о том, что недостатки армии были «выявлены» по итогам конфликта, неубедительны. Они были известны еще десять лет назад: из-за несовершенства средств разведки эффективность вооружения не превышает в бою 60%, сохраняется невозможность оперативного использования разведданных, ограничены возможности общевойсковой разведки в определении так называемых «стрельбовых» координат, остается сложной ситуация с оснащением войск средствами автоматизированного управления и связи, особенно в тактическом звене.

17 марта 2009 года состоялось расширенное заседание коллегии Министерства обороны, на котором верховный главнокомандующий Дмитрий Медведев заявил: несмотря на проблемы финансово-экономического характера, у России есть уникальная возможность для создания высокоэффективных вооруженных сил. Главковерх обещал, что с 2011 года начнется масштабное перевооружение армии и флота. Министр обороны Анатолий Сердюков посетовал: современных образцов вооружения в армии осталось 10%. Но вот в 2003 году, если верить бывшему министру обороны Сергею Иванову, эта цифра составляла 20%. Другими словами, за пятилетку число современных образцов вооружений уменьшилось на 10%. И получается, что действующие госпрограммы вооружения (ГПВ-2010, ГПВ-2015) содержат в себе какой-то системный подвох.

Путь модернизации обернулся расточительным ремонтом старой техники. Он приостановлен президентом. Но налицо отсутствие обоснованного прогнозного плана развития образцов военной техники в государственных программах вооружения. Существующая система создания вооружений не обеспечивает ни их качество, ни высокие темпы переоснащения войск. Несмотря на существование множества федеральных целевых программ по развитию оборонно-промышленного комплекса, его возможности остаются на низком уровне. Политика объединения предприятий оборонно-промышленного комплекса в холдинги оказалась малопродуктивной. Если 15--20 разоренных предприятий со старым оборудованием и без высококвалифицированных специалистов объединить в одно, получится большое ни на что не способное предприятие с большими проблемами. Основная угроза безопасности России заключается в ее технологическом отставании при создании массового количества новейших видов высокоточного ударного и оборонительного оружия.

Ставка на ядерное оружие лишь подчеркивает низкую боеспособность российской армии.

Михаил РАСТОПШИН, кандидат технических наук